Впервые за долгое время проживания вместе, Егор наконец-то встал на ее защиту.
Может, вы все-таки останетесь, замялся мужчина, продолжая трясти от боли кистью руки. Завтра сиделка придет. Тебе не нужно будет вообще появляться у матери. Всю заботу о ней на себя возьмет посторонняя женщина.
Егор, Юля прислонилась спиной к стене, я вообще не хочу находиться с ней в одной квартире.
Почему? Что она может тебе сделать? Человек прикован к инвалидному креслу.
Я боюсьи не столько за себя, сколько за Машеньку, с содроганием ответила Юля.
Все равно я не понимаю тебя. Я же говорю, что с завтрашнего дня с мамой будет находиться сиделка, Егор не хотел, чтобы Юля и Маша уезжали, поэтому старался убедить девушку остаться.
Егор, вздохнула тяжело Юля, твоя мать давит на меня психологически, даже когда я ее не вижу. Ты не поверишь, но вчера я не спала всю ночь.
Причем здесь мама? Нужно лечить нервы, Юля. Может, тебе съездить в санаторий?
Возможно. Но вчера мне причудилось такое, отчего я думала, что меня парализует, Юля обняла себя за плечи, и Егор увидел, как дрожат ее руки.
Что тебе причудилось? прищурил глаза мужчина.
Да нет, наверное, этого точно не может быть, но это было все так явно, девушка потрясла головой, вспомнив предыдущую ночь.
Юля, не пугай, говори, стал настаивать Егор.
Твою мать. Мне кажется, я видела ее ночью у кроватки Маши, глухо выпалила Юля.
Что? Этого просто не может быть, пожал плечами Егор. Она же не то, что встать, она говорить не может.
На его лице появилась глупая усмешка. Слова Юли его сильно шокировали.
Я знаю, что этого не может быть. Именно по этой причине я не хочу здесь больше оставаться. Даже так она умудряется сводить меня с ума, Юля достала из кармана телефон и принялась звонить в такси.
Не уезжайте, прошу. Хочешь, я на колени встану, Юль, Егор схватил девушку за локоть. Как я без вас?
А я здесь не могу, Егор, прости! Юля взяла одной рукой ручку чемодана, а другой Машу. Всем нам будет полезно пожить вдалеке друг от друга, прости.
Егор стоял в пороге и смотрел на то, как его любимые девочки покидают квартиру.
Теперь он оставался один в полной тишине наедине со своей парализованной матерью.
Глава 4
Едва Егор успел встать с кровати, как тишину квартиры разорвал короткий звонок в дверь.
С пеной на лице и бритвой в руке, мужчина бросился к глазку. По пути пару раз запнулся, едва не расстелившись на полу.
Ему почему-то очень хотелось верить, что это Юля с Машенькой вернулись домой.
Но нет, Егора ждало разочарование. За дверью стояла странная женщина, облаченная во все черное.
Голову ее украшала шляпка с черной сетчатой вуалью, прикрывавшей большую часть лица.
Егор удивленно присвистнул, сначала решив, что по квартирам ходят свидетели Иеговы.
Но потом вспомнил, что к восьми должна была прийти Наталья, которой он вчера звонил по телефону, нацарапанному матерью на листке бумаги.
Егор отворил дверь и впустил женщину внутрь. Та с высоко поднятой головой осторожно переступила порог и откинула вуаль.
Здравствуйте! Проходите, раздевайтесь, Егор кивнул на вешалку в прихожей. Я сын Людмилы Громовой Егор.
Доброе утро, поздоровалась женщина и принялась медленно снимать пальто и шляпку.
Сейчас мужчина мог хорошо ее рассмотреть. На вид Наталье было не больше сорока пяти.
На ней было прямое строгое черное платье под горло с белыми манжетами на запястьях.
Черные, как смоль, волосы были аккуратно собраны на затылке в шишку. В руках она держала потрепанный коричневый саквояж.
Егор про себя отметил, что женщина сильно смахивала на гувернанток девятнадцатого века, которых он в детстве видел на картинках.
Когда я могу приступить к работе? поинтересовалась Наталья, беря в руки саквояж.
Прямо сейчас можно, сейчас провожу вас в комнату, стал торопиться Егор, но женщина вдруг резко оборвала его.
Оплату хотелось бы получать заранее. Я честная женщина, не обману, строгим тоном, не терпящим возражений, проговорила Наталья.
