Но счастье мое длилось недолго. Какая-то скотина проскочила мимо на огромной скорости, обрызгав меня с головы до ног. Вот реально, не вру, ладе на волосы попал, скотина такая!
Ах, ты, ору ему вслед, делаю резкое движение и, зацепившись за неровность асфальта носком ботинка, со всего размаху падаю на колени.
Колготы тут же порвались и залучились стрелками от ободранных коленок. Так больно и обидно последний раз мне было, когда Дима, мой бывший, приложил меня оплеухой по лицу. Даже слезы предательски из глаз брызнули. Закрываю глаза, не давая им волю и пытаясь мысленно заглушить боль в коленках.
Девушка, вам помочь? остановилась рядом какая-то сердобольная бабушка.
Вот почему помочь постороннему человеку может только кто-то вроде этой бабули? Ей и самой-то помогать дорогу перейти надо, а она наклоняется, чтобы меня поднять. И ни один, проходящий мимо, мужчина даже не остановился.
Не надо, спасибо, сквозь зубы, стараясь не заскулить, отвечаю. Я сама.
Конечно, сама, милая. Ты всегда все сама. Только вот, не очень успешно. Ну, а кому сейчас легко?
Береги себя, говорит добрая старушка, все-таки придерживая меня за локоть. А потом отпускает и идет по своим делам.
Отряхиваюсь, насколько это возможно, поправляю юбку, одергиваю куртку. Ну вот, прошлась красиво, блин! С моей-то удачей, ё-моё! Надо было сразу в метро топать, а не гулять вдоль дороги с огромными лужами, сама виновата! Что за дура!
Плетусь к переходу с буковкой «М» над ним. Спускаюсь в метро и еду почти час с пересадками. На меня никто не пялится, потому что в это время дня в метро не протолкнуться. В вагоны народ набивается, как шпроты в банку с маслом. Кислорода не хватает от такого скопления людей, но выбирать не приходится, наземным транспортом гораздо дольше будет.
До дома добираюсь без приключений, но в ужасном настроении. И приключения меня находят в облике того самого властного соседа, ожидающего лифта. Первая мысль спрятаться и подождать, пока он уедет, а потом вызвать другой лифт. Но мужчина, словно учуяв добычу, резко повернулся. Он нагло проскользил взглядом по моей озябшей фигуре, задержался на моих ободранных коленках. И отвернулся.
Никаких эмоций. Ни удивления, ни жалости. Как робот, которому чужды все человеческие слабости. Даже обидно стало, я могла бы что-то рявкнуть в ответ, выплеснув на него хоть крупицу своего яда. Но нет, он мне даже шанса не оставил.
Вот же гад!
Ну, и ладно! Выпрямив плечи, я подошла к нему и стала ядом. Ноздри заполнил аромат мужского парфюма, настолько легкий и ненавязчивый, что мне даже захотелось прижаться носом к его пальто и втянуть запах как следует.
А потом двери лифта открылись, он пропустил меня вперед и зашел следом. Нажал нужный этаж, не спрашивая. Неужели, запомнил меня? Черт, по его лицу ведь вообще ничего не скажешь! А, тем более, по спине, которая сейчас стоит передо мной.
В тесном пространстве лифта его властная аура снова накрыла меня, как крылом. Даже дышать неосознанно начала через раз. Есть в этом мужчине что-то такое, от чего хочется вжать голову в плечи. С бывшим я никогда такого не чувствовала, даже, когда он давал мне пощечину, чтобы «воспитать».
Лифт булькнул цифрой десять, а потом двери открылись. Мужчина вышел и, открыв двери квартиры, скрылся внутри. Я же наблюдаю за ним, забыв о том, что тоже в общем-то приехала. И только, когда двери лифта начали закрываться перед носом, спохватываюсь, придерживая их руками.
Да уж, Ниночка, сама на себя не похожа. И что в нем такого, что ты так реагируешь?
Глава 5
Вечер обещал быть добрым. На улице заметно потеплело, у соседей закончился ремонт, а завтра не нужно рано вставать.
Наслаждаюсь отдыхом, предвкушая, как завтра можно будет прогуляться в парке. Но счастье длилось не долго. Нашлась-таки падаль, способная испортить мне все веселье. И эту почетную миссию, уже привычно, решил взять на себя мой бывший муж, который приперся в гости без приглашения.
