Я смеюсь. По ней и не скажешь, что у нее такой зверский аппетит.
Мне обычный бургер и картошку.
Официантка уходит.
Не смотри так на меня. Я целый день провела за барабанами, мой желудок готов себя съесть.
Я молчал.
Твой красноречивый взгляд все сказал за тебя, она подмигивает мне.
Благодаря хорошему освещению Алекс предстает теперь передо мной совсем другой не такой, как на сцене.
На ней черные кожаные брюки и кроп-топ с тонкими лямками. Ее волосы все еще в небольшом беспорядке, что неудивительно, учитывая, как она играла. Темный макияж подчеркивает серо-голубые глаза, создавая немного стервозный взгляд, но румянец на щеках смягчает его. На ее запястьях несколько кожаных и металлических браслетов. Я замечаю на пальцах небольшие кровоподтеки.
Игра на барабанах не дается просто так, Алекс проводит кончиком пальца по одному из следов.
Точно так же, как и слава, вспоминаю я ее слова.
Возможно.
На ее губах играет легкая улыбка.
Алекс. Теперь я хотя бы знаю твое имя. Расскажи, как девушка из Комптона оказалась на вершине хит-парадов?
Упорный труд, она пожимает плечами.
Нам приносят колу, и Алекс с наслаждением делает несколько глотков.
И все же.
Она смотрит на меня с небольшим прищуром, словно не доверяет или проверяет.
Видимо, честных людей в ее жизни нет, раз она везде ищет подвох.
Когда мы начинали, то нам с ребятами пришлось делить комнату, которая по размерам меньше, чем туалет в этой закусочной. Ни одна студия не хотела рисковать и брать никому не известных музыкантов. К тому же сейчас слушатели предпочитают попсу, рэп, но никак не рок. Представь, что ты вкладываешь кучу денег в раскрутку группы, а это приносит лишь убыток.
И вы вытащили счастливый билет.
Не совсем так. Скорее, мы вытащили друг друга из грязи.
Вы это ты и Брайс?
Что? Нет конечно! восклицает она.
Одно упоминание о нем и ее глаза вспыхивают злобой.
Сильно же задел ее этот засранец.
Мы это группа и Алан, наш менеджер. Он в то время не пользовался особым спросом.
Официантка подходит к нашему столику и ставит заказ. Алекс пододвигает к себе тарелку и, не дождавшись, пока девушка уйдет, берет картошку фри, макает ее в кетчуп и, закрыв глаза, испускает стон. Я еще никогда не видел, чтобы человек ловил такой кайф от еды.
Господи, это лучше, чем секс, выдыхает она.
Я давлюсь колой. Видимо, это не предназначалось для моих ушей, потому что щеки девушки тут же покрывает яркий румянец. Только сейчас я замечаю на ее лице веснушки, скрытые под макияжем.
Ты сравниваешь секс с едой? я пытаюсь сдержать смех.
Когда его не было несколько месяцев? Да! без промедления отвечает она.
Мы мгновение молчим, а потом начинаем громко смеяться. Алекс заразительно улыбается, берет картошку фри и кидает в меня, явно пытаясь скрыть свое смущение. Похоже, она больше не боится, что нас могут заметить, а может, ей теперь все равно.
В конце концов, если стервятники объявятся, мы можем снова убежать.
Она перекидывает волосы на плечо и делает глоток колы.
А как ты познакомилась с «мистером рок-звездой»?
Алекс хихикает. Трудно не заметить, что этот парень пытается строить из себя звезду мирового масштаба. Он один из тех людей, которые ничего не видят дальше своего носа.
Макнув картошку в кетчуп, Алекс рисует ей узор на тарелке.
Брайс ошивался около меня несколько месяцев. Я думала, что действительно нравлюсь ему. Может, конечно, изначально так оно и было, но, вспоминая, в каком положении он был в то время и на каком уровне находились мы, я начинаю в этом сомневаться.
Я вновь слышу горечь в ее голосе.
Теперь понятно, почему она ищет подвох в каждом моем слове. Ее все предают.
Вот она, обратная сторона славы: ты знаменит на весь мир, но при этом чертовски одинок.
Не хочу портить вечер воспоминаниями об этом неудачнике, она откусывает бургер.
