Перейду ли я запретную границу? Мозг говорит «нет». Но тело, и набухшая грудь предательски кричат о другом.
Злата! Не смей! ору на себя, и ударяю кулаком по животу. От боли искры сыпятся из глаз.
Принимаю прохладный душ, и ложусь в комнате, где на стене висят огромные портреты мужа и дочери, перетянутые в углу траурной лентой. Прикрываю глаза, сосредотачиваюсь.
Как раньше пытаюсь вызвать духов близких.
Год назад, когда у меня капитально текла крыша, я прошла все существующие курсы по изучению эзотерики. Меня научили вызывать духов усопших, настраиваться на их волну.
Я даже посещала того самого великого гуру воскрешения, но он мне отказал. Так и ответил, нет тела, нет дела. Может, посчитал, что я недостаточно сдвинутая, чтобы поверить ему и продать всё имущество.
Наташенька, приди
Любимый приди
Быстро-быстро дышу, чтобы кровь отравилась огромным количеством кислорода, и мозг также (практика холотропа).
В комнате темно, пахнет моим страхом.
Молюсь самому Дьяволу и знаю, что прибегаю к услугам черной магии. Мне муторно. Безумно жалко свою пропащую душу, но я не вижу другого выхода.
У меня отобрали самое ценное, значит, я тоже могу перейти границу дозволенного? Ведь так?
Каждый раз после своих спиритических сеансов задаю себе этот вопрос морали. Знаю ответ наверняка.
Я иду по острию. За мной руины. Впереди выжженная земля.
Чем больше я молюсь странной молитвой, полученной от настоящей ведьмы из глухой деревни (то ли марийской, то ли мордовской, я объехала все) за очень крупную сумму, тем явственнее ощущаю каждой клеточкой тела, что я здесь не одна.
Тьма над моей душой сгущается.
Злата, слышу глухой голос. Поворачиваюсь на зов. Муж. Стоит в одной окровавленной рубахе.
Глава 19.2
Дёргаюсь, хочу подойти, обнять.
Но он показывает «Не надо».
Знакомый шаман объяснял, что нельзя заниматься практикой холотропа без наставника. Нельзя подходить к мёртвым.
Я и не нарушаю второе правило. Но лишь потому, что мне ни разу в изменённом состоянии сознания не удавалось увидеть Наташеньку.
Муж удаляется, идёт к горе. Ещё мгновение, и он скроется за снежным перевалом.
Скажи где Наташа! кричу ему.
Он отвечает. Но я не слышу. Мы сейчас состоим из разных субстанций, он дух, я плоть. Мы резонируем во Вселенную по-разному.
Падаю на колени, бессильно плачу. Я снова ничего не узнала!
Меня аккуратно хлопают по плечу. Вскидываю перепуганные глаза. Не ожидала встретить здесь посторонних.
Демид?
Мужчина кивает и показывает на фигурки двух девочек, они удаляются от нас в направлении моря.
Вижу два грустных затылка. Светленький и рыженький кудрявый.
Беги за ними, пока не поздно, приказывает Демид.
Я тут же прихожу в себя. Руки и ноги трясутся. Видимо, тонкое тело не сразу заняло верное положение.
Голова кружится. Еле дышу.
Встаю с трудом, иду к окну на шатающихся ногах.
Она жива! Она жива! твержу, убеждая себя.
Распахиваю настежь окно, но горячий июльский воздух не даёт мне свежести. Ползу на четвереньках в ванную.
Наутро просыпаюсь счастливая, с огромной верой и надеждой.
Весь день собираю вещи, убираюсь, переделываю сотню дел. И к 18.00 уже стою у дверей Удальцова.
Привет, Злата, дверь открывает няня. Весь её вид кричит о том, что она жутко расстроена.
Что стряслось? врываюсь вихрем в квартиру. Скидываю танкетки, бегу к комнате Алёны.
Приплыли. Дверь закрыта. Перед ней сиди на полу Демид. В одних плавках, и в расстёгнутой рубашке. Волосы растрёпаны, в руках вертит мягкую игрушку.
По всему полу разбросаны платья, коробки, яркие обёртки, открытки.
