Прикинь, сегодня работы в два раза больше. Матвей стянул шапку и положил её у раковины, затем бросил куртку на пол, и только потом сел за стол. Мне, короче, этот, Палыч говорит: здесь нету мужиков, в одно рыло пахать будешь. А ты чего в темноте сидишь, будто мышь? он включил свет и начал растирать уши руками.
Лень было.
Эх ты, лодырь. Даже свет включить не хочешь. Не стыдно?
Он вздохнул.
Неа, улыбнулся я. А ты что? Остался?
Матвей улыбнулся. Все волосы были потными, лицо красным, на руках остались пятна от машинного масла. Дышал он очень тяжело. Когда я ему сказал, что воды не будет дня два, он бросил шапку на пол и слегка пнул стул.
Открой окно тогда. Только ненадолго! А то не хватало мне ещё и поясницу застудить.
Зачем?
Проветрить, пока я переставлял стул, чтобы не замёрзнуть, он продолжил. Ещё эта фура подъехала на два часа позже! Ну, с покрышками. Открываю, значит, её, а там во! По голову этих шин. И думаю такой, попал я дня на три. А знаешь, что ещё мне насолило? Слякоть. Сколько раз поскальзывался и падал прям на грудки. Как закончил, так сразу домой, даже на метро решил доехать. Меня чуть менты не остановили, за нарика приняли. Причём, один из них такой жирный! Его б на лето ко мне в деревню, может, человеком бы стал. Вот надо было им меня остановить. Я там чуть не упал, так сильно руки болят, а они давай докапываться. Где живу? Как давно в Москве? Где работаю? Сорок минут стояли как бабки на базаре, трындели Сорок!
Ты деньги-то получил, друг?
Да какое там! Матвей махнул рукой. Говорит, что в конце недели всё отдаст, но это ж Палыч! Я скорее начну на коньках кататься, чем он слово своё сдержит. Зато супчик на обед давали вкусный, куриный. Целых три тарелки съел и взял бы больше, да работа звала.
Три?!
Эй, имею право! Остальные-то ушли.
Мне взял?
А ты работал там? Да и как я тебе его, в шапке что ли принесу? А по поводу денег ты не парься. Слушай старших, и протянем ещё пару недель. Да, совсем забыл. Дверцу твоего шкафа ещё вчера починил. Только не дёргай, а то доломаешь окончательно.
Да? А я и не заметил.
Удобно, когда вещи сами вокруг тебя чинятся, Да?
Мне стало стыдно. Он хотел отдышаться. Надо отдать Матвею должное: человек вообще не унывает и никогда не устаёт. Работай я у Палыча, я б сразу развернулся и сказал Гудбай, но только не Матвей. Это всегда подкупало в нём. Но это сильно сказывалось на его здоровье. Дышал он, громко посвистывая, настолько не хватало воздуха, а про слабость в пояснице вообще молчу. Матвей откинулся, склонился над столом, прижал рукой больное место и, корчась от ноющей боли, продолжил глубоко дышать.
Скоро совсем вполовину скрючишься.
А кто еду в дом приносить будет? Ай Свитер дашь на ночь?
Для тебя ничего не жалко.
На лице Матвея появилась улыбка, а в глазах недоумение. Не отворачиваясь и смотря ему прямо в глаза, я поднял руку со стола, дотянулся до сосисок, лежавших на подоконнике, положил их на стол и пододвинулся. Он удивился и почесал затылок.
Значит, мы сегодня ужинаем! Что за повод?
На рынке один грузин работу предложил.
Странно, что ты не взял больше еды и не ушёл. Чё не свистнул кусок свинины какой-нибудь? Жалко для друга?
Во-первых, у нас нет никакой воды, иначе я бы приготовил к сосискам вот эту пачку риса, а во-вторых
Ты ещё и рис купил?! он хлопнул в ладоши и громко удивился.
Угу, я не мог сдержать улыбки. Так вот, во-вторых, я задумался, а зачем мне один раз красть у честного работяги, если на этот хлеб я могу спокойно заработать?
У потного Матвея, на котором вся майка промокла почти насквозь, глаза на лоб полезли, пока я закрывал окно. Запах пота в квартире стоял знатный, но иначе работяга сляжет в постель с ангиной или простудой.
Ты? Задумался? он откусил сосиску и продолжил с набитым ртом. Тебе кто-то голову вправил, пока меня не было, что ли? Значит так, завтра же идёшь к нему и просишься на работу, понял? Я тебя в рог сверну, а кости на бульон пущу, если не придёшь.
Так он сам меня звал!
Вот и не профукай шанс, дебил! Услышал меня? Он вытер руки о скатерть.
Я поднял руки он одобрительно кивнул.