Пожалуй, она права, не стоит портить этот вечер. К тому же сейчас она получает такое удовольствие от бургера, что мне совсем не хочется портить ей настроение, продолжая расспросы о ее бывшем.
Расскажи о себе. Ты дважды спас меня, она облизывает губу.
А еще мы поцеловались. И, как я говорил, ты идеально мне подходишь.
Она фыркает и посылает мне дерзкую улыбку.
Каким видом спорта ты увлекаешься? Что сподвигло тебя на это?
Всем понемногу. Парашют, серфинг, скалолазание.
И ко всему прочему ты слушаешь Вилли, замечает она, продолжая есть бургер.
Оставь Вилли в покое. Если ты приедешь в Техас, то услышишь его из каждого утюга.
Ты в Лос-Анджелесе, поэтому здесь не найдется поклонников его творчества.
Я смеюсь.
Ты не ответил на вопрос.
Что сподвигло? я пожимаю плечами и отодвигаю от себя тарелку. Мы с братом выросли на небольшом ранчо. Изо дня в день тягали сено, кормили животных, объезжали лошадей. Замкнутый круг. Это пугало. Мы понимали, что если продолжим в том же духе, то в конце концов очнемся в сорок лет с двумя детьми и закладной на дом.
Так живут многие. И это неплохо иметь дом.
Неплохо. Но я не чувствовал себя счастливым.
И вы с братом сбежали.
Да. Трэвис тоже не горел желанием так жить.
Впервые за год мне легко говорить о брате. Каждый раз, когда кто-то пытается начать разговор о Трэве, я сразу ухожу либо перевожу тему. Даже когда это делает Крис, мне тяжело что-то отвечать. Хотя они были лучшими друзьями, и он так же потерял его.
Но сейчас Не знаю. Мне хочется это сделать: поговорить о нем и не испытывать боли в груди. Сделать это с тем, кто не знает о Трэве ничего и не будет отпускать сочувственные взгляды.
Может, это потому, что я не знаю Алекс, не знаю, увидимся ли мы еще. А может, потому, что она понимает меня. В том смысле, что мы оба сбежали из дома. Выбрались из замкнутого круга. Она сменила клоповник и убогий район на успех. А мы с братом ранчо на небо.
И он сделал это в прямом смысле слова.
Закидываю в рот картошку фри и впервые за долгое время не отмахиваюсь от мыслей о брате.
В конце концов, завтра я снова прыгну и встречусь с ним.
Вы осели в городе или путешествуете?
Мы объехали весь мир. Я бы не смог довольствоваться чем-то одним. У каждого берега разные волны. А вода четырех океанов отличается друг от друга. Водопады, пустыни, подводные пещеры столько всего неизведанного. Жизнь одна, почему бы не прожить ее на полную катушку?
Алекс, не дыша, смотрит на меня и даже перестает есть. Я улыбаюсь.
Как можно остановиться на чем-то одном? Мы с Трэвисом никогда не могли осесть на одном месте. Поэтому он не заводил отношений, чтобы ничто не могло остановить его на пути к мечте. А Эми всегда следовала за мной.
За последний год моя жизнь круто изменилась.
Глава 8
Алекс
А что вы с братом делаете в Лос-Анджелесе? спрашиваю я.
Макаю картошку фри в кетчуп и сырный соус. Уже не помню, когда я с таким наслаждением ела, а главное никуда не торопилась. Чувствую, я не обойдусь только блинчиками и картошкой.
Кэмерон задумчиво смотрит в окно, постукивая пальцами по стаканчику с колой.
Я приехал почтить его память, отвечает он хрипло.
Кусок картошки встает поперек горла, и я закашливаюсь. Хватаю колу и, сделав несколько глотков, перевожу дыхание.
Боже, надо же быть такой идиоткой.
Прости, я не подумала. Соболезную, шепчу я.
Аппетит пропадает за секунды.
Ничего. Уже год прошел, Кэмерон отводит взгляд, пытаясь скрыть свои чувства.
Не могу винить его за это. Уж не первой встречной изливать душу.
Между нами повисает неловкое молчание. Я никогда не знала, как вести себя в таких ситуациях. Я глубоко сочувствую Кэмерону, но все слова застревают в горле.