Что за?.. Где Алёна?
Переступаю через мужчину с невменяемым взглядом, вхожу к девочке. Сидит в одних шортиках посередине комнаты, усыпанная коробками, игрушками, яркими свитерками.
Зайчонок, делаю шаг в утробу комнаты. И тут же получаю оплеуху.
Уйди!
Это же я, твоё Золотце. Мама понарошку.
Девочка поднимается с пола, бежит ко мне. Больно бьёт меня по бедру. Визжит:
Ты не моя мама! маленький живой Ёжик с невидимыми колючками продолжает лупасить меня.
Что здесь произошло? Неужели я ошиблась, когда заставила Демида напомнить девочке о матери.
Хорошо, пячусь назад. Выбегаю из комнаты как ошпаренная.
Что случилось? наклоняюсь к майору, смотрю ему в пустые глаза.
Она меня теперь ненавидит. Спасибо, Золотце.
За что?
Я виновата, тяжело вздыхает няня Таня. Ругала Демидку на кухне за то, что он прятал подарки от матери, а Алёнка, оказывается, под столом сидела. В прятки играла. Мы не заметили.
Блин! Моя вина, бросаю взгляд на майора. Он что даже на службу не пошёл?
Куда там! Утром всё случилось. Она весь день ревела, под вечер слёзы закончились.
Может, ей поговорить с мамой по вайберу? Дайте её номер!
Няня Таня смотрит на меня как на полоумную.
Лапушка, не хочу я в это лезть. Ты ведь не знаешь всего. Там всё сложно!
Ничего сложного, дайте немедленно номер! наступаю на женщину.
Глава 20
Злата
Беру трубку телефона, набираю в вайбере незнакомый номер.
Алло. Слушаю.
Светлана?
Да, слышу красивый грудной голос, немного удивлённый.
Меня зовут Злата Чайкина. Я няня Вашей дочери.
В трубке тяжёлое дыхание. Виснет долгая пауза.
Что-то случилось? истеричный голос.
Так. Уже что-то. Значит, матери-кукушке не безразлична дочь.
Случилось, выпаливаю я. Но давно. В тот день, когда Вы бросили дочь одну в Москве, сами укатили в Америку.
Я не бросала! У меня её отняли! дерзко отвечает молодая женщина.
Разглядываю её на экране. Идеально вылепленное красивое лицо, длинные светлые пряди волос. Огромные серые глаза разглядывают меня в ответ.
Бред! шиплю. Если бы Вы хотели, то остались бы с дочерью.
Он не дал мне этой возможности.
Кто? Демид?
Да.
Я его понимаю, он любящий отец, лепечу я.
Любящий, но не отец.
В смысле?
Демид не биологический отец Алёны.
Как это? Они же, как две капли воды похожи, теряю почву под ногами. Этого просто не может быть. Наверное, Светлана говорит это нарочно.
Когда мы разводились, я сделала ДНК-экспертизу. Принесла ему результаты. Думала, он отпустит чужую дочку, которую с рождения считал своей. Но он не выслушал меня. Не поверил. Результаты разорвал, так и не заглянув в конверт.
Я не знала, что говорить дальше этой чужой женщине. Правда оказалась настолько ужасающей, что меня всю трясло, и я плохо соображала.
Вы пытались получить у Демида разрешение на вывоз девочки официально?
Нет. Я хотела по-хорошему. Связываться с Удальцовым вышло бы себе дороже. Он обещал отправить моего нового мужа в тюрьму, если я попытаюсь забрать у него Алёну.
Боже мой! Еле сдерживаю слёзы, кусая губы.
Вот почему он не даёт дочери и матери общаться. Боится, что малая привяжется и захочет уехать от него. Тогда он потеряет её навсегда.
С трудом верится в происходящее.
Вам нужно поговорить сейчас с Алёной, наконец нахожу нужные слова.
Демид запрещает общаться часто, только по праздникам.
Он не узнает. Мы ему не скажем.
Иду к комнате Алёны, переступаю через Демида. Он ловит меня за щиколотку.
Пусти, я сейчас. Алёнушка воды просила.
Отпускает.
Вхожу в комнату, плотно прикрываю дверь.