Зачем пожаловал? спрашиваю с порога своего «ненаглядного».
Надо же, два месяца не являлся, и вот.
Соскучился, говорит. Значит, жди беды.
Сразу напрягаюсь, готовая защищаться до последнего.
Говори, что тебе надо, и уходи, говорю, сощурив брови на переносице.
Надеюсь, мой голос прозвучал грозно.
Что-то ты не шибко вежливая, жена, ерничает Дима.
Бывшая жена, поправляю его.
И тут же добавляю:
Я жду гостей, так что
Лицо бывшего скривилось в усмешке.
Мужика завела? шипит Дима невесело. Даже угрожающе, но у меня внутри, словно пружина, вибрирует злость.
Не твое дело! бросаю с вызовом.
А ты, я смотрю, оборзела, пока меня не было, шипит бывший с угрозой.
И вот тут мне надо бы сбавить обороты и заткнуться, от греха подальше. Но я только злюсь и выпрямляю плечи. Эх, ничему меня жизненный опыт не учит. Вернее, я просто устала получать и, главное, устала бояться, постоянно озираться и стараться быть хорошей женой и мамой. Этого все равно никто не ценит.
Говори, зачем пришел, мой голос звучит твердо, я постаралась вложить в него всю глубину своего презрения.
Дима снова ухмыльнулся, и эта улыбочка мне категорически не нравится. Я давно его знаю, и помню, что она означает. Придумал уже убийственный аргумент, которым он запросто заколотит в гроб мои мечты о спокойных выходных.
Пришел тебе сказать, что планирую заселить квартирантов в свою половину квартиры, выдал этот недомужик, явно злорадствуя. Горд, небось, собой. Нет на него управы.
Какая еще половина?! рычу на него, сжав кулаки и наступая вперед. Эту квартиру покупали мои родители!
Не помню такого, заявляет бывший. Зато я хорошо помню, что мы нажили ее непосильным трудом, когда были женаты.
Ах ты, моя рука взлетает вверх и, прежде, чем я сообразила, что произошло, приземлилась четко на его щеке звонкой пощечиной.
Как ты можешь?! ору на мужчину. Ты хочешь, чтобы твой сын ночевал в ванной, пока ты станешь сдавать его комнату?!
Меня просто распирает от злости и обиды. Боже. Ну как я могла связаться с таким мудаком?! А ведь, любила его когда-то, верила ему. Вот поэтому и не подумала заключить брачный договор до того, как брать деньги на покупку жилья у родителей. И теперь пожинаю плоды своей беспечности. Обидно, хоть рыдай. Но, разве могла я тогда подумать, что все у нас закончится вот так?
Полегче! рычит Дима в ответ, потирая щеку. У меня такие же права на эту квартиру, как и у тебя.
Да уж, хорош папаша, ничего не скажешь. Судьба собственного сына для него ничего не значит.
Да пошел ты! выплевываю ему в лицо. Убирайся вон!
А вот это стало для него красной тряпкой, которую я неосмотрительно выбросила вперед, щелкнув ею по носу. И, прежде, чем я успела увернуться или отскочить в сторону, по моему лицу полоснула пощечина, от которой я отлетела в сторону и ударилась головой о стену.
Перед глазами поплыло, а во рту я ощутила привкус крови. Вмиг стало страшно. Просто до жути. Понимание, что я нахожусь с ним в квартире совсем одна, пришло слишком поздно.
«Хорошо еще, что Сашка гостит у бабушки», мелькнула в голове мысль о сыне, пока я сползала по стеночке. Кто знает, может Дима и к мальчику потом захочет приложиться?
Радуйся, что я сегодня спешу, рявкнул «муж» сверху. А то поучил бы тебя хорошим манерам.
В голове калейдоскопом замелькали воспоминания о том, как он учил меня манерам раньше, и том, сколько времени я потратила потом, чтобы спрятать следы этих «уроков». И все остальное показалось таким неважным на фоне одного единственного понимания: он меня в покое не оставит, и защитить меня некому.
От подступивших предательских слез я почти не вижу, как Дима вышел из квартиры, только услышала хлопок двери. Хочется, чтобы как в детстве, кто-то просто обнял и пожалел. Обнимаю себя за плечи, пытаясь успокоиться.
