Медеплавильный цех был самым настоящим филиалом ада на земле. 32/08 работал оператором печи. Основной его обязанностью было мешать плавящийся металлолом. Он одевал специальную противожаровую куртку, сталеварские краги и шлем с мутным пластиковым забралом и шевелил двухметровым стальным прутом оранжевое варево, разогретое до температуры тысячи трехсот градусов. Прут постепенно становился все короче плавился.
Важно было не допустить застывания слоя, контактирующего с атмосферой. Как-то раз, в самом начале своей работы, 32/08 отвлекся. Засмотрелся, как из соседнего тигельного жерла, разбрызгивая во все стороны огонь, льется оранжевая лава. Вернувшись к печи, обнаружил, что поверхность расплава затянула твердая корка из мелких, слипшихся опилок, которые он высыпал за пять минут до этого и, видимо, не перемешал как следует. Он пробовал расшевелить потемневший шлак, но уже ничего не получалось. В панике горе-металлургу показалось, что печь необратимо испорчена. Тут прискакал хромой старик, обслуживающий соседнюю печь, выхватил прут и, беспрерывно извергая грязные ругательства, какими-то особыми приемами разбил корку. Потом 32/08 узнал, что «старику» всего тридцать восемь
У тех, кто работал на заводе по нескольку лет, были суровые землистого цвета лица. Они не любили разговоров, и, казалось, вместо того, чтобы ответить, могут ударить болтуна за то, что тот отнимает у них время, которое можно было бы потратить гораздо полезнее перемешивая металл.
На обед в заводской столовой подавали жижу с повышенным содержанием легкоусвояемых углеводов и напитки с ударной дозой энергетиков.
Двенадцать часов смены казались бесконечными, особенно последние два.
До подвозки пчелы еле плелись, преодолевая привычную, но не становившуюся от этого легче усталость.
Единственным вечерним развлечением был ужин, богатый белками для восстановления мышечной массы. Прикончив его, все спешили укрыться в своих саркофагах.
Ровно в двадцать два ноль-ноль 32/08 вдохнул приятный запах снотворного газа и полетел навстречу волшебному сну.
3. Сон II.
На обед Закари был зван ко двору. И хотя усадили его почти в самом конце пиршественного стола, у самого входа в трапезную, он был горд и счастлив.
Король Альфред II Хлебосол всячески оправдывал свое прозвище. Столы ломились от яств, и каждый мог выбрать угощение по вкусу.
Закари заинтересовали странные продолговатые тельца, похожие на червей с шипами, выложенные лучами на круглом блюде. Сосед, краснолицый и тучный, заметил его интерес и пояснил:
Это запеченные трепанги. Моллюски. И не вздумайте употреблять их без этой приправы, он указал толстым пальцем на соусницу с чем-то темным и жидким посреди блюда.
Закари поблагодарил за совет и наколол на вилку один трепанг на пробу. Отрезал тонкий ломтик и обмакнул его в соус. Это было нечто явно морского происхождения, нежное и в высшей степени пикантное. Закари даже зажмурился от удовольствия. Как оказалось, не только он оценил вкус моллюсков; блюдо пустело довольно быстро. Закари еле успел подцепить еще одну тушку.
Тут король поднял руку, призывая к тишине. Все мгновенно замолкли, но кто-то из придворных, очевидно изрядно подвыпивший, продолжал болтать с сидящей рядом дамой. Король метко запустил в невежу мандарином. Придворный смешно испугался, изрядно повеселив присутствующих.
Хочу рассказать вам, дамы и господа, о подвиге одного из приглашенных на эту скромную трапезу. Сей муж продемонстрировал верноподданнические чувства в самом крайнем их проявлении. Рискуя жизнью, спас драгоценный груз, предназначенный его господином для королевской сокровищницы.
Встав из-за стола, монарх провозгласил:
Закари Вентер, приблизься и приклони колено. Ты покинул замок своего господина простым ратником, а вернешься рыцарем.
