Я, Ангел - Айгуль Малахова 6 стр.


Я прибиралась в квартире, напевая под нос незатейливую песенку очередных «поющих трусов». Был погожий майский день, светило солнце, распускались трепетно-нежные листья на деревьях. Хотелось петь и радоваться жизни. Скоро окончание школы и, несомненно, большое светлое будущее

Звонок в дверь заливистой трелью прервал мой шедевральный сольный концерт. Не посмотрев в глазок, открыла дверь и остолбенела. На пороге стояли три бывшие одноклассницы, из Ксанкиной школы. Причин ходить в гости ко мне у них не было. Мы стояли и выжидающе смотрели друг на друга. Молчание, становящееся неприличным, прервала одна из девочек, Люда Мясницкая.

 Привет, Ангелина. Ты давно видела Оксану?  спросила она.Ксанка! Что-то наплела про меня? Догадки, одна гадостнее другой, мелькали в голове. Вслух же промямлила:

 Э-э-э, не так давно В начале апреля, кажется. А что?

Девочки переглянулись между собой. Глядя на меня странными глазами, полными жалости, Люда произнесла:

 Оксана умерла.

 Мама её передала, чтобы ты пришла попрощаться,  тихо и чётко произнесла другая девочка, Света. Но фразы уже не проходили в сознание. Я оглохла от этих негромких слов, ослепла на несколько секунд. Не помню, как закрыла дверь, вошла обратно в комнату. Запнулась о ведро, по полу растеклась огромная лужа. Шлёпая босыми ногами по воде, стала собираться, бестолково тыкаясь по углам и не понимая, что ищу. С трудом нашла юбку, кофточку, натянула в прихожей плащ В голове была абсолютная пустота.

Возле Ксанкиного тела, лежащего на табуретках, я пыталась убедить себя, что это сон, кошмар, сейчас проснусь и всё закончится. Но пробуждения не было.

Глядя на обезображенное болезнью и смертью лицо, я поняла, что вместе с Ксанкой умерла какая-то часть моей души. Сидя рядом с телом, чувствовала себя маленьким беспомощным зёрнышком, попавшим в безжалостные жернова. Все мы зёрна, а смерть перемалывает наши жизни в муку. Слёз почти не было. Как будто всё внутри покрылось коркой льда. Пыталась выловить в чертах Ксанки родное, близкое и тёплое, но холод сковал мысли и эмоции. Я молчала, мысленно пытаясь попросить прощения у Ксанки. За что? Не знаю. Но чувство вины начинало подтачивать меня изнутри. Оксану похоронили в родном городе Н., на том же кладбище, где были похоронены и мои родители. Мама Ксанки, измученная болезнью и смертью дочери, вскоре продала квартиру и уехала жить в деревню

Я была на похоронах. Мы с тётей Лидой поехали на машине. Дядя Гена, сокрушённо качая головой, отказался:

 Не могу, Ангелин, извини. Покойников боюсь,  и остался дома с неизменной бутылкой коньяка.

Впервые увидев место, где были похоронены родители, я не испытала ничего. Внутри застыл кусок льда. Не заплакала, не потеряла сознание, молча и спокойно смотрела на отретушированные фотографии родных людей. Только сильно мёрзла, несмотря на жаркое майское солнце.

Примерно через неделю после похорон Ксанки я проснулась посреди ночи от странной ноющей боли. В полудрёме показалось, что это болит зуб, но, открыв глаза, поняла, что эта надсадная боль не во рту. Она перекатывалась по всему телу подобно ртути, ноющая, тянущая.

Боль не имела конкретной локации, была нигде и везде одновременно. Очищающие слёзы обильно покатились из глаз. Я прорыдала до утра, вспоминая Оксанку, мучаясь от тяжкой душевной рези

Это было мутное и странное время. Я жила словно во сне, механически передвигаясь, выполняя всё необходимое. В голове царила пустота. Похожее состояние отрешённости от жизни было, когда узнала о смерти родителей. Однако после смерти Ксанки было тяжелее, может быть потому, что я стала взрослее, осознала всю глубину и безвозвратность потери. К горю примешивалось чувство вины. Где были мои способности, почему не смогла предвидеть, уберечь её от беды? Отнеслась ко всему так легкомысленно, даже увидев подругу умирающей

В прострации проходил день за днём. Вскоре я успешно закончила школу. Но дальнейшая жизнь не вызывала ровно никакого интереса. Надо было думать о поступлении в вуз. Тётя Лида настаивала на экономическом образовании. Я и к этому отнеслась с философским равнодушием. Пусть будет экономика

Однажды я вернулась с занятий раньше обычного. Дядя Гена сидел один, как обычно в обнимку с полупустой бутылкой коньяка. Вторая, уже опустошённая, валялась на полу.

 Дочка пришла,  обращаясь к бутылке, сообщил он.  Посиди со мной, дочь

Я подошла, села напротив. Стало интересно, с чего он так напился. Употреблял тётин муж каждый день, но всегда в меру, пьяным его ни разу не видела. Дядя Гена сидел, щурился блестящими глазами и курил. Мне показалось, что он плакал до моего прихода.

 Ангелина Я виноват очень,  заговорил он, окутывая меня клубами дыма.  Я с Оксаной Оксану Так хотелось её, аж скулы сводило. Да и сама она не прочь была, кокетничала, глазки строила. А как до дела дошло, сопротивляться начала, кричала, что девственница, что не хочет. Не поверил Она же здоровая девка была по сравнению с тобой. Не смог сдержаться, с ума меня свела. А потом стыдно было очень Да и страшно. Малолетка же. Деньги давал сначала, а потом узнал, что она со всеми подряд стала спать. Порвал все отношения.  Он опустил голову на руки, затрясся всем телом.  Прости, Оксаночка Не смог ничего с собой поделать,  сквозь рыдания глухо проговорил он.

Я сидела молча, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся мысли. Потом встала, ушла в свою комнату, закрыла дверь на защёлку. Сидя в кресле в сгущающихся сумерках, пыталась переварить услышанное. В душе закипала ненависть к дяде Гене. Сейчас мне казалось, что во всём произошедшем с Оксаной, со мной, даже в её болезни виноват только он. Если бы не лишил её девственности, не было бы той мерзости, в которой она погрязла потом. Ярость разрасталась во мне, заполняя всё существо, мешая дышать. Единственная мысль не давала покоя: не хочу больше его видеть.

Ненависть сжигала меня изнутри, как в тот день, после предательства Ксанки. Как тогда, я приоткрыла душу, выпустила чёрный сгусток наружу. Вздохнула глубоко, всей грудью.

И вдруг увидела перед собой ярко освещённую комнату. На табурете стоял человек. Камера приблизило его лицо, и я невольно содрогнулась, потому что это измученное и похудевшее лицо дяди Гены. Перед ним покачивалась петля из толстой верёвки, привязанной к крюку от люстры. С грохотом упал стул. Задёргалось в агонии тело. Босые ноги раскачивались над полом.

Я пришла в себя. Дрожь пробрала до костей. Не хотелось бы снова стать провидицей, знать, когда окружающие меня люди умрут. И дядя Гена Как бы ни была велика злость на него, но как жить дальше с таким знанием?

Я не могла больше находиться рядом с дядей Геной, каждый день видеть человека, повинного в смерти бывшей подруги. Поступив в институт на экономический факультет, переехала от тётки в общежитие.

Через год дядя Гена повесился. Хоронили его в закрытом гробу: так захотела тётя Лида. Мне не разрешила взглянуть на него.

 Молодая ты. Кошмары замучают,  коротко сказала она, взглянув на меня сухими бесслёзными глазами. Она не плакала. Со стороны казалось, что она воспринимает всё очень спокойно, только лицо похудело, черты его заострились.

Глава 5

Прошлое

После похорон дяди Гены я переехала обратно к тёте Лиде, но дома находилась редко. Учёба, студенческая жизнь захлестнули меня. Рядом с тёткой было тяжело находиться. Полностью уйдя в себя, она не почти разговаривала, смотрела взглядом, как будто пригвождая к полу. Чувство вины изредка посещало меня. Зная, что всё закончится трагедией, я не предприняла ничего для того, чтобы предотвратить беду. Мало того, как будто желала, чтобы пригрезившееся в сумерках видение сбылось.