Мне некому помочь, некому меня защитить. Нужно встать и закрыть двери на замок, убедиться, что он ушел, в конце концов. С трудом, но я смахиваю слезы и заставляю себя встать. Быстро закрываюсь на оба замка.
Иду в ванную, осматриваю лицо. Щека горит алым цветом, на губе сочится кровь, а на виске порез. Кажется, я оцарапала кожу, когда меня откинуло к стене, и я припечаталась виском об угол.
Сцепив зубы, я смываю кровь. Достаю из шкафчика перекись и вату, обрабатываю края раны и стираю кровоподтек на губе. Кожа саднит, но я мужественно переношу это испытание. Идти со всем этим «добром» в больницу не хочется. А вот курить хочется дико.
Не могу сказать, что без сигарет жить не могу. Но в такие моменты, как сейчас, рука всегда тянется к пачке, припрятанной в глубине кухонного шкафчика.
Достаю заначку и выхожу из квартиры. Терпеть не могу, когда мебель потом пахнет сигаретным дымом. Поэтому никогда не курю в квартире. Подхожу к окну, оно немного приоткрыто. Я прикуриваю, делаю затяжку.
Там, за окном, прекрасная погода сменилась дождем. Кажется, даже погода решила испортить мне настроение сегодня. Впрочем, о завтрашней прогулке можно забыть. Куда мне с таким фэйсом?
Позади меня открылись двери лифта. Я машинально повернулась. И тут же узнала в новоприбывшем мужчине своего нового соседа.
Глава 6
Взгляд мужчины сфокусировался на моем лице, и я замерла, потерявшись в пустоте его глаз. Разве так бывает? Ведь, всегда есть что-то. А он словно не способен на эмоции совсем. Только холодная бездна. Завораживающее зрелище, нереальное. До боли привлекательное.
Так, стоп! Зачем я вообще об этом думаю? И чего он так на меня пялится?
Ох, черт! Мои раны, он смотрит не на меня, а на уродливые кровоподтеки на моем лице.
Быстро отворачиваюсь к окну, прислушиваясь к звукам за своей спиной. Сейчас он уйдет к себе в квартиру, и я смогу спокойно докурить сигарету.
Но мужчина не ушел. А я с ужасом услышала тихие шаги, которые становились все ближе, пока мужчина не остановился за моей спиной.
Зачем он пришел? Может, тоже покурить? Черт, как же не вовремя!
Мужчина сделал шаг, поравнявшись со мной. А потом совершенно бесцеремонно подхватил пальцем мой подбородок и заставил повернуть голову. Пустота его глаз сосредоточилась на моей щеке, скользнула по виску, словно оценивая рану, а потом спустилась к припухшей губе. Ни один мускул на лице не дрогнул.
«Как кусок мяса разглядывает», пронеслось в мозгу.
Что вы делаете? хотела резко дернуться, рявкнуть на него. Но спокойная властность, сквозящая в каждом движении мужчины, не дала этого сделать. Я замерла. А мой вопрос прозвучал невнятным шепотом.
Нужно зашить рану, комментирует мужчина спокойно.
Он забирает из моих пальцев сигарету, тушит ее в консервной банке, которая служила мне пепельницей и выбрасывает в окно.
Эй! вырвалось у меня возмущенное. Но мой новый сосед не повел и бровью.
Идем, произнес он властно.
Мужчина пошел по коридору, остановился у двери в свою квартиру, достал из кармана ключи, открыл двери. Наблюдаю за его действиями, не уверенная, что мне не послышалось. Он что, только что меня в гости пригласил? Нет, вряд ли. С чего бы это?
Но мужчина снова удивил меня, жестом приглашая войти.
Первый порыв гордо вскинув голову, прошествовать к себе и хлопнуть дверью. Но во мне взыграло банальное любопытство. За стенкой рабочие шумели столько дней, и мне стало интересно во имя чего? Что там такое, в его квартире? Баррикады что ли строили? Вот пойду и узнаю. И конечно, я иду не потому, что хочу еще раз заглянуть в голубые глаза. И совсем не потому, что от него невыносимо приятно пахнет.
Прохожу в светлую гостиную, осматриваюсь.
Садись, он указывает в сторону дивана.
Как послушная школьница, я сажусь, куда мне сказали. Пока мужчина вышел из комнаты, разглядываю диковинный орнамент на стене. Кажется, это что-то типа мандалы или мозаики. Она выполнена черными тонкими линиями на светлой стене, и выглядит необычно. Раньше я такого нигде не видела. И что она может означать? Это какой-то оберег? Амулет? Или что-то другое?
