Зара Булата. Повесть - Хаджимурадов Вахит 4 стр.


 Ге-о-ргий! По-бе-доносец!  были его последние слова.

 Со Герги яц! Со Зара ю! Ас йой-ур ю шу, сармакш 1!  произнесла девушка, подняв на дыбы своего коня, и в ее руке снова блеснуло острие штыка.

Зара неслась вперед и теперь поняла, что ее Сирдин может учуять противника раньше нее. Она на ходу погладила шею коня и прошептала:

 Отныне я буду слушаться тебя, мой Сирдин.

Некоторое время конь уверенно мчался по дороге, но вдруг, словно оступившись, Сирдин резко замедлил бег. Чуткие уши коня словно высматривали дорогу впереди, он решительно сошел с дороги. Теперь конь шел среди леса, словно считал каждое дерево, каждый куст. Заметив впереди огромный дуб, Зара направила туда своего коня. Остановила под ним Сирдина и, вцепившись в толстую ветку, полезла наверх. Девушка умело взобралась на самый верх и, достав из-за спины футляр с подзорной трубой отца, стала внимательно вглядываться вдаль. Селение пылало, но вплоть до самого селения Зара не заметила ничего подозрительного, ни единой души. Но вот у самой окраины селения были выставлены по обе стороны дороги четыре пушки. Они особо и не были скрыты от глаз. По всей видимости, артиллеристы рассчитывали на секрет из двух опытных солдат, скрытно выставленных на подходе к селению. И возле пушек Зара не заметила ни единой души, даже факельщика нигде не было видно. Но селение было в клубах черного дыма и запружено солдатами, рыскающими по домам и улицам, наступая на трупы убитых сельчан. Некоторые из них собирали яйца в курятниках, другие ловили кур, а третьи резали и забивали всю оставшуюся сельскую скотину на мясо. Рубили фруктовые деревья, уничтожали все, что не могли унести. Отчаянно защищавших свой двор собак они протыкали штыками многократно с хохотом, получая от этого большое наслаждение. Курам, что поймали в курятниках, они на ходу откручивали головы. Часть солдат, все еще, рыскала по улицам и проверяла мертвых, а если кого находили раненным, но еще живым, то тут же закалывали штыками. Ну а если солдаты

              

 Со Герги яц! Со Зара ю! Ас йойур ю шу, сармакш 1!  Я не Георгий! Я Зара! Я буду уничтожать вас, змеи (драконы).

                      

находили истошно орущего младенца, то подкидывали одной рукой и подставляли штык. Подкинутый малыш испуганно кричал в воздухе, но скоро пронзенный безжалостным штыком божий ангел затихал навсегда.

«Звери они! А звери порождают лишь зверей! Надо извести их под корень!»  зловещим эхом разносились кличи врагов, треск пламени и клубы черного дыма над селением.

У Зары из груди вырвался крик отчаянья! Из глаз брызнули слезы. Она еле удержалась, чтобы не упасть с дерева. Ухватившись за ветку, она рыдала и не могла остановиться.

 О Всевышний Дела! Неужели ты не видишь все это! Из этого земного рая эти нелюди сотворили ад!  кричала девушки.

Зара не помнила, как она слезла с дерева. Забыв всякую осторожность, ломая сучья и мелкие ветки, она спустилась на землю. С ее головы слетела папаха, и волосы рассыпались по плечам. Она бросилась на землю и закрыла ладонями уши. Ручьями лились слезы из ее глаз. Она бы долго так пролежала, но быстро опомнилась, когда скоро к ней тихо подошел Сирдин и тронул ее за плечо мягкими губами, пытаясь посочувствовать и как-то помочь. Странно было, что этот конь не владел человеческой речью. В этом благородном животном было столько человечности и сострадания.

Вдруг в голове Зары пронеслась страшная мысль: «Висит! Всадники! Они же прямиком попадут в засаду, под огонь пушек! Они же попадут в эту мышеловку!»

