Мы, Паша, влипли. Очень здорово влипли мы, Паша. Кофе есть? сообщил он и с надеждой уставился на Павла.
Паша молча достал термос и налил кружку Петровичу. Рассказывай!
Вопервых, Паша, орудие убийства определённо зубы. Вне всяких сомнений, но, Петрович выдержал небольшую паузу, эти зубы в два ряда. Я несколько раз проверил. На всех трёх жертвах одинаково. В два ряда, Паша. Я не знаю такого зверья. Мы с Мариночкой гипс залили, сделаем слепок, чтобы наглядно показать. Мощные, клыкастые, двурядные челюсти.
Петрович снова закурил. Его обескураженный вид производил сильное впечатление и Павел внимательно слушал. А тот прихлёбывая кофе продолжил: Следы жидкости, которую мы собрали в парке это слюна. На больший процент слюна животного.
А на меньший? уточнил капитан.
Я боюсь ошибиться. Но ДНК мы изучим тщательно. Только Паша помнишь эту скалу проклятую, и химию неопознанную? Слюна содержит коекакие элементы из тех, что были там обнаружены.
С чего ты взял? Все образцы изъяли ещё год назад.
Петрович опустил глаза в пол: Ну не все изъяли, я коечто припас.
Господи, Серёга! На тебя всегда можно было положиться! радостно воскликнул Паша, и что? Схожи образцы?
Схожи. Следы этой слюны есть на телах всех трёх жертв, аналогов её среди известных науке животных нет. Я проверяю ещё, но пока ничего не нашёл. Даже среди самых экзотических. Но это слюна, какой бы невероятной она не была. На счёт крови. Её реально высосали. Из каждого. Ну или выкачали. Было определённое давление. У всех троих. И ещё. Есть одна деталь, которая объединяет таки все три жертвы. Перед смертью каждый из них пил кофе.
Интересные вещи ты рассказываешь. У нас генетический мутант, ненавидящий кофе? Павел присел рядом с Петровичем на диван и откинулся на спинку.
Кофе с корицей, Паша. Ненавидящий кофе с корицей. Но это тоже не всё. Эта самая слюна превратила их мозг в желе. Какойто нейротоксин содержит. Изучаю ещё. Но в черепной коробке натуральное желе. Понимаешь? Нет мозга. Отсутствует. Я ещё провожу тесты, и много проведу, но думаю это она. На телах есть следы химических ожогов, в местах, где эта жидкость соприкоснулась с кожей. А мозга нет. Петрович крутил головой, как будто сам не верил в сказанное.
А что со следами, Петрович? Следыто звериные есть? Мы же на месте не нашли ничего, никаких лап, человеческие только.
А лап нет. Никаких. Ни больших, ни маленьких.
Так может не зубы, а устройство хитрое, с химотиной этой?
Да что я по твоему, зубы от устройства не отличу? с обидой спросил Петрович?
Да я так, рассуждаю. Пытаюсь. Невероятно всё слишком. Надо к Никодиму с этим идти.
Надо. Иди. Главный давно ждёт, что какаянибудь чертовщина к нам в отдел свалится.
Слушай. Ты поспи вон на диване пару часов, время есть, потом сходим. Потому что ты прав. Надо оперативную группу собирать, мы одни не разгребём. У меня из «ног» только Андрей да Аня. Помощь бы нам, хоть пару человек. Поспи, а я подумаю пока.
Ты Ваську расскажи. У него тоже голова светлая, а запал ушёл на его инвалидной коляске. Расскажи, может встряхнётся. Нам голова его пригодится.
Петрович пристроился на диванчике прямо в Пашином кабинете, а капитан задумался. «Допустим, это зверь. Допустим имеет место генетическая мутация. Допустим изза неизвестных элементов, вывалившихся из проклятой скалы. Пока сходится. Но при чём здесь кофе? Что за фетиш звериный? Ладно, может зверь так на запах реагирует. Но тогда при чём обувь 47 размера? И где, блин, лапы зверя? Летает? Почему отсутствует информация о Кире и её родителях? И как никто в парке зверя не увидел? Судя по размеру челюстей, который руками обозначил Серёга его нельзя было не заметить. Но слышали женщина с ребёнком рычание слышали. А Петрович не ошибается. Никогда. Говорит зверь, значит зверь. И Ваську надо рассказать. Васёк очень головастый. И мыслит нестандартно. Заеду к нему сегодня. А вот сейчас и заеду. У них там в санатории подъём ранний.»
