Темные времена все ближе, послышался хриплый голос над головой, еще одна светлая душа покинула этот мир, лишив его своей защиты.
Разве может быть темнее, чем сейчас, недоверие скользнуло в тоне старшего брата.
Может сын, вздох отца прошелся по светлой макушке девочки, вот когда с неба хлынет кровь, а землю поглотит огонь, тогда кроме молитвы никакого оружия не останется.
Крики боли прорезались сквозь воспоминания. Дрожь прошла по телу девушки это было не буйство природы. Кричали совсем близко, прямо в бункере. Вопли все нарастали, звон цепей и тяжелые удары не могли заглушить их. Черная пелена накрыла сознание девушки, агония чужих смертей била в самую душу. Вжавшись в стену, девушка прижала ладони к ушам, но от этого стало только хуже. Крики разбивались прямо в голове. Уже находясь на грани реальности, Аниша вдруг почувствовала облегчение. Будто что-то светлое заполнило собой пространство, забирая боль и даря надежду. Решимость проснулась в груди девушки. Она поднялась на ноги и натянула цепи. Оковы больно впились в израненные запястья. Пленница изрядно похудела за последнее время, проснулась надежда, что руки выскользнут из ненавистных креплений. Челюсти девушки сжались, она потянула тонкую кисть сквозь металлическое кольцо. От натуги на лбу девушки выступили бусинки пота. Рана на руке треснула и ладонь соскользнула со ставших влажными наручников. Ноги подкосились, Аниша бессильно упала на грязный матрас.
В замочной скважине послышался скрежет. Страх опять сковал тело девушки. Дверь распахнулась, в проеме показалась скрюченная фигура смотрителя. Капли свежей крови застыли на одежде мужчины. Анита вздрогнула кровь была алая, значит резали чистокровных. Смотритель откинул в сторону окровавленный нож и шагнул к пленнице. Потемневшие глаза полыхали безумием. Взгляд застыл на тоненькой струйке, что струилась из свежей раны на руке Аниши.
Глава 03. Нападение
Мирай медленно потянулся. Чуть раскосые глаза распахнулись и впустили во взгляд утренние сумерки. Праведник втянул остывший за ночь воздух, легкие обдало холодом. Сознание согрело присутствие близких. Игнар стоял чуть поодаль. Взгляд воина был устремлен вдаль. Шорох стоял рядом с ним.
Удивительно, Игнар почувствовал пробуждение друга, даже следов не осталось.
Мирай поднялся на ноги. Подойдя к побратиму, он стал на краю утеса и осмотрел пустыню. Пески безмолвствовали. Сколько вчера продолжалось буйство природы праведник не помнил. Стоило утихнуть последним стонам, он без сил провалился в сон. А проснувшись увидел пустыня безропотно приняла дань. Ее пески погребли все без остатка.
Ты вчера отрубился, воин повернулся. Белые жгуты волос отразили свет восходящего солнца. Покрасневшие от бессонной ночи глаза добавили жути в образ, тяжело было?
Да, праведник не стал скрывать, спасибо, что прикрыл.
Ты знаешь, Игнар подошел ближе, я всегда рядом.
Знаю, рука Мирая опустилась на плечо побратима и сжала его, иди отдохни, друг попытался мотнуть головой, иди, иди. Ты сейчас похлеще Шороха страх навести можешь.
Так может оно и к лучшему, широкая улыбка смягчила уставшее лицо воина, распугаю всех по дороге.
Некого пока распугивать, Мирай покрепче запахнул накидку на плечах, смерть собрала хороший урожай этой ночью.
Это точно, глаза Игнара заволокла темная поволока, тело вздрогнуло от воспоминаний, ладно, буди как сочтешь нужным.
Побратим бросил под голову рюкзак и укрывшись теплой тканью погрузился в сон.
