Несмотря на то, что легли спать поздно, вся семья встала «с первыми петухами». Утро выдалось прохладное. Валерка всё что-то искал. Хотя ничего не терял, и всё было сложено с вечера. Маринка собиралась в школу и спорила с матерью, желая ехать провожать брата. Батя ушёл в гараж прогревать машину. Наташа сидела на краю кровати, смотрела на мужа. Её глаза были полны грусти и печали. Ещё немного и она готова была разрыдаться.
Ты чего нос повесила? Разве можно мужа слезами провожать? Помнишь: «Расставаться нужно так, как будто завтра встретимся. Даже если разлука на годы. А встречаться нужно, как будто вчера расстались». Не волнуйся. Ещё есть надежда на то, что останусь служить в нашей области. Если и отправят куда, так может, переведут служить «домой». Надо верить в лучшее, и оно обязательно сбудется. Ну, прекращай печалиться. Где же твоя очаровательная улыбка? Пожалуйста. Вот. Другое дело.
Валера присел перед молодой женой и положил свою голову на её коленки. Она погладила его стриженную лесенками и пролысинами голову. Заулыбалась.
Без тебя будет скучно. Я и представить не могу, как буду ждать тебя два года, это же так долго.
Ты у меня одна такая на всём белом свете, самая сильная, стойкая и терпеливая. Значит, сможешь выдержать разлуку. Думай о ребёнке. Вот твоя главная забота. С мамой живи дружно. Она иногда бывает резкой, но ты не обращай внимания
Чего ты меня как маленькую уговариваешь и успокаиваешь? Всё будет замечательно и с мамой мы нашли общий язык, и с Маринкой сдружились. Папа у тебя весёлый. Ты, главное, сам там не дури. Помни, что тебя дома ждут. И на девок не засматривайся, она прямо посмотрела в глаза мужа, резко поднявшего голову.
Какие девушки? Ты чего? Да я никого, кроме тебя, не вижу. Чушь какую-то мелешь. К тому же они в тайге, на лесоповале не водятся.
На каком лесоповале? удивилась жена.
Да один полковник в военкомате сказал, что отправит меня в тайгу лес валить.
Девки везде водятся. Хоть город, хоть лес, серьёзно сказала супруга. Что, в тайге деревень или выселок не имеется? То-то же.
Услышав разговор, в комнату заглянула Нина Николаевна.
Ты, дочка, не переживай. Если «кралю» заведёт, мы первым же рейсом к нему в часть. Хоть самолётом, хоть поездом, да хоть на оленях. Я ему тогда все детородные органы на сук намотаю собственными руками.
Мама, да успокойся. Одна начала, другая подхватила. Что, поговорить не о чем?
Ну, органы нам и самим пригодятся, съязвила Наташа.
Какие органы? не понял муж.
Те самые, без которых останешься в случае чего, пояснила мама.
Да ну вас, призывник обиделся и вышел. Давайте завтракать. Скоро уже ехать. Маришка, ты с нами?
В школу. Мама не разрешает с вами ехать, грустно сказала сестрёнка. Уговори маму. А?
За завтраком поговорю. Глянь в окно, где отец. Что-то он долго.
Глава 14
Минут через пять вся семья сидела за столом. Валерке в рот ничего не лезло. Он выпил чаю. Упёр локти в стол и положил на ладошки голову. Папа, мама, сестра и жена ели, медленно пережёвывая пищу.
Мамуль, а ты чего это не разрешаешь Маринке меня проводить? Я целых два года её не увижу. Какая может быть сегодня школа? Разве что «кучерявый» её потеряет.
Это кто? насторожилась Нина Николаевна.
Да я так к слову. Поедем все вместе.
Поедем. Поедем. Дай поесть. И сам завтракай. Кто знает, когда ещё покормят? Я там, в пакет сложила тебе в дорогу. Немного, но дня на два растянуть можно. И вот тебе на дорогу пятьдесят рублей.
Ого! Целое состояние не многовато ли? Положила бы ему бутылочку. Пусть с мужиками за знакомство дёрнут, со знанием дела сказал отец.
Положить-то можно, но заберут. Жалко будет.
Перестрахуемся. Сынок, принеси-ка из серванта плоскую фляжку, что мне подарили любители охоты и рыбалки.
Бать, не надо. Ведь это подарок, а я могу потерять.
Надо. Не надо. Я сказал, неси значит, не спорь. Мы в неё нальём, сколько войдёт. В карман куртки положишь, и никто не увидит.
