Ты разве сегодня не на практике? спросила мама, придя домой и увидев, как Поло лежит на кровати, уставившись в потолок.
Я прогуливаю, безразлично сказал Поло.
Надо было мне сказать, прогуливали бы вместе, ответила мама.
Ты никогда не прогуливаешь.
Так ты тоже, продолжала мама из коридора, ставя на место обувь, вот и попробовали бы вместе.
Хорошо, следующий раз буду знать, наконец-то Поло взбодрился за весь день. Может, сходим в пекарню?
Моя ты булочка, пойдем. Только я переоденусь.
Поло любил иногда зайти в пекарню недалеко от бассейна. В пекарне был зал кафе, где можно было выпить напиток с горячей выпечкой. Сегодня Поло выбрал какао и пирог со смородиной.
Знаешь, я сегодня сел за дневник с идеями и не смог выдавить из себя ничего, будто я никогда этого не делал раньше, Поло надеялся на помощь мамы.
Сидя в клетке птице легко разучиться летать, ответила мама. Поло, ты правда хочешь поступать сюда? Это три года минимум. Мне кажется, это того не стоит.
У тебя есть предложение? посмотрел он на мать.
Уезжай. Это хотя бы какая-то попытка жить, а не страдать.
А ты?
Я буду заниматься тем, чем занималась раньше.
А если они придут?
Поло, они забрали моего любимого человека. Они хотят отобрать мечту у моего сына. Я не буду счастлива, если они это сделают. Пойми, я живу ради твоего счастья, остальное для меня уже не важно.
Поехали со мной, умоляющим взглядом Поло посмотрел на мать.
Одному тебе будет проще зацепиться, поверь. Если все получится, то я смогу приехать.
Поло посмотрел в окно пекарни на проходящих мимо людей. Их лиц видно не было из-за отражающегося в стекле света ламп. Были видны лишь тела, двигающееся каждое в своем направлении и производящие впечатление потока, который поглощает все на своем пути.
Придя домой, Поло отправился в ванну. Ему было о чем подумать. Когда тело расслаблялось в горячей воде, в голове наступал покой и все казалось не таким печальным. Для себя он решил, что если ему не удаться пробиться в управление, то он поедет. Поедет, и у него все получится. И тогда он заберет маму. Здесь же он не сможет помочь ни себе, ни ей.
Через пару дней Поло с удовольствием пошел на лекцию по философии. Ему нравился преподаватель и нравилась его подача предмета. Он сидел в аудитории и наблюдал знакомую картину: студенты и подготовительная группа, занимавшая последние ряды, были увлечены каждый своим делом. Кто-то читал, кто-то рисовал, кто-то спал.
В аудиторию зашел мужчина, но это был не профессор. Поло показалось знакомым его лицо.
Здравствуйте, меня зовут Михаил Рожков, и сегодня я буду заменять профессора Войцевича.
Поло вспомнил, где видел этого мужчину. Он видел его в книжной лавке. Это он дал ему ту книгу, которую он так и не вернул. Поло перестал рассматривать студентов и направил свое внимание на Михаила. По крайней мере, так он представился.
«Сегодня мы поговорим о вдохновении, начал мужчина. Каждый из нас когда-либо испытывал это удивительное чувство. Оно, как путеводная звезда»
Поло удивился этой фразе. Однажды он встретил ее в книге и стал искать, что это значит, ведь из-за пыльных туч он никогда не видел звезд на небе, и чтобы понять эту фразу, пришлось искать словарь.
«ведет нас за собой, манит своим светом. И мы не в силах оторвать все наше внимание от нее. От этого чувства чаще бьется сердце и мы начинаем затаивать дыхание. Мы еще не понимаем, почему, но в нас уже пульсирует некая сила: разгадать, узнать, открыть, сделать, написать, воплотить в материальном мире то, что мы нащупали там, в невидимом глазу, но явному лишь сердцу, мире.
Вдохновение приходит к нам, когда мы погружены в эту невидимую реку. В поток информации, который волнует наши мысли, которым кажется, что они вот-вот ухватят смысл, возможно, не только минутный, но и вечный. Вечный смысл бытия. Потому мы расстраиваемся, когда вдохновение покидает нас. Оно уплывает от нас, словно рыбка в воде. Чтобы нам вновь ухватить ее, надо нырнуть в поток.
