Но Руслан Александрович, вы сказали кричит вслед молодой человек.
Вова, вернусь через полчаса, рявкает, будто этот Вова что-то ему сделал.
Выходим на улицу, я едва успеваю перебирать ногами, один его шаг как два моих. Спускаемся по ступенькам, чувствую, как одна нога скользит, и через секунду затылок простреливает острой болью, а перед глазами ясное небо.
Да вашу мать! Я двадцать раз с утра велел песка насыпать на входе! С кем я, чёрт возьми, разговариваю? Давно улицы не патрулировали? орёт на всю округу Белов, обращаясь к стоящим на крыльце полицейским, попутно поднимая меня с холодной земли, покрытой льдом и снегом.
Всё нормально, хрипло проговариваю, одной рукой держась за голову.
По телу мурашки пробежали, ладони вспотели, и это не от падения и не холода. Это от того, что Белов, обняв меня за талию, прижимает к своей крепкой груди. Даже боль прошла, а щёки и вовсе горят, будто я на тропическом пляже под солнцем греюсь.
Что стоим? За песком пошли. Бегом! рявкает, и мужчины как испуганные тараканчики побежали в разные стороны.
Всё в порядке, правда, выдавливаю из себя, потому что его запах уже кружит мне голову похлеще, чем удар об лёд, и в горле в мгновение пересохло.
Ох, Варя, на тебя руку положили, а ты растаяла, как мороженое на солнце.
Не мешай мне работать, с улыбкой проговаривает и, продолжая держать меня, словно мы в танце застыли, поднимает вторую руку и нащупывает шишку на моём затылке. Голова не кружится?
Н-нет, вру.
Ну не скажу же я, что кружится, но от его близости, от исходящего от него запаха настоящего мужчины и от лёгких касаний его рук.
Сколько пальцев видишь? машет перед моими глазами двумя пальцами.
Четыре, отвечаю и прикусываю губу.
Ясно, едем в больницу, деловым тоном проговаривает.
Успокойтесь, товарищ милиционер, посмеиваюсь. Я шучу, всё в порядке, даже не сильно ударилась.
Сейчас, может, и нет, но уверен, в прошлом есть грешок, бросает, усмехнувшись, но отпускать меня и не думает.
«Пусть держит подольше, нам так хорошо в его объятиях», томно проговаривает та часть меня, которая по мужской ласке соскучилась.
Батюшка в чан уронил, когда крестил, отвечаю серьёзным тоном, но, конечно же, это не так.
Так ты ещё и крещёная? наиграно удивляется. Боюсь представить, что было бы, если бы нет, театрально вздыхает.
Может, уже отпустите меня, товарищ милиционер? спрашиваю, опустив глаза вниз, где наши тела плотно прижаты друг к другу.
Белов словно только сейчас понял, что держит меня у своей груди, так резко отпустил и на шаг отошёл, что я опять чуть не свалилась.
Идём, пока ты себе шею не свернула, вздыхает и направляется в сторону своей машины.
И как я жила все эти годы без вас, мотаю головой и иду за ним какого-то чёрта.
Могла бы сказать «спасибо, до свидания» и свернуть влево, в сторону остановки.
Под ноги смотри, бросает через плечо.
А куда мы, не подскажете? решаю спросить, застыв у автомобиля цвета хаки, внешне очень похожего на УАЗ, но, судя по названию и знаку на капоте, это не он.
Позволь напомнить, что вопросы должен задавать я, уходит от ответа, разблокировав машину. Садись! приказным тоном бросает и сам занимает место водителя.
Забираюсь в автомобиль, в буквальном смысле этого слова, потому что он высокий, а я с коротенькими ножками. В третий раз за один день я оказываюсь в этом транспорте, где всё пропитано его запахом. Придётся комбинезон в химчистку отправить.
«Или нет и иногда вдыхать этот вкусный аромат», проносится в голове.
Ну уж нет, надеюсь не чувствовать, не видеть и не слышать больше товарища следователя-зануду. Сегодня наша первая и последняя встреча, и я даже скажу ему спасибо, если он повезёт меня домой сейчас.
Белов заводит мотор, выруливает с парковки и выезжает на дорогу. Чтобы проехать два квартала и остановиться.
Что случилось? спрашиваю я.
Приехали, коротко отвечает и глушит машину.