«Соболезную», «мне очень жаль» разве можно глупыми словами облегчить боль? Когда произносишь эти слова, то понятия не имеешь, что испытывает человек, стоящий напротив тебя. Да, ушедший для каждого может что-то значить, однако это нечто иное, когда теряешь кого-то столь близкого, что даже спустя долгое время воспоминание об утрате причиняет боль.
Кэмерон потерял брата, и я представить не могу, что он чувствует, вернувшись в город, с которым ассоциируется смерть человека, бывшего для него целым миром.
Отложив картошку в сторону, вытираю пальцы салфеткой и смотрю на него.
Кэмерон так увлеченно рассказывал о своих путешествиях с братом, что у меня и мысли не возникло, что его больше нет.
Если хочешь, мы можем уйти, произношу я неуверенно.
Неужели ты уже получила свою порцию удовольствия? на его губах появляется улыбка, и я вновь теряюсь.
Я улавливаю легкий акцент, присущий всем техасцам: он растягивает слова. Словно никуда не торопится, и вся суета мира может подождать.
Думаю, оргазмическая картошка сделала свое дело, мои щеки заливаются краской.
В таком случае пойдем.
Он подзывает официантку и расплачивается, а я направляюсь в сторону туалета, чтобы привести себя в порядок.
Включаю холодную воду и плескаю себе в лицо. Туши уже почти не осталось, и я немного похожа на панду. Выдернув из держателя салфетку, поправляю макияж и, стянув с запястья резинку, собираю волосы в высокий хвост.
Засовываю руку в задний карман за телефоном, чтобы позвонить Алану, но его там нет.
Наверное, я забыла его в клубе после того, как феерично ушла от Брайса.
Наверняка Алан сейчас не находит себе места. Во-первых, из-за появления Максвелла. Как он вообще прошел в клуб? Теперь у меня к Алану тоже есть парочка вопросов. А во-вторых, из-за ситуации с Кэмероном. Наверняка он видел наш поцелуй, как и все остальные в клубе. Я так и слышу его встревоженный голос и тысячу вопросов, которые он хотел бы задать мне сегодня. Ведь все пошло не по плану, а Алан предпочитает держать ситуацию под контролем.
Иногда я задыхаюсь от его хватки.
Я провожу пальцами по губам, и на лице появляется улыбка.
Поцелуй Кэмерона был неожиданным, но мне понравилось. Он не давил на меня, позволил самой решать и, если быть честной, я поступила так не из-за Брайса. Да, это был удачный момент, но если бы Кэм подошел ко мне и повторил его, я бы согласилась.
В конце концов, мы живем один раз. Я свободная девушка. А он чертовски привлекательный парень. К тому же эти ямочки на щеках, когда он улыбается.
Возможно, он уедет завтра или через неделю и останется для меня приятным воспоминанием. А еще доказательством того, что я в первую очередь человек, а не способ продвижения для бывшего.
Боже! слышу я восхищенный писк в стороне.
Обернувшись, вижу перед собой молодую девушку. Она сжимает в руках телефон и направляет на меня камеру.
Ты же Алекс Дэниелс, звучит тот же голос и раздается череда щелчков.
Достаточно было просто попросить, и я бы с тобой сфотографировалась, устало произношу я.
Девушка словно в оцепенении смотрит на экран телефона. Ей все равно, что я живая стою перед ней, главное она сделала снимок. Ее взгляд полностью прикован к экрану смартфона, и щелчки продолжают следовать один за другим.
Да я бы душу отдала, если бы встретила своего кумира. И уж точно не стояла бы так и не пялилась в телефон.
Кидаю мокрую салфетку в урну и выхожу из туалета.
Замечаю Кэмерона у барной стойки и направляюсь к нему.
Все нормально? спрашивает он, заметив мой хмурый вид.
Если ты не против, могли бы мы уехать? Там в туалете очередная фанатка. Скорее всего, минут через десять здесь будет полно журналистов.
Не знаю, как это работает, но стоит случайной фотографии попасть в интернет, как они появляются и делают на мне деньги.
Кэмерон молча кивает в сторону выхода.
Обхватив себя за плечи, я направлюсь к его пикапу. Ночью значительно похолодало, а все мои вещи остались в клубе.
Сев в машину, я тру ладони, чтобы немного согреться.
Не хочешь кое-куда заехать? спрашивает Кэмерон, заводя двигатель.
Везешь меня, чтобы убить? шучу я, но голос выходит слишком хриплым и разочарованным.
