Она мало изменилась, скитания и лишения пощадили молодость и красоту. Лишь косы растрепались, да бледно лицо, да сползла с плеча разорванная у ворота рубаха. Она сидела коленями на прелой соломе, пленённая, но не покорённая. Связанные сзади руки не помешали легко подняться, гордо выпрямиться, смотреть прямо. И всё тот же бешеный огонь сверкал в её в глазах, и то же презрение хлестнуло вошедшего в темницу:
Подойди только, собака! Я тебе глотку перегрызу!
И Аль Магруф не осмелился приблизиться. Он, мужчина, вооружённый и сильный, отступился перед нею, женщиной, безоружной и связанной. Он слишком хорошо знал, какая сила таится за этим пламенным взглядом. Годы погони не вселили страх в её сердце. Они, будто назло, закалили её, сделали крепче волю, сильнее тело. И государь понял, что проиграл. Напрасным оказалось ожидание.
И тогда на смену разочарованию пришла ослепляющая ярость. Отомстить! Но лёгкой смерти она не заслуживала. За то, что он не получил её тело, не сломил гордый дух, ей предстояло умереть под пыткой.
И ныне правитель восседал в первом ряду на резном троне, глядя с жадным нетерпением, как палач привязывает её к столбу. Хорошие, сухие, готовые мгновенно вспыхнуть дрова сулили тяжёлую смерть пленнице. Недолго ждать осталось и её тело будет корчиться в огне, гордое лицо исказит смертная мука. Сладкие мурашки пробежали по спине государя при мысли, как это будет. Как коснутся языки пламени её белой плоти, вздувая волдыри на золотистой коже, вгрызаясь внутрь. О, она будет умирать медленно! Он не поскупился на награду палачам, и они сделают всё, как надо.
Народ неистовствовал, наседая вперёд, и воинам Аль Магруфа стоило труда сдерживать его напор.
Жги ведьму! Жги! вопила, брызгая слюной и потрясая кулаками, толпа.
Дети, взобравшись на ворота и крыши домов, кидались в приговорённую гнилыми яблоками. Женщины, бывшие в тягости, отчаянно спекулировали своим положением и, выпятив животы, как каравеллы, прорывались вперёд, в стремлении занять лучшие места.
Жги ведьму! пищала малолетняя уличная девка, вставая на цыпочки, чтобы лучше видеть происходящее.
Жги ведьму! басил слева толстяк, отряхивая налипшую на бороду шелуху от семечек.
Демира слышала, как беснуется праздный люд, но не смотрела вниз. Её взгляд был устремлён вверх, в пронзительно-голубое небо. Яркий солнечный свет резал глаза, вызывал слёзы, а она смотрела и не могла насмотреться. Она не боялась смерти, даже такой, гнусной, отвратительной, самой лютой из всех смертей. Она не жалела о своей недолгой жизни, и о том, что не успела найти своё королевство. Сегодняшний день был днём её триумфа, она стояла выше всех, так близко к Солнцу.
Последнее слово! повелительно прокричал Аль Магруф, и людской гул тот час же смолк. Дайте ей последнее слово!
Тише! прошелестело по площади. Сейчас ведьма будет каяться!
Говори, несчастная! велел правитель.
Демира нехотя оторвала взгляд от солнца и посмотрела вниз. После яркого света перед глазами мелькали тёмные пятна, и она плохо видела толпу: серую, безликую, глупую, бесконечно гнусную. Нужно не унизить себя перед ней, не захлебнуться криком, когда огонь вонзит в её тело свои красные зубы. Демира верила, что сумеет умереть достойно. Она улыбнулась чему-то своему, далёкому, и, отвела взгляд от притихших в ожидании зевак, вновь обращая его к Солнцу.
Жги ведьму! с новой силой завопил оскорблённый невниманием сброд на площади. Палач, поджигай костёр!
Огрызок яблока, брошенный метким мальчишкой, больно стрельнул Демиру по голой ноге белая рубаха смертницы была так коротка, что едва закрывала колени. Пленница невольно дёрнула плечом, вызвав злорадное ликование городских бездельников: «Замёрзла, ведьма?! Ничего, сейчас согреешься! Поджигай, палач! вопила толпа. Не томи!»
Палач поднёс факел к нижним сучьям, поджигая их сразу с четырёх сторон. Сухие дрова послушно занялись, затрещали, пламя побежало вверх, к босым ступням Демиры. Демира смотрела на солнце.