Да, конечномы этот нюанс не обговорили еще. Сколько вы хотите?
Пятьдесят. Вечером нужна будет моя помощь?
До восьми если только, мужчина полез в карман куртки и вытащил оттуда портмоне.
Хорошо. Тогда с восьми до восьми я буду находиться рядом с вашей матушкой. Пятьдесят тысяч, сказала свое слово Наталья.
На карту вам оплату перевести? поинтересовался мужчина.
Нет, желательно наличными.
Хорошо, тогда вечером с вами расплачусь, Егор захлопнул полупустое портмоне.
Проводите меня, пожалуйста, к Людмиле, холодно произнесла Наталья, прижав к груди саквояж, будто там могло находиться что-то ценное.
Егор кивнул и пошел показывать женщине комнату, где располагалась его мать.
Мам, мужчина опустился на колени перед инвалидной коляской, к тебе сиделка пришла. Я звонил ей по номеру, который ты написала.
Людмила подняла на сына глаза и прикрыла на секунду веки, давая понять, что она все поняла.
Наталья, вы звоните мне, если что-то понадобиться. Мой номер у вас есть, я вчера звонил. В тумбочке таблетки. На листочке расписано, какие и когда давать маме. Она не говорит и не ходит, но все понимает и шевелит руками, хоть и неуверенно, задумчиво произнес мужчина, на ходу вспоминая, все ли он сказал. Ах, даа вы можете маме готовить еще, если вас не затруднит?
Да, конечно. Вы мне за все это и платите, почти не двигая губами, ответила женщина.
Тогда я на работу, Егор поцеловал мать в лоб и вышел из комнаты.
Наталья поставила саквояж на пол и, взяв стул, поставила его напротив инвалидной коляски.
Ну что, Люда, вот мы и свиделись. Только при иных обстоятельствах. И теперь ты молчишь, слушая меня, а не я молчу, сглатывая обиду. Вот видишь, как оно повернуться-то может, Наталья протянула руку и осторожно взяла судью за пальцы. Ну ничего, я не злопамятная. Да и слышала я, что ты себе мозги вышибить хотела. Нервы сдали? А ты говорила, что воля у тебя железная и сломить тебя надо еще постараться. Значит, кто-то постарался.
Эти слова возымели на Людмилу такой эффект, что она стала часто прикрывать веки, из-под которых показались слезы.
Ну вот и прослезилась ты, значит, не такая уж и железная, Наталья похлопала женщину по плечу. Давай таблетки принимать.
*****
Теть Люб, Юля сидела возле печи и грела замерзшие руки, спасибо, что снова нас с Машей к себе пустили.
Да что ямне не в тягость, пожилая женщина принялась подкидывать в топившуюся печку дров. Замерзли?
Да таксист по разбитой дороге ехать не захотел, пришлось самим идти, а я без перчаток, Юля потерла ладошки. Главное, что Маша не замерзла.
Юля посмотрела на дочь, которая со всех сторон обходила черную кошку, тоже с любопытством изучавшую маленькую гостью.
Опять с Людмилой повздорили? минуту спустя спросила тетя Люба. Она баба хорошая, но упёртая.
Ай, Юля махнула рукой, никак мир нас с ней не берет.
Чего же так? Я слышала, что она парализованная. Все съездить к ней хотела, но подумала, что и не вспомнит она поди уже меня. Чего тогда тащиться? с сожалением посетовала женщина.
Она все понимает и слышит, только не говорит и не ходит, нехотя ответила Юля. Теть Люб, у меня к вам дело.
Какое? женщина приподняла рукой круглые очки, замотанные на переносице синим скотчем.
Вы же вот семью Громовых знаете, нянчили саму судью. Может, вы еще кого-то знаете, кому сиделка нужна или нянька.
Зачем тебе? удивилась тетя Люба.
Да у меня последний месяц условного срока. В городе бы не мешало это время находиться. Но жить мне негде, снимать квартиру дорого. А я пока без работы. А так бы с проживанием у кого-нибудь, и Машу отдавать в детский сад не пришлось бы, пожаловалась девушка, поглядывая, как дочка играет с кошкой.
А Егор что вообще не помогает? осуждающе насупилась тетя Люба.
Я просить его не хочу. Да он еще сиделку матери нанял, откуда у него деньги? понуро ответила Юля.