Валера сходил за фляжкой и передал её отцу, который держал в правой руке початую бутылку водки.
Так. Ага, вот. Фляжка вмещает триста миллилитров. Каждому по глотку за знакомство и весело и не пьяные, говорил Владимир Леонтьевич, переливая жидкость из одной в другую ёмкость. Смотри, да здесь и мне на пару рюмочек осталось за твоё здоровье выпить вечером. Держи.
Нина Николаевна, мне что-то плохо. Изжога и живот сжимает, неожиданно произнесла Наташа.
Лицо у неё было бледное. Руками она держалась в области паха. Свекровь помогла ей встать и повела в комнату.
Пойдём, приляжешь.
Наташа, что с тобой? супруг шёл сзади.
Не волнуйся, сейчас пройдёт.
Сестрёнка прибралась на кухне. Яванский-старший взял Валеркин рюкзак, вложил в него пакет с продуктами:
Я в машину. Выходите. Не хватало ещё опоздать.
Валера вошёл в свою комнату. Супруга лежала на кровати. Она смотрела на него своими большими и чистыми глазами. Губы застыли в виноватой улыбке.
Не проходит?
Нет, не отпускает. Ты не волнуйся за меня. Поезжай, а то опоздаешь.
Сынок, отправляйся с отцом и Маринкой. Я с нею дома останусь. Давай целоваться, и посидим на дорожку.
Мать подошла к Валерию. Обняла, поцеловала его. Из её глаз выкатились слезинки.
Всё будет хорошо. Береги, пожалуйста, Наташку. И себя береги. Я тебя люблю.
Ну, всё. Не трави душу. Иди.
Валерий подошёл к кровати и припал губами к губам жены.
Поправляйся. Приеду на место, сразу дам телеграмму. Интересно только, где это место? До свидания. Чертёнок, ты где?
Только тебя жду, донеслось из прихожей.
Валерка не оглядываясь, быстрым шагом вышел из комнаты. Обул в прихожей старые полусапожки, и с сестрой вышел из квартиры. Возле подъезда уже стояла машина.
А где мать с невесткой? спросил отец, когда дети садились в салон «Жигулей».
Наташе плохо. Мама с ней дома осталась, сказала дочь.
Ну, тогда поехали, и папа включил первую передачу.
Возле военкомата оказалось не очень много народа. Посчитав призывников, отличающихся от всех причёсками и одеждой, Валера сказал:
Всего пятнадцать человек. Пятнадцатое мая и пятнадцать человек.
Первая партия. Наверное, поэтому, предположил батя.
Из военкомата вышел уже знакомый призывникам майор и скомандовал:
Убывающие заходят в помещение с паспортами, повестками и приписными свидетельствами. Провожающие, ожидаем, отчеканил офицер и спокойно добавил. Это ненадолго.
Со всеми ребятами Валерий оказался в небольшом кабинете на первом этаже здания. Здесь у будущих солдат собрали гражданские паспорта и приписные свидетельства. Отметили повестки о прибытии на призывной пункт и выдали под роспись новенькие, пахнущие типографской краской военные билеты. Процедура действительно заняла немного времени.
Минуточку внимания, офицер встал у стола. От военкомата никуда не отлучаться. С минуты на минуту прибудет автобус. Опоздавшие будут считаться дезертирами и пойдут под трибунал.
Товарищ военный, а куда нас повезут?
А где мы будем служить?
Нас оставят в области или отправят к черту на куличики?
Не знаю, где и как. Знаю, что для начала вы поедете на распределительный пункт в посёлок Раздольный. А там, согласно номерам команды, которые у вас стоят в военных билетах. Уже сегодня кто-то из вас убудет к месту службы. Ожидайте.
Выходя из помещения, все рассматривали и сравнивали номера команд. С Валеркиными цифрами совпали номера ещё восьми призывников. На улице он подошёл к отцу и сестрёнке.
Ну что, куда? спросил Владимир Леонтьевич.
Не говорят. Вот, выдали военники и довели, что скоро повезут на распределительный пункт в Раздольный. А оттуда, возможно, вечером отправят к месту службы.
Всё ясно, покрутив в руках документ, сказал Яванский-старший, всё предельно ясно. Как и положено у военных. Ясно то, что ничего не ясно. Может, сходить поговорить с майором?
А зачем?
Действительно. Зачем? Ты узнаешь вечером, а мы, надеюсь, утром получим от тебя первую весточку.