Девушка рассуждала быстро и верно. В этом селении находилось, по меньшей мере, около трех тысяч вооруженных до зубов солдат. На случай нападения горцев, во все стороны были направлены жерла четырнадцати крупных пушек, не считая малых. В сторону гор, откуда как раз Висит со своим отрядом и должен был появиться через некоторое время, были выставлены шесть крупных пушек. «Если я не сумею помочь, всадники погибнут!»  пронеслась мысль в голове у девушки. Словно ошпаренная вскочила Зара на ноги. На ходу она схватила папаху и надежно спрятала свои волосы под ней. Искры ярости метнули ее обычно мягкие и добрые серые глаза. Движения ее были быстры и ловки, словно у барса. «Орудия! Пушки!»  крутилась мысль у нее в голове снова и снова. «Я не должна подпустить ни одного солдата к пушкам!»  твердила она сама себе, словно это было так легко сделать, но иначе могло случиться непоправимое. «Солдат много словно в муравейнике! Не справлюсь я одна! Что делать?»  думала она пробираясь сквозь чащу ближе к селению. За девушкой с не меньшей ловкостью пробирался и Сирдин. Скоро кончился лес. Расстояние от опушки до окраины селения, до того места, где расположилась позиция с орудиями, было небольшим. Зара сделала знак Сирдину, что дальше она пойдет одна. Со спины коня она достала два округлых сосуда в черных кожаных мешочках, с горючей смесью и приладила к своему поясу с двух сторон. Темно-зеленая черкеска давала Заре большое преимущество. Искусно скрываясь за каждым кустиком или листом лебеды, она ужом подползла совсем близко к пушкам. Но что она могла сделать против такой грозной вражеской силы. «Рядом с пушками не видно ядер! Почему их нет? Где же эти проклятые ядра?»  спрашивала она себя. С того места, где затаилась девушка, не видно было ни ядер, ни пороховых зарядов. «Решение вроде правильное, но где ядра с зарядами? Где? Где же они?!»  терзала себя вопросами Зара. «Возле пушек нет никого. Надо узнать, где же эти проклятые ядра, пока нет никого возле пушек»,  приняла решение девушка. Слившись с зеленью травы воедино, осторожно подползла она совсем близко к пушкам. Но оказалось, что людей Зара издали просто не разглядела. Упершись спинами об колеса пушек, возле ближней из них полулежали трое солдат-артиллеристов. Видать их сморило сном от излишне выпитого или от смертельной усталости и припекающего солнца. Девушка затаилась буквально в двух-трех шагах от артиллеристов, за небольшим кустом шиповника. Теперь она, наконец-то, заметила и ядра для пушек. Они были сложены в три небольшие пирамидки чуть поодаль за орудиями, чтобы в случае внезапной команды, было удобно хватать и заряжать ими пушки и вести огонь по наступающему противнику. Проползая за спинами похрапывающих артиллеристов, девушка приблизилась к пирамидкам с ядрами. Глиняные, круглые сосуды в кожаных мешочках с горючей смесью, висевшие на поясе девушки, тоже немного смахивали на ядра пушек. Один из таких смертоносных сосудов девушка установила на самой макушке одной из пирамид с ядрами. Она решила было установить такой же сосуд наверху второй пирамиды. Но в этот миг она заметила крытую телегу недалеко возле уцелевшей от дома покореженной стены. Чутко слушая и оглядываясь по сторонам, соблюдая великую осторожность, Зара приблизилась к телеге. Расположившись между телегой и стеной, девушка, словно брюхо ненавистного врага, быстро распорола кинжалом брезент и заглянула внутрь телеги. Девушка увидела небольшие мешочки с порохом, готовые заряды для пушек и еще много деревянных бочонков набитых порохом. Второй сосуд с горючей смесью Зара, недолго думая, закинула на крышу телеги. Ей следовало поторопиться, так как всадники Висита должны были нагрянуть с минуты на минуту.

