Элиана Адлер
«В их руках». Девичье еврейское образование в Российской империи
Посвящается моим родителям, которые не жалели сил на мое обучение:
моему отцу Лесли Адлеру и матери Лее Аум (19432001)
Итак, в образовании женщин заключается источник образования всякого народа: в их руках находится вся судьба будущих поколений.
Абрам-Яков Брук-Брезовский
In Her Hands
Eliyana R. Adler
The Education of Jewish Girls in Tsarist Russia
Wayne State University Press
Detroit
2011
Перевод с английского Александры Глебовской
© Eliyana R. Adler, text, 2011
© Wayne State University Press, 2011
© А. В.Глебовская, перевод с английского, 2022
© Academic Studies Press, 2022
© Оформление и макет. ООО «Библиороссика», 2022
Благодарности
Если вы начинаете со смутной и непроверенной идеи, черпаете материал из множества курсов и книг, а также из груды архивных документов, процесс превращения их в единую монографию наверняка окажется непростым, азартным и непредвиденно долгим. Меня этот опыт научил очень многому. Кроме прочего, я научилась рассчитывать на самую разнообразную помощь.
Мне повезло, что в Брандейском университете у меня был замечательный научный руководитель Энтони Полонски и прекрасные читатели Че-Ран Фриз и Грегори Фриз. Джонатан Сарна и Бернадетта Брутен научили меня ремеслу историка. Коллеги-студенты, в том числе Наоми Джейкобс и Йоханан Петровски-Штерн, помогали мне усваивать знания. Фонд памяти Рут Шпиц профинансировал мое обучение. Я очень признательна библиотекарям из фонда иудаики в Брандейском университете Чарльзу Каттеру, Джиму Розенблуму и Нэнси Зибман за их постоянное содействие.
Впервые к теме этого исследования я обратилась в ИВО Институте еврейских исследований. Благодарю Лео Гринбаума, который показал мне собрание американских автобиографий. По ходу последующих научных поездок в ИВО одну из них профинансировал фонд Авраама и Рахелы Мелезин я многое узнала от опытных сотрудников Фрумы Морер и Марека Уэба.
Основную часть исследований я проводила в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге. Разбираться в нем мне помогала Галина Ипполитова. Кроме того, в Петербурге я пользовалась фондами Российской национальной библиотеки. Советы Че-Ран и Грегори Фризов, равно как и петербургских ученых Дмитрия Элияшевича и Анатолия Хаеша, очень помогли мне по ходу первой научной командировки за границу. Гранты факультета исследований Ближнего Востока и иудаики и программы женских исследований Брандейского университета обеспечили ее финансово.
Впоследствии, по ходу поездки в Вильнюс для проведения исследований по смежной теме, я обнаружила несколько важных документов и текстов в Литовском государственном историческом архиве и библиотеке Вильнюсского университета. Хочу поблагодарить Галину Баранову и Сниегуле Мисюниене за их помощь по предварительному подбору материалов. Мой коллега Сарунас Лиекис оказал мне ценную логистическую поддержку. Щедрые средства на эту поездку выделил Мемориальный фонд Абрама и Фанни Готлиб-Иммерман, Абрахама Натана и Берты Даскал-Вайнштейн из программы восточноевропейской иудаики Института еврейских исследований (ИВО).
Большим счастьем было завершить работу над этим проектом в Центре еврейских исследований имени Джозефа и Ребекки Мейерхофф в Университете Мэриленда. За два года, проведенных там в докторантуре, плюс дополнительный год в качестве докторанта программы Эфраима Урбаха, а также по ходу последующих приездов туда в качестве приглашенного младшего преподавателя я имела безграничный доступ к библиотечным и человеческим ресурсам. Хочу выразить отдельную благодарность двум директорам того периода, Марше Розенблит и Хаиму Лапину, а также своим коллегам Максин Гроссман, Бенджамину Джейкобсу, Мириам Исаакс, Шейле Йелен и Рейчел Манекин.
Все эти годы друзья, коллеги, читатели и редактора журналов брали на себя труд читать отрывки из моей книги. Я особо признательна Кэрол Бейлин, Аврааму Гринбауму, Шейле Йелен, Джону Клиеру, Ребекке Кобрин, Тове Коэн, Рейчел Манекин, Марше Розенблит, Пауле Хайман и Бену Эклоффу за их замечания и предложения. Все возможные ошибки исключительно на моей совести. Благодарю издателей журналов East European Jewish Affairs, Polin: Studies in Polish Jewry и Studies in Jewish Civilization за разрешение включить в книгу материал, ранее опубликованный в той же форме на их страницах.
Притом что на первых стадиях получать внешние и внутренние рецензии было чрезвычайно сложно и они приходили куда медленнее, чем хотелось бы, мне тем не менее было приятно работать с сотрудниками Wayne State University Press. Я благодарна Катрин Уайлдфонг, а также другим штатным и внештатным сотрудникам издательства за тщательность, деликатность, терпение и энтузиазм.