В смысле? Зачем тогда автомобиль тревожить? не понимаю я его.
Что бы ты голову себе на разбила по пути, говорит он абсолютно серьёзным тоном и выходит.
Какая забота, закатываю глаза и следую за ним.
Обхожу машину и понимаю, что мы приехали в кафе, и окончательно теряюсь в догадках.
Белов собирался обыскать меня, допросить и, может, чем-то напугать, как, например, сегодня утром. Но что он сделал? Привёз меня в кафе.
Мы будем за кем-то следить? спрашиваю, вытаскивая наружу свои фантазии.
Я с детства увлекаюсь детективами и не раз представляла себя, сидящей в засаде, полицейским под прикрытием или шпионом.
Комарова, вроде умная, но как выкинешь что-то чистая блондинка, вроде похвалил, но и оскорбил, знаю я такие приёмчики. Кнут и пряник.
Вы считаете меня умной? искажаю голос, делая его похожим на мяуканье ободранной кошки, и играю радостное удивление тупой блондинки.
Откуда ты взялась на мою голову?! вздыхает и делает шаг вперёд. За мной, Комарова!
А вы мне не приказывайте, я на вас не работаю, бросаю ему в спину, но всё же следую за ним.
И слава богу, я бы застрелился на третий день, говорит Белов, когда мы уже заходим в кафе.
Значит точно надо устроиться к вам в участок, усмехаюсь.
Пожалей моих ребят, они ничего плохого не сделали, просит, приложив руку к груди.
Мы продолжаем подкалывать друг друга, пока не усаживаемся за столик у окна, и к нам подходит официантка.
Добрый день! Добро пожаловать в наше заведение! Что будете заказывать? брюнетка с каре вежливо улыбается, и не замечает меня, устремив свой взгляд на Белова.
Вот же, сучка!
А что такое, Варя? Какие-то проблемы?
Нет! Это я от голода брежу.
Мы что, пришли сюда поесть? удивлённо спрашиваю я.
Это очевидно, Комарова, сухо отвечает, листая меню.
Я, кажется, не те детективы читала.
Дальше я сижу с открытым ртом, пока Белов делает заказ не только для себя, но и для меня.
Девушка будет овощной суп, ржаной хлеб, на второе отварную рыбу и запечённые баклажаны, с уверенностью всё это проговаривает.
Угу, кивает официантка, записывая в свой блокнот.
А мне борщ и стейк с салатом, коротко добавляет, захлопывает меню и кладёт его на край стола.
Пить что будете? широко улыбается брюнетка.
Мне кофе, девушке стакан воды, сухо отвечает и, скрестив руки над столом, смотрит на меня.
Официантка испарилась, а я так и сижу с застывшим выражением лица и пялюсь на Белова.
Вижу вопрос в твоих глазах, произносит серьёзным тоном. У меня бабушка была диабетиком, отвечает на так и не заданный мною вопрос.
Тогда ясно, говорю, прочистив горло, и принимаюсь гладить стол от неловкости.
Как давно? спрашивает, заставляя поднять взгляд на него.
Полтора года, смущённо отворачиваюсь.
Не люблю говорить о своей болезни ни с кем. Неприятно отвечать на любые вопросы, касающиеся этой темы.
Какие причины? не унимается следователь.
Нарушение обменных процессов, но возможно и генетическая предрасположенность, пожимаю плечами, внезапно осознавая, что с ним не так уж и неприятно обсуждать это.
Возможно? прищуривается Белов.
Да, возможно, киваю я. Точно не известно.
Родители
Их нет, резким тоном прерываю его. Я не знаю, кто мои родители, добавляю, чтобы избежать новых вопросов.
Ясно, поджимает губы следователь-зануда. Найти их не пыталась?..
Почему ты меня сюда привёл? меняю тему, не имея никакого желания говорить о своём генеалогическом древе.
Ты весь день шляешься непонятно где
В камере сто пятого участка, усмехаюсь, напоминая, что он сам меня там закрыл.
А мне известно, что диабетики должны питаться регулярно, делает вид, что не услышал меня. Уже почти вечер, проговаривает, сверившись с часами на запястье. Хоть что-то ела сегодня? вопрос звучит ровным тоном, и я не могу понять это забота, или интерес исключительно из-за вида его деятельности.
«С чего совершенно чужому человеку проявлять к тебе заботу, Варя?» усмехается надо мной здравый смысл.