Поток эмоций, поток чувств, которые у нас вызывает незнакомое знакомое. Это очень тонкое, еле уловимое чувство: «я не встречал этого в настоящей жизни, но оно мне знакомо», думаем мы. «Этого нет, но, кажется, это может быть, щекочет по небу. Я точно знаю, что могу это увидеть, могу это потрогать, могу это сделать явью», нашептывает нам голос откуда-то изнутри.
И мы идем. Идем за этим чувством, ведомым верой и более ничем. В этот момент нам не доверяют, в это время нас не поддерживают, в этот период мы, как никогда, уязвимы и одиноки. В этот момент мы стоим на невидимом мосту веры, который выстраивается между видимым и невидимым, осязаемым и неосязаемым. Мы чувствуем его так же, как музыку. Где она, эта музыка? В нотах? В волнах? В нашем мозге? Мы не знаем, где она, но она есть. Мы не знаем, что это за мост, но мы его строим. Настойчиво и самозабвенно, слыша лишь музыку собственных чувств. Достроим ли мы этот мост, чтобы другие на него ступали уже под названием знание, а не вера? Они будут идти по твердому монолиту, тогда как вы стояли в воздухе, хватаясь только за чувство внутреннего волнения. Именно это чувство чуда, чувство нахождения на том невидимом воздушном мосту, помогает идти вперед вопреки непониманию других. Это волшебство, ради которого мы просыпаемся, и ради которого готовы выдержать любые испытания. Мы плывем в потоке за этой рыбкой, веря в ее прелесть. Мы идем по этому мосту, очарованные дорогой. Но что, если эта рыбка, которую мы так старались схватить, оказалась вовсе не счастьем, а монстром, которого мы не ожидали увидеть? Что, если мост, который мы так старательно выстраивали, оказался мостом в мир слез? Что если мы построили мост в мир, из которого можно везти здоровье и благополучие, но кто-то использует его, чтобы взять себе власть и унижение для окружающих?
Тогда мы попадаем в самый тяжелый из миров мир раскаяния. Мы уже проложили мост, и он крепок как никогда. И над нами уже не смеются, из-за нас уже плачут. Мы создавали лекарство, а им убивают. Мы творили инструмент для строительства, но ним разрушают. Мы шли за знаниями, но вернулись с оружием. И мы раскаиваемся, но в чем? Наша ли это вина? Наша ли вина в том, что то, что должно было служить учению, отупляет? Наша ли вина в том, что наше добро извратили в зло? И в этот момент мы опять нащупываем под своими ногами этот мост. Мост веры. Веры в то, что мы сможем все исправить. Что мы сможем помочь понять людям, что счастье этой жизни строиться нами самими. И что именно добро в сердце помогает нам нащупывать мосты к новому, прекрасному, вечному. Что смысл жизни в нащупывании этих мостов и расширении вселенной. И вот вы стоите на краю этого воздушного моста и не видите его начала. Вы не можете его видеть, потому что начало его положено задолго до нас, но никому так и не удалось достроить этот мост. И осознав это, мы вдруг понимаем, что такое настоящее бессилие. Но самое непостижимое происходит после этого, потому что осознав свое бессилие, мы не сдаемся. Мы продолжаем жить и оставляем право достроить этот мост за другими, не сходя с него, внося в его строительство свой вклад».
Поло сидел зачарованный. Эта лекция словно была сделана только для него. Только к нему сейчас обращался этот человек. Когда мужчина окончил, Поло обернулся вокруг. Все, как и всегда, были заняты своими делами. Никого не интересовали ни вдохновение, ни вера, ни раскаяние.
Мужчина вышел из аудитории. Поло быстро встал и выскочил из аудитории в верхнюю дверь, на секунду остановился перед ступеньками, чтобы высмотреть, в какую сторону идет лектор, и быстро спустился, расталкивая толпу студентов. Макушка лектора то появлялась, то терялась в шумном потоке. Обогнав толпу, Поло увидел, как тот повернул в глухой коридор. Он побежал за ним, окрикивая его: