Я тебе больше не нужна? Хотела уйти сегодня пораньше.
А у тебя работы больше нет? Надя все-таки отрывается от «туфель», Что, даже отчеты в «Клике» проверила?
И даже разработчикам письмо отправила! сообщаю я, Но они все-равно ответят не раньше, чем через неделю.
Я попрошу их ответить нам раньше.
Сегодня уже не ответят точно, а мне к врачу, бессовестно вру я, глядя Наде прямо в глаза.
Болеешь? она делает озабоченное лицо.
Плановая проверка, нахожусь я.
К врачу это, конечно, серьезно, она смягчается, и мне становится стыдно, Иди, конечно, и не болей!
Спасибо! говорю я, стараясь не выдать смущения.
Надеюсь, врач это не психолог или массажист, уточняет Надя, и я улыбаюсь. Понимаю, что это такой странный у Нади юмор.
«Вокруг шум, пусть так, не кипишуй» напеваю Касту и ношусь из ванной в комнату и обратно, как Кузя из игры «Позвоните Кузе». Артем заедет уже через час, а мне еще нужно помыть и высушить волосы, накраситься и одеться.
Ты что, это наденешь? мама заглядывает в мою комнату, когда я примеряю короткое горчичное платье.
А что такое? пристально оглядываю себя в зеркало. Волосы уже уложены утюжком, осталось только накраситься. Платье в обтяжку сидит на моей худощавой фигуре превосходно.
Даш, надо что-то более элегантное носить в твоем возрасте!
Мам, в каком еще возрасте, у нас с тобой разная возрастная категория, забыла? пререкаюсь я, и еще раз критически себя осматриваю. Возможно, она права. Я все-таки иду не в ночной клуб мужиков цеплять, я иду на свидание, да притом с Артемом. Вспомнив, какая элегантная у него сестра, решаю надеть черный шифоновый комбинезон на тонких бретельках и сверху бордовый кардиган с крупными золотыми пуговицами, на случай если вечером похолодает.
Так лучше? я захожу на кухню, где мама, расположившись за столом с чашкой чая, проверяет тетради.
Совсем другое дело, она смотрит на меня, приспустив очки на кончик носа.
Когда Артем сообщает, что подъехал, мне остается только накраситься. Я пишу, чтобы подождал пять минут, хотя и понимаю, что сделать качественный макияж займет не менее двадцати. Но лучше быть опоздавшей красавицей, чем пунктуальным чудовищем. В первом случае тебе простят все, даже истекшую бронь в ресторане.
Сажусь в машину, приношу с собой аромат Chanel N5, и нового «компаньона». Прислоняюсь к щеке Артема для приветственного поцелуя, пахнет дорогим мужским парфюмом, мятой и кожаной обивкой. Я чувствую сильное желание. Желание стать его женой, и жить с ним в его квартире, и чтобы он представил меня, наконец, родителям в их загородном доме, про который я так много слышала, желание носить обручальное кольцо с огромным камнем и больше никогда не ходить в Ашан.
Артем внимательно лавирует по забитой машинами узкой полоске дороги, ведущей из нашего двора на Ленинградку. По пути в ресторан мы беседуем о работе. Я хочу, чтобы он видел во мне деловую женщину с карьерными устремлениями, а не простую телочку, мечтающую удачно выйти замуж, коих вокруг парня с его материальными данными всегда полно. Поэтому я рассказываю, что начальница сделала меня своей правой рукой, подразумевая историю с бронированием столика в ресторане, и поручила мне важный проект, подразумевая отчеты для дурацкого «Клика». Все подробности, конечно, умалчиваю.
К столику нас провожает высокая девушка на каблуках и в платье, кричащем, что стоимость пластики под ним значительно превышает стоимость самого платья. А еще об отчаянном желании ухватить себе престарелого топ-менеджера и попасть к нему на содержание, и больше никогда не провожать к столикам таких как мы, молодых и успешных яппи. Какое-то время мы молча изучаем меню, потом делаем заказ и возвращаемся к диалогу о работе.
Да я подзаебался ездить туда-сюда. Устал. Это каторжная работа, по двенадцать часов в день, неожиданно жалуется Артем.
Но ведь тебе за нее и платят хорошо, верно? я пытаюсь его приободрить.
