Вот это я понимаю беседа.
+ Лизоблюды. Ради Равновесия я не буду колебаться, нужна будет кровь, прольётся столько, сколько потребуется, как бы больно и страшно мне притом ни было. Да, на тренировках с Яриком будет игра, азарт, раж, оттенки, мне нужно уловить принцип, понять, отточить навык. И больше я не буду спрашивать твое мнение о тренировках, они в любом случае будут оставаться на уровне условного столкновения, истинную силу Тьмы можно раскрыть только в прямом бою. Скажи, тот диск который у меня был, они же его не нашли, правда? +
+ Не нашли. Наши последователи достали его у них из-под носа, за минуты до их прибытия. Многие наши амбициозные любимчики хотят собрать коллекцию таких амулетов. Медведь, Бык, Олень, Волк и Змей. Бык помогает, наполняя бычьей силой и необходимой яростью. Медведь в основном наделяет живучестью и регенерацией. Олень скорость и обострённые чувства. Волк способность поглощать знания через плоть и дикий волчий голод. Змей острый холодный ум, коварство и гипноз в придачу. Если собрать все это вместе обладателя будет проблематично остановить даже целой армии. +
Я улыбнулась, напоминает Химеру в сочетании.
+ Олень, шикарный амулет. Люблю скорость и чувства, наверное, для эмпата это вдвойне приятная вещица. Кстати, ты не объяснишь мне принцип того, как я вытащила Ярика из того болевого ада, это не Целительство, что-то другое. А ещё мне интересно, может ли Владыка Света учудить ещё что-то такое, и можно ли как-то защитить Ярика от влияния Владыки? У меня есть задумка с моими амулетами, но я не знаю, успеют ли их сделать до того, как начнётся неизбежное. +
+ Его вытащила не ты. Его вытащили МЫ, потому что получили от тебя клятву сражаться за нас до достижения Равновесия со Светом. Мы вступили в борьбу с проклятием, наложенным Владыкой и разорвали его. Сама, без нашей поддержки ты так не можешь. Ну, или мы сильно удивимся, если когда-нибудь сможешь. Он может учудить Гнев Владыки. Это когда статуи в Романии заплачут кровью. Там, в этом городе Света его власть настолько сильна, что сами камни повинуются Ему, даже без опоры на смертных носителей. И если он учудит Гнев это будет означать, что либо его не устраивает нынешний Пророк, либо не устраивают действия нынешнего Пророка, в любом случае для тебя ничего хорошего. Что касается прямого давления о, Он в ярости и пытается сделать это постоянно. Но Он где-то там, а мы на твоем плече, мы ближе, ты дала нам разрешение опираться на тебя и поклялась сражаться за нас, это делает нас столь близкими, что мы легко ограждаем вас от Его давления, иначе вы оба были бы уже мертвы, мы так думаем. +
+ Благодарю, за всё Тьма. За всё, что ты делаешь и для меня, и для Ярика. Я не дам Владыке Света победить. Этому не бывать. Гнев значит и плачущие статуи, уххх Думаю, не за горами это явление. +
Стало страшно, жутко даже, как будто свинцовые тучи затянули небо, внутри поселился холодок. Нужно обязательно будет провести сегодня ритуал.
+ Твое благо нам не нужно, мы не настолько садисты, чтобы его у тебя забирать даже в дар. Нам нужно наше благо и то, что ты помогаешь нам его достичь, нас радует. +
Ярик внезапно слегка ущипнул меня за ногу, и я вынырнула из ментального диалога в мир, где повисла тишина. Он прочистил горло и громко произнес.
Пророк находился в процессе созерцания Света собравшихся в сферах духовных и потому не сразу отреагировал на ваш, безусловно, важный вопрос. Повторите его, мастер Роман.
Мастер Роман, инквизитор в сером одеянии охранителей, на удивление молодой, с живым цепким взглядом повторил свой вопрос.
Как следует расценивать серебристый оттенок Света в глазах Пророка, какой Знак даёт Владыка, сделав глаза Пророка серебряными?