Ну это ты зря! Он отец все-таки, должен помогать.
Юля не нашла что на это ответить. Она снова задала тот же вопрос:
Теть Люб, ну, может, все-таки есть у вас такие знакомые, кому сиделка или нянька нужна?
Знакомые есть, но я их не советую, категорично заявила тетя Люба.
Почему?
Мафиози они, бандиты, почти шепотом, будто боясь, что их будут подслушивать, ответила женщина.
Прямо бандиты? рассмеялась девушка. Да их нет уже в наше время.
Есть, еще как есть! Я у них нянчила двух братьев, и точно знаю, что они бандиты! уверенно заявила тетя Люба. Они людей убивали, и шантажировали, и выкрадывали.
Вот как
Вот хочешь ты идти к таким работать?
Зато платят, наверное, хорошо?
Да, в этом плане они меня не обижали. Но я бы все равно их не советовала. Но знаю, что недавно жена младшего брата родила. Может, им и нужна нянька.
Телефон дадите?
Ой, Юлька, ну не лезла бы ты туда, а? покачала головой тетя Люба, мысленно коря себя за длинный язык. Девочка у тебя еще маленькая совсем.
Теть Люб, мне после Громовой уже никто не страшен.
Ну Бог с тобой тогда, детка! Я сама им позвоню и все узнаю.
Глава 5
Наталья, как это уже вошло в привычку, появлялась в квартире Егора около восьми утра.
Неразговорчивая, сдержанная, она здоровалась и прямиком направлялась в комнату судьи Громовой.
Егор пил кофе и уходил на работу. Вечером, около восьми, он возвращался домой, где Наталья уже ожидала его у входной двери.
Юля и Маша не давали о себе знать, будто и, правда, решили навсегда исчезнуть из его жизни.
Мужчина пару раз пытался позвонить на номер Юли, но та или не успевала взять трубку, или просто не хотела.
Но так как потом она не перезванивала, можно было сделать выводы, что скорее всего здесь более уместен второй вариант.
Три дня спустя
Это утро ничем особенным не отличалось от других. Егор уехал на работу, оставив Наталью с матерью.
Что, Люда, покушала? вытирая полотенцем запачканный рот судьи, проворчала сиделка. Моложе меня, а уже к коляске прикована. Эх, ты.
Женщина направилась к шкафу, чтобы взять оттуда таблетки.
И вот на каких дозах сидишь, будто наркоманка. А была какая, а? Помнишь? Голову задерешь, платье короткое, туфли, каких я сроду не носилаи пошла задницей вилять, Наталья принялась демонстрировать Людмиле ее былую походку.
Этот «концерт» длился до тех пор, пока сиделке не надоело. Людмила сидела в коляске и спокойно смотрела на выкрутасы Натальи.
И ведь тогда еще была человеком. А потом кем стала? Нос задрала, даже перестала приезжать, сиделка всплеснула руками, вспомнив, что не налила в стакан воды.
Убежав на кухню и вернувшись с полным стаканом, она продолжила припоминать Людмиле прошлое.
Наташка, иди к черту, дурочка! Надоела! неожиданно выпалила судья Громова.
Наталья побледнела, замерла на месте и стакан с водой непроизвольно выпал у нее из рук.
Раздался звон стекла, и пол тут же оказался усеян мелкими осколками. Но не это интересовало Наталью, а совсем другое.
Тыты что же говорить можешь? сдавленным голосом, не веря своим ушам, спросила она.
Могу! Ты же любого вынудишь! Я столько времени молчала. Никто не мог меня вывести из себя, даже Климова. А ты смогла, кобра, твою мать! чертыхнулась Людмила, раскаиваясь, что сорвалась.
Вот это поворот, Наталья присела на корточки напротив Громовой. Ты и ходишь тоже, наверное, можешь? К чему тогда весь этот концерт?
Ходить не могу. С позвоночником что-то. Упражнения нужно всякие делать. Но мне нужен был тот, кому я могла бы довериться. Кто бы мог помочь мне начать ходить.
И с чего это вдруг стала я? ухмыльнулась Наталья. Не помню, чтобы мы с тобой были подружками. И на это, Людочка, врачи есть.
Ага, хочешь, чтобы они сыну проболтались? Людмила недовольно закатила кверху глаза.
А я, значит, не скажу? Наталья скрестила на груди руки.