Да, но эта работа не приносит никакого удовлетворения, она только ради денег.
А разве деньги сами по себе не приносят удовлетворения? я обвожу руками вокруг себя. На горячее я заказала филе сибаса с сушеными томатами, каперсами и белыми грибами, у Артема стейк из говядины в трюфельной соли. На закуску мы уже съели салат с уткой конфи и бурату со свежими томатами. Свой ужин мы сдобрили тосканским белым вином Antinori 2013 года. И молодой официант аккуратно подливает его в наши бокалы из влажной холодной бутылки. Я это все рассказываю не для того, чтобы показать, как я прекрасно разбираюсь в гастрономии, а чтобы продемонстрировать, что за счет работы Артема мы можем позволить себе оставить двести баксов за ужин в старом Итальянском Ресторане Grand Cru на Патриарших прудах в городе-герое Москва. Лично я испытываю от этого настоящее удовлетворение.
Нет, деньги сами по себе не приносят удовлетворения, не соглашается Артем, особенно когда тебе даже некогда их тратить, потому что ты по двенадцать часов в день рисуешь презентации и пишешь рекомендации заводам, на деле, не всегда даже понимая, как именно там все у них устроено, а если честно почти никогда не понимая. И когда ты говоришь оператору на заводе, что он должен быть «лин» и «шесть сигма», а он хлопает глазами и смотрит на тебя, делая вид, что все понял, потому что у него жена и двое детей, и он держится за эту работу с минимальным окладом, ты вдруг осознаешь свое собственное ничтожество оттого, что ты по своей доброй воле ввязался в этот проходной спектакль. Хочется вкладывать свое время и силы во что-то нужное обществу, понимаешь?
И что же ты такого общественно полезного собираешься делать? спрашиваю я с легким сарказмом, но Артем этого не замечает.
Я придумал приложение, которое помогает аэропортам оказывать качественный сервис людям с ограниченными возможностями, такого еще нигде нет, и это Клондайк, будущий Клондайк! Кстати, у тебя же эта подруга, как ее, двумя руками он водит в воздухе, как бы описывая пышные женские формы.
Каринка, подсказываю я и закатываю глаза.
Да, Каринка вроде работает в айти? Может, она сможет подсказать хороших продакт-оунеров?
Каринка там секретутка, она даже не знает, кто такие, эти продактоунеры, не говоря уже о том, чтобы разобраться, кто из них хороший, говорю я специально так уничижительно, чтобы этому любителю «всемогущего бюста» даже и в голову не пришло с ней встретиться под предлогом работы.
И пока я пытаюсь осознать, как относиться к тому, что человек хочет бросить высокооплачиваемую работу, ради того, чтобы помогать инвалидам в аэропортах, Артему звонит сестра, которая ждет его у ресторана, чтобы забрать из его машины вещи для загородного дома.
Он просит меня подождать в ресторане, и направляется к выходу, но я рывком поднимаюсь из-за стола, и даже не успев схватить кардиган, вылетаю за ним. Я очень хочу наконец-то познакомиться с его сестрой. Во-первых, она часть семьи, а на этом этапе наших с Артемом отношений я уже должна с ними познакомиться, а во-вторых, хочется посмотреть вживую на человека, которым Артем всегда так восхищается. Он идет так быстро, что я еле его догоняю на каблуках. На парковке возле ресторана ждет высокая блондинка, одетая в синие прямые джинсы и плотный твидовый пиджак, кажется, такие есть в Chanel. Артем целует ее в щеку, она улыбается и переводит взгляд на меня.
Добрый вечер! произносит она с чарующей улыбкой.
Я смотрю Артема и отмечаю про себя его растерянный вид.
Это, он указывает на меня, и после паузы добавляет моя сокурсница.
Очень приятно, а я Лена, сестра этого неуловимого мстителя, которого родители не видят неделями, бодро сообщает сестра и обращается к Артему, пока он бормочет что-то про командировки, Давай грузи.
Они отходят к багажнику, а я так и остаюсь стоять, не сумев выдавить из себя ни слова в ответ. Меня начинает сильно знобить, то ли оттого, что на улице прохладно, а на мне только легкий комбинезон, то ли оттого, что по всем моим надеждам только что проехались катком. Он даже не сказал ей, как меня зовут. Я уменьшилась до размеров молекулы, я стала прозрачной, призраком, невидимкой. Обида заложила уши, сдавила горло. Он даже не назвал мое имя. И тут я слышу:
Пойдем!