Я встала, сама не знаю, зачем, просто сидеть уже было тошно, но вот что сказать, в голове было пусто, совершенно ни каких идей. Ладно, нужно хоть что-то попробовать, а то совсем нелепо выгляжу.
Серебро это Наивысшая Степень Чистоты и Порядка. Гармония Сияния, Умиротворения, Мира.
Думаю, сойдёт.
Роман не унимался.
Означает ли это, что нынешний Пророк является более чистым и возвышенным, чем Пророки предыдущих войн? Если это наивысшая степень чистоты Света, то почему во снах святых старцев Церкви, Владыка Света предстаёт в белом сиянии, и в белом облике, а не в серебряном?
Я заметила, что пана уже нигде нет, он покинул застолье, пока я общалась с Тьмой, видимо услышав всё, что ему было нужно. Наверное, поэтому начались неудобные вопросы. Остальные мастера напряжённо ждали моего ответа. Савелий поглядывал на Романа со смесью восхищения и тревоги.
Да, я Чиста, не мне решать более других или нет, такова воля Владыки. Другие во снах видят самого Владыку. Его Свет Ослепительно Белый. Я же только Пророк.
Пророк третей войны Артемий тоже имел светящиеся глаза, и они светились белым светом. Что означает эта разница взглядов двух Пророков Владыки?
Владыка близок к победе, как ни когда, оттого и наделяет меня большей Силой, чем кого бы то ни было ранее.
+ Ох, Тьма, я сейчас сблюю. Как же отвратительно. +
О, Пророк, я смиренно спрашивал не о силе, ибо сравнение сил немыслимо, сила одна и исходит от Владыки Света, но я спрашивал о чистоте. Не далее, как две реплики назад почтенный Пророк заявил сему собранию, что Серебро это Наивысшая Степень Чистоты. А далее последовало заявление о том, что не Пророку решать чище ли он других или нет, ведь это уже зависит от взгляда Владыки. В итоге одновременно в этот час прозвучала фраза о превознесении серебряного света над белым, как более чистого и отказ от суждения о чистоте на основании приоритета суждения о чистоте самим Владыкой. Я в смятении, Пророк, я прошу вашего пояснения, ибо в душе моей вашими словами посеян хаос.
Я жалобно посмотрела на Ярика, всем видом давая понять, что я пропала, потому что эээм сама запуталась, чего вообще этот Роман хочет.
Ярик побледнел, как полотно и выдал на одном дыхании.
Мастер Роман, ваше смятение понятно, но слова не совершенный инструмент и порой не передают всего глубочайшего смысла, заложенного в послание. Пророк действительно сказал, что Серебряный Свет превыше всех других, и, следовательно, превыше предшествующих его видов, как наиболее чистый. Пророк действительно сказал, что не имеет полномочий судить о чистоте света лично, потому что это прерогатива Владыки Света. Но слова не смогли донести главного смысла, исключающего всякое противоречие. Дело в том, что о наивысшей чистоте Серебряного Света Пророку поведал сам Владыка Света лично, перед тем, как даровал Чудо серебряного взора, которое мы с благоговением наблюдаем сейчас.
Пророк говорил, что Свет Владыки ослепительно белый, но затем сказано, что высшее слово Владыки, сказанное Пророку серебряный свет наичистейший. Значит, Владыка должен излучать серебряный Свет, ибо он есть источник самого совершенного Света. Но он предстает в белом сиянии.
Иные видели Его в белом сиянии, потому что только к такому и были готовы и по милости своей Он не являлся в сиянии наивысшем, серебряном, зная, что души праведников прошлого к такой чистоте готовы не были. Но сейчас, во времена последней, финальной войны с силами Тьмы Он явил наивысшее сияние и вложил его в глаза своего Пророка для последней битвы.
Роман стоял, молча целую минуту и это была оооочень тягучая минута. А потом лицо его расплылось в расслабленной улыбке.
Я благодарю вас за разъяснение, Пророк, моя душа спасена из когтей хаоса и вновь обращена к миру.
Ярик поспешил воспользоваться этой маленькой победой и, перекрывая нарастающий шепоток, крикнул.
Пророк желает перейти к другим делам!
Савелий вскочил, щёлкнул пальцами, подзывая послушника, выслушал какой-то доклад.