Члены моей семьи неизменный источник поддержки и вдохновения; это касается как данной книги, так и жизни в целом. Книга посвящается моим родителям: маме, которая верила в меня и позволила мне выбрать собственный путь к знаниям, и отцу, который на своем примере научил меня любить историю и заниматься интеллектуальной деятельностью. Свекор и свекровь неизменно поддерживали меня в выборе необычного профессионального пути.
Быть мужем ученого участь, требующая терпения. Спасибо, Стив, что выслушивал мои сырые идеи, вносил ценные предложения, поддерживал меня в моих решениях.
Если бы устроили всемирный чемпионат, «кто задаст больше всех самых разных и самых интересных вопросов», то я убеждена, что дети мои вышли бы из него победителями. Они убедительный пример того, что значит держать собственное образование в своих руках.
Предисловие
Обучение и преобразование
Свою речь на открытии еврейского девичьего пансиона в Херсоне в 1856 году А.-Я. Брук-Брезовский начал с хвалебных слов в адрес истории еврейского образования: «Никто не вправе упрекать соплеменников наших в том, что они равнодушны к учению» [Брук-Брезовский 1861: 320]. Далее он указывает на контраст между ответственным отношением евреев к обучению своих сыновей и положением в девичьем образовании:
К сожалению, однако же, забота эта об учении до последнего времени простиралась только на мальчиков; на лиц женского пола не было обращено почти никакого внимания. Правда, в Библии и в талмуде упомянуто о некоторых ученых женщинах; но они служат исключением из общего правила среди нашего народа. История евреев не указывает ни на одно общинное учебное заведение для женского пола [Брук-Брезовский 1861: 320].
Брук-Брезовский признает, что определенные возможности у девочек имеются: «Есть люди, которые думают, что образование для женского пола, особенно же бедного класса, излишне, и даже иногда вредно, потому будто бы, что, поощряя вкус, вместе с тем развивает наклонность к удовольствиям, к роскоши и т. д.», однако подобные воззрения он считает неверными. Напротив, в просвещении девочек-евреек Брук-Брезовский видит путь к преобразованию всей общины:
Итак, в образовании женщин заключается источник образования всякого народа: в их руках находится вся судьба будущих поколений. Для наших же евреев образование женского пола имеет еще другую важность: только через них можем мы мало-помалу вытеснить жаргон наш и нечувствительно усвоить себе правильный отечественный язык чрезвычайно важное средство к внутреннему и внешнему сближению нашему с русским народом [Брук-Брезовский 1861: 321].
Притом что не один Брук-Брезовский возлагал ответственность за обучение детей на женщин, он принадлежал к достаточно ограниченному числу лиц, которые претворяли свои воззрения в жизнь, открывая современные школы для девочек-евреек. В этих школах а их с 1831 по 1881 год существовало свыше 100 тысячи евреек не просто осваивали светские и религиозные предметы; эти школы прокладывали путь к современным школам, возникшим позже. Тем не менее их история очень слабо отражена в исторической науке. Задача этой книги вернуть им причитающееся место.
Ш. Перель открыл первый в России современный еврейский девичий пансион в 1831 году. Школа эта находилась в Вильне, центре раввинистического иудаизма всей Восточной Европы; девочек обучали европейским языкам, русскому, идишу и иудаизму. На двухгодичное обучение принимали уже с восьми лет. Пятьдесят лет спустя, в 1881 году, школа Переля все еще существовала; теперь ею руководил его зять В. Каган. Срок обучения был увеличен до четырех лет, в школе насчитывалось свыше 100 учениц, программа расширилась и углубилась. Обучение в пансионе Переля прошли тысячи девочек. Некоторые, например его дочь Флора, потом стали в нем учительницами; другие преподавали в иных местах или продолжили свое образование. Все ученицы Переля принесли знание русского языка и культуры, равно как и новый подход к еврейской религии, в свои дома. Влияние этих девушек распространилось из дома и школы на всю еврейскую общину Вильны и за ее пределы.
В этой книге рассказывается история школ Переля и Брук-Брезовского, а также многих других, возникших вслед на ними; рассматриваются учебные программы, преподавательский состав, финансирование, контингент учащихся, отношение общественности, педагогические нововведения, а также как все это менялось с течением времени. Частные еврейские женские училища, открытые во второй половине XIX века, одновременно и отражали в себе перемены в русско-еврейском обществе, и сами давали стимул для новых перемен. Именно в этом ключе одновременно и как маркеры, и как катализаторы перемен школы эти с особой четкостью высвечивают картину жизни русско-еврейской общины в период глубинных преображений.
И действительно, в России XIX века евреи постоянно жили под знаком перемен. Если говорить в более общем ключе, в начале века евреи обладали локальной автономией, говорили на идише, строго придерживались религиозных традиций, пребывали в социальной изоляции. К началу XX века общинная автономия сменилась политической активностью на мировой сцене, еврейская община раскололась на множество ортодоксальных и светски ориентированных групп, многие русские евреи интегрировались, как в социальном, так и в языковом плане, в окружающее общество, а миллионы других покинули свои дома и семьи в попытке построить новую жизнь за границей.
