Третья эпоха начинается с череды массовых волнений и войн во всем мире, в результате которых доминировать начинают северяне, разрушившие империи. Если южане обладали склонностью к отвлеченным размышлениям, то северные народы к таким способностям проявляли меньше интереса, больше занимаясь вещами, лежащими в сфере чувственно-предметной деятельности. Развитие ручных ремесел, технических приспособлений, механических изобретений орудий войны, искусства литья, печатания, обработки металлов происходило именно в эту эпоху, отличительной чертой которой стало также и исчезновение язычества.
Глобально-стадиальный подход Бодена показывал, что существует человечество в целом, а не отдельные разрозненные его части (страны, народы и т. п.). И это человечество развивается, проходя различные стадии и образуя общую историю.
Видение истории в ее поступательном развитии не давало оснований Бодену соглашаться с концепцией деградации человечества, признавать наличие золотого века человечества. Наоборот, то прошлое, которое считалось золотым, скорее следует отнести к железному веку, когда люди стояли ближе к животным, чем сейчас. Отход от такого состояния был связан с социальной самоорганизацией и совершенствованием ее форм. Постепенно дикость и варварство сменяются гражданским устройством общества, которое впервые появляется у халдеев, ассирийцев, финикийцев и египтян.
Развитие человечества сопровождается подъемом и гибелью государств, расцветом и упадком искусств, но, несмотря на это, Боден сохранял веру, что человечество идет по восходящей линии. Однако этот взгляд еще нельзя напрямую связывать с рождением идеи прогресса, как не стоит преувеличивать значение высказанной Боденом идеи о негативном влиянии географического фактора, так как он полагал возможным изменять, смягчать или упразднять это влияние с помощью разумных законов, на которых строится государство.
Боден объяснил пользу изучения всемирной истории. Благодаря анализу исторических событий можно выводить законы, которые управляют обществом. В конкретных исторических обстоятельствах знание таких законов позволяет выбрать лучшие формы управления человеком и обществом. Тем самым Боден представил историю в качестве науки, обладающей собственными методами познания.
Принципиальная задача, которая стоит перед историком, установить достоверность исторического факта. Постановка такой задачи обуславливалась тем, что Боден исторический факт не противопоставлял природному факту, представляя его доступным объективному свидетельству и рассмотрению. Получение истинного знания о событии связано с трудностью упорядочивания фактов. Решению этой проблемы помогает как сравнительный критический анализ источников, так и воздержание историка от оценок людей и произошедшего в прошлом.
В конечном счете, согласно Бодену, предметом истории является деятельность людей, которая сочетает в себе их свободную волю, жизненные потребности, естественную предрасположенность и среду их обитания.
§ 3. Провиденциалистское понимание истории Ж.-Б. Боссюэ
В 1598 г. по приказу короля Генриха IV Бурбона был издан Нантский эдикт, по которому протестантизм получил законное основание свободно конкурировать с католицизмом. После вступления в силу данного закона во Франции происходит расцвет критического духа, проникающего в том числе и в систему вероучения.
Наступало время инакомыслия, в условиях которого епископ, богослов и писатель Жак-Бениньи Боссюэ (16271704) становится ведущим апологетом католических догматов. Он был категоричен и непреклонен в отношении сбережения богодухновенной истины, понимая ее как единую и неизменную, а индивида как обязанного ей повиноваться. В противном случае, если каждый будет настаивать на своей особой, самостоятельно установленной истине, мир ввергнется в хаос. В силу этого он считал недопустимым толковать Писание как «чисто человеческий текст».
Свою концепцию всемирной истории Боссюэ разработал в своем труде «Рассуждение о всемирной истории» (1681), имевшем большое значение для становления французской историографии. В книге была представлена история от сотворения мира до Карла Великого, которая в духе теоретиков-рационалистов начинала рассматриваться с анализа человеческой природы и специфики социальной жизни. Сближаясь с идеями Г. Гроция и Дж. Локка, Боссюэ утверждает, что человек создан для жизни в обществе, однако основу для такого вывода создает не свободный разум, а религия.
Таким образом, в учении Боссюэ соединились современные ему рационалистические представления о возникновении общества с традиционным средневековым теологическим пониманием истории.
Книга была написана в педагогических целях для наставления дофина, сына Людовика XIV, который в будущем должен был стать королем, но чему помешала его преждевременная смерть. Морализаторский характер произведения определялся по тому набору положений, следуя которым дофин мог впоследствии стать хорошим королем: короли являются орудиями божественного промысла, а главная их обязанность заботиться и опекать католическую церковь, преследуя еретиков.
В его незамысловатых формулах заключалась и своеобразная философия истории: французские короли являются преемниками императорской власти, которая в раннее Средневековье стала принадлежать Священной Римской империи германской нации. Боссюэ путем ряда исторических подтасовок объявил французских королей подлинными наследниками Карла Великого.
