Ну кто же может устоять?..
* * *
Я снова курю. Вниз по улице видно, как полная жёлтая луна плывет над ночным городом. Она висит между домов прямо над дорогой и скользит среди хмурых облаков. Выглядит зловеще. Рейчел курит рядом. Мы пускаем дым вдвоём и ждём машину, которую любезно вызвал портье за стойкой в холле. У Рейчел размазана помада по лицу, но об этом я ей говорить, конечно, не буду посмотрим, как на это отреагирует Кристи.
Из-за поворота появляется черная машина, кажется, наша. Рейчел спрашивает:
Ты же сядешь рядом?
За спиной раздаётся цокот.
Он сядет между нами! заявляет выходящая из стеклянных дверей Кристи.
Я оборачиваюсь на неё: сумочка с цепочкой на плече и декольте до живота. Не нравится мне эта идея сидеть между ними, но мне везёт. Машина подъезжает, я открываю дверь и заглядываю внутрь. Обожаю эти люксовые тачки:
Девчонки, тут консоль во всё среднее сиденье, так что я сяду вперёд, а вы вдвоём назад, говорю.
И подаю Рейчел руку. У неё мягкая ладонь, а по надутым, как у утки, губам Кристи понимаю, она заметила помаду. Закрываю дверь и предлагаю ей:
Тебя проводить?
Я сама, и недовольно закатывает глаза в стиле: «Да пошёл ты».
Я ухмыляюсь ей вслед. Она обходит машину, виляя задом, который подсвечивают красным габаритные огни, и недовольно хлопает дверью. Я тоже уже в авто и говорю:
Нас в HellG. Знаешь, как ехать?
Разумеется, босс, говорит здоровенный чёрный парень в фуражке водителя и нажимает на газ. Звука мотора не слышно, потому что это электромобиль. Терпеть их не могу. Не покидает ощущение, что ты сидишь в игрушечном авто звучит свист дросселей, и всё.
Слышу позади себя:
На, возьми, Кристи достаёт из сумочки салфетку и брезгливо протягивает, держа между двух пальцев. У тебя там помада на всём лице.
Рэйчел, как-то растерявшись, берёт салфетку и включает фронталку на смартфоне, в котором сидела секунду назад.
Я наблюдаю за этим в полглаза.
Когда Рейчел приводит себя в порядок, она протягивает салфетку обратно. Но Кристи говорит:
Не, оставь себе.
Крис сидит, как светская львица: нога на ногу, локоть упирается в окно, а пальцы в висок. Она обводит Рейчел взглядом с головы до ног.
Что-то мне подсказывает, они не нравятся друг другу.
Кристи замечает меня, и я отвожу взгляд вперёд, но обнаруживаю, что водитель тоже смотрит на меня. Здоровый чёрный громила в кепочке шофёра. Он кидает взгляд на зеркало заднего вида, вполглаза наблюдая за дорогой. Свет проезжающих машин отражается у него на лице. Поглядев на тёлок, он возвращается ко мне и, натянув широченную улыбку во все 32 белоснежных зуба, довольно кивает мне. Он смотрит на меня так странно, будто мы с ним знакомы. Может быть, так оно и есть. Может, он уже подвозил меня с других пьяных тус Нельсона, но, видимо, я был не в кондиции в первый раз вижу его лицо. Здоровяк возвращает глаза на дорогу, и в них вспыхивает свет пролетающего навстречу авто. Я тоже отворачиваюсь, но к боковому окну. За ним всё тот же город, только теперь это его настоящее лицо.
Тротуары завалены грудами мусора; мимо проносятся грязные подворотни, утопающие во тьме. Повсюду бомжи. Проститутки и дельцы бродят прямо по улицам. Скорая помощь откачивает какого-то нарколыгу прям при всех. Неработающие фонарные столбы, свёрнутые набок светофоры, заброшенные магазины и стены разбитых витрин Столица мира, называется. Но стоит лишь поднять глаза чуть выше, и ты попадаешь в другой мир во вселенную пестрых билбордов, рекламирующих идеальную жизнь.
Здесь чьи-то соблазнительные ножки, тут реклама аппетитной еды (аж слюнки текут), там толпа счастливых людей с натянутыми улыбками и белоснежными зубами. Фальшивки. И вся это сказка переливается в моче, вытекающей из-под ног старика, который пристроился к стене, чтобы отлить. Мы проносимся мимо, но старик, кажется, замечает мой взгляд.