Очень многие исследователи занимаются важнейшими интеллектуальными и религиозными течениями указанного периода, в том числе сионизмом, революционной деятельностью, эмиграцией, возникновением так называемых ультраортодоксов и невероятным расцветом литературы во второй половине столетия. Однако до последнего времени жизнь «обычных евреев», их активное и пассивное участие в катаклизмах эпохи пользовались куда меньшим вниманием.
Если в научном дискурсе и заходит речь об образовании, то, как правило, оно используется как иллюстрация или обоснование. В данном исследовании образование станет основной темой. Соответственно, возникновение частных школ для девочек-евреек здесь представлено не только как вторжение современной жизни в еврейскую общину, но и как своего рода горнило образовательных экспериментов. Такой подход позволяет показать важность интеграции этой главы в общий нарратив русско-еврейской истории.
Контуры русско-еврейских отношений
В конце XVIII века в результате разделов Польши границы Российской империи значительно расширились, и среди ее подданных оказались представители сразу нескольких новых этносов и вероисповеданий. Самую сильную обеспокоенность вызывали поляки в силу их внушительной численности, достаточно высокого уровня образования, недовольства потерей автономии, а также приверженности католицизму. Что касается евреев, то они, несмотря на куда меньшую численность, выделялись из общего ряда по причине ярких отличий в языке, одежде, культуре, религии, образовании и структуре занятости. До разделов Польши евреям было запрещено проживать на территории Российской империи [Klier 1986: 2829].
Одной из первых мер российского правительства в отношении новообретенного еврейского населения стало ограничение права на перемещение. Екатерина II (годы правления 17621796) учредила черту оседлости, чтобы принудить евреев жить только там, где они жили и раньше. Кроме того, она попыталась структурировать еврейское население, введя систему сословий[1]. Большинство евреев оказались в числе мещан, однако некоторые представители богатой элиты вошли в купеческое сословие. Павел I (годы правления 17961801) запустил процесс объединения и кодификации всех законов, касающихся евреев. Его сын Александр I (годы правления 18011825) довел отцовский замысел до конца, а также принял в 1804 году «Положение о евреях». Этот законодательный акт был рассчитан на самые разные государственные ведомства и, как следствие, содержал статьи, одновременно и сдерживавшие, и стимулировавшие процесс аккультурации. Так, в нем содержались пункты, еще жестче ограничивавшие право евреев на расселение, и одновременно приглашение евреям поступать во все учебные заведения империи[2].
Николай I (годы правления 18251855) и его сын Александр II (годы правления 18551881) инициировали и всячески поддерживали усилия по превращению евреев в полноправных российских подданных. Начиная с 1827 года на них была распространена воинская повинность[3]. В 1853 году была введена должность казенных раввинов. Официальные раввины, призванные обслуживать как духовные, так и бюрократические нужды общин, на деле оказались неспособны заместить собой раввинов традиционных; в итоге возникло два параллельных раввината[4]. С 1844 года еврейские мальчики посещали школы, финансируемые государством. В 1847 году был упразднен кагал орган самоуправления еврейских общин. Все эти разнообразные законодательные инициативы имели долгосрочные и зачастую непредвиденные последствия[5].
Александр II, царь-освободитель, прежде всего известен благодаря отмене крепостного права и зачинанию «Великих реформ». В первые годы своего царствования он учредил земства органы местного самоуправления, пусть и с ограниченными функциями, видоизменил судебную систему, провел давно назревшие реформы во многих других областях российской государственной жизни. Александр II не предложил радикально нового законодательства в отношении евреев, однако содействовал проведению важных реформ применительно к положению о черте оседлости, цензуре, воинской службе и системе казенных еврейских училищ. Эта относительно либеральная эпоха завершилась после убийства Александра II в 1881 году[6].
Личные реакционные взгляды Александра III (годы правления 18811894) усилились под воздействием широко распространившегося убеждения, что реформы его отца потерпели крах, и это привело к принятию в мае 1882 года «Временных правил» и ряда других ограничительных мер в отношении евреев. Вместо того чтобы превращать евреев в благонадежных российских подданных, государство перешло к политике жесткой дискриминации, подталкивая к крещению или эмиграции. С июля 1887 года во всех российских средних и высших учебных заведениях были введены жесткие процентные нормы в средних школах, расположенных вне черты оседлости, число мальчиков-евреев не должно было превышать 5 % от общего числа учеников, а внутри нее 10 % [Dubnov 19161920, 2: 379]. О девочках в законе отдельно не упоминалось, но на практике и девочек-евреек часто не допускали к обучению в гимназиях [Krieze 1994: 126]. Подобный антилиберальный подход сохранился и при последнем российском императоре.