Вот и славно.
Мы продолжали сидеть на кухне и молча ели. Ну, точнее, ел только Матвей. Мой голод можно было утолить и обычным кофе с утра с куском чёрствого хлеба, да и работал я не так усердно. Хотя он съел три тарелки куриного супа Дожёвывая, он кинул пачку в холодильник.
У меня есть к тебе предложение
Расстегнув свою куртку, он медленно полез во внутренний карман, откуда достал колоду карт и положил на стол.
Опа! Может, партейку в дурака?
Пф. Спрашиваешь! Я тебя обыграю в два счёта.
Ой, начинается Кто в прошлый раз бегал по подъезду в одних трусах и напевал Мираж, балабол?
Раскладывая карты, я не обращал внимания ни на колоду, ни на масть, даже забыл о том, что Матвей всё время мухлевал в картах. А какой смысл? Настроение хорошее ведь! К тому же, от этой партии не зависит ничего, так что, почему и не поддаться?
Скорее бы лето
Хочешь, чтобы учёба закончилась? Тебя и так чудом не отчислили, съязвил карточный шулер.
Ну вот надо было тебе об этом напомнить. Не отчислили же!
Да ты так часто прогуливаешь учёбу, что я готов поставить нашу квартиру на то, что отчисление вопрос времени. А к маю столько вузов таких как ты принимают, авось найдёшь что-нибудь.
Ну, доля правды есть. Но нет, не поэтому.
Что, коммуналка сильно жрёт?
Да нет.
Тогда я вообще ничего не понимаю!
На море хочу я! сказал я, улыбаясь. Шутки шутками, но на море хочу, прям не могу выпрямившись на стуле, стал махать руками. Представь: тёплое солнышко, песок под ногами, шум прибоя, ласкающий ухо, ты лежишь, отдыхаешь, дышишь полной грудью. Ни работы, ни учёбы, ни проблем с деньгами. Просто лежишь довольный такой, улыбаешься
Матвей проникся идеей, закрыл глаза и откинул голову.
Да, хорошо бы.
Как только денег накопим, поедем в какую-нибудь Италию или Испанию, где потеплее, и
В смысле, Италию или Испанию? Это ещё зачем?
Он продолжал мешать колоду после очередной проигранной мною партии.
А где, по-твоему, море? По мне так отличная идея. Туризм дело благое.
Во Владивостоке. Но море это так, баловство для детей. Тем более, такое лоховское, как в Европе. Вот в речку холодную прыгнуть, потом по земле босиком пройтись
Ага, напороться на стекло, чтоб жуки покусали.
Слушай, не неси ерунды. Там хотя бы не ходят всякие арабы и зонтами не торгуют.
А бабки, торгующие пирожками на вокзалах это не одно и то же, да?
Мне было смешно, а вот Матвей сильно обиделся.
Ты наших бабушек не трогай. У нас вода чище и духовнее, чем в этих странах дурацких. Едем во Владивосток летом. И всё тут.
Я не хочу туда. Далеко, грязно, дорого
Ты там был? Вот сиди и раздавай карты молча, умник.
Ну, хочешь езжай во Владик, а я поеду куда-нибудь в Европу.
Матвей меня не понимал. Он отставил карты в сторону и нахмурил брови. В квартире стояла тишина.
То есть ты действительно вместо нашей речки предпочтешь потратить кучу денег на какую-то поездку в Европу?
Я никогда там не был, и мне хотелось бы повидать мир.
А Владик это не мир, по-твоему? Или Камчатка? Байкал? Сочи! У нас столько городов красивых, а ты едешь в этот гадюшник? Да кому ты там нужен!
Я могу в любой город приехать, и там я тоже буду никому не нужен.
А ты хоть раз кроме Перми и Москвы был где-нибудь? Наши люди всегда выручат, к тому же на русском языке говоришь, значит нужен. И потом, Лёха, тебя из дома даже пожаром не вытащить, а ты говоришь про Европу.
Алё, я просто предложил. Никто не говорит, что прямо сейчас мы туда полетим.
Вот и забудь об этом предложении. Хрень какую-то несёшь, ей богу. Козёл, взял, партию испортил. Он швырнул карты себе в портфель, еле сдерживая гнев.
Почему хрень?
Да потому что хрень! Зачем мне выезжать, а? Сидим в Москве нормально, че тебе вот тут не сидится спокойно?
Месяцами напролёт сидеть в душной хрущёвке между работой и учёбой? Неужели ты не хочешь проветриться? Хотя бы домой, родных навестить.
Он на миг замолчал и отвёл глаза.
Ладно я, ты знаешь мои отношения с мамой. Да и в Перми мне не нравится. Но у тебя ведь всё в порядке. Будь я на твоём месте, я бы обязательно
Заткнись сейчас же.