Да, вся это идеальная жизнь не для таких, как он. Она для кого-то другого, но не для него
Через 1015 кварталов водитель жмёт на тормоз и припарковывает авто. Девчонки сзади сидят и смотрят в телефоны. Нежный свет отражается на их выточенных лицах. Я тоже тяну руку за смартфоном, чтобы расплатиться, но водитель останавливает меня и говорит:
Этого не нужно. Все поездки из 101 пентхауса оплачивает мистер Гой.
Как любезно с его стороны. Я киваю и выхожу из авто.
За спиной хлопают две двери. Я иду в подворотню неподалёку, а сам думаю: как же приятно не расставаться с баблом. Забавно, сколько бы денег у тебя не было, когда их отдаёшь, всё равно испытываешь мерзкое ощущение, будто под ложечкой сосёт. Говорят, это как-то связано с зонами в мозгу, отвечающими за боль, островковыми долями. Ощущение при трате денег схоже с тем, когда к тебе подходит медсестра со шприцом и собирается сделать укол, и чем больше сумма, с которой предстоит расстаться, тем больше игла, которую в тебя собираются всадить.
При входе в подворотню стоят ржавые ворота из прутьев без створ. Наверху горят красным покосившиеся неоновые буквы «HG». Я прохожу за них, громила на входе открывает передо мной двери в клуб. Он кивает и говорит:
Добро пожаловать, мистер Салливан.
Он называет меня по фамилии, потому что знает, кто я такой я здесь завсегдатай. Я оставил тут такую кругленькую сумму, что без проблем мог бы сам открыть на неё клуб, и намного круче, чем эта дыра.
Громила спрашивает:
Девушки с вами?
Я киваю:
Ага.
Особенностью этого места является то, что им заправляют очень серьёзные люди. И даже если у тебя денег куры не клюют, это ещё не значит, что тебя пропустят. Это своеобразный Ватикан большого города, Нассау Вест-Индии здесь свои правила и свои законы, и то, что происходит в этом месте, навсегда остаётся в нём.
Я заныриваю внутрь: звуки улицы остаются позади. Темно, только светодиодные полосы ползут по стенам и по краям ступенек, спускающихся вниз. Оттуда доносится музыка, как раскаты грома. Я спускаюсь. Попадаю в длинный коридор. На стенах неоновые кресты, а в конце мерцает свет, как вспышки молний. Из-за поворота появляется официантка, она идёт навстречу. В одной руке у неё поднос, второй она крутит хвост, как у чертёнка, на лице люминесцентная красная помада, а в глазах линзы, флюоресцирующие огнём. Проходя мимо, она подмигивает мне, я улыбаюсь и провожаю её взглядом. Пялюсь на зад. Это Джесси мы знакомы, пересекались пару раз. А сзади идут девчонки, о чём-то говорят.
В конце коридора я сворачиваю направо и попадаю сразу в зал: он забит народом, настоящая колбасная, лазерные установки пускают полосы повсюду, толпу качает лютый бас. Я продолжаю двигаться по периферии и направляюсь к винтовой лестнице на второй этаж. Я дожидаюсь прекрасных дам, галантно подаю им руку, пропускаю вперёд себя (так вид лучше), и поднимаюсь вслед за ними. Пока я стоял с протянутой рукой, Крис так недовольно посмотрела на меня, но сейчас продолжает старательно вертеть задом.
Мы наверху. Это широкий балкон. Девчонки занимают свободный столик неподалёку и располагаются на диване вдоль стены, но я не иду за ними, я иду к ограждениям балкона и, навалившись на них, окидываю взглядом танцпол. Настоящий дикий рейв. Толпы людей в экстравагантных костюмах колбасятся в такт, и только один парень в кепке посередине ведёт себя как-то не так. Толпа отступила от него на пару метров, а он запрокинул голову и, не отрывая взор закрытых глаз от потолка, производит трансообразные движения, словно качается на волнах. Парень будто в прострации, но я знаю, что с ним происходит. Я уже видел такое, и не раз. Это старый добрый Фентанил. Парень в кепке в самом центре танцпола он просто не здесь, он в эйфории, абонент не доступен, перезвоните позже
Добро пожаловать во Врата! приветствует меня официантка-чертёнок со спины и перекрикивает шум: Хотите что-нибудь заказать?
Я оборачиваюсь.