Такси остановилось у больших кованых ворот, за которыми скрывалось красивое здание, бывшее до революции особняком местного барина. В советские годы в нем располагался пионерский лагерь, звенел детский смех и кипела жизнь, но во времена перестройки его забросили, а после и вовсе растащили по кусочкам. Здание ветшало, теряло свой исторический облик и потихоньку приходило в негодность, пока его не выкупил у государства какойто меценат.
Проведя капитальный ремонт и реставрационные работы он неожиданно передал здание здравоохранению под организацию санатория для ветеранов боевых действий. Поговаривали, что неспроста, что имел этот меценат причастность к боевым действиям, или родственник его, но появился у вояк свой санаторий. Там проходили лечение не только бойцы из горячих точек, но и все, кто получил ранения на воинской и правоохранительной службе. Там же лечился и Васёк, друг и верный напарник Бурана.
Найдя его в столовой за поглощением завтрака, Павел молча присел рядом. Севастьянов Василий Игоревич неторопливо доел неизвестную науке жижу, попросил два кофе у официанта, забравшего тарелку, и, наконец, взглянул на капитана.
Попали мы в переделку, да Пашь?
Попали, Васёк, попали. и мужчины крепко обнялись.
С чем пожаловал, Паша? Если меня жалеть и сочувствовать, то проваливай! Без тебя тут ходоков хватает. на самом деле Васёк не думал, что Паша его жалеет, они с капитаном многое пережили и до этой трагедии со скалой, и не просто дружили, а братьями стали. От Павла он подвоха и неуважения не ждал, но на всякий случай хорохорился.
Мне голова твоя нужна, друг. Она не пострадала, надеюсь? А то у нас дело весьма странное нарисовалось, а мозгов хороших не хватает. тонко обошёл скользкую тему Павел. Знал, что друг его тот ещё гордец, и о своём нынешнем бездвижии больше всего переживает, хоть и виду не подаёт. Он протянул Ваську отчёт Петровича.
О как! Петрович в строю! Радует, улыбнулся Васёк и углубился в изучение отчёта. По мере того, как продвигалось чтение с Васьком происходило немыслимое. Он побелел лицом, на лбу выступили капли пота. Руки, держащие папку задрожали. Сказать, что Паша был ошарашен, ничего не сказать. Василий поднял на капитана глаза и нервно прошептал: Бери ключ, иди в номер, возьми мне куртку и плед. На улице поговорим.
Павел, как мог быстро, принёс всё, и ещё шарф прихватил, помог другу утеплиться и покатил инвалидное кресло на улицу. Двигались они в полном молчании, Васёк заметно нервничал, Паша недоумевал.
Оказавшись довольно далеко от редких гуляющих в этот утренний час, Васёк заозирался, убедился, что поблизости ни души и заговорил: Тут такое дело, Пашка, не знаю как и сказать. Я его видел!
В смысле видел? не понял Паша.
В прямом. То, что описал Петрович в отчёте. Массивные челюсти с клыками в два ряда. Видел я его, уродца этого. Я, Пашка, никому не говорил, думал глюки у меня, мы же тогда сутками напролёт не спали, понимаешь? Стыдно было признаться, да и кто бы поверил. Я сам себе с трудом верю.
Мы на скале работали, она трещала по швам, куски валились, а там в глубине люди кричали, которых завалило. Я, как и ты, разгребал, как мог, почти добрался. Там дыра в скале, как пещера. То ли была она, то ли изза взрыва появилась, не знаю, но я близко подобрался, голоса за камнями уже слышал.
И тут он на меня выскочил с челюстями распахнутыми. Откуда взялся, чёрт его знает. Не было рядом никого. Но челюсти эти забыть не могу, Пашь, жуть берёт до сих пор. Рефлексы не подвели, я отскочил, а то бы он мне башку отгрыз. Но оступился и скатился вниз, переломался весь, а сверху ещё и кусок скалы упал. Вот результат. Васёк развел руки в стороны, ладонями показывая на обездвиженные ноги, и продолжил: Помню, как зубы клацнули, порадовался на мгновение, что хрен тебе, а не моя башка. Но всё это время я старательно себя убеждал, что привиделось. Хоть я и не гений зоологии, но мне известно что зверей с такой огромной челюстью и двойным рядом зубов не бывает. Да и не зверь это, Паша. Тело не звериное. Человеческое оно. Вот и думал, что глюки. От усталости. Или надышались чем, тоже ведь могло сказаться. Вонь там в скале стояла адовая. А ты мне отчёт этот. Чёртов этот отчёт!