Возвращаясь домой часто за полночь, я тихо прокрадывалась в свою комнату. Либо, стараясь производить как можно меньше шума, готовила на кухне еду, требующую минимальных затрат. По утрам, собираясь в институт, видела тётю Лиду сидящей в гостиной в кресле. Казалось, что она сидела всю ночь в одной и той же позе перед выключенным телевизором. По опыту зная, что лучше не влезать в душу человеку в таком состоянии, я пыталась делать вид, что всё идёт своим чередом. Мне после смерти Ксанки хотелось именно этого. Чтобы все окружающие оставили меня в покое. Но то была я

Тётя Лида очень быстро постарела. Буквально за пару месяцев превратилась в пожилую женщину. Одетая в чёрное, с крючковатым носом и злым морщинистым лицом, напоминала Бабу-ягу из старинных сказок. Еда, которую я готовила по ночам, исчезала к следующему моему приходу, и это успокаивало. Значит, тётя хотя бы ест.

Я вернулась из института очень рано и застала родственницу сидящей всё в том же кресле, с портретом дяди Гены в руках. Неприятная дрожь пробежала по спине. Накатило томительное и гнетущее ощущение приближающейся беды. Сделав вид, что всё в порядке, попыталась улыбнуться:

 Тёть Лид, ты обедала? Ужасно есть хочется

 Он приходил,  ответила тётя, глядя тяжёлым сумрачным взором.

 Кто?  От её взгляда захотелось заскулить и спрятаться под стол, как щенку.

 Гена Кто же ещё?  не сводя с меня глаз, прошипела тётя, обнимая и прижимая к груди его портрет.  Недавно был, до твоего прихода.  Она запрокинула голову и расхохоталась. Колени мои ощутимо задрожали.

 Думаешь, я сошла с ума?  резко оборвав смех, спросила тётя Лида.  Не-е-ет Гена всё мне рассказал, всё.  Безумная вытянула руку с тонкими пальцами. Указательным упёрлась в меня. Глядя в глаза, она медленно начала подниматься. Ещё ничего не понимая, я осознала, что сейчас произойдёт что-то страшное.

 Это ты его убила.  Тётя с портретом в обнимку стала надвигаться на меня.

 Он же повесился, ты забыла, тёть Лид,  пробормотала я, чувствуя, как в водовороте мыслей начинает кружиться голова.  Дядя Гена записку оставил

 А знаешь,  вдруг злорадно улыбнулась она,  я раскрою тебе один маленький семейный секрет. Твой отец собирался уйти ко мне. Мы были любовниками. Ни в какие командировки он не ездил, а был со мной! Когда вы попали в аварию, родители везли тебя в санаторий, верно? Чтобы ты не мешала им спокойно развестись Вова хотел уехать ко мне. Ира, сестричка моя, всё знала к тому времени. Только ей всегда было наплевать на Володю. Самое главное  дочка, а муж  пустое место. Мучила его с самого начала своим безразличием, холодностью. А он такой был Настоящий мужчина! Когда я узнала, что Вова погиб, сама умерла! Жизнь потеряла смысл И тебя возненавидела, забирать не хотела Надо было оставить в детдоме, чтобы ты там сгнила! Почему ты выжила, маленькая тварь, а он покинул меня?! Лучше бы оставила тебя, потому что ты ведьма во плоти! Да только Володька мне приснился. Просил не бросать тебя, умолял вырастить. Потому и забрала А теперь жалею, ты меня мужа лишила. Может быть, я так Гену не любила, как Володю, но он был хорошим, добрым, понимающим. А ты ведьма! Ведьма!  завизжала умалишённая и изо всей силы швырнула в меня портрет. Увернувшись, я бросилась к двери гостиной, но её заклинило. В панике пытаясь открыть её, оглянулась. Стекло, ударившись о стену, рассыпалось на осколки.

Звон как будто подстегнул безумную. Она хохотала и кидала в меня всем, что попадалось под руку. Я металась по комнате, уворачиваясь то от вазы, то от тяжёлой хрустальной пепельницы, то от стула Вдруг тётя затихла и остановилась. Тяжело дыша, смотрела через моё плечо, словно там кто-то находился. Я поборола желание оглянуться назад и замерла. Может быть, приступ прошёл?