По тону сиделки Людмила поняла, к чему та клонит. Она надменно скривила губы:
Сколько ты хочешь свое за молчание?
Ты мне еще за полгода должна, не забывай, подбоченилась Наталья, напомнив о должке.
Помоги мне сначала на ноги встать. Из этой коляски я тебе точно ничем не помогу, судья Громова недовольно прищурила глаза. Сколько?
Потом я тебе счет предъявлю, не переживай!
В рамках разумного, надеюсь, не забыла уточнить судья Громова.
Не переживай. Ты потянешь, Наталья отправилась на кухню за совком и ведром.
Нужно было убрать с пола разбитый стакан. Пока женщина убирала, Громова по несколько раз повторяла ей одно и то же:
Никто не должен знать о том, что я разговариваю, поняла? Особенно, мой сын!
Сбрасывая с совка в ведро осколки, Наталья проворчала:
Я все поняла, не тупая. По сто раз не нужно повторять. А таблетки тебе давать?
Да, они не повредят.
А скажи мне, Людка, как ты застрелиться осмелилась? Наталья застыла с совком в руке.
Я тебе не Людка, мы на одной площади пирогами не торговали, поняла? И когда это ты мне «тыкать» стала? грозно осекла сиделку судья Громова.
Наталья плотно сжала губы от недовольства, но возразить Людмиле не решилась.
Дрянь одна меня довела: зечка. Сына моего окрутила. Тварина. Вот я и схватилась за пистолет. Убить ее хотела.
А выстрелила в себя? Перепутала что ли? Наталья зашлась громким безудержным хохотом.
Очень смешно! Я чуть не умерла. Три месяца в коме лежала. Благо, все хорошо, ходить пока не могу только, Людмила попыталась подняться в коляске, но не смогла. Вот ты мне и должна помочь.
А зечка эта твоя где? Не вижу я ее что-то здесь.
Ушла. Вещички собрала и ушла. Надеюсь, навсегда. Сейчас ходить начну, я у нее внучку отберу, поделилась своими планами на жизнь судья Громова.
А сын-то почему не должен знать о том, что ты говоришь? решила уточнить Наталья.
По кочану! Так я хоть могу им манипулировать, а то он сам не понимает, на какое дно его тянет эта зечка. А узнает, еще к этой гадине уйдет. Все, кончай с вопросами. Лучше достань мне телефон. Надо сделать парочку звонков.
Деньги? Наталья протянула ладонь.
Я же сказала, что все отдам с лихвой! возмутилась судья.
Думаешь, у меня есть лишние деньги?
Тебе мой сын в первый же день отдал пятьдесят тысяч, поэтому деньги у тебя точно есть, уверенно заявила судья. Я отдам! Потом!
Наталья пару секунд покривила лицо, но ей ничего не оставалось, как сказать согласиться.
Людмила с облегчением вздохнула. Как же ей надоело молчать! Как же ей хотелось просто с кем-нибудь поговорить!
А раньше даже сама с собой она не могла вслух порассуждать, боясь, что ее услышит Климова.
И как же судья была рада, что Юле тогда привиделось, что она стояла возле кроватки Машеньки.
Именно это и стало причиной того, что Климова покинула квартиру Егора.
Видимо, мне сам Бог помогает, радостно произнесла Людмила.
Все складывалось так, как ей и хотелось. Теперь осталось только встать на ноги!
Глава 6
Юль, тетя Люба легонько толкнула девушку в бок.
Что случилось? девушка испуганно присела на кровати, взглянув на настенные часы.
Да рано еще, спи. Я сказать хотела, что договорилась с семейством Дудучава, прошептала женщина, поправляя одеяло.
Кто это? Юля потерла глаза, пытаясь понять, о чем идет речь.
Ну этимафиози грузинские, шепотом ответила тетя Люба.
Да? Берут они меня? оживилась девушка, сон как рукой сняло.
Берут в няньки. У них там мальчишка годовалый. Только я сказала, что ты моя племянница. Они просто так с улицы абы кого не возьмут.
Вообще отличные новости! Юля вскочила с кровати и мельком заметила, что часы показывали всего лишь шесть утра.
Но тетя Люба была уже на ногах. Печка, тихо потрескивая углями, вовсю топилась.
По дому расходился душистый запах печеных пирогов. Машенька спала в кроватке, которую тетя Люба еще в прошлый раз вытащила с чердака.