Осматриваясь вокруг, Зара ползком двинула в обратный путь к окраине селения. Через некоторое время ей пришлось ползти, хоронясь за мелкими кустиками, мимо трех артиллеристов. Она, уже было, незаметно проползла мимо спящих солдат, как вдруг один из артиллеристов глухо кашлянул и зашевелился. Затем он словно ящерица поднял свою голову и огляделся вокруг. Солдат так и застыл от удивления. От него буквально в двух-трех шагах, впившись в него светлыми глазами, затаился молодой горец.

 Кара-у-у-л,  прошипел солдат, от испуга потеряв голос, и тут же замолк его поганый язык навечно, раскрыв, перерезанное кинжалом горло. Разъяренным барсом подскочила девушка к остальным артиллеристам, разбуженным напарником. Но лишь грозной змеей скользнул меж врагов клинок кинжала, и эти солдаты замолкли навсегда, не успев даже вскрикнуть. Вслед за этим девушка исчезла за зарослями кустарников и спешно удалилась. Трое артиллеристов остались лежать, опершись об колеса пушек, словно бы во власти сна. Но был вечным этот страшный сон.


Разъяренные три сотни горцев-всадников, словно шквальный ветер, неслись по лесной дороге. Клубы пыли высоко поднимались из-под копыт их могучих коней. Как всегда впереди них летел на своем коне Висит. Всадники растянулись длинной вереницей по дороге. Лишь по двое или одному всаднику могло поместиться на узенькой лесной дороге. Казалось бы, по всем правилам наступления отряд должен был сначала дожидаться, пока разведчики добудут сведения о расположении противника. Но горцы были во власти ярости и потеряли всякую осторожность. Единственно чего они сейчас жаждали это скорейшей встречи с ненавистным врагом, если даже он был во сто раз сильнее их. Лишь немного впереди, на видимом расстоянии от отряда мчались разведчики Эрзу и Леча. Даже Висит любивший повторять поговорку «торопливая душа лишилась тела» был во власти ярости и бешенства, поэтому летел на своем могучем коне впереди всего отряда. Когда вдали показались смутные очертания селения, Висит немного пришел в себя и попытался малость осадить коня. Но, по всей видимости, отряд уже давно обнаружил себя, шум, поднятый тяжелыми копытами коней, не мог не долететь до неприятеля.

И действительно генерал уже отдал приказ своим офицерам, чтобы те подготовили солдат, рыскавших и мародерствовавших по селению, к отражению атаки горцев. По приказу генерала офицеры немедленно послали подкрепление к дозорным, чтобы отвести их к исходным позициям. Когда же полковник артиллеристов доложил генералу, что двое артиллеристов найдены убитыми, тот и вовсе озверел и начал кричать на всех, кто попадался ему на глаза. От генерала доставалось и офицерам без разбора старшинства, и рядовым солдатам, с отрезвевшими и выпученными от растерянности глазами мечущимся под ногами у командующего чуть ли не сбивая его с ног.

К этому времени разведчики Эрзу с Лечой уже были рядом с убитыми двумя дозорными солдатами, но задерживаться они не стали, основной отряд во главе с Виситом наступал им на пятки. Скоро и первые всадники отряда промчались мимо распростертых посреди дороги тел дозорных солдат. Висит надеялся успеть настигнуть ненавистных врагов, пока те не успели организовать достаточно крепкую оборону для встречи отряда огнем из орудий и ружей. Отряд всадников уже почти сравнялся со своими разведчиками, старавшимися все же выяснить, где слабое место в обороне у противника, когда им навстречу, вдруг, словно из-под земли выросли с десяток солдат спешащих на выручку своим дозорным. Они толком не успели и прицелиться из ружей, когда разъяренные горцы молниеносно смяли их и мгновенно прошлись по ним шашками.

