Но птицы его не слушали, а отчим хрипло «закаркал», будто по-настоящему смеяться ему мешало травмированное горло. Вороны напали без предупреждения, и сколько бы ни закрывался маленький мальчик, прижавшись к оградке, грудь и голову доставали длинные и острые клювы страшных птиц.
Не-е-е-е-ет! закричал Тимка. Не-е-е-е-ет!
И проснулся
Впрочем, ничего не изменилось. Удары продолжали сыпаться со всех сторон, только теперь это были не птицы, а мальчишки, не клювы, а деревянные линейки, не кладбище, а слабо освещенная единственной лампочкой комната в детском доме, не день, а глубокая ночь.
Ты чё орёшь, новенький? допытывался мальчик с черными волосами, продолжая наносить удары длинной деревянной линейкой. Тимка как мог уворачивался и отбивался, но рядом стояли другие мальчишки и тоже лупили его линейками и кулаками. Зачем всех разбудил, а? Заткнись и лежи тише воды, понял? А не-то Вадик, давай!
У Белова не было никакой возможности остановить подлеца, Тимофей попытался лягаться, но из-за боли быстро переключился на удары линейками. Вадик же крепкий рыжий мальчуган лет двенадцати зло ухмыльнулся и забрался на койку Тима в районе ног. Словно в странном, карикатурном сне Белов, пребывая в шоке, сквозь частые удары и боль наблюдал, как мальчишка снял широкие черные трусы и начал справлять нужду прямо на Тимофея, вернее на одеяло, которым он укрывался. Пацан что есть силы заработал ногами и почти выпрыгнул из койки, съежившись в обнимку с подушкой у изголовья.
Новенький, да ты обмочился! с издевательской ухмылкой объявил черноволосый, видимо главный в комнате. Остальные с презрением на лицах стали расходиться.
Еще будешь орать по ночам, пойдешь спать в коридор, заявил он, потом схватил мокрое одеяло и накинул на Белова. Иди проветрись и умойся. Может, тогда перестанешь пугаться темноты? А здесь сегодня чтобы не появлялся. Мы спать хотим, а не слушать твои вопли! И еще мальчишка откинул сырое одеяло от Тимки, приблизил лицо вплотную и прошептал:
Если наябедничаешь, со света тебя сживу! Ты новенький, ты никто! А я в этой комнате главный!
Было обидно и страшно. Страх полного и невыносимого одиночества начинался где-то в груди. Мальчик смотрел на мальчишек и не мог поверить, что они маленькие чудовища, чем-то сродни его отчиму. Глаза наполнились слезами, но Тимофей, до скрипа сжав зубы, унял невыносимое желание плакать. Только не здесь! Только не перед этими уродами!
Белов уже в кромешной темноте, мальчишки не дождались, когда он уйдет, и выключили свет, откинул мокрое одеяло на спинку кровати, пусть сохнет, а сам, лавируя меж коек и спотыкаясь о тапки ребят и бесчисленные ножки, кое-как добрался до двери и вышел в коридор.
Эй! Не скрипи дверью, урод! донеслось из комнаты.
Тимка закрыл дверь и показал всем им кулак и выставленный средний палец, а потом прижался к двери спиной и сполз на пол, спрятав голову в коленях.
Хочу домой, прошептал мальчик. Хочу к маме!
Некоторое время мальчик сидел на ламинированном полу, потом слегка приподнял голову, чтобы незаметно для возможных свидетелей осмотреть коридор. Длинный слабо освещенный, всего три лампы на сто метров, в одном конце туалеты с пожарной лестницей, в другом стол дежурной няни с выходом с этажа. Об этом Тимка узнал за день, когда бродил по новому месту, что должно было когда-нибудь стать домом. Но мальчик чувствовал, что не станет. Это он понял ещё днем, когда его почти за шкирку занесли на второй этаж и затолкнули в блок. Потом в туалете подошли «знакомиться» пацаны. Среди них были и этот урод Вадик, и черноволосый «главнюк». Были и другие с не менее противными манерами. Они толкали новенького, уточняли что-то про наличие мобильника, которого у Тимки никогда не водилось, и в итоге просто поколотили за то, что Белов врёт. Им и в голову не могло прийти, что новенький жил дома без смартфона. Раз уж здесь у ребят были плохенькие телефоны, то вне стен детского дома родители должны были заботиться о ребенке и обязательно купить тому крутой смартфон.
Странно, именно в таком положении и боялся оказаться Тимка, когда молчал о побоях отчима, но именно в таком оказался Как несправедлива жизнь!
Хочу к мамке! Хочу к мамке! Хочу к мамке! как мантру шептал мальчик и вглядывался в полутемный коридор, понимая, что это желание невыполнимо.
Мальчик едва понимал, что окружающая его тьма, почти заполнившая коридор, успокаивала. С ней лучше, чем за дверью среди пяти дураков-мальчишек. С ней не страшно и не больно. Она даже скрывала изъяны, хоть это и не всегда заметно. Вот вроде трещина на стене, ползущая снизу, но свет исчез, и трещина растворилась. Так и боль в душе мальчика. Почему-то пропала, как только он оказался один в полутемном коридоре. Странно
В дальнем углу, словно подмигивая Тиму, замигала лампочка. Будто указывала, куда идти. А там ведь туалет и выход на пожарную лестницу. Тимка медленно повернулся в сторону стола дежурной, и его лицо приняло жестокое выражение: всяко лучше, чем к людям!
Примечания
1
Спагеттификация астрофизический термин для обозначения сильного растяжения объектов по вертикали и горизонтали, вызванного большой приливной силой в очень сильном неоднородном гравитационном поле.
2
ISCO это наименьшая минимально стабильная круговая орбита, на которой пробная частица может стабильно вращаться вокруг массивного объекта.
3
Квантовое бессмертие мысленный эксперимент, вытекающий из мысленного эксперимента с квантовым самоубийством и утверждающий, что, согласно многомировой интерпретации квантовой механики, существа, имеющие способность к самосознанию, бессмертны.