Его заложница - Шагаева Наталья 6 стр.


Мужчина приносит деревянную доску, на которую ставит сковородку. И садится в кресло напротив. Моя бабушка так делала. В детстве я ела прямо из сковородки. Бабуля говорила: так вкуснее. Я не знаю, в чем секрет, но было действительно вкуснее, чем в самых элитных ресторанах на фарфоровых тарелках.

 Самообслуживание, кошка,  глазами указывает мне на еду, принимаясь наполнять свою тарелку картошкой и салатом.

 Меня зовут Александра!  упрямо заявляю я.

 Я в курсе,  ухмыляется.

 Тогда не называй меня больше кошкой!  вздергиваю подбородок и накладываю себе немного картошки и салата.

 Я буду называть тебя так, как мне хочется, кошка,  демонстративно тянет последнее слово.

 Тогда я буду называть тебя психом,  боже, откусите мне язык. В мой план не входит злить его.

 Эх, кошка, ты слишком дерзкая. Но тебе повезло, что мне это нравится,  снова ухмыляется. И этому психу идет улыбка, даже язвительная.

 А как тебя зовут?  пора собирать информацию.

 Я не против «психа»,  смеется. Весело ему!

 Ну тогда, псих, передай мне рыбу.

Двигает ко мне тарелку, настороженно щурится.

«Я хорошая девочка. Очень хорошая девочка,  проговариваю про себя, но улыбка выходит кривой.  Я хорошая девочка и бездарная актриса».

Молча едим. Вкусно. Правда, очень вкусно. Либо я жутко голодная. Этот мерзавец умеет готовить. Но ему я об этом не скажу.

Изображая очень смиренную и покорную девочку, я поднимаюсь с места и убираю со стола. Мужчина приподнимает брови, откидывается в кресле и с интересом за мной наблюдает. Если нельзя просто сбежать, значит, нужно быть хитрее. Похититель идет на контакт, нужно этим воспользоваться. Сдаваться и ждать своей участи, как овца, я не собираюсь.

Беру заваренный чай, чашки, сахар и несу в гостиную. Псих, как он представился, усмехается. Сажусь назад, беру чай, покручивая бокал в руках, отворачиваюсь к окну. Стемнело уже. Сутки пролетели. Даже не представляю, что творится с отцом и мамой. На Вадика мне почему-то плевать. Он не герой моего романа, не тот мужчина, который будет отважно искать свою девушку. Скорее всего, он крутится возле отца, поддакивая ему, изображая тревогу. Вернусь домой пошлю его к черту. Извини папа, твой протеже чмо.

Чувствую, что похититель прожигает меня взглядом, даже мурашки по коже прокатываются. Резко поворачиваюсь и внаглую смотрю на него. Расслабленный, вальяжный, глаза горящие.

 Какова твоя цель? Деньги? Месть? Личное? Ради чего ты нарушил закон и похитил человека?  спокойно спрашиваю я, а гад оскаливается, как зверь.

 Не забивай свою красивую голову. Ты просто инструмент в большом противостоянии.

 Я инструмент? Как легко ты решаешь судьбы людей,  с раздражением кидаю ему. Молчит, прекращая улыбаться, отставляет чашку чая, одним движением отодвигает стол и резко подается ко мне. Глаза опять черные-черные. Бездна. Пугает. Сердце начинает колотиться. Сжимаю руками чашку, пытаясь выдержать его взгляд.

 Твой папочка не гнушается судьбами людей. Поверь, киска, похищение, по сравнению с тем, что творит Павлов,  детская шалость. Это карма, на каждое действие будет противодействие,  спокойно, но очень холодно проговаривает он мне. Мерзавец. Кишка тонка решать дела с моим отцом лично. Закусываю щеки изнутри, чтобы не выкрикнуть ему это в лицо.  А если ты будешь хорошо себя вести, то не пострадаешь в это войне.

 Можно хотя бы позвонить и сказать, что со мной все хорошо?  уже искренне прошу я.  Пожалуйста. Ну хоть как-нибудь дать знать, что со мной все в порядке.

 А мы сейчас с тобой разыграем небольшое шоу.

 Шоу?  не понимаю, что имеет в виду этот псих.

 Ты сейчас гениально сыграешь на камеру,  встает с места, достаёт из-под стола фотоаппарат.  Ты хорошая актриса, Александра?  вкрадчиво спрашивает он, обходит кресло и встает позади меня.

 В каком смысле? Что ты от меня хочешь?

Чувствую, как он упирается рукой в спинку моего кресла и наклоняется. Так близко, что я чувствую его дыхание над ухом.

 Сыграй мне жертву? Маленькую, уязвимую, напуганную и очень беззащитную.

 Зачем? Чтобы маму хватил инфаркт? Нет!

Я хоть и дура, но не идиотка и понимаю, что он задумал. Засовываю руку в карман, нащупывая осколок зеркала. Дёргаюсь, проливая чай, когда мужчина хватает меня за кофту и одним рывком разрывает ее по шву, оголяя плечо.

 Только от тебя зависит, будет ли наша съемка гениальной игрой или реалити-шоу.

Глава 8


Александра


 Я не буду ничего изображать!  хочу подняться с места, но мужчина надавливает мне на плечи, вынуждая сидеть. Выхватывает из моих рук чашку чая, расплёскивая содержимое, и оставляет ее на подоконнике.

 Давай ты забудешь слова «нет», «не буду», «не хочу». И станешь делать все, что я говорю,  вкрадчиво шепчет мне на ухо, отодвигает мои волосы, обнажая шею.  Будешь покорной и послушной девочкой.

Сглатываю, задерживая дыхание. Я не дам сделать эти чертовы фотографии. Пусть только попробует заставить. Сжимаю в кармане осколок стекла, готовая в любой момент им воспользоваться.

 Александра,  тянет мне на ухо. Отпускает меня, обходит кресло и садится с камерой передо мной на корточки.  Волосы на лицо, опусти голову!  командует, словно у нас фотосессия. Ничего не делаю, упрямо сжимаю губы, смотря на него с ненавистью. Камера щелкает, вспышка ослепляет, щурюсь.  Александра, мы все равно это сделаем, не по-хорошему так по-плохому. Не доводи до греха, кошка!  злится, понижая тон, опять вспышка.

 Нет!  вырывается у меня, улыбаюсь, насильно растягивая губы. Я не буду жертвой! Он тянет ко мне руку, хватает за скулы и сильно сдавливает.

 Саша-а-а-а-а,  хрипло растягивает, смотря на меня черным, нечеловеческим взглядом. Огонь в его глазах потухает. Оказывается, черный имеет оттенки. Теплые, горячие и бездонно холодные, словно вязкая жидкость омута. Вдавливает пальцы, больно впиваясь в кожу. Морщусь, и тут же щелкает камера. Дергаюсь, пытаясь вырваться, волосы разметались по лицу, опять вспышка. Накатывает злость, вместе с истерикой. Я не хочу! Не хочу!

Назад