Праведник обошел бывшее пристанище древнего Храма. Мелкая каменная крошка заскрипела под ногами. Ни от строения, ни от статуй ничего не осталось. Здесь вообще ничего не осталось. Лишь воспоминания теплом согрели душу. Мирай непроизвольно остановился в месте, где долгие годы без движения провел древний мистик. Его тело сохранило юность, ум не утратил ясность, а вера с годами только крепла. Мираю столько не надо. Лишь вера. Вера, в то, что Господь укажет верный путь. Присев на камень, праведник скрестил ноги. Шорох пристроился рядом. Положив могучую голову на лапы, он прикрыл темные глаза. Спокойствие окутало утес. Сознание праведника привычно погрузилось в транс.
Жаркие лучи солнца прогнали утреннюю прохладу. Ночной ветер разогнал тучи сегодня небо было необычно ясным. Нет, оно не приобрело того ясно голубого цвета, о котором Мирай читал в летописях. Грязно серое покрывало тянулось от горизонта до горизонта. Но тяжелых облаков не было и багряное светило предстало во всей своей красе. Большой тяжелый диск медленно поднимался. Тени становились все короче.
Оно того стоило? тихий голос побратима вывел Мирая из медитации.
Да, брат, праведник улыбнулся уголками губ. Брат был хорошо натренирован. Его пробуждение не смог бы уловить ни один прибор, конечно стоило.
Ты что теперь тоже так сможешь, Игнар потянулся и приподнялся на локтях, поклонишься, и все враги в камень.
Нет, брат, что ты, тихий смех сорвался с губ праведника, моей духовной силы не хватит, чтоб вместить весь дар. Да и не мой это путь.
А что тогда, интерес в глазах побратима только еще больше разгорелся, ты видишь душу?
Хм, Мирай на секунду задумался, фокус взгляда разошелся, в груди друга опять заблестела яркая искра, я вижу ее сияние.
И как? побратим не удержался и провел рукой в районе сердца. Там, куда был направлен взгляд побратима.
Красиво, не стал лукавить праведник, еще я вижу нити твоих желаний.
Да, ладно, Игнар усмехнулся, можно подумать, ты без этого не знаешь, чего я хочу, дружный смех разлился над плато. Воин поднялся на ноги и тряхнул длинными волосами, а Шорох, побратим подошел ближе, рука прошлась по колючему гребню пса, его желание видишь? Дай, угадаю, жрать небось хочет.
Все немного сложнее, Мирай расфокусировал взгляд, искра в груди пса не столь яркая, была погружена будто в кокон, животное ограничено инстинктами. С какими желаниями родилось, такие и несет по жизни. Человек же имеет право выбора. У кого-то он больше, у кого-то меньше. Но он есть всегда.
Погоди, Игнар приподнял ошейник пса и почесал огрубевшую кожу, но ведь бывают безвыходные ситуации.
Это внешнее, брат, праведник подтянул к себе рюкзак, внутренний выбор всегда остается за тобой принять волю Господа или озлобиться. Мы сами в ответе за то, насколько темными становятся наши помыслы, Мирай улыбнулся и достал пару прихваченных вчера банок, а вот поесть думаю стоит.
Щелкнул рычажок, над плато разлился приятный запах. Шорох приподнял голову, нос пса двинулся вслед за дозой.
Что тоже нравится, праведник высыпал пол банки прямо под нос собаке.
Ничего так, побратим согласно кивнул, жаль больше не захватил теперь уже вряд ли что осталось от станции то
Все с собой не унесешь, Мирай отлизал пальцы и потянулся к бутылке с водой, ничего еще что-нибудь найдем.
Так куда двинем? воин тоже поделился с псом своей порцией и легко сжал опустевшую упаковку. Рука скользнула в нагрудный карман и достала небольшую походную зажигалку, Тихий щелчок и пламя легко охватило тонкий пластик.
Думаю, надо вернуться к каравану, Мирай, сполоснув руки и лицо, перекинул бутылку побратиму. С ними идти безопаснее.
Ты уверен? Игнар скептически приподнял брови, караван лакомый кусок, да и капитан сказал, что подождет нас всего пару часов. А он слова своего держится.
Старина Беркли осторожен, будто пустынная ящерица, голова праведника качнулась, поднявшееся солнце отразилось в натянутых на затылок очках, после ночной бури он не сразу двинется в путь. А мне сердце говорит надо вернуться.
