Захотелось Василисе пить, а ни ручейка, ни озерца нигде не видно. Только видит, под ногами палка толстая лежит на посох похожа. Подняла Василиса палку, а та в руках будто вытягиваться стала, о землю ударила, из земли ключик забил. Напилась Василиса, лицо своё умыла. Стала доставать из кошелки ковёр-самолёт, и ковёр тоже пить захотел, а вслед за ним и скатерть-самобранка свой краешек в ключик опустила. Только успели они напиться, как ключик пропал, будто и не бывало, а посох обратился в змейку и пополз в пески. Села Василиса на ковёр-самолёт, и полетели они за той змейкой. Довела их змейка до скал посреди пустыни и молвит голосом человечьим:
По ту сторону скал есть вход в кощеево хранилище. Только я вас дальше проводить не могу, сами справляйтесь.
Благодарю тебя, змейка, за помощь, поклонилась Василиса.
Запомни, Василиса, дверь в хранилище зеркалом выглядит, только тебе в то зеркало смотреть нельзя, прошелестела змейка.
Поднял Василису ковёр-самолёт над скалами, и полетели они дальше. В скалах ветры буйные гуляют, пропасти пасти разевают, будто хотят ковёр-самолёт слопать. Василиса крепко за края держится, а ветры песок ей в глаза кидают. Долго ли коротко ли летела Василиса через скалы, только вдруг ковёр-самолёт снижаться стал, чуть за край скалы не зацепился, кувырком с него Василиса покатилась. Приземлились кое-как. Ковёр-самолёт Василисе шепчет:
Найди мне место тёмное-укромное, мне сил на обратную дорогу набраться надо.
Огляделась Василиса, слева ей что-то в край глаза сверкнуло.
Вон она, дверь зеркальная, успела подумать Василиса.
Посмотрела направо. Там скалы поворот делают. Пошла Василиса за поворот, увидела небольшую пещерку без окон без дверей, положила Василиса в пещерку ковёр-самолёт, сама присела и призадумалась, как ей зеркальную дверь открыть, а самой в зеркало не глянуть. Стала Василиса рыться в своей кошёлке, да нашла под скатертью-самобранкой тёмные очки с зеркальными стёклами, то ли Невидимка, то ли змейка, те очки Василисе подложили тайком, ничего не сказали.
Не глядись в зеркальную сторону, шепнула кошёлка.
Больше в кошёлке Василиса ничего не обнаружила, только скатерть-самобранка там лежать осталась.
Перекусить бы, подумала Василиса.
А уж кошёлка опять шепчет:
Сначала дело сделай, поесть потом успеешь.
Будь по-твоему, ответила ей Василиса, одела аккуратно темные очки и направилась в сторону зеркальной двери.
К удивлению Василисы, зеркальная дверь, как только увидела зеркальные очки, так сразу же и распахнулась.
Вошла Василиса внутрь и видит сквозь очки, что идут ей навстречу полупрозрачные девицы. Обступили девицы Василису и наперебой жалобными голосами вопрошают:
Ты поесть нам принесла? Совсем мы тут оголодали.
Достала Василиса из сумки скатерть-самобранку:
Накорми да напои девиц, скатерть, иначе не пройти мне дальше.
Скатерть сама расстелилась, сама яствами покрылась, девицы от Василисы отступились, вокруг скатерти расселись.
Пошла Василиса дальше, думала было очки с глаз снять, а они не снимаются, но сквозь них и видимое, и невидимое Василисе видно.
Нашла Василиса хранилище. И только отыскала в сердце своём слова, что ей Невидимка нашептала, глядь, стоит она перед Василисой собственной персоной и молвит:
Здравствуй, Василиса, а я тут вперед тебя оказалась.
Да ты ли это?
А кто ж ещё?
А сейчас проверим. Скажи мне, что в кощеевом царстве тебе всего дороже?
Злато-серебро, отвечает Невидимка.
А вот и нет, тебе всего дороже кощеев мешок из простой рогожи, иначе не видать тебе ни кожи, ни рожи.
Только успела Василиса договорить, как Невидимка растаяла. Остается Василисе последний шаг сделать, чтобы слова заветные из сердца прошептать. И тут перед ней является взлохмаченный мужичина в драной рубахе, да как начал орать во всю глотку:
Вот, и ты за златом-серебром сюда пожаловала, все вы, бабы, тихонями прикидываетесь, а потом монеты в горшок для щей прячете, мужика в долги вгоняете.
Стоит Василиса и не знает, что же ей делать. Тут кошёлка пустая зашевелилась и шепчет:
Отдай ему очки, только сама в них не гляди, а смиренно опусти очи долу.
Василиса очки аккуратненько снимает, мужичине передает, очи долу опускает и смиренно вопрошает:
Одень очки, глянь на меня, да ответь, что в Роду дороже злата-серебра.
Мужичина очки на нос нацепил, на Василису глянул, присвистнул, и отвечает:
Вот же я дурень! Честь в Роду дороже всего да вера.
Сказал так и растаял, словно его и не было.
И тут почувствовала Василиса, как в её сердце раскрываются цветы веры, смирения и любви. И из тех цветов слова заветные, словно бабочки вылетают, кружат в хранилище.
Кошёлка Василису к выходу подталкивает. Только успела Василиса на свет божий выйти, как на месте скал образовался оазис посреди пустыни. Под высокими пальмами в роскошном саду сидят молодые девушки вокруг скатерти-самобранки, яства вкушают, песни поют. А прямо под ногами у Василисы лежит ковёр-самолёт.
И отправилась Василиса в обратный путь. Ковёр-самолет её прямиком к избушке на курьих ножках доставил. Выходит из избушки, навстречу Василисе красна девица. Василиса смотрит и не узнаёт, совсем та девица на неё не похожа. А девица улыбается, протягивает Василисе зеркало:
Смотрись в зеркало, теперь можно.
Посмотрелась Василиса в зеркало, думала увидеть усталую пропыленную песком пустыни старуху, а видит себя, молодую, румяную и словно похорошевшую.
Теперь наши пути-дорожки разойдутся, говорит Василисе девица-красавица, я свою жизнь жить пойду, а ты свою.
Прощай, Невидимка, отвечает Василиса.
Да не Невидимка я, Марьюшкой меня кличут.
Помахали красны девицы друг другу и очутились каждая в своем тереме да в своем времени.
И слышит Василиса весёлый голос отца:
Ну вот, наша помощница со страды вернулась. А поедем ка и мы завтра из душного нашего губернского города на природу.
Ох, очень любила Василиса эти поездки. Посидеть с родными на уютной полянке, поиграть в догонялки, песни попеть да рассказы старших послушать. Полежать на траве, посмотреть на родные небеса да на проплывающие по ним облака. Вон плывёт облако, похожее на дельфина, а за ним на крокодила, а над ними тоненькое облако, похожее на ковёр-самолёт.