На подступах же к селению отчаянных горцев ждало, по всей видимости, разочарование. Гнев генерала был страшнее горской шашки, и офицеры, словно ошпаренные, носились криками и кулаками, заставляя, перепуганных солдат занимать позиции для отражения атаки наступающей конницы горцев. «Спящие» по воле Зары артиллеристы спешно были заменены другими. Эти оказались проворными, благодаря визгливому голосу их капитана, они быстро нацелили все шесть орудий в сторону наступавших горцев и, нервно оглядываясь в сторону леса, начали заряжать их. Подобно пехотным офицерам, которые криками, руганью и тумаками выравнивали ряды солдат, тонкий с черными усами капитан артиллеристов визгливо ругал своих неповоротливых пушкарей и, придерживая одной рукой огромную казенную саблю на боку, подбегал то к одному, то к другому орудию. От грозного гула стремительно несущейся к ним конницы горцев многие солдаты растерянно метались в поисках своего места в строю. Особое напряжение чувствовалось в действиях артиллеристов, ведь от них сейчас зависело больше всех. Ближе к селению лес был сильно поредевшим, и поэтому, воспользовавшись этой стратегически выгодной позицией, горцы для удобства атаки растекались по опушке леса. Но отряд все также стремительно приближался к селению, и пыль высоко поднималась из-под копыт их коней. Это обстоятельство превращало небольшой отряд горцев в глазах врагов в огромное войско. Но артиллеристы успели уже зарядить четыре пушки и направить их в гущу наступающих. Факельщики уже приготовились поднести огонь к пороховницам пушек. Вот-вот орудия должны выплеснуть из своих жерл смерть навстречу горцам. Вскинув из ножен огромную саблю над головой, капитан артиллеристов уже приготовился скомандовать «Огонь!», когда его взгляд вдруг уперся в какой-то странный округлый предмет на самой макушке аккуратно выложенной пирамиды пушечных ядер. Капитан так и не успел понять, что это не пушечное ядро, когда вдруг оно взорвалось, и пирамиду ядер охватил невиданной мощи огонь. Откуда же было знать бывалому капитану от артиллерии, что это был ему подарок от отважной дочери Булата Зары.

Когда-то давно, в одном из боев отец Зары Булат в захваченной вражеской крепости взял себе какой-то чугунный котел с тонким медным кольцом трубок. Булата заинтересовала невиданная доселе конструкция, но, как оказалось впоследствии, это был обыкновенный самогонный аппарат. Кузнецы посмеялись над незадачливым Булатом, и в горах этот аппарат оказался не у дел. Но Булат несколько дней помучился с этим аппаратом и совместно с местным умельцем, одним из кузнецов, изменил конструкцию. Он заменил слишком тонкие трубки самогонного аппарата на более толстые. Еще кое-что доработал в конструкции с помощью кузнеца и стал варить в этом аппарате разную всячину. А затем попробовал Булат сварить в своем аппарате и обычную нефть. Получилась очень эффективно горящая жидкость. Люди еще больше зауважали своего любимца, а Булат придумал свое секретное оружие, начиненное этой адской жидкостью полученной из нефти. В специально обожженных круглых глиняных сосудах, обшитых поверх кожаными мешочками, хранил Булат эту взрывчатку. Она была особенно эффективна при отражении нападения врагов на горские укрепления. Успешно применяли взрывчатку и при подрывах во время засад неприятеля. Царские генералы посылали своих многочисленных лазутчиков, пытаясь достать рецепт этого секретного оружия Булата, но люди умело скрывали тайну оружия. Еще одной премудрости научил Булат Зару с детства. По специальному заказу Булата кузнецы ему смастерили ружье с необычно длинным стволом, которое стреляло в несколько раз дальше, чем обычные кремневые ружья. К этому своему ружью Булат приладил огромную подзорную трубу и стрелял точно в цель на довольно большом расстоянии.

Неудивительным было то, что с окраины леса зоркий глаз Зары из знаменитого ружья отца попал точно в цель. Хорошо приглядевшись, можно было различить фигуру девушки на Сирдине у опушки леса. Она вновь зарядила свое ружье и прицелилась. Издали показался лишь слабый дымок от выстрела из ружья девушки, но тут же над покрытием на крыше телеги с запасами пороха взорвался еще один сосуд с адской жидкостью, которую и потушить-то было невозможно. Телега оказалась во власти всепожирающего пламени и грозного черного дыма.

Назад Дальше