Корн сплюнул. Вязкая слюна, полная песка повисла на уцелевшем куске бетона. Арматурины ржавыми ребрами торчали из обломка и причудливыми тенями плясали на блестящем от утреннего солнца песке. Он вывел банду в рейд и целый день околачивался около базы караванщиков. На этот раз торговцы были слишком хорошо вооружены и слишком внимательно следили за пустыней. Шанса подобраться к ним главарь падальщиков не нашел и отступил. Но вернуться назад в бункер не успел. Поднявшаяся вечером буря не дала шансов на продвижение. Она то шансов и на выживание не оставляла. Такого Корн еще не видел. Стихия будто сошла с ума. Падальщик хорошо знал эти места и рванул в уцелевшие неподалеку развалины. Старые здания не выдерживали атаки камней с неба и одно за другим падали под напором чудовищного ветра. От диких воплей вокруг стыла кровь в жилах. Животные сошли с ума, завывания и скрежет смешивались с предсмертными криками. Не отправиться на тот свет им помогли подвалы. Падальщиков было много. Обезумев, они рвали друг друга на куски. лишь бы скрыться в спасительном мраке нижних помещений.
Корну было плевать на них. Куски мяса. Расчистив себе путь широким изогнутым ножом и выпустив пару пуль, он засел за тяжелой дверью. Безумие накатило и на него. Из тьмы подвала к нему тянули руки жуткие видения. Вопли снаружи и внутри головы не давали уснуть. Лишь под утро он забылся на короткий час. А когда проснулся все стихло. Главарь размял затекшие конечности и достав пистолет открыл дверь. В нос ударил запах железа и гнили. Повсюду валялись тела его бывших подчиненных. Точнее их остатки. Главарь поморщился. Эти твари были хороши, пока не теряли голову от вида и запаха крови. Корн прошелся по коридору и оценил потери. Хм, не так уж и много.
Эй, трусливые твари, крик с хрипом вырвался из осипшего горла главаря, а ну все на выход.
Рукоять ножа опустилась на одну из дверей, громкий грохот эхом прошелся по пустому коридору. Медленно, одна за другой двери распахнулись, в полутемное помещение начали выходить невысокие, скрюченные, но тем не менее, крепко сбитые фигуры. На одежде запеклась черная кровь, темные разводы красовались и на коже. Ноздри Корна дернулись в отвращении. Глаза прошлись по фигурам выискивая нужного ему человека. Встретив взгляд главаря, навстречу вышел относительно высокий парень. За широкими плечами виднелся неплохой обрез. Пояс был увешан ножами. Монт помощник вожака банды. Корн внутренне напрягся. Он не любил этого человека. Слишком наглый и сильный. Не то что, Зум. Слуга подхалим за каплю крови ботинки лизать будет. А с Монтом всегда надо быть начеку. Но дело он свое делал хорошо и мозги не все под солнцем выжег. Прекрасно понимал, что без Корна банда распадется и падаль опять станет основной их добычей.
Да, Корн, помощник остановился перед главарем.
Смотрю ночку вполне неплохо пережили.
Корн еще раз прошелся по лицам подчиненных. Ночное безумие ушло из глаз. Они косо поглядывали на останки былых товарищей. Падальщики хоть и отличались повышенной агрессией, но на своих нападали относительно редко.
Нормально пережили, левый уголок рта Монта поднялся в усмешке. Правая половина лица была изуродована и застыла в неподвижности, и не такое переживали.
Ладно, Корн лишь усмехнулся в ответ, они на самом деле много повидали, выпусти пару ребят в пустыню, пусть глянут что там.
Монт отошел и, выбрав нескольких человек, двинулся к выходу из подвала. Главарь прислонился к стене и достал из внутреннего кармана плоскую фляжку. Открутив пробку, он сделал большой глоток и спрятал емкость обратно.
Все тихо, вернувшийся Монт расслаблено сместил вес тела на левую ногу, рука легла на пояс с оружием, и чисто.
Что никаких следов? удивление скользнуло по лицу главаря и от еще разок отхлебнул из фляжки.