Да! Девчонки, наверно, хотят выпить, а мне позовите сомелье!
Конечно, он освободится и сразу к вам!
Она что-то нажимает на смартфоне в чехле у себя на поясе, подмигивает и уходит к Крис и Рейчел на диване. Одна смотрит по сторонам, другая пялится в телефон.
А я возвращаю взгляд на танцпол.
Если что, сомелье это не тот чувак, который вино всем раздает. Тут всё куда интересней.
Опускаюсь локтями на перила и всё гляжу на покачивающуюся толпу.
Я же упоминал, что это не совсем обычное место, правда? Так вот, здесь можно достать всё что угодно. В этом заведении в наличии альбомы с марками, гербарии из пятилистников и гербов, в подвале банки, полные фиолетовых шишек, и вино из листьев коки. А сомелье здесь тот, кто барыжит всем этим дерьмом. Вот кстати и он. Мне повезло: это тот, кто надо. Впрочем, мне всегда везёт по-другому и быть не может.
Молодой рыжий парень с небольшой бородкой взбегает по винтовой лестнице на балкон:
Джейк! он вскидывает руки. Здорово, чувак!
Это Шон. Мы давно знакомы. Не сказать, что он мой друг. По большей части это Нельсона приятель, но всё равно.
Я отрываюсь от перил, а он идёт ко мне. Даёт краба, и приобнимает меня. Я спрашиваю:
Ну чё, ты как?
Всё путём, работаем потихоньку!
Да уж, такого работничка я бы никогда не нанял. Я приглядываюсь к его глазам и убеждаюсь: зрачки, как обычно, под огнём. Я спрашиваю:
Привезли то, о чём ты упоминал?
Лицо человека-морковки расплывается в широченной улыбке:
Ты как всегда сразу к делу! Но мне нравится это в тебе!
Он тычет мне в грудь указательным пальцем.
Ну так что? дожимаю я.
Привезли, привезли! Буквально позавчера! Но я уже успел попробовать чуток! Тебе понравится! Пойдём в наш тайный уголок!
Он кивает в сторону лестницы. Я говорю:
Подожди, сейчас!
Под тайным уголком он имеет ввиду толчок. Я подхожу к девчонкам и кричу, перевалившись через стол:
Я ненадолго отойду!
Кристи слышит, но даже не смотрит на меня, а Рейч недовольно надувает губы. Она провожает меня взглядом своих фальшивых глаз. Я возвращаюсь к подтанцовывающему Шону, он спрашивает:
Эти куколки с тобой?!
Он вытягивает длинную шею из-за меня:
Познакомишь?!
Я подталкиваю его к лестнице в плечо:
Забудь! Их не интересуют висюльки с доходом меньше, чем с шестью нулями в год!
Мы спускаемся вниз, а он, лыбясь во весь рот, орёт:
Как всегда, облом! Мне даже висюльку свою никуда не пристроить!
Не расстраивайся, скоро Нельс подъедет! Развлечетесь вдвоём!
Он смеётся и что-то отвечает, но я плохо слышу, что.
Мы сходим со ступенек (он первый, я за ним) и ныряем в толпу. Протискиваясь между скачущими телами, мы идём на противоположную сторону танцпола. Вокруг все обдолбанные и колбасятся как не в себя. Диско-пол мерцает под ногами и постоянно меняет цвет. Повсюду куча молодых девчонок, капельки пота переливаются на их лицах в ядовитом свете прожекторов. Когда прохожу мимо, они смотрят на меня, а я никак не могу насмотреться на их пластичные, стройные тела. Вспышки стробоскопов почти ослепляют меня, но мы уже на месте. Мы заходим в багровую маятниковую дверь со значком писающего дьяволёнка, и она ещё несколько мгновений ходит после нас туда-сюда.
Мы в туалете. Я прохожу мимо второй по счёту кабинки и замечаю через высокую щель между полом и дверцей две пары ног. Кто-то кого-то ублажает, опустившись коленями на грязный пол. Звуки тусовки по-прежнему доносятся до меня, но уже приглушённо. Рыжий Шон открывает закодированный шкафчик в стене в самом конце помещения и достаёт оттуда небольшой кейс серебристого оттенка. Он делает пару шагов и грохает его об каменную стойку с раковинами неподалёку от меня:
Ну что? Доктор Шон сейчас осмотрит тебя!
И подмигивает мне.
