Под серым небом на берег накатывали волны.
Через двадцать четыре дня на песке найдут два тела.
Спустя пару часов после того, как были найдены лошадиные головы, мужчина в грязной майке, липнувшей к худому веснушчатому телу, стоял у своего трейлера с сигаретой в правой руке.
Как это теперь частенько бывало порой через день Майкла разбудили выкрики ведущего игры в бинго. Одни и те же реплики и вопросы, все тот же нудный голос, от которого хоть в петлю лезь. Этот гул, проникающий прямиком в мозг, куда действенней любого будильника. День стоял холодный, пахло пеплом.
Он бросил сигарету, растер ее ногой, глубоко вдохнул и закашлялся.
Сорок четыре стульчики.
Майкл ненадолго вернулся в трейлер и накинул выцветшую рубашку в черно-синюю клетку поверх майки. Пора на работу. Он запер дверь и пошел по улице, подальше от любителей бинго.
Энни он оставлял в «Шинах Джо» и каждый день платил этому самому Джо, чтобы тот за ней присматривал.
Конечно, Джо это не в тягость, но услуга есть услуга.
У друга перед автомастерской, среди возвышающихся башен, имелся свой клочок земли все лучше, чем привязывать Энни к трейлеру, как раньше. Честно говоря, клиентам это даже нравилось. Да и Джо тоже. Людям нечем было заняться в ожидании своих машин, так что они частенько глазели на Энни, а та подходила к забору и выпрашивала у них угощение.
Да, есть в лошадях что-то особенное.
Все ее обожали, а еще обожали Майкла за то, что он разрешал на ней кататься. В это время года дела шли не очень, но время от времени какому-нибудь парнишке хотелось проехаться вдоль пляжа на небольшой повозке. Подростки тоже прибегали к услугам Энни, иногда даже заказывали ночную поездку на свидания, и этот момент надолго оставался самым запоминающимся в их полных разочарования жизнях.
Зато летом бизнес процветал. Майкл с Энни были настоящей командой.
Каждое утро он выводил Энни на прогулку, даже если работы особо не предвиделось. Сидел на берегу моря, пока лошадь щипала травку. Иногда читал газету или даже книгу, а она грелась на солнышке. Почему он приходил туда? По той же причине, по которой открывали пустые залы игровых автоматов, а игру в бинго проводили всего для шести человек.
Он добрался до «Шин Джо» и вошел через заднюю калитку.
Энни, тихо прохрипел Майкл. Горло еще саднило после вчерашнего. Энни! позвал он уже громче и веселее.
Майкл потер усталые глаза. Никто не откликался.
Даже на этом небольшом участке она вполне могла где-нибудь спрятаться, за деревом или у выцветших стен давно закрытых отелей, переоборудованных под новые нужды. В некоторых теперь селились бедняки из других городов. Жилье здесь предлагали по дешевке.
На траву падала тень от здания. До моря всего несколько минут ходьбы. Возможно, когда-то здесь, за вычурной чугунной оградой, пышно цвел чей-то сад.
Он обошел весь участок. Вдалеке с шумом промчалась машина, за ней другая.
Энни?
Лошади нигде не было.
Все знакомые места.
«МОРОЖЕНОЕ 1 °CОРТОВ».
«ПАПИН ЧАЙ».
«СРОЧНЫЙ РЕМОНТ ОБУВИ И КЛЮЧЕЙ».
«АМЕРИКАНСКИЙ САЛОН» (повесили букву О вместо У, и название так и прижилось).
«СПИСАННОЕ АРМЕЙСКОЕ СНАРЯЖЕНИЕ», где у двери сидел сердитый хозяин и читал газету, бросая гневные взгляды на каждого, кто осмеливался пройти мимо.
С прошлой ночи все было усеяно мусором: окурками, чеками, жвачкой, тонкими деревянными шпажками в жирных пятнах и использованными бенгальскими огнями.
Через площадь не спеша катили инвалидные скутеры, то приближаясь друг к другу, то отдаляясь; взоры водителей с изможденными и опухшими лицами были устремлены к земле. Когда-то эти мужчины смотрели на бушующие темные воды моря с высоты нефтевышек или добывали тысячи тонн рыбы в год. Их дела процветали, руки были крепкими, а сердца мощными и полными радости. Они с улыбкой махали девчонкам и мальчишкам, стоявшим на берегу.