Да, конечно, всё готово, пан Павел закончил приготовления, и мы можем приступить к казни.
Меня как ледяной водой окатили, я вытаращилась на Ярика и хотела замотать головой, он склонился ко мне.
Не препятствуй. Началась война, город вычистили от еретиков и поклонников тьмы. Если ты вступишься твоё положение ещё больше пошатнется и нам конец.
Хотелось плакать. Какая казнь?! Хотелось остановить всё это, но слова Ярика эхом звучали внутри. Нам конец. Ему конец, если я не выдержу. И я смолчала, пошла вместе с процессией на улицу, мы покинули монастырь, и вышли на площадь перед замковыми воротами, где собралась большая толпа людей, жаждущих зрелища, жаждущих увидеть чужую смерть. Я смотрела в эти лица и сейчас благодарила Создателей, что эмпатия не раскрыта, не работает, как раньше. Ощущать этот кровожадный азарт было бы омерзительно. Перед небольшой деревянной сценой, на которую и зашла наша процессия, стояли на коленях связанные десять человек, пятеро мужчин и пятеро женщин. Перед ними поставили бочки с водой и крепкие инквизиторы встали за спиной у каждого. Девушка с растрепанными рыжими волосами подняла зареванное лицо, встретилась со мной взглядом и закричала.
Помилуйте, помилуйте! Это бабушкин амулет, семейный, его не я делала, не я
Пан Павел властно махнул рукой.
Тихо! Как пан этого города я обвиняю вас в ереси и поклонении Тьме, и передаю во власть Церкви Света, чтобы вашу участь решили солдаты Владыки!
Незнакомый инквизитор с мрачным лицом и холодными колючими глазами подхватил речь.
И мы осудим их! Вина доказана, все улики собраны и нет сомнения в виновности!
Теперь закричал мужчина в испачканной углем одежде.
Помилуйте, я в шахте работаю, мне семью кормить, я у них один кормилец! А книга та да, я даже читать не умею! Откуда я знал, что она тёмная?!
У меня ноги подкашивались, внутри всё сжималось. Не правильно это, не правильно Как же хотелось рвануть с места и заслонить этих людей от несправедливости. Но я стояла, стояла и смотрела, а в груди жгло
Инквизитор продолжил.
Пособники Тьмы готовы пойти на любые ухищрения и ложь, только бы избежать справедливого изгнания из этого мира, но мы позаботимся об их прогнивших душах и через утопление в намоленной воде направим их к ногам Владыки, где Он решит их дальнейшую участь.
Женщина с рыжими волосами надрывно рыдала, глядя на небо. Я словно оцепенела, сердце колотилось, как бешеное. Это сон, дурной сон Раздался удар колокола и инквизиторы за спинами пленных подхватив их за веревки закинули в бочки и накрыли сверху деревянными крышками. Люди захлебывались, были слышны только приглушенные удары о стенки и бульканье, а я закрыла глаза, ощущая, как по щекам текут вязкие холодные серебряные слёзы. Сквозь звон в ушах раздался голос мрачного инквизитора.
Свершилось!
Я чуть не разрыдалась прямо здесь, вцепилась в руку Ярика.
Пожалуйста пожалуйста, давай уйдем, пожалуйста
Он что-то говорил, но я уже не слышала слов, только звон в ушах и повторяющиеся в голове звуки ударов о стенки бочки. Страшная смерть Сквозь слёзы я видела, что мы, кажется, вернулись в монастырь, коридоры, повороты келья.
Я на ватных ногах вошла внутрь и как только дверь захлопнулась, я осела на пол и разревелась в голос, просто не могла успокоиться.
Эт-то ужааасно, п-просто ужасно. Неужели, я медленно подняла зарёванное лицо и взглянула на Ярика, неужели я ни как не м-могла помешать? С-совсем? Яястояла и смотрела Почему не Суд, не эти с-самые шарики? А, хотяя я просто продолжила рыдать, содрогаясь всем телом.
Ярик сел рядом со мной на пол и неловко коснулся моего плеча, пытаясь утешить.