Вдруг в задних рядах послышались крики, толпа шарахнулась в стороны, давая дорогу влетевшему на площадь всаднику на огромном чёрном коне. Капюшон плаща скрывал его лицо, и зеваки разбегались в ужасе, боясь попасть под тяжёлый кованый меч.
Это он! Колдун! Последний из Ордена Сов! взвизгнула толстозадая бабёнка со стянутыми в пучок жирными волосами, и пыльной кучей плюхнулась на мостовую, отброшенная тяжёлыми копытами.
Ясное голубое небо вмиг затянули тёмные тучи, изломанной линией сверкнула молния. Чёрный всадник мчался к костру.
Взять его! приказал Аль Магруф.
Арий Конрад выбросил вперёд левую руку. Никто не увидел, что произошло, только государь вдруг закричал истошно, закружился на месте живым факелом и рухнул замертво. Его воины не успели обнажить мечи, вспыхнули, как сухой мох. С неба гласом богов сорвались громовые раскаты. В ужасе толпа бежала прочь, давя друг друга в проёме ворот и сорвав с петель кованые створки. А небо, огненной вспышкой разорвавшись в последний раз, обрушило на город пелену ливня, вмиг потушив не успевший разгореться костёр.
Арий Конрад осадил коня, спешился и легко взбежал по деревянным подмосткам к уже успевшей промокнуть Демире. Опасаясь поранить ей руки лезвием огромного меча, он не перерезал верёвки, а развязал.
Успел, проговорил удовлетворённо, распутывая последний узел.
Демира высвободила руку и с такой силой оттолкнула магистра, что он не удержался на ногах, оступился, и кулем скатился по подмосткам вниз.
Зачем ты его убил? прокричала она, отплёвываясь от дождевой воды и яростно сдирая с груди и коленей путы. Как ты мог убить моего врага? Аль Магруф был мой! Я так долго ждала мига возмездия! А ты! Помочь хотел, так почему в живых его не оставил, не дал поквитаться?
Арий Конрад поднялся. Он крепко приложился затылком о брусчатку площади, но серые глаза его смеялись.
Ещё и недовольна! с притворной обидой в голосе проговорил он. Хоть бы поблагодарила! Если бы не я, тобой бы к вечеру можно было удобрять огород.
Благодарю! пробурчала Демира, с горьким сожалением рассматривая обугленные останки Аль Магруфа и понимая, что второй раз его никак не убить.
«Я твой должник», подсказал Арий Конрад.
Я твой должник, повторила Демира, повернулась, открыто взглянула ему в глаза и спросила: Чего ты хочешь?
Выкрасть у жрецов Ормузда Книгу Бессмертия, буднично ответил колдун, а ты получишь Меч. Поехали, а?
Ну, почему я? она не понимала. Ты прискакал сюда ради меня, разогнал толпу, сжёг визиря и его воинов, вызвал грозу Почему именно я?
Арий Конрад пробормотал что-то, выбросил вверх руку, сверкнула молния, и тучи в небе стали расходиться.
Дождь стихал. Демира топталась босыми ногами в луже, ожидая ответа. Мокрая рубаха из тонкого полотна противно облепила тело, студила под осенним ветром. Усилием воли девушка старалась сдержать сотрясающую её дрожь.
Так распорядились звёзды, с сожалением вздохнул магистр, одной из моих спутниц должна быть воительница, рождённая в самый жаркий месяц года Быка. Мне не очень-то по душе твой буйный нрав, но так распорядились звёзды
А вторая кто? полюбопытствовала избранная, зябко передёргивая плечами. Сколько всего их должно быть?
Дорогой расскажу, ответил колдун, снимая свой чёрный плащ и набрасывая ей на плечи, садись позади меня, и поехали отсюда, позвал спасённую, не нравится мне здесь. Мерзкий городишко эта Агропа.
Демира плотнее запахнула плащ и обреченно махнула рукой:
Ладно! Раз так распорядились звёзды Мы струны в пальцах богов
Прежде не замечал в тебе набожности! усмехнулся Арий Конрад. Но в голосе его звучала не насмешка, а спокойное удовлетворение. Всё вышло так, как задумывалось. Она обязана ему жизнью и честно заплатит нужной монетой. Держись! велел он, и чёрный конь рванул вперёд так резко, что девушка едва успела схватить магистра за талию. Миг и Агропа осталась далеко позади.