Когда мы приземляемся за столик, я пытаюсь собраться. Замечаю, что у него красивая сестра, он улыбается в ответ, и разговор снова уходит в сторону его идеи со стартапом для аэропортов, инвалидов и социальной ответственности.
Мы доедаем горячее, берем два американо и отказываемся от десерта.
Поедем ко мне? небрежно бросает Артем, подзывая официантку, чтобы попросить счет.
Нет, не могу, отрезаю я, завтра рано вставать.
Артем оплачивает счет пластиковой картой и шуршит по карманам в поисках купюр на чай.
Эти двадцать три минуты, что мы едем ко мне домой, кажется, длятся часов сто. Я смотрю в окно, понимаю, что нужно что-то спросить, что-то сказать, но думаю только о его сестре, и о том, почему он не захотел нас познакомить. Артем тоже не отличается общительностью. Видимо, думает про свой стартап, как в меме, где пара лежит в постели, и женщина смотрит на мужчину, размышляя, почему у него на лице такая вселенская задумчивость, может, она что-то сделала не так, или у него есть любовница, а мужчина просто прикидывает, почему вода в унитазе смывается по часовой стрелке, а не против.
Прошу Артема не заезжать во двор, ссылаясь на сложности маневрировать на загруженных узких улицах, а на самом деле, потому что хочу поскорее выйти из машины.
Чмокаю его в щеку на прощание, и практически бегом направляюсь в сторону дома. Обернувшись на два удаляющихся от меня красных огонька задних фар, я отчетливо вижу, как удаляются все мои перспективы. Он не представил меня своей девушкой. Он даже не сказал, как меня зовут. Я для него так, развлечение, промежуточный вариант, проходящий поезд. А придет время, и он найдет себе девушку своего круга, похожую на его сестру в дорогом пиджаке и на хорошей машине. Я иду к подъезду и нахожу повод для радости в том, что крашу ресницы водостойкой тушью, и не буду как та «девушка в автомате» из песни. Вытираю слезы тыльной стороной ладони, захожу домой, и, пока расстегиваю босоножки, из кухни выходит мама и начинает допрос на тему «почему так рано, что случилось, и уж не поссорилась ли я с Артемом».
Не поссорилась! огрызаюсь я и даже не вру. Я просто вытащила карточку «пройдите на два шага назад», и откатилась со статуса «без пяти минут невеста» в статус «девушки для досуга», но мы не ссорились.
Долго стою под обжигающим душем, намыливаюсь пенной мочалкой с ароматом вербены и мяты. Горячая вода всегда помогает успокоить мысли. Намывшись, я зарываюсь под одеяло. Нужно все обдумать, выработать линии поведения на будущее, скорректировать свою текущую стратегию. Но голос Скарлетт ОХара подсказывает отложить это до завтра. С любой мыслью нужно переспать, возможно, наутро она покажется не такой уж и страшной. Монстры прячутся под кроватью исключительно по ночам.
5 Приглашение
Всю неделю, я провела в ожидании, но Артем так и не написал. Я ему тоже не писала, хотя это стоило мне титанических усилий воли и монашеского смирения. В голове рефреном прокручивался вопрос: есть ли у нас с Артемом будущее? А стало быть, есть ли будущее у меня? Ведь оно так сильно зависело от наших с ним отношений.
Подумаешь, не представил сестре, ну, и что здесь такого! Может, он вообще не придал этому значения, пытается утешить меня Маринка. Мы обедаем в офисной столовке. Маринка есть фитнес-питание: гречку и куриную грудку, а я ковыряю сельдь под шубой. При моей конституции могу есть что-угодно и не полнеть, чем, конечно, вызываю, дополнительную зависть вечно-сидящих-на-диетах Маринки и Карины. Но сейчас даже любимое блюдо кажется мне пресным.