Юноша затрепетал от счастья, почти побежал к королю, встал на правое колено и склонил голову.
Король вынул свой меч и опустил его плашмя на правое плечо Закари, затем перенес через голову и прикоснулся к левому.
Будь храбр и верен, торжественно произнес Альфред. Встань, рыцарь!
Его величество убрал меч, отвязал от пояса увесистую мошну и кинул ее Закари.
Отличный конь у тебя уже есть, это на доспехи и прочую экипировку. Герцогу передай, чтоб выделил тебе деревеньку дворов не менее двадцати.
Королевский шут, который отирался в конце стола, закричал, нарушая торжественность момента:
Ты так наивен, дядюшка. Юношам плевать на верность суверену. Все их устремления направлены на то, чтобы попробовать как можно больше устриц. А в рыцарском меню выбор этих моллюсков гораздо обширнее, чем у ратника. Хотя, как я погляжу, господин Вентер предпочитает трепанги, шут схватил тарелку Закари, на которой оставался один моллюск, установил его торчмя и поднял над головой. Так что, возможно, нашему рыцарю интереснее то, что скрывают не юбки, а гульфики.
За столом прокатился смех. Король с интересом смотрел на Закари, ожидая его реакции. Молодой человек покраснел от злости, однако он знал, что лучше метко ответить шуту, чем попытаться прибить, поэтому улыбнулся и произнес:
Судить о постельных предпочтениях по тому, что человек ест за обедом, это все равно что по дерьму пытаться определить, что его хозяин предпочитает петь или танцевать. Так что не обольщайся, дурачок, в вашей гильдии любителей исследовать содержимое гульфиков членов не прибавилось.
Тут расхохотались все пирующие, и громче всех король.
Посрамленный шут укрылся под столом.
Налюбовавшись столичными красотами и нагуляв аппетит, новоиспеченный рыцарь решил отужинать в лучшем трактире города «Приюте эпикурейца». Он слышал, что, кроме роскошных яств, в заведении всегда можно было найти прекрасную незнакомку, которая могла стать дамой сердца как минимум на ночь
За пару кварталов от заветной цели он услышал крики толпы, на фоне которых выделялись чьи-то истошные вопли вперемежку с проклятиями. Закари пришпорил коня, предвкушая недоброе.
На площади перед «Приютом» разыгрывалось действо, чрезвычайно его огорчившее. Закари понял, что его планам на вечер сбыться не суждено.
В середине композиции красовался треножник из огромных жердей, связанных наверху. На треножнике был подвешен котел циклопических размеров. Черт знает, где горожане раздобыли такой котел, возможно, одолжили в самой адской кухне. Под котлом полыхал огонь. В закипающей воде багровело лицо, в выпученных глазах которого мольба и безумный ужас. Кругом бесновались бюргеры, явно одобряющие происходящее.
В чем провинился сей муж? Почему решено предать его столь жестокой смерти? вскричал рыцарь.
Из толпы выступил пухлый и очень важный коротышка в ярко-синем берете с богатым плюмажем из экзотических перьев. Он важно произнес:
Горожане решили заживо сварить Гвидо, хозяина трактира, потому как полагают, что этот злодей добавляет в свою стряпню колдовские зелья.
Что за чепуха?! Закари ухмыльнулся. И каково же их действие?
Богомерзкие снадобья лишают праведных жен воли и делают беззащитными перед похотью.
Гвидо заверещал из котла:
Поклеп! Этот скаред не дает жене денег на ленты, вот она и ищет благосклонности у щедрых кавалеров. А моя кухня тут ни при чем!
Из толпы раздались женские голоса:
Это чистая правда! После его жаркого я сама не своя.
Я поела в «Приюте эпикурейца» бычьих хвостов с кашей и ничего не помнила после этого до утра.