Почему? Я просто
Ты просто сейчас закроешь рот. Точка, он говорил громко и грубо.
А чё ты меня затыкаешь, охреневший?! Пришёл довольный, радостный, а сейчас огрызаешься, хотя я просто задал вопрос о семье. Что мне, и спросить уже нельзя?
Я клянусь, если ты ещё раз поднимешь эту тему, я тебе все зубы выбью, а потом обратно вставлю.
Ну попробуй, раз хочется мне рожу начистить просто так! Хотя ты знаешь, что я ни единого плохого слова тебе не сказал. Хочется помахать руками как быдло, без повода вперёд! Дерзай!
Мне стало ужасно страшно. Матвей покраснел, не отводил от меня взгляда и быстро дышал, но спустя пару минут всё же опустил глаза, полные гнева. Да и я немного успокоился. Поначалу меня бесило, что он просто так решил права качать, но сейчас этот спор был просто бессмысленным. А нужно ли тогда его продолжать? Не люблю с ним ссориться. В голову пришло осознание, и я сказал себе: ты с ним в Москве с самого начала. Этот человек помог тебе с жильём, советы дельные даёт, за квартирой вот как ухаживает! И начинать драку по такому тупому поводу.
Извини.
Немного переминаясь на стуле, он отвёл взгляд сначала на окно, потом на дверь комнаты, после чего наконец посмотрел на меня с улыбкой.
Да ладно, проехали. Чёт я погорячился. Работа, сам понимаешь. Не оправдание, но когда приходит какая-нибудь блондинка в салон и даже не может сказать, что не так с машиной, я как будто
Не продолжай. Я понимаю.
Удар в плечо был не сильным, но душевным. На столе лежал полиэтилен от сосисок, а в комнате стало очень душно.
Пойду, окно открою.
Как только я встал, снизу постучали, кажется, шваброй по потолку.
Кому-то не нравится, что мы шумим.
Да и плевать, улыбнулся я, громко топнув по полу назло.
Матвей рассмеялся. Стоило мне сделать ещё один шаг, как стук снова раздался. Я ответил им тем же, и на этот раз не один. Гулким эхом послышался крик снизу, и я расслышал слово полиция, когда открывал окно. Квартира проветривалась, свежий воздух бодрил, проходя тонким потоком под носом. В комнате стало легче дышать, небольшой сквозняк посвистывал в коридоре. Вероятно, окно у Матвея тоже было открыто. Как бы бумаги со стола не сдуло. И тут я вспомнил:
Слушай, сказал я, тебе там письмо пришло, я на стол положил.
Да? От кого?
Не знаю, от какой-то Лениной М.Д. Знаешь её?
Улыбка пропала. Медленно постукивая пальцами по столу, он продолжил смотреть на стол, будто искал какой-то ответ или набирался сил.
Ты
В порядке. Засиделись мы с тобой! он резко встал, взглянул на часы и поправив футболку. Завтра тяжёлый день, да и тебе надо на работу, так что будем ложиться спать, последние слова он говорил, стоя в проходе. Подумать только, Лёха идёт на работу! Расскажу не поверят.
Очень смешно.
Пока он разувался у себя в комнате, закрыв дверь, я остался сидеть на кухне.
Глава 3
Всю неделю я работал на рынке у Вазгена. Это был очень тяжёлый труд, о котором я и представить не мог: стоишь 10 часов на морозе, смотришь на каждого покупателя так, будто он вот-вот подойдёт и что-нибудь возьмёт, но, увы, они только смотрели, задавали вопросы и уходили. Зато заработок был стабильным. Дядя Вазген, как я его называл, платил мне долю с того, что продал за день. Чаще всего это были жалкие 80 или 120 рублей, но мне хватало. Почему жалкие? Да потому, что сам Вазген получал куда больше. На одной свинине зарабатывал в день почти пол косаря, а мне он даёт только пятую долю. С другой стороны, ларёк нужно на что-то содержать, так что я могу его понять.
Послушай старика, Лёша, говорил он за очередным перерывом на чай, сидя в пластиковом кресле за дачным столиком. Если ты думаешь, что Вот, я такой молодой, крутой, смогу всей Москве продать мясо, у меня деньги будут сыпаться с неба, мамой клянусь!, то ты очень глубоко ошибаешься, дорогой. На меня посмотри! Там я продаю корову, тут куриц парочку, и это неплохие деньги, поверь. И стоишь ты с деньгами, две тыщи рублей держишь, и звонишь домой, говоришь: А ну, жена, открывай коньяк, я деньги домой принёс!. А потом ты приезжаешь За квартиру плати, за машину плати, за ларёк плати, и остаёшься ты с одной копейкой в руке.
