Мужчина приносит деревянную доску, на которую ставит сковородку. И садится в кресло напротив. Моя бабушка так делала. В детстве я ела прямо из сковородки. Бабуля говорила: так вкуснее. Я не знаю, в чем секрет, но было действительно вкуснее, чем в самых элитных ресторанах на фарфоровых тарелках.
Самообслуживание, кошка, глазами указывает мне на еду, принимаясь наполнять свою тарелку картошкой и салатом.
Меня зовут Александра! упрямо заявляю я.
Я в курсе, ухмыляется.
Тогда не называй меня больше кошкой! вздергиваю подбородок и накладываю себе немного картошки и салата.
Я буду называть тебя так, как мне хочется, кошка, демонстративно тянет последнее слово.
Тогда я буду называть тебя психом, боже, откусите мне язык. В мой план не входит злить его.
Эх, кошка, ты слишком дерзкая. Но тебе повезло, что мне это нравится, снова ухмыляется. И этому психу идет улыбка, даже язвительная.
А как тебя зовут? пора собирать информацию.
Я не против «психа», смеется. Весело ему!
Ну тогда, псих, передай мне рыбу.
Двигает ко мне тарелку, настороженно щурится.
«Я хорошая девочка. Очень хорошая девочка, проговариваю про себя, но улыбка выходит кривой. Я хорошая девочка и бездарная актриса».
Молча едим. Вкусно. Правда, очень вкусно. Либо я жутко голодная. Этот мерзавец умеет готовить. Но ему я об этом не скажу.
Изображая очень смиренную и покорную девочку, я поднимаюсь с места и убираю со стола. Мужчина приподнимает брови, откидывается в кресле и с интересом за мной наблюдает. Если нельзя просто сбежать, значит, нужно быть хитрее. Похититель идет на контакт, нужно этим воспользоваться. Сдаваться и ждать своей участи, как овца, я не собираюсь.
Беру заваренный чай, чашки, сахар и несу в гостиную. Псих, как он представился, усмехается. Сажусь назад, беру чай, покручивая бокал в руках, отворачиваюсь к окну. Стемнело уже. Сутки пролетели. Даже не представляю, что творится с отцом и мамой. На Вадика мне почему-то плевать. Он не герой моего романа, не тот мужчина, который будет отважно искать свою девушку. Скорее всего, он крутится возле отца, поддакивая ему, изображая тревогу. Вернусь домой пошлю его к черту. Извини папа, твой протеже чмо.
Чувствую, что похититель прожигает меня взглядом, даже мурашки по коже прокатываются. Резко поворачиваюсь и внаглую смотрю на него. Расслабленный, вальяжный, глаза горящие.
Какова твоя цель? Деньги? Месть? Личное? Ради чего ты нарушил закон и похитил человека? спокойно спрашиваю я, а гад оскаливается, как зверь.
Не забивай свою красивую голову. Ты просто инструмент в большом противостоянии.
Я инструмент? Как легко ты решаешь судьбы людей, с раздражением кидаю ему. Молчит, прекращая улыбаться, отставляет чашку чая, одним движением отодвигает стол и резко подается ко мне. Глаза опять черные-черные. Бездна. Пугает. Сердце начинает колотиться. Сжимаю руками чашку, пытаясь выдержать его взгляд.
Твой папочка не гнушается судьбами людей. Поверь, киска, похищение, по сравнению с тем, что творит Павлов, детская шалость. Это карма, на каждое действие будет противодействие, спокойно, но очень холодно проговаривает он мне. Мерзавец. Кишка тонка решать дела с моим отцом лично. Закусываю щеки изнутри, чтобы не выкрикнуть ему это в лицо. А если ты будешь хорошо себя вести, то не пострадаешь в это войне.
Можно хотя бы позвонить и сказать, что со мной все хорошо? уже искренне прошу я. Пожалуйста. Ну хоть как-нибудь дать знать, что со мной все в порядке.
А мы сейчас с тобой разыграем небольшое шоу.
Шоу? не понимаю, что имеет в виду этот псих.
Ты сейчас гениально сыграешь на камеру, встает с места, достаёт из-под стола фотоаппарат. Ты хорошая актриса, Александра? вкрадчиво спрашивает он, обходит кресло и встает позади меня.
В каком смысле? Что ты от меня хочешь?
Чувствую, как он упирается рукой в спинку моего кресла и наклоняется. Так близко, что я чувствую его дыхание над ухом.
Сыграй мне жертву? Маленькую, уязвимую, напуганную и очень беззащитную.
Зачем? Чтобы маму хватил инфаркт? Нет!
Я хоть и дура, но не идиотка и понимаю, что он задумал. Засовываю руку в карман, нащупывая осколок зеркала. Дёргаюсь, проливая чай, когда мужчина хватает меня за кофту и одним рывком разрывает ее по шву, оголяя плечо.
Только от тебя зависит, будет ли наша съемка гениальной игрой или реалити-шоу.
Глава 8
Александра
Я не буду ничего изображать! хочу подняться с места, но мужчина надавливает мне на плечи, вынуждая сидеть. Выхватывает из моих рук чашку чая, расплёскивая содержимое, и оставляет ее на подоконнике.
Давай ты забудешь слова «нет», «не буду», «не хочу». И станешь делать все, что я говорю, вкрадчиво шепчет мне на ухо, отодвигает мои волосы, обнажая шею. Будешь покорной и послушной девочкой.
Сглатываю, задерживая дыхание. Я не дам сделать эти чертовы фотографии. Пусть только попробует заставить. Сжимаю в кармане осколок стекла, готовая в любой момент им воспользоваться.
Александра, тянет мне на ухо. Отпускает меня, обходит кресло и садится с камерой передо мной на корточки. Волосы на лицо, опусти голову! командует, словно у нас фотосессия. Ничего не делаю, упрямо сжимаю губы, смотря на него с ненавистью. Камера щелкает, вспышка ослепляет, щурюсь. Александра, мы все равно это сделаем, не по-хорошему так по-плохому. Не доводи до греха, кошка! злится, понижая тон, опять вспышка.
Нет! вырывается у меня, улыбаюсь, насильно растягивая губы. Я не буду жертвой! Он тянет ко мне руку, хватает за скулы и сильно сдавливает.
Саша-а-а-а-а, хрипло растягивает, смотря на меня черным, нечеловеческим взглядом. Огонь в его глазах потухает. Оказывается, черный имеет оттенки. Теплые, горячие и бездонно холодные, словно вязкая жидкость омута. Вдавливает пальцы, больно впиваясь в кожу. Морщусь, и тут же щелкает камера. Дергаюсь, пытаясь вырваться, волосы разметались по лицу, опять вспышка. Накатывает злость, вместе с истерикой. Я не хочу! Не хочу!