Анализируя ход всемирной истории, Боссюэ выделил в ней две приоритетные линии историю религий и историю империй. Это означало, что человеческая история складывается исключительно на основе религии и государственного управления.
Выдвинутая Боссюэ периодизация истории включала в себя 12 эпох, образующих каркас всемирной истории. Древней историей он называл время от сотворения мира до конца правления Карла Великого, а время от Карла Великого до Людовика XIV новой историей. История же Средних веков у Боссюэ вообще отсутствовала. Помимо этого, философ делит мир на семь возрастов.
Все эти периодизации пронизаны библейским, богословским содержанием, хотя, рассматривая пятую эпоху, Боссюэ делает отсылку к полумифологическому событию взятия Трои, а с другой стороны, при описании других эпох используется ряд достоверных фактов, почерпнутых из римской истории.
Основную идею и замысел той части, в которой повествование начинается с описания одиннадцатой эпохи, принятия Константином христианства (312 г.) и легендарного избрания Фарамунда королем франков (420 г.), можно свести к тому, что Римская империя была передана франкам, которых Боссюэ прямо отождествляет с французами. И тем самым французская монархия становится самой древней и самой благородной из всех существующих в мире.
Вывод, к которому приходит Боссюэ, история состоит из длинной цепи частных причин. Эти причины как создают, так и разрушают империи, но они всегда зависят от неведомых нам повелений Божественного провидения.
§ 4. Проект истории на основе утопии в творчестве Ф. Фенелона
Французская литература XVII в. завершается книгами Франсуа Фенелона, одновременно открывающими дверь в новую эпоху в век Просвещения.
В 1685 г. был отменен Нантский эдикт, что позволило властям усилить давление на общество, в котором процветали свободомыслие и оппозиционные настроения. Однако введение различных цензурных ограничений, наоборот, увеличило количество критики в адрес абсолютизма, усугубив существующие в обществе противоречия. Последующие 30 лет творчества Фенелона (16511715) протекали в контексте данных обстоятельств, созданных царствованием Людовика XIV, что во многом объясняет появление и содержание основного художественного произведения Фенелона «Приключения Телемака».
В книге был поставлен вопрос о природе и субъекте государственной власти. И ответ на этот вопрос Фенелон искал в истории, что и придавало этому труду философско-историческое звучание.
Познание истории привело Фенелона к убеждению, что прошлое, хоть и по-разному, но свидетельствует нам о преимуществах монархической формы устроения государства, нежели олигархической или демократической. Сама же власть монарха имеет божественное происхождение, поэтому король повинуется воле Бога и руководствуется ею в своих действиях. Однако в романе регулярно повторяется мысль о том, что государь является также и слугой своего народа, точно исполняя существующие в государстве законы. Фенелон не раз осуждал народные бунты, так как чаще всего их последствиями становились нищета, бесправие и бесчинства, но, несмотря на это, граждане все же вправе предлагать и избирать нового короля, прогоняя старого, потерявшего их доверие. Эта позиция приводила его к категорическому отрицанию принципа наследственности власти, к допущению устранения плохого монарха, не соблюдающего законы.
Однако здесь обнаруживает себя некоторое противоречие законы устанавливает сам монарх, а это обстоятельство ставит общество в зависимость от возможности узаконенного произвола со стороны монарха. Это противоречие Фенелон стремится разрешить посредством обращения к идее просвещенного абсолютизма.
Абсолютная власть монарха требует разоблачения, поэтому она является вовсе не проявлением его силы, а наоборот его слабости. Авторитет закона наделяет силой власть монарха, поэтому господство закона должно стоять выше власти государя.
Организация общества, при которой становится достижимо «благо народа», что и является целью существования государства, описана писателем на примере изображенного в романе утопического государства Салент[3].
Утопия Фенелона не похожа на существовавшие до него и в его время социальные утопии. Обычно писатели-утописты создавали образы вымышленных ими государств, которые случайно открывались путешественниками. Фенелон действует иначе.
Он обращается к античным мифам и легендам, к историческим данным о существовавших в глухой древности греческих поселениях и колониях Южной Италии (в частности, на Сицилии) и, стараясь не отступать от сохранившихся сведений, располагает в этих местах свое идеальное государство. Сведения о Саленте были очень скупыми, но воображение писателя на основании его представлений реконструировало те идеальные порядки, которые царили в этом греческом городе-колонии.