Теперь же они повесили головы и почти не разговаривали. Многие уже и сами не помнили, кто они такие.
С крыши на крышу перелетали чайки. На скамейках сидели парочки средних лет, в основном молча. В воздухе стоял запах пыли, соли, кожи и табака.
Из дребезжащих динамиков за безымянными облезлыми зданиями, окружавшими Рыночную площадь, доносилась песня. Когда музыка звучит так далеко, из нутра какого-то мерзкого паба, слов не разобрать.
Czy Alexey wciąż leży w łóżku? произнесла в телефон стоящая неподалеку женщина. У ее ног лежали сумки с покупками. Powiedz mu, żeby wstał z łóżka. Musi iść do szkoły[2].
Говорила она тихо, но ее все равно услышали. Многие отводили глаза, а одна старушка взглянула на нее с недовольством.
OK, ja ciebie też kocham. Zrobię później klopsiki, dobrze?[3]
Полька убрала телефон в карман и на мгновение поймала взгляд незнакомки. Подняла с земли сумки и подошла к палатке с вывеской «ЧАЙ, КОФЕ, БУТЕРБРОДЫ».
С молоком и сахаром, попросила полька на английском с едва заметным акцентом. Забрала чай, улыбнулась и кивнула продавцу, взяла свои пакеты и ушла.
Когда она скрылась из виду, старушка с болью в голосе пробормотала что-то сидевшему рядом мужчине. Они обсуждали выборы.
День продолжался, народ приходил и уходил.
В 12:02 площадь пересекла полицейская машина и остановилась на углу у парковки. Типичное зрелище, а вот ночью их обычно не увидишь. В темное время суток город предоставлен сам себе.
Один из полицейских тот, что постарше и посимпатичнее, если старушке не изменяет память, его зовут Джордж направился к рыночным палаткам. Тусклые металлические буквы над аркой, складывающиеся в надпись «РЫНОК ИЛМАРША», переливались только на ярком солнце.
Через несколько минут Джордж вернулся, сел в машину и уехал.
В течение следующего часа начались пересуды.
Старушка поняла: что-то не так. Люди активно жестикулировали, и даже мужчины на скутерах остановились и завели серьезную беседу.
Что-то стряслось.
Она так и сказала своему другу:
Что-то стряслось, Деррик.
Он просто кивнул. Трудно было понять, о чем он думает.
Старушка повернула голову, неловко вывернувшись всем телом с возрастом двигаться она стала именно так. Вид у нее был слегка напуганный, но при этом оживленный.
Что-то стряслось, повторила она.
Дождь обещали вчера, но пошел он только сегодня.
Над головами лошадей закрепили навесы, местность разделили на три отдельных участка, подъехав на этот раз ближе.
Шестнадцать лошадей, как и сказал Алек. А хвосты отрезанные хвосты, мокрые от ливня, лежали все в одной куче, прилипая друг к другу. За ними по-прежнему наблюдали безжизненные глаза, которые, несмотря на сильный ветер, не занесло землей. Размещены они были какими-то не совсем ровными кругами, и оттого все это смахивало не на место преступления, а на чью-то больную фантазию.
Хотя свободных патрульных в то утро не нашлось, эта работа была явно не для Алека. Он ведь сержант следственного управления и способен на большее.
В последнее время он плохо спал.
Проводив главного ветеринарного врача, Алек взялся за телефон.
Врач дал ему контакты специалиста с опытом судебно-медицинской экспертизы, сообщив, что она живет всего в нескольких часах езды отсюда.
Попытка не пытка, сказал Алек своему начальнику. Надолго они ее не задержат.
Утром, когда Алек предложил залить найденные следы гипсом, все над ним посмеялись («Может, тебе еще люминол выдать, а, Пуаро? Или сразу позвоним в Отряд Кобра?»), но сейчас ситуация изменилась.
Полицейский участок разрывался от звонков и звонили не только хозяева лошадей.
Что-то стряслось. Происходило нечто странное. День стоял холодный, было ветрено и дождливо.
Ладно, ответил инспектор, разглядывая снимок места преступления. Гарри внимательно присмотрелся к хвостам, к запекшейся крови, к торчащим костям. Ладно Я ей позвоню.