Подъехал старенький «ЛАЗ». Все: и призывники, и провожающие их родственники, и знакомые заметно зашевелились. Девчонка повисла на шее у брата.
Валера, ты обязательно пиши, и много пиши. Мне всё интересно. Как у тебя дела? Как служба? Чем занимаешься в свободное время? Думаю, и папе с мамой будет интересно. И Наташе тоже. Братик, миленький, пиши. И фотографию первую сразу вышли, посмотреть, какой солдат в форме. Хорошо?
Маринка «строчила» словами, как из пишущей машинки. Брат кивал ей головой, а отец молчал.
Ну, сынок, служи достойно, чтобы потом стыдно не было. Защищай Родину. Давай пять. Беги. Вон офицер вышел. Сейчас будет командовать.
Прощаемся, граждане родственники. Нам отправляться пора, спокойно объявил майор.
Владимир Леонтьевич крепко обнял сына и поцеловал в щёку. Пожал руку и, отвернувшись, пошёл к машине.
Расстроился, размазывая по щекам слёзы, проговорила сестрёнка. Ну, прощай братик.
Не прощай, а до свидания, улыбнулся Валерий. Чего, меня хоронишь? Рано ещё
До свидания, она прижалась к брату. Иди, а то заругают.
Призывник шёл к автобусу, а Марина стояла и смотрела ему вслед. Он встал на подножку, обернулся. Сестрёнка сразу замахала руками. Валера улыбнулся, рассматривая провожающих, ища среди них отца. Его он увидел сидящим в машине. Папа смотрел на него, а по его щекам катились слёзы.
Рассаживаемся. Места на всех хватит. Сегодня нас немного, в салон вошли майор и молодой лейтенант, который держал в руках несколько папок с личными делами убывающих на службу.
Валера в последний раз посмотрел через боковое стекло на улицу, но «Жигулей» уже не было. «Что ж, наверное, так и надо. А чего рассусоливать и слезами давиться на глазах у всех. Правильно. Пошёл служить, значит, служи. Не трави душу себе и близким. Всё наладится. Не навсегда же, а только на какие-то два года», думал Валерий и грустно смотрел в окно уже выезжающего на проезжую часть автобуса.
Глава 15
На пересыльный пункт ехали медленно. Проезжая по Петропавловску-Камчатскому, никто из ребят не обращал друг на друга внимания. Высунув головы в открытые окошки, они орали, свистели и махали руками.
Когда автобус притормаживал или останавливался, призывники заигрывали с девчонками шедшими по тротуарам или стоящими на остановках, предлагая ехать с ними. Несколько человек, в том числе и Валерка, грустно смотрели на шалости ровесников. Уже выезжая на объездную дорогу через кольцо на улице Лукашевского, уставший от криков водитель, включил громкую связь в салоне:
Пользуйтесь моментом. Кричите, свистите. Кто-то все два года так и будет свистеть, проезжая мимо девчонок под тентом грузовой машины.
Шутка вызвала истерический гогот.
Офицеры увлечённо беседовали. Им никто не мешал. Ребята успокоились и расселись по всему салону.
Ну, собратья по несчастью, давайте знакомиться. С кем-то, может, все два года проведём вместе. Меня зовут Женя. Закончил ПТУ. Холост. Прошёл вечерние курсы ДОСААФа. Водитель «В» и «С». Чего носы повесили. Гони по кругу, и он посмотрел на Валерку.
Валера. Закончил техникум. Также прошёл вечерние курсы ДОСААФ. Водитель тех же категорий. Женат. Детей пока нет.
Оба, женатик. Мужики, есть ещё женатики? весело спросил Женя. Ответа не последовало. Если у кого есть желание грязно пошутить в адрес нашего товарища, пусть трижды подумает. Тема закрыта. Ну, кто дальше?
Каждый в свой черёд коротко представлялся, добавляя значительные факты из своей жизни. Но, как бы то ни было, все были водителями, практически в один год в разных группах закончившими дневные и вечерние курсы добровольного общества содействия армии, авиации и флоту.
Интересная ситуация. Первый городской призыв. Пятнадцать человек и все водители. Братаны, чует моё сердце, нас всех разбросают по разным местам, и мы никогда не встретимся. Разрешите по столь печальному поводу поднять бокал за знакомство и за разлуку. Ха-ха-ха, Евгений извлёк из своей сумки гранёный стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью. Он подмигнул и залпом осушил его. Не робей. Налегай. Доставайте, у кого что есть. Потом возможности не будет. Только «дубаков» наших не тревожьте. У них интимная беседа. Ха-ха-ха!