Ну, зачем-то же он привёз меня сюда, разве это не забота?
Завтракала, отвечаю.
Хорошо, а то свалишься без сознания, а мне за это отвечать, холодно бросает и откидывается на спинку стула.
Так вот оно что, переживает, что его к ответственности привлекут. А ты, Варенька, уже придумываешь всякое. Никому нет до тебя дела, кроме твоих друзей.
Ваш заказ, раздаётся сверху, и брюнетка-официантка ставит перед Беловым тарелку борща, всё так же улыбаясь. Интересно, у неё рот не болит столько лыбиться?!
Обратив своё драгоценное внимание и на меня, она быстро ставит миску с супом передо мной, и в очередной раз улыбнувшись следователю, уходит виляя бёдрами, обтянутыми чёрной юбкой.
Шею свернёте, товарищ милиционер, усмехаюсь, замечая, как Белов смотрит вслед девушке.
Переживаешь? спрашивает, схватив со стола ложку.
Конечно, заявляю. Свалитесь лицом в тарелку, придёт полиция, вопросы-допросы, свидетелем ещё запишут, потом таскайся по участкам и объяснения давай. Мне это надо?! серьёзным тоном отвечаю.
Заноза ты, Комарова, качает головой мужчина и принимается за еду. Ешь давай, мне тебя ещё допрашивать, кивает на мою тарелку.
А нельзя совместить приятное с полезным? глазками хлопаю.
Нельзя, Комарова, цокает языком, едва головой мотнув.
Мне всё равно нечего вам сказать, пожимаю плечами, словно мне всё равно.
На деле это не так, я встала ни свет ни заря, поплелась на другой конец города в мороз и почти весь день мотаюсь. Мне уже домой хочется, тёплую ванну принять, фотографии разобрать и под одеяло спрятаться.
Я так не думаю, не соглашается со мной, точнее не верит. Оказаться на месте преступления один раз возможно случайность. Но явиться туда во второй раз, как только тебя из полицейского участка выпустили это уже не просто так.
Ну, я ведь
Историю с таксистом детишкам на ночь будешь рассказывать, перебивает, уже поняв, что я скажу.
Где я детишек возьму? Ваших одолжите? смотрю на него в ожидании.
Это такой способ узнать, женат ли он, Варя?
Увы, но нет, разводит руками. И даже если бы у меня были дети, вряд ли бы я стал доверять их такой занозе, как вы.
Думаете, я не в состоянии за детьми присматривать? обиженно спрашиваю, наклонив голову набок.
Вы за собой с трудом присматриваете. Ночами гуляете, заблудились два раза за день, в полицию как на работу ходите, проговаривает, осталось только пальцы загибать, чтобы все мои «достижения» посчитать.
Может, я полицейским стать хочу? усмехаюсь, выгнув брови.
Ну да, конечно, тогда я фотомодель, фыркает господин следователь.
У Вас бы вышло, бросаю, и Белов даже борщом давится.
Комарова, мало, что кровь мою пьёшь, решила окончательно добить? кашляет, а я едва от смеха сдерживаюсь.
Держите, протягиваю ему свой стакан воды, и на несколько минут мы оба замолкаем, занимаясь обедом.
Так что вы делали на том складе? спрашивает, справившись с борщом, и я загораюсь.
Чем быстрее я ему что-то отвечу, тем быстрее он меня отпустит домой, и мы больше никогда не увидимся. Только почему-то эта мысль вызывает грусть. Это очень странно и не нормально.
Я собираю в альбом все заброшенные здания в городе, чтобы показать, какими они были когда-то и во что их превратило время и люди, серьёзно и уверенно проговариваю.
Борец за архитектуру? вопросительно на меня смотрит.
Типа того, киваю поспешно.
Понятно, задумчиво произносит. Что-то видела утром?
Только полицию, так же спешно отвечаю, чтобы не вызвать сомнений. Когда я приехала, там уже были машины с мигалками.
А почему ночью? интересуется, прищурившись, видимо что-то заподозрив.
Не ночью, а рано утром, поправляю его. На рассвете фотографии получаются более атмосферными, всё с той же серьёзностью нагло вру представителю органов правопорядка. Ну, не думаете же вы, что такая хрупкая девушка, как я, убила человека и притащила его на тот склад, а потом осталась, чтобы посмотреть, что будет? Звучит как бред.