Глава 2
На дорогу ушло несколько часов, ее укачало, а таблеток не нашлось. Обычно она неплохо переносила поезда да и автомобили тоже, если сама была за рулем, но вагоны так кренились, что и тело, и разум шли под откос. Весь мир погружался в тошноту.
Сумки с инструментами и приборами лежали на полке. Она отставила стаканчик с красным вином, от которого остался легкий след на губах, и решила посмотреть фильм, но быстро сдалась среди этой толпы и теперь просто глядела на мелькающий за окном смазанный пейзаж. Поезд периодически выплевывал людей на станциях, и вот до Илмарша осталось всего полчаса.
В интернете писали, что некогда это был чудесный городок, где упивались чистым воздухом и отдыхали от будничной жизни, а прямо на берегу моря торговали леденцами и сахарной ватой.
Она закрыла глаза и, подложив под голову сложенное пальто, задремала.
В дальнем конце вагона хлопнула дверь, прошаркали пассажиры с сумками. Кто-то смеялся, глядя в экран мобильного, кто-то тихонько разговаривал. Минуты тянулись медленно.
Вот и конечная станция. Последние шестьдесят миль она проспала.
Купер взяла сумки и вышла на платформу вокруг ни души. Судя по табло, поезда проходили здесь раз в два часа, не чаще. На столбах полно старых выцветших объявлений и киноафиш с рекламой фильмов, вышедших больше года назад. По тому, насколько сложно в городе что-то продать, сразу становится ясно, что это за место.
Ни ограждений, ни охранников, вообще никого. Одна лишь платформа, закрытая комната ожидания и небольшая клумба с красными и голубыми цветами.
Через пару минут приехало такси. Водитель оказался довольно вежливым и спокойным, разговоров, к счастью, не заводил.
Когда приехали по адресу, который дали в полиции, она почувствовала, что море уже близко, хотя воды по-прежнему не было видно.
Впереди поле и дубы. Повсюду очертания мрачных грязных отелей, некогда белая штукатурка которых за сотню лет приобрела серый оттенок. На этой странной улице особенно выделялось здание проката автомобилей, красное и приземистое, с яркой вывеской «ШИНЫ ДЖО».
Внутри пахло пеплом и сигаретным дымом. Рядом с прилавком, за которым сидел подросток со связкой ключей, целая полка освежителей для машины.
Это ты Джо? спросила она.
Чего? растерянно отозвался парень.
Ты Джо?
С чего бы это?
Она нахмурилась.
На вывеске написано «Джо».
На какой еще вывеске?
Ну, снаружи, прямо над Она вздохнула и попыталась смягчить свой сердитый взгляд улыбкой. Ладно, не важно. Я пришла за машиной.
Какая именно вам нужна?
На прокат. Ее уже для меня заказали
Кто заказал? Парень перестал копаться в ключах.
Полиция.
А, вы здесь из-за фермы, сделал вывод подросток.
Она никак не отреагировала.
Имя?
Купер Аллен.
На четыре дня, сказал парень и отдал ей ключи.
До отеля она добиралась уже в темноте. Дорогу вдоль набережной подсвечивали фонари, увитые гирляндами. На стене здания красовалась старомодная вывеска:
«КОУТС-ИНН».
Шел дождь, но Купер решила не надевать капюшон идти недалеко. Перед входом в гостиницу она пригладила темные волосы, и на руках, а затем на грязном стекле двери осталось несколько капель дождя.
Стойка администратора была закрыта.
Рядом табличка: «ТОРГОВЛЯ НАРКОТИКАМИ ЗАПРЕЩЕНА. НАРУШИТЕЛЯМ БУДЕТ ОТКАЗАНО В ПРОЖИВАНИИ».
Ладно, никаких наркотиков.
В аквариуме с желтой подсветкой булькают пузыри. Где же все? К главному холлу примыкает ресторан, однако он либо на ремонте, либо вообще не работает. У дальней стены, будто после налета, свалены в кучу диваны и грязные матрасы.
Чем могу помочь?
К Купер подошел пожилой лысеющий мужчина. Она сообщила ему свои данные и взяла ключ. Он хотел сделать ксерокопию ее паспорта, и Купер пришлось доказывать, что на жителей Великобритании данное правило не распространяется.
Вы что, постоянно снимаете копии чужих паспортов?
Нет, пробормотал мужчина и поспешил уйти.
Хм.