Итак, свою утопию Фенелон находит в прошлом, однако, как и полагается, она должна быть образцом для будущего, что и определило успех его книги в XVIII в. В философско-историческом отношении это означало, что «новые должны превзойти древних», которых при этом необходимо помнить и чествовать как первопроходцев, показавших другим открывающиеся перед человеком возможности. Этим они заложили условия для более высоких достижений их последователями возвышения новых над древними, что и нашло свое отражение в словах Ментора, обращенных к Телемаху: «Все, здесь тобой видимое, совершилось не столько для славы Идоменеевой (царя Салента. И. К.), сколько для наставления тебя поучительным примером. Все мудрые в Саленте установления тень только того, что ты некогда устроишь в Итаке, если добродетелью оправдаешь высокое свое предназначение»[4]. Обнаруживающаяся здесь соревновательность опасна только в том случае, если новые начнут пренебрежительно относиться к древним, игнорируя или предавая забвению их опыт и мудрость.
С какой бы стороны ни был бы брошен взгляд на утопию Фенелона, она объективно была направлена против абсолютизма, проникнута идеей о просвещенной монархии, а также представлением о наилучшем правителе в лице философа, которое, обоснованное Платоном, служило пищей для построения социальных теорий в эпоху Возрождения и оставалось востребованным в XVIII в.
Политические и социально-нравственные воззрения Фенелона оказали заметное влияние на самых разных французских мыслителей и политических деятелей Ш. Л. Монтескьё, О. Мирабо, М. Робеспьера, Ж.-Ж. Руссо и др.
§ 5. Полемика между «германистами» и «романистами» (А. де Буленвилье и аббат Ж.-Б. Дюбо)
Большое значение для развития социально-политической и исторической мысли Франции имела развернувшаяся в первой трети XVIII в. полемика между «германистами» и «романистами». Фактическое и теоретическое содержание спора между графом Анри де Буленвилье и аббатом Жаном-Батистом Дюбо об исторических корнях французов длительное время было актуально не только с научной точки зрения, но и в политико-прагматическом плане, определявшем характер как социальных отношений внутри общества, так и выбора стратегии для внешней политики государства.
В своем сочинении «История древнего правительства Франции» граф Буленвилье (16581722) приводит доводы в пользу того, что государственность во Франции закладывается в результате покорения Галлии германскими племенами. Победившие франков германцы стали господами над ними, наделив себя аристократическим статусом. Галло-римляне, будучи побежденными, образовались в «третье сословие» в народ.
Таким образом, основываясь на «праве победителя», французская аристократия узаконивала привилегии и получала земельную монополию, что и формировало дворянское сословие. Впоследствии это право приобретает такие черты, когда речь можно было вести о крови дворянской «расы», которая передается последующим поколениям. В соответствии с законом потомки проигравших галло-римлян, образовавшие третье сословие, должны были безропотно «тянуть свою лямку».
В лице Буленвилье мы имеем дело с четко оформившимся «дворянским расизмом». Суть его заключалась в том, что дворянское достоинство и родовитость определялись только по крови и наследственности, и к этому не могли иметь отношения ни король, ни государственные учреждения. Это влекло за собой и изменение подхода к истории. Она теряла и теологический, и прагматический, и культурный характер, становясь повествованием о биологически обоснованном сословном неравенстве. В связи с этим Буленвилье порицал абсолютизм, так как он покушался на изначальные и неотъемлемые дворянские права, согласно которым исторически короли не могли стоять выше других аристократов, потому что они достигали статуса первых только в результате избрания среди равных. Таким образом, прошлое должно определять настоящее таким образом, чтобы народ (к которому Буленвилье относил и неродовитых дворян) оставался в подчиненном положении, а «чистокровные» аристократы властвовали, так как они завоевали это право в древности.
Аббат Ж.-Б. Дюбо (16701742) являлся секретарем Французской академии и был более требователен, чем Буленвилье, к изучению истории с научной точки зрения, поэтому в 1734 г. он выступил против концепции Буленвилье о завоевании Галлии, издав «Критическую историю установления французской монархии в Галлии» (1742). В книге отстаивал позицию «романистов», считавших, что переселение франков в Галлию привело не к закреплению их безоговорочного господства, а к постепенному слиянию с ними галло-римлян. Именно этот процесс закладывал основание для формирования нового французского народа. Франкская монархия стала органическим продолжением Римской империи, в рамках которой взаимодействие различных племен и культур привело к образованию французской нации, которая исходно отличалась демократичностью, обеспечившей возникновение третьего сословия. Как раз таки дворянство в IXX вв. было повинно в том, что эти традиции были утрачены, королевская власть перестала ориентироваться на соблюдение интересов народа, права которого были узурпированы в пользу дворянских привилегий. Дюбо стремился доказать, что вольности Буленвилье в интерпретации истории делают несостоятельной его теорию об исторически сложившихся двух отдельных расах. Тем самым претензии дворянства на достояние народа исторически незаконны.