 Ты прав. Она своё получит,  тихо и отчётливо проговорила невменяемая и, отвернувшись от меня, пошла к окну.  Ты поймёшь со временем Как с этим жить тебе, я не знаю.  Она оглянулась. Безумия как не бывало. На меня смотрела немолодая женщина, причёска её были растрёпана, но взгляд светился страданием и умом. Тётя Лида открыла окно. Холодный ноябрьский ветер разметал её волосы. «Подышит воздухом и придёт в себя»,  мелькнула мысль. Лишь только я с облегчением вздохнула, как тётя Лида вскарабкалась на подоконник. Я кинулась к ней.

 Прощай!  услышала я. Подол траурного платья хлестнул меня по лицу, словно пощёчина. Не успела ухватить её Всё произошло быстро, в удручающей тишине. Как подбитая огромная чёрная птица, она камнем рухнула вниз с девятого этажа. Стоя у раскрытого окна, глядя вниз на расползающееся вокруг головы тёти тёмное пятно, я отрешённо думала о том, что умер ещё один близкий человек. Смерть бродит вокруг, злорадно посмеиваясь, собирает урожай

Темнота накрыла легко и неожиданно, словно кто-то выключил в комнате свет.

Я открыла глаза. Трещина на потолке показалась огромной. Надо мной нависал край портьеры. Попыталась сосредоточиться, сообразить, кто я и где нахожусь. Вспомнила в секунду, и вместе с памятью вернулось вязкое чувство горечи. Не без труда села. Дверной звонок разрывался от трелей. Я встала, пошатываясь пошла к двери, сотрясающейся под градом ударов. По дороге спохватилась, что дверь в гостиную не открывается. Но она отворилась от лёгкого движения. Вяло удивилась, что именно могло заклинить. Я как будто существовала отдельно от тела, машинально двигаясь, открыла входную дверь. Во внезапно наступившей тишине увидела двоих милиционеров в форме и с ними соседей.

Потом были дни, наполненные тоской одиночества, когда не хотелось ровным счётом ничего. Ещё были часы, когда меня мучили вопросами о том, как всё произошло. Пытка заключалась в том, что я бесконечно возвращалась мысленно в день смерти тёти. Чувство вины, тяжким бременем лёгшее на плечи, заставляло просыпаться по ночам в слезах. При всём этом я восприняла уход тёти Лиды не так болезненно, как потерю Ксанки или родителей. Может быть, начала привыкать к смерти вокруг себя. А возможно, всё дело в том, что мы никогда не были с ней близки. Подспудно я всегда чувствовала её неприязнь.

Соседи свидетельствовали о том, что тётя после гибели мужа помешалась. Она неоднократно стучала к ним в двери и просила отдать ей Гену. Странно было то, что никто до этого и словом не обмолвился об этом мне. Дело квалифицировали как несчастный случай.

Партнёр тёти Лиды по бизнесу Олег Юрьевич Штельман помог с похоронами. Мы сидели с ним в ставшей неуютной квартире на кухне, пили чай и долго разговаривали. Он многое рассказал о тёте, какой боевой и смелой она была, как они начинали бизнес с продажи стиральных машин, потом компьютеров, затем вложились в нефть.

 Пока перспективно это направление, буду работать,  сказал он. Помолчав, отпил из чашки остывший чай.  Ангелина Тебе достанется большое, даже по западным меркам, наследство. Не говоря о квартире в центре Москвы, даче, есть ещё компания, а это сама понимаешь, живые деньги.

Олег Юрьевич достал портсигар, сунул в рот сигарету, потом спохватился:

 Ты не возражаешь?

Я молча покачала головой, достала из буфета пепельницу. Воспоминание о дяде Гене обожгло кипятком. Как мне жить здесь дальше? Поставив тарелочку перед Олегом Юрьевичем, села на место. Он закурил.

 Ангелина Ты молода и прекрасна. Когда я увидел тебя в первый раз, показалось, что это ангел спустился с небес. Такая воздушная и невесомая ты была. И сейчас есть, безусловно Всегда скептически относился к сказкам про любовь с первого взгляда. Но увидел тебя и полюбил. Грежу о тебе днём и ночью. Понимаю, что это неожиданное признание, и не тороплю с ответом. Мне тридцать пять лет, в твоих глазах старик, но душой я молод. Сделаю всё, чтобы ты была счастлива.

Назад Дальше