Купер пошла искать свой номер. Повсюду висели таблички с предупреждением не перегружать старый лифт с задвигающейся вручную решеткой. Это не стало проблемой Купер ехала в нем одна. На нужном этаже тоже никого не оказалось, но в подобных местах независимо от присутствия людей всегда возникало такое ощущение одиночество среди незнакомцев. Так даже хуже, чем когда за тобой наблюдают. И пусть Купер не жаждала заводить с кем-то беседу, все равно не хотелось думать, что она тут одна.
Доставать вещи она не стала взяла с собой совсем немного, ровно на обещанные четыре дня. Туалетные принадлежности бросила у раковины в ванной. В рюкзаке лежало несколько бутылок воды, баночка лимонада и жевательная резинка. Купер сняла фиолетовое пальто, зеленую кофту, голубые джинсы и черные часы с красной окантовкой. Зашла в душевую кабину и проверила напор. Дверь ванной оставила открытой.
Она помылась за пять минут. Под кроватью нашелся фен. Волосы сильно отросли и по-дурацки падали на лицо: Купер распускала их лишь по особым случаям. А в последнее время таких случаев в ее жизни не было.
Она натянула красный свитер и джинсы, в которых приехала.
Подошла к окну, раздвинула шторы. Снаружи мир ничуть не изменился.
Через тонкие рамы слышался рокот моря. Если ночью кто-нибудь будет шуметь на улице, она не сможет уснуть. Купер немного постояла у окна, скрестив руки на груди. В темном стекле отражалось ее настороженное лицо. Темные волосы, темные, почти впалые из-за искаженного освещения глаза.
Она выключила свет. Стало спокойнее, да и видно лучше.
Вдалеке на воде что-то мигнуло. Может, сигнальные огни какого-то судна? Купер в этом особо не разбиралась.
А вот массовое увечье лошадей это по ее части.
Звонивший ей инспектор первым делом поинтересовался, сталкивалась ли она раньше с чем-то подобным. Есть ли прецеденты? Возможно, этот безумец не в первый раз такое вытворяет?
Мотивом вполне могла быть месть, однако, если Купер правильно поняла, лошади принадлежали разным хозяевам не родственникам и даже не соседям.
Иногда такого рода убийства служили прикрытием для других преступных делишек, чтобы ужасным зрелищем отвлечь внимание полиции от более обыденных дел.
Каких например? спросил инспектор. Из-за плохого сигнала его голос будто потрескивал.
Например, от афер со страховкой.
На поверхности все оказывается не таким уж и безумием. За последние три десятилетия двадцатого века в США были убиты сотни лошадей. Чтобы разоблачить страховое мошенничество, понадобилось вмешательство ФБР они взялись за дело после того, как стало известно и о человеческих жертвах.
Инспектор сказал, что его команда будет рада сотрудничеству с Купер, а в ожидании ее приезда они пока опросят владельцев лошадей из Илмарша.
Наблюдая в одиночестве за пустынной ночью и морем, Купер снова почувствовала, что тошнота отступает.
Нужно выпить. Да и поесть не мешало бы. Она взяла ключ, вышла из номера и заперла дверь.
Глава 3
За вчерашний день поступило не так уж много обращений. Разбитые стекла в машине, стоявшей у рынка. Драка в пабе после закрытия. Громкие крики из дома, где живет семья с тремя детьми. Родители потом заявили, что у них все в порядке.
В старых отелях было тихо.
Бездомных выгнали из парка и не пускали обратно.
Грузовики привезли ящики с едой и напитками.
Город рассказывал свою историю тем, кто задавал вопросы.
В ближайшую субботу в честь Ночи Гая Фокса жители Илмарша пойдут в Кингс-парк запускать фейерверки. На берегу будет полно народу с бенгальскими огнями и неоновыми палочками. Снова оживут все кафе, магазины и пабы.
В этом году Ночь костров выпала на седьмое ноября.
Ночью, в пять минут четвертого, владелец «Родной фермы» поедет на своем фургоне в западном направлении. К шести он привезет на скотный рынок тридцать овец, а домой вернется только вечером, наверняка уставший после езды, таскания тяжестей и пререканий с покупателями. Проходящие мимо знакомые, спешащие на салют, увидят, как он выгружает овец из фургона. Кто-то из них потом вспомнит, что одна овца свободно ходила по дороге, но в этом не было ничего странного.