Быстрее мысли! прокричала восхищённая Демира сквозь свист ветра.
Волшебный конь мчал их по степи, почти не касаясь земли копытами.
Ну, не быстрее, одобрительно отозвался Арий Конрад, но всё же Крепче держись! приказал он.
Демира знала, что колдун на лишние слова не разменивается, и крепче обхватила его торс, прижалась к широкой спине.
Арий Конрад прокричал заклинание, и чёрный конь оторвался от земли и понёс всадников ввысь, в голубое небо. От восторга у Демиры перехватило дыхание. Ветер трепал волосы, жаркий свет шёл навстречу, от плаща магистра пахло травой, сандалом, чем-то жжёным, удивительно приятным.
К солнцу! Неси меня к солнцу! прокричала она.
Это невозможно! расхохотался Арий Конрад. Дитя неразумное, солнце не диск, что крепится к небесной тверди! Солнце огромный огненный шар и далеко за пределами небесной сферы!
Блаженный! охнула Демира. За такие речи тебя сожгут на костре!
Дров не хватит, заверил магистр.
Внизу виднелась кромка леса. Демире показалось, что она узнаёт этот лес. Да, то были его земли, Последнего из Ордена Сов.
Арефа с ума сойдёт от радости! усмехнулся Арий Конрад.
Конь опустился на землю и за миг домчал их до серой скалы жилища магистра. Всадники спешились, и только сейчас Демира почувствовала, до чего же замёрзла, босиком, в промокшей рубахе.
Конрад она вытерла ладонью под носом, у тебя узвар горячий найдётся?
Найдётся, и не только узвар, ответил магистр, рассёдлывая коня.
Дверь в пещеру отворилась, выскочил Арефа, схватил Демиру, обнял, зарывшись лицом в её мокрые волосы.
Э-э, парень, ты что? опешила воительница. Совсем одичал тут? Конрад, ты б сыскал ему невесту!
Молод ещё! снисходительно отозвался магистр.
Куда уж Арефе до него-то!
Я видел в хрустальном шаре, как под тобою развели костёр! прошептал взволнованно юноша.
Ты взял мой хрустальный шар, не спросив меня? нахмурился Арий Конрад. Тебе что, не ведомо, что он от чужих прикосновений мутнеет?
Мессир, Арефа отпустил Демиру и покаянно развёл руками, я потом отполировал шар листьями мать-и-мачехи
Он отполировал шар листьями! фыркнул магистр, входя в дом. Край света!
"А он сегодня в добром духе!" с одной и той же мыслью переглянулись Демира и Арефа и поспешили следом.
Переодень её во что-нибудь, велел Арий Конрад, и приходите в трапезную.
Да, хозяин, с готовностью отозвался юноша.
Каменная келья, где Демира, раненая, боролась за жизнь, вызвала тайный трепет в душе девушки. Она окинула взглядом перевёрнутый крест в изголовье кровати, восьмигранное мозаичное оконце, пропускающее в комнату последние лучи заката. Здесь ничего не менялось. Здесь остановилось время. Скала, в которой магистр Ордена Сов построил своё жилище, простоит ещё сотни лет.
Арефа самозабвенно рылся в сундуке, переворачивая горы одежды.
Вот, он протянул Демире мужскую рубаху чёрного полотна и широкие мужские шаровары, думаю, тебе подойдёт.
Воительница без лишних слов сбросила мокрую одежду, (Арефа тотчас же опустил взгляд и отвернулся) и влезла в обноски магистра. Добрая материя, умело выткана, и шитьё искусное! Рубаха отделана тончайшей золотой нитью, с медными застёжками у ворота. Демира подвернула длинные рукава, подтянула штаны.
Арефа извлёк из сундука высокие сапоги и подал ей:
Обуйся. Голову покрывать станешь? Тут и шапки, и платы.
Мне причесаться бы, Демира поскребла затылок, эдак вшей себе напарю.
Юноша подал ей зеркало в резной оправе из слоновой кости и костяной гребень.
Богатая поделка, восхитилась Демира, оглядывая узорную ручку, тонкая работа!
Оставь себе, сказал Арефа, этого добра тут много.
Воительница присела на краешек кровати, расплела косы, принялась расчёсывать, расправляя в пальцах длинные пряди. Арефа не стал стоять над душой, вышел.