А я отведала перепелов, тушенных в розовом вине, и очнулась в объятиях какого-то вертопраха.
А я попробовала говяжий язык с хреном и еле вырвалась за полночь из лап трех пьяных школяров.
Стойте, стойте! попросил рыцарь. По поводу приворотного эффекта я понял. Еще претензии имеются?
Женщины снова запричитали:
Мой муж не хочет обедать дома!
А мой вылил мне за шиворот суп, который обожал ранее!
Я приготовила своему почки, а он отбил мои собственные и сказал, что у этого дьявола харчи лучше.
Не все сразу! взмолился Закари.
Тогда подала голос старуха со злым лицом:
После того как мужчины отведали кушанья в этом дьявольском вертепе, они ругают нашу стряпню. Еда не может быть столь вкусной. Не иначе сам дьявол подсыпает в нее перцу!
То есть из-за того, что ваши хозяйки не умеют готовить да еще и слабы на передок, вы решили извести лучшего в стране, а возможно, что и во всем мире, кулинара?! возмутился Закари. И даже если то, что вы говорите, правда, это всего лишь означает, что нечистую силу заставили работать во благо.
Да он и сам нечистый! закричали из толпы.
И этого антихриста в котел!
Сам сатана явился спасать колдуна!
Закари понял, что спорить со столь однозначно и решительно настроенной оравой дело мало того, что безнадежное, так еще и небезопасное. Настала пора действовать, а не разглагольствовать. К тому же со дна котла стали подниматься мелкие пузырьки, а глаза несчастного Гвидо, совсем сомлевшего от жара, закатываться.
А ну разойдись! закричал Закари и дал жеребцу шенкелей.
Конь двинулся прямо на толпу, и та с ворчанием расступилась.
Приблизившись к котлу и почуяв жар, скакун испугался и встал на дыбы, но всадник осадил его и подвел вплотную. Потом протянул руку бедолаге.
Давай на круп!
Надежда загорелась в глазах владельца трактира. Он ухватился обеими руками за руку своего спасителя и проворно вскарабкался на коня. Тот присел, Гвидо был мужчина грузный. Задние ноги бедного животного разъехались, но оно удержалось и выправилось.
Толпа угрожающе загудела, к беглецу и его спасителю потянулись кулаки.
Закари выхватил из ножен меч и рубанул по одному из канатов, на которых висел котел. Котел накренился и потянул за собой всю конструкцию. Чтобы ускорить процесс ее падения, всадник пнул что есть силы одну из жердей. Треножник рухнул, пришибив кого-то в толпе, котел перевернулся, и вода залила костер. Повалил белый дым. Горячая вода устремилась вниз по улице. Люди разбегались в стороны от потока, вереща и давя друг друга. В образовавшийся проход Закари и направил коня. Задирая морду, немного боком, оскальзываясь на мокрых булыжниках, тот загарцевал вон с площади.
Поесть беглецам удалось только поздней ночью, когда они отъехали от города на изрядное расстояние и остановились на захудалом постоялом дворе.
И все же, как ты не сварился? удивлялся рыцарь, уписывая холодную снедь за обе щеки. Это было, конечно, совсем не то, что он собирался отведать в «Приюте эпикурейца», но с голодухи казалось вполне съедобным.
За столько лет работы на кухне к жару поневоле привыкаешь, отвечал повар. Попробовав еду, он сморщился и оттолкнул тарелку.
Наш герцог, конечно, заносчив, как и положено герцогу, но очень хорошо платит своим людям. В столице тебе все равно теперь не жить. Поехали со мной, полагаю, твое кулинарное искусство найдет применение при альбрукском дворе, предложил Закари.
Похоже, иного выхода у меня нет, бывший владелец трактира горестно вздохнул и залпом осушил кружку крепкого эля.
Странно, что тебя не забрал к себе на кухню король, заметил Закари.
