Миссис Дэвис? подняла она руку.
Женщина повернулась к ней. Подошла поближе. Ее кудряшки, не такие гладкие и ровные как у мамы, но все еще красивые и светлые, подпрыгивали при каждом шаге. Миссис Дэвис была худенькой, и маневрировать между рядами ей не приходилось. Она улыбнулась.
Что, Алиса?
Глаза на ее слегка детском лице тоже светились весельем. Год назад мама сказала:
В школе миссис Дэвис для тебя как вторая мама.
И поверить в это Алисе удалось без каких-либо усилий.
А новенький сегодня придет? спросила она, стараясь говорить как можно тише. Но по классу тут же пролетел звонкий щебет детских голосочков:
Новенький? У нас будет новенький? Мальчик? Это мальчик, миссис Дэвис?
Алиса виновато уставилась на учительницу. Та, хоть и надула губы, улыбаться не перестала. Совсем как мама.
Он ждет за дверью, объявила она.
Класс взорвался.
И я хочу продолжала миссис Дэвис. ДЕТИ!
Когда надо, кричать она тоже умела, поэтому очень быстро от ора и хаоса остались лишь тихие смешки и покашливания.
Я хочу, чтобы мы сначала поговорили об этом. Ваш новый одноклассник переехал к нам только месяц назад. Он еще не успел освоиться, поэтому ему нужен хороший прием. Будьте с ним добры. Будьте к нему внимательны. И постарайтесь его не обижать. Слышишь меня, Тайлер? миссис Дэвис ткнула пальцем в мальчика, сидящего на последней парте.
Я? воскликнул Тайлер так удивленно, будто он всю жизнь только и делал, что помогал новеньким одноклассникам осваиваться на новом месте.
Слежу за тобой, улыбнулась ему учительница. Он ответил ей тем же.
Алиса тоже посмотрела на Тайлера.
Что? спросил он, когда она обернулась.
И я за тобой слежу, прошипела Алиса.
Чего? скривил лицо Тайлер, но голос миссис Дэвис прервал их диалог.
Ну что, зову его?
Алиса почувствовала, как сердце вначале прыгнуло вверх, а потом упало на дно желудка. Так она переволновалась. А взглянув на пустующую рядом с собой парту, Алиса готова была упасть в обморок.
«Зря. Зря, зря, зря» она ощущала себя на сцене под светом ярких прожекторов.
Миссис Дэвис открыла дверь. Высунула наружу голову и что-то сказала. Подождала пару секунд, а затем распахнула дверь пошире и впустила в класс маленького мальчика.
«Не зря!» подумала Алиса.
О том, как новенький может выглядеть, она не успела поразмыслить. И каких-то предпочтений на тот момент у Алисы тоже не было. Но сейчас она не сомневалась это то, о чем она и мечтала. Оказывается, ей всегда нравились такие вот рыженькие мальчики. Мальчики с бледными лицами и худенькими, впалыми щеками. Мальчики с голубыми глазами. Мальчики, что предпочитают носить полосатые футболки и явно потертые джинсы.
Знакомьтесь, ребята. Ваш новый одноклассник Бен Келли, миссис Дэвис положила ладони мальчику на плечи и подтолкнула его ближе к центру.
Пожалуй, это был первый раз, когда Алиса почувствовала неприязнь к своей второй маме. Легкую, непонятную, но вполне ощутимую.
Бен, расскажи нам, откуда ты приехал и с кем, учительница убрала руки, сложила их на груди, и Алисе стало намного легче.
Мальчик не смотрел на Алису. Он вообще ни на кого не смотрел. Уставился в пол и лишь изредка поднимал взгляд.
Я приехал из Мичигана. Вместе с папой. Он здесь по работе, а я с ним за компанию.
И голос у Бена тоже оказался красивым. Не скрипучим, как у Дэниса, и не грубым, как у Тайлера. Он был в самый раз. По крайней мере, для Алисиных ушей. Один раз ей приходилось оставаться наедине с фортепиано. Три черные клавиши, затем такие же черные, но уже две. Между ними белые. Рисунок повторялся, от начала до конца, и пока Алиса не надавила пальцем на одну из клавиш, а после, на еще несколько, она не понимала, в чем же отличие. Но прошла минута, и все стало ясно, как июльское небо. У левого конца звук был тонким и высоким, как мамин смех. А у правого он походил на храп отца. Ни то ни другое слишком долго слушать не хотелось. И только те клавиши, что находились посередине, издавали при нажатии приятное звучание. Вот и у Бена голос напоминал мелодию.
Как тебе нравится Северная Каролина? спросила его миссис Дэвис.
Бен метнулся взглядом в окно. Посмотрел на учительницу.
Жарко у вас, улыбнулся он ей.
И Алиса залилась краской. Совсем как мама от папиных комплиментов.