Если бы ты вмешалась в процесс казни доказанных преступников, к тебе бы возникло ещё больше вопросов, на которые я бы уже не нашёл ответы. И в опасности могла оказаться уже лично ты, а этого никак нельзя допустить. Я плохо понимаю, что вообще происходит, мысль о безумном Владыке жжет мою душу, но моя главная обязанность твоя безопасность, и поэтому я просил не вмешиваться. Их утопили в намоленной воде именно потому, что вина доказана, а раскаяния или сомнения нет. Я не сомневался, что ты убила тех солдат в лесу, но видел раскаяние, смятение и это позволило прибегнуть к Суду. А они они просто отрицали свою вину и никакого раскаяния не было вовсе. Может быть среди них даже были не виновные, стражники любят перегибать палку, когда им выпадает шанс вместе с инквизицией поохотиться за еретиками, но это была торжественная казнь перед лицом Пророка, на людях и церемониально, как подношение церкви от светских властей города в знак чистоты и солидарности намерений. Нельзя было вмешиваться и ставить процедуру под сомнение. Мне жаль, что тебе пришлось на это смотреть. Я понимаю, вижу, что ты не готова. Но для них ты Пророк, знамя, помнишь? Знамя поднимают в бою, и оно видит тысячи смертей во время войны. Это первые из многих.
Оооо на моём лице кажется теперь застыл самый настоящий ужас. Т-тысячи. Перед глазами всё начало мутится. О, Создатели, это кара такая за то, что я не захотела быть Эрархатом? Я сжалась в комочек, нервы были на пределе.
Я не смогу, не смогу видеть тысячи и не вмешиваться. Ярик, не смогу, я встала и стала ходить из стороны в сторону, я не знамя, я живая, понимаешь, живой Голос Высших Сил, и я не буду просто наблюдать. Не верю, что та женщина, и мужчина, которые кричали, были виновны. Каким боком их вина доказана, если они со слезами на глазах молили о пощаде, и утверждали, как есть на самом деле. Я не вмешалась этот раз, страшно, за тебя, да и за себя, оцепенела. Я просто ничего подобного не видела не видела.
Мужчина был виновен. Точно. Он кричал, что не умеет читать, но при этом работал на шахтах. Шахты близ города. Поймали его в ходе городского рейда стражники пана Павла. Шахтёры живут в привратном районе, то есть это даже не деревенский житель. Чтобы жить в городе читать нужно уметь, чтобы ориентироваться в вывесках и названиях улиц, кроме того монастырь проводит бесплатные курсы грамоты для городских жителей и поэтому в городах грамотность поголовная. Потому что, когда все вокруг умеют читать, а ты нет становится, мягко скажем, неуютно жить. Поэтому читать он умел и прекрасно знал, что за книга у него там лежит. Может быть, не пользовался ею, не у каждого человека хватит духу прикасаться к тёмной магии. Но знать точно знал и не сдал инквизиции, утаивал. Значит, ценил её. А это уже ересь. За что и поплатился. Это малое утешение, но просто знай он точно был виновен. Я понимаю, что ты живая хрупкая девушка, чувственная и открытая, уже успел это понять, но для них, для Церкви Света, для людей, аристократов ты даже не человек в первую очередь, а функция. Пророк. А человек уже потом. Поэтому тебе придется видеть смерть ия надеюсь у меня хватит сил быть для тебя опорой, когда будут изнутри рваться вой и рыдания.
Я старалась взять себя в руки, но боль внутри так и курсировала по телу, обжигала, резала по живому, по сердцу. Функция я всего лишь функция. Внутри даже всполохи злости рождались, я скользнула к шкафчику с одеждой и стала переодеваться. Нужно было сбросить напряжение, которое бурлило и ни как не хотело отпускать меня из своих объятий.
Я не буду привычной функцией. Не знаю пока что и как делать. Но мы разберёмся, главное, что мы вместе. Двувеликая сила. А сейчас, пошли в тренировочный зал, мне слишком больно внутри, пусть лучше будет больно физически. Мне это необходимо сейчас, иначе такое ощущение, что голова взорвётся от перенапряжения, вместе с сердцем к тому же.