Все вставки для вашего же блага, сказал тогда Авангар. Так и пожелаете, а ничего лишнего о проекте сказать не сможете. Не сможете, даже если будут пытать ментальное тело погибнет раньше.
Обнадёживает
А то! На том и стоим!
Далее был лазарет, специализирующийся на восстановлении опорных магов. Находилось заведение в предместьях Советграда, или Четвёртом круге, как называют их в шутку (впрочем, какие шутки, если размерами предместья превосходят, наверное, уже все три городских круга вместе взятых). Авангар навещал регулярно, следил за тем, как идёт восстановление. И следить было за чем: Аиртон то и дело переживал помутнения, локальные изменения времени, один раз даже самопроизвольно портировал, пусть и без особых последствий.
Хорошо, хорошо, напарник, скоро полностью восстановитесь, тем не менее твердил Авангар.
Порой отправлялись с ментальным магом на воздушные, как он их называл, прогулки кружили на летуне в допустимой зоне. Прозрачной полусферой город накрывала аура защитных заклинаний, расходилась от острия Иглы.
Величие и красота, не правда ли? спрашивал Авангар, то и дело замедляя время, заостряя внимание на том или ином виде.
Да, определённо кивал пустотник.
У столицы три круга и цитадель, и число врат, соответственно, равно четырём. У каждых великий маг-архитектор Вассиан поставил по паре Хранителей статуи членов Первого Совета. Различны по материалу, различны по размеру: чем выше круг, тем меньше Хранители, и если нижние огромны, то верхние уже исполнены в натуральную величину. У врат, ведущих в город, стоят Цирц и Утли, у врат Второго круга Триптофан и Алинда, у врат Первого Лим и Злата, а Сарагон и Стелла несут стражу у врат цитадели.
Великий город, величайший! звучало вскоре вновь, будто шло некое внушение. Самим глобальным историческим процессом обусловлено его возвышение, ведущая роль. Именно здесь сходятся сила и спокойствие, образуют в слиянии спокойную силу, именно здесь СОСРЕДОТОЧЕНЫ все основные рычаги управления. Потому-то сюда и ведут все дороги, каждый мечтает попасть!
Если бы Аиртон не смотрел в это время на город, слова контролёра показались бы, скорее всего, и напыщенными, и пустыми, но он смотрел, смотрел и понимал: да, оно и правда так. Из-за сбоев знака мог различить извивы обширной ментальной структуры той самой, что обеспечивала каждому из жителей Советграда благоприятный момент. Светилась та фиолетовым, и чем выше, тем свет был ярче.
Не советовал бы этот подъёмник, в один голос говорят пятеро, соединённые, по всей видимости, какой-то сложной ментальной цепочкой. Одного из меня так на нём раскрутило, что едва на Первый не улетел! Так что собираю, вот, метки на внеочередной вызов аварийного помощника.
И сколько ещё осталось? спрашивает Аиртон машинально.
Три.
Ну, что же, дело полезное, держите тогда и мою
О, спасибо, благодарят пятеро, уже две! И, это, если тоже хочешь расшириться, то знаю одно надёжное местечко
Нет, не хочу. Меня это не интересует
Чуть больше года назад на Советград было совершено нападение. Группе отступников удалось, как знал Аиртон, дойти до Второго круга как раз того, где он сейчас. «Называют они себя чокнутыми, думает Аиртон, и такие, похоже, и есть, раз отважились штурмовать сам Советград». О том, чем закончился инцидент, информация скрыта, упрятана под ментальные замки такой силы, что и знака Береники оказалось мало для доступа, а за повторное обращение получила штрафную метку.
Эй, постой! один из пятерых подбегает, пытается втихую прикрепить к знаку Аиртона какую-то метку.
Нет, он отталкивает левой рукой, он пресекает.
Затем шаг к скользящей ленте, так кстати замедлившейся, шаг на свободную ячейку, и лента уносит прочь.
«Очевидно, что действовали чокнутые на ментальном уровне, продолжает Аиртон размышлять о своём, нашли способ, как проложить в структуре стабильности канал нестабильности. Им они и прошли, поднялись, недоступные постоянной удаче защитников. Вот только, похоже, у ворот Первого круга силы иссякли и подъём превратился в падение»
В левую руку опорного мага неожиданно проникает холод, тускнеет мир, а из множества шепотков собираются два голоса:
С той пустотой, которую имеешь в виду, говорит один, сложно сражаться. Она как скользящая лента: легко сделать первый шаг, но сложно вернуться назад, если унесла далеко.
А ведёт лента к пропасти, отзывается другой тихо, едва слышно, имя которой смерть
Накатывает сильное помутнение и Аиртону представляется, что движется он ни куда иначе, как в пропасть, скользит в пустоту. Потому сходит на первом же замедленном участке, едва не спрыгивает. «Когда же это закончится, злится он, сбой за сбоем! Или это не сбой, а нечто другое? Некий отклик, ответ на мои мысли о чокнутых? Не хотелось бы в такое верить, но уже одно то, что я здесь, в Советграде, может означать всё, решительно всё»
С наступлением нового, 2423 -го от Разделения года, пришло время и новой, как выразился Авангар, ступени.
Сегодня отправляемся в город, сказал он, можно телепортацией, можно на ленте.
Пожалуй, на ленте, выбрал Аиртон.
Я и не сомневался, кивнул Авангар, потому со мной Гелла и Гедда. Как, соскучились по красавицам?
Не очень Аиртон едва сдержался от защитного заклинания, когда рядом, буквально из ничего, появились воительницы.
Неблагодарный! рассмеялся ментальный маг. Они-то по вам сильно, очень сильно скучали!