Миссис Дэвис попросила Бена занять свободную парту, и в то время, пока он шел между рядами, в те секунды, когда он садился за стол, Алиса не смотрела на него. Она не повернула головы, когда Бен достал из рюкзака тетради, и когда он подвинул стул. Не взглянула на новенького, когда миссис Дэвис спросила, все ли у того в порядке. И когда он ответил, что да, Алиса по-прежнему пялилась на доску и почти не моргала.
Только спустя минут десять, она решилась, как бы невзначай, посмотреть в окно. Алиса чуть повернулась на стуле, расслабила плечи, слегка наклонила голову. Глаза ее еле заметно двинулись влево. Скользнули по лицу мальчика, хотели и дальше продолжить скакать из стороны в сторону, но им пришлось остановиться, а Алисе замереть от неожиданности.
Бен плакал.
Глава 4
Можешь сесть, Бен. Свободная парта у окна, указала ему рукой миссис Дэвис.
Бен медленно зашагал, стараясь не встречаться глазами со своими новыми одноклассниками. Те пялились не переставая.
В Лансинге у него остались друзья. Марк и Тэдди. Первый тихий и спокойный. С ним Бен любил играть в настолки или просто разговаривать обо всем на свете. Марк много читал. Так много, что доктор выписал ему очки. Какое-то время Бен думал это награда. Но Марк быстро разуверил его в этом.
Я похож на золотую рыбку, ты, повидло! возмущался он.
Да, ругаться Марк тоже умел несмотря на свой мирный характер. Делал он это так смешно, что Бен всякий раз прыскал от смеха.
Кочерыжка с глазами, вот кто он, этот доктор.
Тэдди ругался проще.
Черт, говорил он. Или: Скотина!
Скудность эпитетов Тэдди легко возмещал изобретательностью там, где нужно было поработать руками. Залезть на дерево, чтобы повесить на самую верхушку бабушкины панталоны. Забраться в старый заброшенный дом. Построить в лесу свой собственный.
«Дом бродяг», вспомнил Бен.
Прошлым летом, когда все еще было хорошо, они сколотили его из веток и листьев. Ни один гвоздь при строительстве «Дома бродяг» не пострадал, зато моток веревки ускользнул из их рук словно хвост шустрой ящерицы, не успели ребята опомниться. Так что творение это они скорее связали, чем построили.
В последнее лето друзья собирались повторить свое великое возведение. Марк вы́читал в книгах особые технологии по строительству шалашей, Тэдди стащил у отца походный топорик. А Бен Бен просто не пришел.
Марк и Тэдди не знали почему. Они приходили к нему домой, кричали его имя, звали по фамилии. Кидали маленькие камушки в окно его комнаты. Но Бен не выходи́л.
Однажды они все же поймали его на улице.
В чем дело, ты, совок для какашек? Марк улыбался. Тэдди тоже не выглядел злым.
Может, они думали это игра?
Но для Бена все было серьезно. Он не стал смеяться над шуткой друга, и тот тоже это понял. Марк перестал улыбаться.
В чем дело, Бен? переспросил он.
Бен не ответил. Он и сам не знал, в чем же дело. Что-то случилось, что-то страшное. Что-то, что уже никак нельзя было исправить.
Я начал Бен, заикаясь, нам нельзя больше играть вместе.
Он обошел друзей и двинулся дальше. Это было последнее, что он им сказал. То последнее, что прокричали ему ребята, Бен не услышал. Может, это было «сукин сын», брошенное Тэдди. Или «грязный подгузник», придуманное Марком.
Бен не обижался. Откуда им было знать, что он их спасал? Что он позволил им быть подальше от того зловония, которое исходило от его тела, от его нутра. Хотел бы он и сам скрыться от него подальше. Но ничего уже нельзя было исправить.
Как-то очиститься ему помогали слезы. Сначала Бен не умел их контролировать. Они лились сами, когда им вздумается. Не спрашивали его:
Тебе нормально, Бен? Ничего, если мы польемся прямо сейчас?
Позже Бен научился закручивать гайки. Нужно было только что-нибудь напеть.
Сверкай, сверкай, малышка-звезда,
Как странно, что кто-то создал тебя.
И сейчас в классе он тоже пытался прогнать настырные слезы.
Над миром, над нами, так высоко,
Брильянтом сияешь ты мне в окно.
Но кран все никак не желал закрываться. Здесь, окруженному сверстниками, Бену стало плохо вдвойне. Одиночество вспыхнуло обжигающем пламенем, а льдом его обдал стыд. Или, может, все было наоборот.
Минуты, как назло, удлинились, умножились, а Бену так хотелось поскорее уйти. Он подумал: «Куда?», но не сумел найти ответа. Домой? А где его дом? Такого места не существовало на Земле. Он был бездомным с крышей над головой. Он был не нужен тем, в ком сам нуждался.
Он был один.
Глава 5
Мальчик плакал тихо. Он не шмыгал носом, не кривил лицо. Лишь убирал пальцами налипшие над верхней губой сопли. Смахивать слезы Бен не спешил. Они скатывались проблеском до самого подбородка, наполняли собой толстеющую на глазах каплю и, когда той сдерживать их становилось совсем не по силам, срывались вниз.