Просто доверься мне, подмигнув и одарив меня теплой улыбкой, он выезжает с парковки.
«Доверься мне».
Я знаю его от силы пару часов, но почему-то мне хочется это сделать.
Мы едем по ночным улицам. Второй раз за несколько суток я оказываюсь в машине этого загадочного парня, и второй раз он спасает меня от журналистов.
Расслабившись, откидываюсь на спинку кресла и, повернув голову, смотрю на Кэмерона. Уверенно обхватив руль, он ведет машину по Голливудским холмам. Рукава бежевой рубашки закатаны до локтей, открывая крепкие руки. Легкий прохладный ветер залетает в приоткрытое окно и играет с его волосами, а на его губах видна улыбка. Он переключает радиостанцию, и салон машины заполняет одна из песен моей любимой группы. Заметив мой взгляд, Кэмерон подмигивает мне, и, улыбнувшись в ответ, я закрываю глаза.
Интересно, как сильно различаются наши жизни? Наверняка он тоже знаменит в своей среде, но преследуют ли спортсменов с таким же рвением, как рок-звезд?
Первое время я сходила от этого с ума. Было непривычно, когда папарацци следовали каждому моему шагу. Я фотографировалась и, как дурочка, махала в камеру. Я была слишком наивна.
В принципе, я и сейчас не имею ничего против них, но иногда мне хочется побыть наедине с собой. Они же выскакивают как черти из табакерки, заставляя чувствовать себя выставочным экспонатом.
Последний раз я застала одного настырного гаденыша, когда прогуливалась по магазинам: он пытался заснять какого цвета я выбираю нижнее белье. Можно подумать, ничего интересней этого нет.
Наверняка Кэмерону не приходится с таким сталкиваться.
Но я сама к этому шла. Так что надо просто подобрать сопли и идти дальше. Все через это проходят. Ребята из группы стараются не показывать, как их порой раздражает слава. Они скрывают все тревоги за легкомысленными улыбками. И все же у славы есть обратная сторона.
Я не заметила, как огни ночного города сменились фонарями одинокого шоссе. Вокруг нет освещения, и, оглядываясь по сторонам, я пытаюсь понять, куда мы направляемся.
Почти приехали.
Кэмерон съезжает с дороги. Машина плавно минует несколько ухабов, а затем он паркуется на песке.
Лунный свет отражается от поверхности океана, заставляя воду блестеть и играть. Непривычно слышать звуки прибоя без шума города. Соленый воздух окутывает меня, и, сделав глубокий вдох, я ощущаю, как он заполняет легкие. Маленькие капли океана оседают на лице.
Спрыгиваю на песок и обхватываю себя руками.
Подумал, ты хочешь побыть в тишине, Кэмерон протягивает мне теплый плед.
Спасибо, отвечаю я и накидываю его на плечи.
Мы подходим к воде и опускаемся на песок.
Кэмерон задумчиво смотрит на океан, берет горсть песка и не спеша высыпает его из ладони. Я не так хорошо знаю этого парня, но в его глазах видна тоска. Наверняка он думает о брате. Кэмерон так зачарованно и с такой любовью рассказывал о нем. А сейчас словно потерял часть себя.
Поэтому я в который раз убеждаюсь, что никакими словами нельзя утешить человека, прошедшего через смерть близких.
Трэвис был необычайно смелым, но в то же время чертовски глупым, вдруг говорит Кэмерон с улыбкой. Он мог прыгнуть с вершины водопада, не задумываясь о том, что скрывается внизу. А однажды он за считаные секунды бросился из самолета, когда увидел, что парашют одного из участников соревнования не раскрылся.
Он смеется и, закинув голову назад, сморит на звездное небо.
Ты скучаешь по нему? шепчу я.
Адски.
Как это произошло?
Мы были на Гавайях. Волны были просто потрясающими. Через пару дней мы должны были отправиться домой, чтобы отпраздновать юбилей мамы. Пока мы с Эми отправились за коктейлем, ему стало плохо. Сердечный приступ. Никто ничего не успел сделать. Он умер в океане.
У меня сжимается сердце, а к глазам подступают слезы. Плечи Кэмерона напряжены. Он переводит дыхание и отводит взгляд, показывая всем своим видом, что это уже в прошлом.