Васёк, с силой сжав подлокотники кресла, замолчал. Паша пытался осмыслить услышанное. Ваську он верил безоговорочно. Видел тот, что описал, хоть и убеждал себя в обратном всё это время. Но тогда единственное предположение Паши о возможной мутации после взрыва разбивалось вдребезги. Что за ерунда у них выходит? Чем дальше, тем интереснее.
Знаешь, дружище. Я пожалуй засиделся в санатории, налечился, будь здоров. Ты в цоколе ещё сидишь?
В цоколе, Васёк.
Там по коридорам, если дальше пройти, есть черный ход. Дверь прямо на улицу. Пандус мне организуешь? Или меня не ждут уже?
Ещё как ждут! Сегодня с Никодимом говорить буду, о пандусе договорюсь. А ты откуда про черный ход знаешь?
Видишь ли, Пашка, хитро протянул Василий, любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь, пропел он строчки старой песни.
Паша засмеялся. Он видел перед собой старого Васька, хитрюгу и ловеласа, и был необычайно рад тому, что его друг скоро будет в строю. Конечно, придётся приспособиться к его новой жизни в инвалидном кресле, но они справятся.
Главное, что острый ум, наблюдательность и надёжность никуда не делись. Паша не признавался себе, но старых друзей Петровича и Васька ему дико не хватало, когда жизнь его разваливаться начала. Он еле справлялся, но и их разметало круто, и размазало. Ничего. Они втроём старой закалки и крутого теста. Справятся. Лишь бы живы были.
Вернувшись в управление, он заглянул к себе. Петрович посапывал на его диване. Ладно, пусть спит, он и один поговорит с начальником. Поднимаясь на этаж к начальству, он притормозил у двери с табличкой «Никодимов Дмитрий Дмитриевич. Начальник управления уголовного розыска».
За дверью бушевал Никодим. Судя по отдельным словам «вампиры» и «идиоты» отчитывал он от души Дениса Смирнова с его напарником Лёшей Ивановым. Постучав, Паша вошёл в кабинет.
Можно, Дим Димыч? Я по важному делу.
Входи. У тебя не важных не бывает, улыбнулся седовласый, всё ещё подтянутый полковник, а вы двое шутников, ждите за дверью, я не закончил.
Дождавшись, пока нашкодившие опера выйдут, он обратился к вошедшему капитану: Рассказывай!
Вы прочтите отчёт, а после всё расскажу, сказал Павел, протягивая папку. По мере прочтения выражение лица Никодима менялось с беспристрастного на весьма заинтересованное. Паша дополнил отчет рассказом Васька, а так же некоторыми деталями, которые могут быть важны, про Киру и ботинки. Может и пустое, может и нет.
А Петровичто молодец. Припрятал образцы, да? Я в нём не сомневался. И что ты думаешь, Паша?
Вначале, как Петрович отчёт принёс, думал, может мутация какая после взрыва произошла. Но после разговора с Васьком не знаю, что думать. Тварь эта во время взрыва уже существовала. Возможно, гдето в недрах скалы, и вылезла, как скала трещины дала. Но что наиболее вероятно, так это то, что она снова проявится. Если вышла в парк, подбирается к людям, то есть опасность ещё одного нападения. Плюс к этому Васёк описывает тело человеческое, а мы на местах преступления следы обуви обнаружили, большой размер, везде одинаковые. Мне, Дим Димыч, оперативную группу надо собрать. Я один не набегаю. Васёк вернётся со дня на день, но и он не бегун, и стажёр у меня есть. Вот и весь комплект. Ещё бы парочку оперов. Ног очень не хватает.
А я дам! Дам тебе парочку! Есть у меня орлы, как раз к тебе в отдел, полковник распахнул дверь кабинета, чуть не прибив подслушивающего Дениса, вот они. Забирай в команду!
Нет, пожалуйста, не надо! Мы же не охотники за привидениями! завопил Денис.
Конечно нет. Вы охотники за вампирами! провозгласил полковник и заржал, а после добавил, собирайте манатки и переезжайте в цоколь, под командование Бурана. Неразглашение там же подпишите. Выполнять!