Так, вчетвером, и отправились; поскольку от лазарета к воротам Третьего круга вела выделенная лента, защищённая силовым полем, то много времени путь не занял.
Совсем другое чувство, когда смотришь на Советград снизу вверх, а не сверху вниз, а? сказал Авангар. Только вблизи чувствуешь всю его мощь, понимаешь величину размаха. И это хорошо, ибо, когда границы нестабильны, центр должен оставаться прочным.
А они нестабильны? спросил Аиртон.
А вот в этом, дорогой мой напарник, ответил контролёр серьёзно, нам и предстоит разобраться.
Так как линия выделенная, то на первой проверке были лишь боевые сканеры, надолго не задержали. Пройдя между Цирцем и Утли, лента перешла в эскалатор, уже на нём достигли вторых врат, с одинаково суровыми Триптофаном и Алиндой по сторонам. Гораздо суровее первой вышла и проверка на посту стояли уже магзиратели.
Пока побудете на Втором, сказал Авангар после того, как их наконец-то пропустили. Увы, но нужна по меньшей мере декада, чтобы поднять вас выше.
Да мне пока и Второго хватит, сказал Аиртон со вздохом, за глаза
Впереди ряд телепортационных кабин, но Аиртон решает не рисковать, не воздействовать лишний раз на ментальное тело, а пройти оставшийся путь пешком. Благо, его кластерный сектор уже рядом, возвышается большим механическим муравейником. Говорят, так жили когда-то народы юга, только в систему дома объединяла не ментальная магия, как сейчас, а астральная. Вопрос же, какая система лучше, дискуссионный до сих пор, как и то, совершенствуются ли саламандры в Резервации, или деградируют.
«Как же сложно в этом городе, думает Аиртон, особенно если ты СпП Если знаешь, что все пути ведут к лучшему, то к чему что-либо менять? Вот только полной уверенности, что они и правда ведут к лучшему, нет. Откуда и вопрос: стоит ли говорить Авангару об услышанных на ленте голосах, если делать я этого не хочу? Скажу правильно, не скажу тоже правильно, и как тут сделать правильный выбор? А, в бездну, думает он устало, я же СпП, исходя из преобладания и буду действовать. Потребует отчёт за день предъявлю, а нет, так нет, и пусть не меня, а Советград терзают муки выбора!..»
[2]
2423 год от Разделения
Квинта Элементала, 15-й день 1-го месяца
За снами Аиртона теперь следят ра-мы на основе э-нейронита, вот только Фафф в них больше не появляется. Авангар, тем не менее, не теряет надежды последнего увидеть, нередко посещает сны пустотника и сам. Вот и сейчас здесь, появился стремительным порывом разорваны серые пряди тумана, выплывает сканер, преобразуется в полупрозрачную, подсвеченную синим фигуру.
Просыпайтесь, напарник, говорит, спешу вас обрадовать. Пришло время новой ступени, поднимаемся на Первый круг!
То есть вы уже здесь, спрашивает Аиртон, так и не привыкший к подобного рода появлениям, не только в моём сне, но и в моём жилом блоке?
Да, конечно. Как будете готовы, жду вас в особой комнате.
Хорошо, я сейчас.
Благодаря действию ра-м, выход из сна происходит мгновенно по одному лишь слову, брошенному в Эфир. Собирается пустотник тоже быстро, следует в указанную Авангаром комнату. Особой названа потому, что защищена от перехвата на четырёх планах сразу, именно в ней ведут разговоры, не предназначенные для чужих ушей.
Надеюсь, что проснулись, говорит контролёр, ибо начну без преамбул. Не ждёт, не ждёт время! Итак, знаете ли вы, почему нейронит имеет столь высокую цену?
Да, немного, отвечает Аиртон осторожно. Во-первых, этот минерал редок, а ещё его очень сложно добыть.
Совершенно верно, кивает Авангар. За простым нейронитом, или объектами высокой ментальной активности, ВМА, ведётся настоящая охота. Они, как понимаете, создают вокруг себя волны искажений, изменяют и пространство, и время. По виду подобные объекты похожи на айсберги, но гораздо, гораздо опаснее.
Да, я понимаю, говорит Аиртон.
А теперь внимание, подходим к тому, ради чего, собственно, и была усилена защита вашего знака, в руке контролёра появляется монетка номиналом в один квадрант, крутит в пальцах, к проекту «Монета».
Понял, отзывается Аиртон.
До недавнего времени считалось, говорит Авангар, что объекты осколки Великого Рифа, часть его структуры, но теперь знаем, что положение это ошибочное.
Так они оттуда? догадывается Аиртон, с другой стороны?
Именно, напарник, именно, говорит ментальный маг. Открытие вселенского масштаба, а? Только представьте: весь наш нейронит заимствованный, из-за черты Разделения! А что, если однажды он приходить перестанет устоит ли тогда Система? Страшный, страшный вопрос! Но я отвлёкся, простите, вернёмся к проекту «Монета». В основе его следующий факт: объекты ВМА не только приходят к нам, но и уходят от нас. Откуда и цель: войти с тем или иным осколком в резонанс и переместиться таким образом на Обратную сторону.
Смело, только и находится, что сказать Аиртон.
Двенадцать кораблей дежурили в области, где, по теоретическим выкладкам, должен был появиться подходящий объект, продолжает контролёр. От простой «Скопы» до сверхсложного «Спрута», от «Номинала-1» до «Номинала-12», как обозначались суда через код. Курс каждому кораблю задавал человек с гипертрофированным ментальным телом, так называемый указатель. Именно из-за такого и потерпел крушение, как теперь знаем, «Номинал-10».