За годы службы я много чего видал, и хрупкие девушки способны на многое, проговаривает и бросает салфетку на стол. Ладно, сделаю вид, что верю, неожиданно выдаёт, и я едва скрываю радость от своей победы.
Я свободна? спрашиваю и прикусываю губу в ожидании ответа.
Только после того, как доешь, кивает на только что принесённую рыбу с запечёнными овощами.
Не такой уж вы и зануда, срывается с губ.
Зануда? округляет глаза на меня Белов.
Ну, извините, развожу руками, улыбаясь. Я головой ударилась, не ведаю, что говорю.
Ох, Комарова, надеюсь, бог избавит меня от встреч с тобой, устало вздыхает.
Аналогично, товарищ милиционер, довольная и радостная проговариваю, ещё не зная, что мы встретимся снова. И очень скоро.
Глава 6 «Холмс в юбке»
Руслан
Трель будильника заставляет вздрогнуть и открыть глаза, чтобы обнаружить, что заснул я в кресле, пялясь на доску расследования. В очередной раз. Уже забыл, когда в последний раз в кровать свою ложился. Я и так дома почти не появляюсь, тут паутина уже в каждом углу.
Ко всему прочему добавилась фотография трупа без кистей рук. Только толку от этого мало, и сколько бы я ни думал, сколько бы красную нитку местами ни менял, пока не разобрался, каким маршрутом они едут. У Следственного комитета явно информации больше, но куда нам, простым ментам, до их величины. Но ничего, я не привык сдаваться и пойду до конца.
Встав на ноги, разминаю затёкшую шею, спину, что приняла форму спинки кресла, и подхожу к доске.
Так, труп без конечностей это почерк Мамаева, контролируемый им район это сто десятый. Естественно, труп привезли оттуда, соответственно, место преступления там, размышляю вслух, барабаня пальцами по подбородку. Это у нас первый случай за месяц, год хорошо начали, цокаю языком и делаю заметку на доске, что надо связаться со следователем сто десятого участка. Главное, чтобы последний, вздыхаю и, развернувшись, иду в сторону кухни. Мне срочно нужен кофеин.
Но я не успеваю и кофеварку включить, как на моём телефоне снова раздаётся трель, только это уже не будильник. Возвращаюсь за сотовым и, схватив его с тумбы у стены, где висит доска с уликами, смотрю на экран.
Слушаю, Костя, отвечаю своему оперу.
Мы вычислили местонахождение Баранова, с ходу оповещает о подозреваемом в деле с найденным неделю назад трупом с огнестрелом.
Адрес мне скинь, и группу на место, приказываю, уже схватив брюки с пола.
Так точно, отзывается и выключается.
Через секунду мне приходит сообщение с адресом, и, схватив куртку, я иду на выход. Вражда Мамаева и Косова, конечно, интересная, но мне и работать надо. Помимо этих двоих, преступников, к сожалению, хватает. Нельзя позволить моему личному расследованию засосать меня с головой. Снова.
Прибываю на место почти в то же время, что и мои оперы с группой захвата. Чаще всего мы и вчетвером справляемся, но в данном случае имеем дело с откинувшимся зеком, а они непредсказуемы.
Что известно? спрашиваю, подойдя к чёрному микроавтобусу, где парни готовятся.
Здесь живёт бывшая жена и двое его детей, отвечает Дубов.
Так, а зачем так много людей тогда? прищуриваюсь я, окинув взглядом группу захвата.
Есть предположение, что он держит их в заложниках, влезает Вова.
Собственную семью? вопросительно выгибаю брови.
Десять лет назад его жена сдала, ответ лейтенанта ставит всё на свои места.
Понятно. Так, все по местам, и по моей команде заходим, громко обращаюсь ко всем присутствующим.
Бронежилет, подходит ко мне Костя.
Уйди отсюда, отмахиваюсь от него я.
Руслан, охота в больничке полежать? с укором произносит.
Я там никогда не лежал, сухо отвечаю, доставая табельный из кобуры.
Конечно, ты ведь сбегаешь, как только пулю достают, фыркает друг.
Здание окружить, приказываю группе захвата, и те, кивнув, разбегаются. Всё, пошли! командую, и, едва выходим из-за угла здания напротив дома, где прячется подозреваемый, как раздаётся выстрел. Назад! рявкаю.