Ребята сгруппировались ближе к концу салона автобуса.
Женька, ты не прав, что всех в разные места разбросают, обратился к новому знакомому Валерий. Мы в военкомате сравнили номера команд. С моим номером я насчитал ещё восемь человек.
Ух, ты. Давайте сравним. Молоток, казак. Держи, он передал между сиденьями гранёный стакан. Валерий взял и залпом его осушил.
Сравнив номера, выяснили, что девять человек в одно место, трое в другое, двое в третье, а вот Женька ехал один. Это его слегка расстроило, но, видно, не в его характере было унывать. Веселье покатило дальше. Как-то постепенно на Женьку и Валерку навалилось уныние.
Слышь, Валер. Ты на меня не серчай за вопрос, но мне просто хочется понять, что чувствует женатый парень, уезжающий на два года? А если жена не сдюжит и на сторону сбежит?
Значит, сам виноват, не ту выбрал а с другой стороны, ведь я и сам могу не сдюжить. А? И если суждено ей или мне оступиться, то кто нам об этом скажет. Даже если кто и шепнёт, я не поверю, пока сам не увижу. Вот и весь сказ
Слушай, молодец. Я, наверное, в жизни так не смог бы ни сказать, ни сделать. Да и понять, возможно, не понял, Женькины глаза оживились. А у меня, как бы помягче несчастье. Понимаешь, я вчера друга потерял.
Умер, что ли?
Нет, живой. Даже не знаю, как сказать. У меня вчера проводы были.
У меня тоже.
Точно, у нас у всех проводы были. Я не об этом. Друг у меня есть был. Мы с ним со школы дружим. Так вчера на проводах он и раскрылся. Я его не ударил только потому, что всё-таки бывший. Чушь какая-то. Ты представляешь, он мне в любви признался. Сказал, что хочет, чтобы я его это. ну. сам понимаешь. Вот жизнь. Прямо не знаю. Всё перевернулось и в голове, и в душе. Как дальше жить, если так всё оборачивается?
Что сказать на это, я не знаю. Успокаивать тебя глупо, говорить высокие слова бессмысленно. Давай «дёрнем»? Валера извлёк из внутреннего кармана куртки отцовскую фляжку с водкой.
Нали-и-ва-вай, Евгений подставил стакан. Жаль, что мы с тобой в разные части двигаем. Ты парень прямой. Видать, из правильных и не из робкого десятка. Ладно. За нас.
Жень, держи на память, товарищ протянул парню отцовскую фляжку. Я её либо потеряю, либо там отберут, а так у тебя хоть память останется о сегодняшнем дне
Похоже на тот анекдот, где девочка тёте конфетку предложила
?!
Тётя пожевала и говорит: «Вкусная конфетка», а девочка посмотрела на неё: «Странно, а Жучка выплюнула».
Ха-ха-ха! ребята смеются.
Спасибо, братан, за подарок Держи краба, Евгений протянул руку.
Автобус трясся последние километры по колдобинам лесной дороги, уходящей далеко в сопки. Вся водка была добросовестно выпита. Ребята плотно перекусили.
Спустя два часа, въехали в ворота полевого стана, одновременно пересылочного сборного пункта, а на задних сиденьях спали угомонившиеся призывники.
Спят?! удивленно сказал старший офицер.
Что-то водочкой попахивает, товарищ майор. Не устроить ли им пробежку, чтобы хмель выветрился? лейтенант подошёл к спящим ребятам.
Пускай отдыхают. Вы же всё равно будете стоять, ждать отправки, обратился майор к водителю. Так пускай они поспят. Чего зря шарахаться по территории. Чего доброго, нарвутся на боевых офицеров или сержантов. А побегать ещё успеют.
Конечно. Только Вы про них не забудьте, засмеялся водитель.
Не забудем.
Ребята видели гражданские сны. Полные жизни, цветов и красок. Им снились лица милых и любимых подружек. Кто-то видел родителей. Кто-то был сказочным героем-освободителем или, наоборот, завоевателем. Они сопели, храпели, чмокали и чавкали, ерзали и переворачивались. Сон был глубоким и беззаботным. Наслаждались последними минутами безоблачной гражданской жизни, которую они покинули и вернутся только через семьсот тридцать дней. «Спи, моя радость, усни. Ночью погаснут огни. Рыбки уснули в пруду. Птички уснули».