Матерящиеся оперативники вышли за дверь, а Никодим продолжил: Ты, Паша, не думай, ребята толковые, балбесы, правда, ещё, но это от избытка гормонов. А дело тебе выпало странное. Но я ждал чегото подобного, когда спецслужбы понаехали и всё у нас забрали. Коечто слышал, тут, там, хоть и держали от нас всю информацию в строжайшей секретности. Ждал, потому что у нас произошло, в нашем городе, и нам разгребать, а доверить такую мистикуфантастику никому, кроме тебя не могу. Ты, капитан, шибко умный, мыслишь широко, и что немаловажно, надёжный. Ты ведь думал, списал я тебя, да, Пашь? Нет, друг мой. Придержал, чтобы всмятку вас не размазало от жалости к себе. Если кто с дерьмом и разберётся, так это ваша троица. Как Васёк, готов наконец?
Готов. Только на коляске он, надо условия создать, хоть минимальные.
Создадим. Давно есть договорённости, от тебя отмашки ждал. За выходные всё устроим. И кстати, весь цоколь и подвал твой. Оборудование, какого не хватает, запрашивай, что смогу найду. И ещё. С этого момента кроме меня и членов опергруппы никто не знает, чем вы заняты и какое расследование ведёте. Как назначишь совещание опергруппы, дай знать. Буду.
Спасибо! Павел, хоть и виду не подавал, испытывал сильное потрясение. Он готовился к тому, что придётся доказывать, что Петровичу с пьяных глаз не померещилось, и что Васёк вменяемый и вовсе не тронулся умом от ран своих неизлечимых, а оказалось ждал полковник необычного и странного. Ну что сказать, проницательность его превышала ожидания в разы.
Покинув кабинет Никодима, капитан отправился будить Петровича. Новостей за столь непродолжительное утро набралось множество.
Во, дела! прошептал Петрович, выслушав Пашу, так значит Васёк его видел? Слушай, а может он нам рисунок набросает, а? А Никодим так и сказал, придержал? Я думал, нас из жалости сюда.
Да и я так думал, Серёга, что из жалости. Но Васёк в понедельник уже с нами будет. Надо подготовиться. Мы разные хитроумные дела раскрывали, этого клыкастого тоже найдём. Ты над химией поработай, изучи, что да к чему. Никодим материалами и оборудованием помочь готов. Да, и на счёт оборудования Павел достал коробку, доставленную курьером в его отсутствие и протянул Петровичу, с днюхой, дружище!
Это мне? глаза удивлённого Петровича загорелись, а что там?
Так открой, капитан улыбался.
Ого микроскоп. Электронный Пашка, да это же вещь! восторг Петровича был таким явным, что Паша порадовался. Угодил. Наслаждайся. Кстати. Сегодня пополнение у нас. Им тоже задание найдётся.
И кто же это добровольно к нам в подвал попросился? Петрович был ещё под впечатлением от Пашиного подарка. Дорогая вещь и очень нужная.
Не совсем добровольно, скорее в наказание вампиров наших к нам на подмогу отправили, улыбаясь, Паша рассказал всю историю. Петрович хохотал от души, слушая капитана.
Ладно, дружище. Дел у нас невпроворот, я по своим, ты по своим, а в понедельник совещание проведём со всем тем, что накопаем. Надеюсь, тварь эта неведомая до понедельника не проголодается.
Раздался стук в дверь и вошли Смирнов с Ивановым. Лица недовольные, в руках коробки с барахлом. Наверху слышался дикий хохот, проводили их, видимо, весело и с прибаутками.
Вы парни, дальше по коридору устраивайтесь, там комнатка есть, Паша покопался в ящиках стола и вынул ключ, и протягивая его Денису продолжил, сегодня постараемся зазвать туда айтишника, компьютеры вам подключат. Порядок сами наводите, всё необходимое для уборки у Анны возьмите. Она скоро будет. Как устроитесь, зайдите, есть задание для вас.
Отпустив будущих коллег Буран прикинул, сколько им времени на уборку потребуется и обустройство, и решил, что успеет навестить Самойлову Киру. Может недостающие детали её биографии удастся выяснить. Вспомнив, что сегодня придут студенты для опознания товарища перепоручил эту процедуру Андрею, и вызвав такси, уехал.
Лечебница встретила оглушающей тишиной. Это было необычно, вчера здесь слышны были разнообразные звуки. Подойдя к стойке неулыбчивого администратора, Павел представился, и сообщил цель визита.