Нет, Марин, есть четкая, веками выработанная, последовательность развития отношений с мужчиной. Сначала вы просто встречаетесь по выходным, потом ты периодически остаешься у него на ночь, потом он знакомит тебя с родителями, и наконец делает тебе предложение, я по очереди отгибаю пальцы, и последним оказывается безымянный. Вполне логично, Марин, мы встречаемся почти два года, я уже приезжала к нему домой, и была уверена, что его родители уже ждут меня с пирогами и объятиями, а теперь я не уверена, что наши отношения вообще к чему-то приведут, потому что не знаю, как он ко мне относится. Не хочу, чтобы он мариновал меня в девушках пять лет, а потом женился на какой-нибудь молодой овце.
А ты сама как к нему относишься? вдруг спрашивает Марина.
Что? переспрашиваю я, как будто Марина спросила что-то на иностранном, потому что и в самом деле как можно относиться к такому парню, как Артем? Как к путевке в жизнь. Я хотела за него замуж, выдыхаю я, отодвигая от себя тарелку, Больше не хочу, сообщаю ни то про столовский салат, ни то про отношения с Артемом.
Я знаю, что падкая на романтичные истории Марина, имела в виду, люблю ли я его. Но я для себя давно выяснила, что любовь это ненужное человеку шестое чувство, лишний, как желчный пузырь, орган. Как и все глупые девушки, выяснила я это опытным путем. На последнем курсе поехала отдыхать в Турцию и познакомилась с Алексом, паспорту «Александром», но будучи немцем русского происхождения и любил называть себя на западный манер Алекс, вместо старого доброго «Саши». У Алекса были теплые карие глаза и льняные волосы, в которые было приятно зарываться пальцами. Алекс жил и работал в Мюнхене, я заканчивала учебу в Москве. Обычно у таких отношений короткий срок годности, но мы с Алексом были так наивны и влюблены, что не могли дождаться, когда я перееду к нему. Мои родители были против, но единственное, что они могли бы сделать тогда, чтобы помешать мне приковать к батарее. В итоге они выдвинули лишь одно условие: получить диплом.
Алекс весь год присылал мне картинки игрушечного городка с пряничными домиками, и они ожили передо мной следующим же летом. Потом я узнала, что за границами этой картинки необходимость жить на одну зарплату сисадмина, половину которой прижимистое немецкое государство забирало в качестве налога. «Зато у нас хорошие дороги и нет бедных, как у вас в Москве», говорил Алекс. А я думала о том, что мы с ним и есть бедные. Для Москвы. Даже новая машина на родине всех нормальных машин была для нас роскошью, мы ездили на подержанном семейном универсале. Во время наших уютных обнимательных вечеров в арендованной тридцатиметровой квартирке, которая составляла наш маленький мирок на двоих, он, этот мирок, казался мне космически огромным и красивым, я была счастлива. Но затем наступало утро, и в его тусклом свете реальное положение вещей выглядело так: посредственная и предсказуемая жизнь, расписанная на годы вперед, отсутствие перспектив, а впереди только скука и заурядность. Слово «заурядный» всегда было для меня оскорблением. Лучше быть плохим, ужасным, злым, маргинальным, быть на дне, но только не средним, только не заурядным.
Когда истек срок моей визы, и я больше не могла оставаться в Германии легально, если не поступлю в немецкий университет, на работу в немецкую компанию или не обзаведусь немецким мужем. Роль баварской домохозяйки закончилась и испытала смесь ужаса перед будущим и облегчения от настоящего. Но Алекс все испортил, предложив нам пожениться. Сухо, по-канцелярски, как будто включил демоверсию жизни, которая нас ждет. Квадратиш и практиш. Не гут. Я тогда сказала, что мне нужно вернуться в Россию, что в Москве у меня перспективы, а здесь я даже на работу не устроюсь без знания языка. Он сказал, что переедет со мной, найдет работу. (Как будто у нас своих сисадминов нет). А если не сможет, будет преподавать по скайпу немецкий. (Как будто мне будет не стыдно предъявить подругам мужа-репетитора). Я пообещала, что все так и будет, но мне нужно подготовить родителей к его приезду, и улетела одна. Он заверил, что купит для меня обручальное кольцо, чтобы все было по-настоящему. Первый час в самолете я рыдала, понимая, что больше никогда не увижу Алекса, вспоминая наши обнимательные вечера, горюя, что больше не смогу влюбиться. А потом я вытерла слезы, попросила стюардессу принести пару бокалов белого, пообещала себе никогда не влюбляться в простых парней и придумала План.