Демира порылась в сундуке, нашла моток шёлковой тесьмы. Ай, красота, сколько ж труда мастерицы в то плетение вложено! Жаль портить, платье бы по подолу обшить, да кто ту работу справит, да и кому то платье нашивать! Так без дела и истлеет. Надкусила зубами прохладный шёлк, оторвала два раза по локоть, перевязала одну косу, другую. Теперь и в трапезную можно. А где ж та трапезная? Должно, тот зал с мраморными колоннами, где она впервые увидела магистра в красном плаще и пляску демонов.
Она не ошиблась. Там за два месяца ничего не изменилось. Кованые подсвечники освещали залу. Тот же алтарь, те же старинные фолианты на массивном столе резного дуба, то же огромное каменное кресло. Только теперь в середине стоял ещё один длинный стол, уставленный серебряными приборами тонкого литья. За ним, облачённый в тот же красный плащ, чинно восседал Арий Конрад. По левую руку его сидел юноша.
О! восхитился магистр, увидев свою гостью. Тебе идёт! Голову бы ещё замотать, и точно торговец с востока! Садись.
В темнице ей лишь раз принесли жидкой баланды из брюквы, и сейчас голодное нутро заурчало при виде накрытого стола. Демира схватила лепёшку, разломила, вдохнула тёплый хлебный дух. Голова кругом пошла.
Этот запах возвращал в детство, на залитые солнцем поля. Руки помнили тяжесть снопа золотых колосьев, вкус калёных на горячих камнях пшеничных зёрен первого хлеба, что по обычаю делил на всех жителей племени родоначальник.
О, если бы помнить только это, забыв навсегда зарево пожарищ, страшные крики её гибнущих сродников, хруст горелого зерна под копытами коней кровавой армии Аль Магруфа!
Столько боли и жажды мести, что так и осталась неутолённой. Последний из Ордена Сов взмахом руки и силой огня уничтожил её главного врага. Не дал поквитаться в честном поединке. Потому что бережёт своего воина, что пойдёт за ним к его Цели. И она пойдёт. Долги Демира платила честно, и с Последним из Сов рассчитается сполна.
Воительница перехватила испытующий взгляд магистра. Он смотрел на неё, будто спрашивая, достанет ли у неё сил, чтобы пройти тот путь.
Говори, как есть, велела Демира, угадав ход его мыслей, ведь мы не вдвоём едем в Белую Пустыню, верно?
Священные книги поведали мне, что за сокровищами Ормузда пустятся в путь пятеро, ответил Арий Конрад, мастер магии Чёрной и Белой. Рождённая в самый жаркий месяц года Быка воительница. Магрибский вор. Принцесса с волосами цвета льна, ещё не познавшая мужчины. И юный скальд. Только эти пятеро смогут выстоять против воинов Света.
О, вора я тебе найду, кивнула Демира, откусывая от лепёшки добрый кусок, причём, как ты хочешь магрибского, пробубнила с набитым ртом. Он вмиг умыкнёт с твоей шеи вот этот амулет, а ты и вздохнуть не успеешь
Не слишком ли сильно сказано? нахмурился магистр.
Увидишь в деле, заверила воительница, принцесса. Принцесс-то немало, но сколько среди них девственниц?
Я знаю такую принцессу, спокойно кивнул колдун.
А юный скальд? спросила Демира, подтащила к себе блюдо с тушёными бобами, вытащила кусок мяса на рёбрышке, куснула, блаженно зажмурилась. Где мы сыщем скальда? спросила, прожевавшись. Они все в летах, седобороды, странствуют по свету, поют старинные легенды за звонкие монеты и слагают новые. Где сыскать тебе юного скальда?
Арефа, отозвался Арий Конрад.
Арефа? изумилась Демира, облизнула жирные пальцы и с интересом оглядела помощника магистра. Он стушевался, опустил голову, румянец покрыл нежные щёки. Скальд? не поверила воительница.
О, и превосходный, подтвердил колдун, слова в кружева сплетает! Юный, скромный, способный зреть все красоты этого мира. Арефа то, что нужно. А вот принцесса Это как раз самое сложное. Подходящую принцессу зовут Тея Ирис единственная дочь лемурийского царя, на пороге своей семнадцатой зимы. Добровольно она в пески не пойдёт, значит, её следует