Он пытался. Но мне предложили жалование в четыре раза меньше, чем я зарабатывал в трактире. Я, конечно же, отказался, но, чтобы не прогневать его величество, сам предложил, поставлять к его столу по одному блюду каждый день. Вчера, например, я приготовил трепангов с особым соусом.
Его светлость герцог Альбрукский встретил их высокомерно, как и положено герцогу, но после того, как вкусил пробный ужин, приготовленный беглым ресторатором, прослезился и буквально умолял Гвидо остаться в замке навсегда.
4. День 2-й.
На этот раз статистика игровой серии отметила смещение кармы персонажа «Закари Вентер» на целых сорок два пункта в светлую сторону и его переход сразу на четвертый уровень, минуя третий.
Как следовало из описания игры, предоставленного компанией-разработчиком и провайдером Golden Key, прохождение «Времени ведьм» именно на светлой стороне никаких критических преимуществ не приносило. Творить добро в этой игре было вовсе не обязательно, можно было играть на стороне зла, и это тоже давало свои фишки. Просто более значительное смещение в ту или иную из сторон поощрялось более быстрой прокачкой навыков. Вероятнее всего, это делалось для того, чтобы придать остроту игре и сильнее поляризовать игроков. Разделение на добрых и злых, светлых и темных безотказно работает как в игре, так и в жизни.
32/08 оценил этот остроумный механизм и решил написать хвалебный отзыв в службу поддержки игры. Чтобы не выглядеть подхалимом, он немного поругал качество прорисовки листвы и ландшафтных текстур.
Делал он это не просто так. За эффективное или нетривиальное прохождение игровых уровней, а также ценные замечания по игровому процессу участникам полагалась внутриигровая валюта и уникальные артефакты. Особо отличившиеся получали статус бета-тестеров. Правда, ни одного такого счастливчика 32/08 лично не знал, о них только ходили слухи: обычно это был «один знакомый» или даже «знакомый знакомого». Но где-то, очевидно, такие люди все-таки должны были существовать.
Обитатели ульев делились на три категории.
Самая непривилегированная и малоуважаемая категория работников вторая. Они носили на воротах своих роб две бронзовые фигурки рабочих пчел. Это были те, кто не мог тяжело и трудно работать. В основной массе это были молодые люди от десяти до четырнадцати лет, которые по закону не допускались на работы высокой интенсивности, и старики, которые по состоянию здоровья уже не могли быть на них задействованы. Бронзовые пчелы проводили на заводах, фабриках, полях и в теплицах от восьми до десяти часов в день и имели право на сутки виртуальной действительности ночью. Таким образом, их субъективное ощущение времени жизни увеличивалось примерно вдвое.
Работники первой категории носили серебряные значки. Они проводили от десяти до двенадцати часов в день на работах высокой и средней интенсивности и могли наслаждаться двумя сутками жизни во сне кряду, то есть жизнь им казалась в три раза дольше.
И наконец, самая многочисленная прослойка работники высшей категории. Их знаки отличия были золотыми. Они работали от двенадцати до четырнадцати часов в день только на самых тяжелых и вредных производствах. Их лимит виртуального времени доходил до трех суток за сеанс, что означало четырехкратное удлинение общего ощущения продолжительности жизни, три четверти которой они проводили в виртуальном парадизе.
Бета-тестеров же селили отдельно. На отворотах их синих комбинезонов отливали благородной платиной греческие буквы β. Они работали на роботизированных крупных и государственных предприятиях операторами по восемь часов в день. Это была чисто номинальная должность, поскольку роботы все делали сами. В виртуальной реальности они могли пребывать до недели.
Где-то существовали еще альфа-тестеры с обсыпанными бриллиантами буквами α. Но их никто не знал, даже знакомые знакомых. Для этих небожителей игра в виртуальном мире и была работой. Их время пребывания в виртуале зависело от задания и рассчитывалось индивидуально, а время жизни растягивалось практически до бесконечности.