Никаких, будто ничего и не было, голова помощника, с намотанным на нее выцвевшем шарфом качнулась, что делать будем?
Корн оттолкнулся от стены и направился к выходу. Парочка нерасторопных подчиненных, что остались на пути, получили пару тычков и отлетели к стене. Главарь открыл дверь и осторожно выглянул наружу. Солнце недавно появилось из-за горизонта. Длинные тени уцелевших развалин скользили по ровному песку. Ночная стихия сравняла с землей даже барханы.
Вот это номер, свист сорвался с ровно очерченных губ главаря.
Мужчина вышел и огляделся. Глаза словили ту же картину. Корн задумчиво провел рукой по темным волосам и отцепил от пояса флягу побольше. Сегодня все же понадобиться свежая голова. Хлебнув из фляги чистой воды, он плеснул прозрачную жидкость в ладонь и протер лицо. Безумный план созрел в один миг. Они вернутся на базу торговцев. В идеальном случае, те не пережили ночи, и банда запросто полакомится добычей. А даже, если кто-то и остался в живых Хм, караванщики наверняка утомлены попытками выжить, их сопротивление не будет серьезным. Хищная улыбка приподняла верхнюю губу главаря. Оскал блеснул на солнце.
Пять минут на сборы, главный падальщик обернулся к Монту, идем к каравану.
Темные острые зубы мелькнули в ответной улыбке. Корн откинулся к стене и смотрел, как помощник отдает распоряжения. Подчиненные тихо галдя проверяли оружие и отмывали себя от засохшей крови. Жидкость была далеко не такой прозрачной как в фляге у Корна. Но она им не и требовалась. Черную кровь ничем не испортишь Легкий порыв ветра сорвал с обломков над головой остатки песка, Мелкие частицы тут же забили нос и попали в рот. Сплюнув, Корн оглядел напоследок длинные тени и спрятал нижнюю часть лица за плотным платком. Знак Монту и он первым устремился к укрепленным до этой ночи развалинам.
Песок тихо шуршал под ногами. Это было единственное, что разбавляло однообразие пустыни. Хотя нет. На месте заправочной станции в пыли мелькнуло изображение ярко алого стручка. Иронично, пустыня не оставила следов ни жизни, ни смерти, а перед данью чьих-то желаний спасовала. Мирай проводил взглядом картинку и устремился вперед. Сердце тревожно заныло. Солнце поднималось все выше, до каравана оставалось совсем немного. Тут Шорох припал на передние лары. Щетина на загривке встала дыбом. Мирай обострил слух. Ничего. Усилив зрение, праведник увидел остатки развалин и перевернутые грузовики.
Давай быстрей, праведник словил едва различимый ветер и начал обходить пристанище торговцев по кругу.
Опасность Шорох почуял где-то спереди, значит зайти надо с подветренной стороны. Если это были падальщики, а в том, что это были именно они, парень не сомневался, то от их нюха строило укрыться. Пристально вглядываясь вперед, Мирай следил за реакцией пса. И вот усилия себя оправдали. В знойной дымке, что колыхалась над поверхностью пустыни, он смог различить едва заметные фигуры. Праведник, прижимая Шороха, припал к земле, рядом бесшумно лег побратим:
Пески пустыни, ничего их не берет, слова бесшумным шёпотом сорвались с губ воина, откуда их столько?
Глаза Игнара пристально следили за плотным полотном людской массы, что стелилась над пустыней. Падальщики завернутые в камуфляжное тряпье сливались с песком. Едва уловимые плавные движения делали их передвижение практически незаметными.
Пустыня их дом, а караван добыча, Мирай приподнял очки, зрачки в темных глазах сузились он пристальнее присмотрелся к банде спереди, ничего удивительного, что они решили напасть на обескровленных торговцев Вот только ты ничего странного не замечаешь?
Да, воин едва заметно кивнул. Падальщиков Игнар повидал немало. Пустыня была их стихией, они отлично выслеживали в ней все живое и недавно живое. Могли сливаться с барханами и даже сидеть какое-то время под песком. Но вот слаженности в их действиях было мало. Они брали количеством и агрессией. А эти, двигаются слишком четко.