Я немного удивился.
Да-да, представь себе. Я уже третий месяц в дырявых ботинках торгую, а карман куртки вот! Дырка огромная. Перчатки б ещё достать где-нибудь. Говорю своей, чтоб сшила, а она ни в какую.
Почему? Не хочет?
Дядя Вазген помотал головой и поджал губу, после чего сел поудобней.
Когда я только познакомился с Майей в Тбилиси, она была одна такая красивая, как роза в маковом поле. Талия лоза, взгляд хищной кошки, шея ну лебединая, а волосы ох, вспоминаю но, он пригрозил мне пальцем, гордая, как орёл. Ни одному молодому грузину не давала пройти мимо: всех околдовывала своими чарами.
И вас тоже? я подлил дяде Вазгену чай.
Да я был влюблён в неё по уши! Я даже спать не мог, не думая о ней. Просыпаюсь она в голове. Уезжаю на работу а она рядом со мной сидит, тут Вазген замахал руками. Даже когда я с каким-то бараном на дороге столкнулся и готов был его разорвать, она передо мной стояла.
У меня не получилось сдержать смех.
Вай, я тебе не анекдот рассказываю! Обижаешь старика.
Простите.
Так вот: женщина она была неприступная! О-о-о Ты к ней с цветами подходишь, а она ничего. Вообще не реагирует! Ты у неё под окном с гитарой стоишь в дождь, а эта ягодка даже послушать не выйдет. Корзины с фруктами у порога дома оставляешь нетронутые. Даже груши не взяла, представляешь?
И всё же, Вазген Тигранович смог покорить её своим обаянием?
Он хитро улыбнулся.
Не поверишь, я почти сдался.
Да вы шутите! воскликнул я.
Веришь или нет, но спустя месяц ухаживаний и долгих попыток захватить эту женщину, я готов был опустить руки. Помню, как вчера: сижу на пороге дома и на луну смотрю. Воздух был тёплый, на холме стоял запах вина. Тут, вижу, она мимо меня проходит. Красивая и гордая. И думаю: а, ладно. Видимо, не судьба. Продолжаю сидеть, никого не трогаю. Шарф закинула на шею, значит, Вазген изобразил замах, и продолжает идти.
А вы что?
Он откусил бутерброд и продолжил пить чай. Как так аппетитно можно есть обычный бутерброд? Видно, он увидел, как жадно я на него смотрю. Он раскрыл сумку, лежавшую за спиной и, вытерев об рукав куртки, протянул спелое яблоко.
Да бери, бери. Высший сорт: из дома принёс!
Я нехотя взял и надкусил.
М-м-м Очень сладкое.
А я о чём говорил? Домашнее, довольно добавил дядя Вазген, после чего продолжил. Ну, она уже почти прошла, а я проклинаю себя, что вообще повёлся на эту женщину. За что мне такое наказание? И тут, когда я уже собирался уходить, она разворачивается и подходит ко мне. Я и дверь закрыть не успел, как она спросила: Почему ты на меня не посмотрел? Я же специально сегодня мамин шарф надела!.
Я понимающе закивал головой.
Вот тогда-то я и понял, что она того стоит. Молодость у нас была горячая. И ругались, и мирились, и отец её со мной дрался. У-у-ух! Но посмотри на нас: живём счастливо, на кольцевой в двушке с тремя детьми. Две девочки-красавицы, Мая и Ева, и сын Давид. Моя гордость!
Да у вас руки красные! Может, купите перчатки?
Вазген посмотрел на свои красные ладони, сунул руки в дырявый карман, затем встал и повернулся ко мне.
Послушай старика, Лёша. Некоторые вещи гораздо дороже, чем перчатки, он подмигнул и ушёл к своей машине.
Сегодня день стоял особенно морозным: я буквально чувствовал запах холода. Держа платок под рукой, я периодически вытирал красный нос. Дышал я через рот, причём прерывисто, в груди стояла неконтролируемая дрожь, от которой стучали зубы, а ноги окоченели от ветра, царапающего лицо. Я сидел на стуле, спрятав руки в карман и стараясь не делать лишних движений. Хорошо, что сегодня на мне была шапка, иначе мои волосы превратились бы в сосульки. Зато на небе не было ни единого облака: солнце светило ярко, отражаясь в окнах. Сзади меня слышался хруст льда под ногами спешивших на работу прохожих. Вдруг один из зевак поскользнулся, на мгновение завис в воздухе, смешно вскрикнул, а потом начал стонать от боли. Как говорил мой папаша, если и падать только на спину. Упадёшь иначе сломаешь что-нибудь, а на спину сколько угодно.