Мужчина возвращается в комнату с небольшим чемоданчиком, который ставит на журнальный столик передо мной.
У тебя есть аллергия на лекарства? спрашивает он, открывая чемодан и раскрывая его полностью. Запах медикаментов тут же ударил в ноздри.
Н-нет, потрясенно смотрю на его руки, которые принялись неторопливо раскладывать необходимое на столике. Безропотно ожидаю, что будет дальше.
Кажется, в арсенале этого мужчины есть все. Он ловко выудил упаковку с ампулами, достал одну. Потом быстро наполнил шприц содержимым из ампулы. Достал ватные тампоны, какие-то баночки, от который идет запах антисептика.
Мой взгляд остановился на его длинных пальцах, которыми он сжал ампулу, по телу пробежала дрожь. Крупные ладони, в которых угадывается немалая сила, сейчас аккуратно оттягивают поршень шприца, чтобы набрать лекарство. Так легко и ловко, будто он только этим и занимается целыми днями.
Что вы делаете? отшатываюсь в сторону. Когда мужчина поднес шприц к моему лицу.
Голубые бездны обдали меня холодом, от которого похолодели пальцы. Но спорить как-то резко расхотелось.
Это лидокаин, спокойно произнесли губы мужчины, нужно обезболить.
Не надо, я буду кричать.
Отчего мне так страшно? Пока он ничего не сделал. Но меня уже трясет.
Не будешь, снова убийственно спокойный тон, не шевелись.
Тело сковало и потряхивает мелкой дрожью. Кожи коснулась игла, потом укол, от которого я чуть поморщилась. Его рука ласково прошлась по здоровой щеке, совсем легко, почти неосязаемо. Не знаю, что это было, так надо, чтобы лекарство подействовало? Это необходимо? Какая разница, когда под его пальцами кожа искрит маленькими электрическими разрядами?
Подождем пару минут, пока подействует, комментирует мужчина.
А что потом? я испугано икнула. То ли от страха, то ли от того, что он убрал руку.
Наложу швы.
Снова этот холодный тон. Его голосом только приговоры в зале суда озвучивать.
Вы врач? осенило меня.
Да.
Вот же свезло! Когда муж в следующий раз даст мне по лицу, буду знать, к кому обратиться. Правда, я бы предпочла, чтобы мне больше не прилетало от бывшего. Совсем. Но как этого добиться? Он же не просто может ударить физически, но отобрать половину квартиры. Нужно договариваться. С этим козлом, от которого меня тошнит. Как вспомню, так и тошнит.
Мужчина ловко орудует иглой и пинцетом, а я разглядываю его лицо. Прямой нос, полные губы и черная борода. Шрам на щеке ползет от подбородка и почти до глаза. Кажется, даже на шее есть какие-то отметины. Ему тоже однажды досталось.
Кто тебя так? спрашивает ровным тоном мужчина.
Вздрагиваю, прекращая разглядывать его. Даже неловко стало, словно меня застукали на горячем.
Не важно, отмахиваюсь.
Мужчина перевел взгляд, заглянул мне в глаза. Потом подхватил со стола приготовленный бинт, сложенные в несколько раз. Приложил его к ране и приклеил пластырь. Все это он проделал легко и быстро, я почти не почувствовала ничего.
И уже дернулась, чтобы встать, но он вовремя приказал:
Сиди!
Замираю, послушно выполняя приказ.
Мужчина достал из чемодана какой-то тюбик, выдавил из него немного мази и принялся аккуратно втирать ее в мой ушиб на щеке.
Тот, кто это сделал с тобой, может сделать это снова, говорит он.
Это не жалость. Так, констатация факта. Вот, вроде бы забота, но высказана настолько ровным тоном, что хоть вой. Даже проникнуться его участием не получается. Как куском льда по коже, без теплоты, которой обычно наполнено соучастие.
Я могу помочь тебе, предлагает он неожиданно.
Мои брови взметнулись вверх от удивления. Он уже помог, когда принялся лечить мои раны, хоть я и не просила. Что еще? Прибежит бить морду моему бывшему. И с чего такая щедрость? Хотя, наверное, после сегодняшнего, я бы не стала возражать