Ох уж мне его постановочные сцены. Тупее не найдёшь. Он присаживается на корточки и пытается подобрать пароль:
Как я уже тебе говорил это последнее слово техники. Лучший дизайнерский галлюциноген за всю историю! Поверь, детка, такого ты нигде не найдёшь!
Как же он раздражает меня со своей этой «деткой», рыжий гандон. Он крутит колёсики и смотрит то на меня, то на цифры. Всё никак не может подобрать пароль, а всё потому, что язык как помело. Он не замолкает:
Говорят, его разрабатывали, как боевое отравляющее вещество, чтобы деморализовать врага, но эффект оказался полный улёт! Понимаешь, о чем я? Его испытывали только на коровах, крысах и ещё на паре десятков отмороженных, как мы с тобой, ребят. Это чертовщина в сотни раз сильнее лизергиновой, мескалина и DMT
Щёлк-щёлк
Он хлопает в ладоши.
Поднимается, открывает кейс и поворачивает ко мне, а в нём целый набор всякой ерунды, аккуратно выложенной на чёрном пористом материале. Какие-то приборы, весы, электронные измерители и в самом центре королева вечеринки стеклянная колбочка, доверху забитая фиолетовыми пилюлями. Он берёт её и демонстрирует мне, как будто это флакон от Шанель:
Позволь представить Шон пытается произнести название, но сбивается и подглядывает на крышку: HTP-PG3!
И даёт мне подержать, а сам берёт из кейса чёрные хирургические перчатки и продолжает что-то нести, пока я верчу стекляшку в руках и разглядываю в ней перекатывающихся «малышек»:
Парень, который рискнул первым попробовать его у нас, назвал это лунным сахаром. Не спрашивай, почему, Шон дует в перчатку. Он рассказывал всякую пургу, типа путешествовал в другие миры, разговаривал с богами. Вальгалла, вся эта херня. А я хапнул совсем немного, но было хорошо, как под мискотой. Рыжик поднимает на меня взгляд, шлёпает резинкой по предплечью, как хирург, и спрашивает меня: Ну что? А ты готов шарахнуть бомбу?
Я ухмыляюсь, глядя на него, и говорю:
Уже сажусь в бомбардировщик и несусь на Нагасаки.
Хороший настрой! Дай-ка мне сюда.
Шон лыбится и забирает склянку.
Он откупоривает её. Берет одну крошку между пальцев и подносит её к моему лицу:
Здесь всего лишь миллиардная доля чистого вещества, всё остальное только пролонгирует действие лекарства. Давай, детка, скажи доктору: Ааа!
Снова это его «детка», так и дал бы ему леща. Я открываю рот, но он тут же отводит руку назад:
Только не смей глотать! Оболочка из сверхтонкого желатина, как попадёт на слизистую сразу растворится.
Я закатываю глаза и говорю:
Давай уже!
Тогда Шон закидывает таблетку в мне в глотку, и я закрываю пасть. Капсула тут же прилипает к языку.
Теперь смотри, чё делаем, присядь.
Он указывает на стойку. Я сажусь между раковин, закинув одно бедро. Шон берёт из кейса какую-то штуковину, похожую на металлодетектор, а из кармана узких штанов телефон:
Эта зараза не проходит ГЭБ1, так что мы его немножко расшатаем.
И начинает водить у моей башки этой хреновиной, поглядывая в телефон, а у меня во рту разливается жуткая горечь. Я пытаюсь не сглотнуть и слежу глазами за палкой, которая пролетает у самых висков.
У меня тут приложуха, объясняет он. Сейчас только нужную зону найдём.
Он всё пялится в экран.
Чувствую, вроде рассосалась, но привкус всё ещё жжёт ротовую полость. Я говорю:
Так как работает эта херня?
А он поднимает на меня ошарашенный взгляд:
Ты чё, чувак? Всё испортишь, твою мать!
Расслабься, всё уже всосалось.
Ну даёшь
Он недоверчиво смотрит и мотает головой, но возвращается к телефону.
Так как? продолжаю докапываться.
А он всё водит палкой у моей башки и начинает мямлить:
Ну короче, там это вещество через слизистую попадает в кровоток, потом в мозг и как-то влияет на эпифиз твою мать, никак не могу найти
Тут он замолкает и делает сосредоточенный вид, уставившись в экран.
А дальше то что? спрашиваю я, а сам то знаю, что он нихрена не знает. Только умника из себя корчит. Идиот.