Выходил ночью, именно ночью, озираясь по сторонам, поскольку мог быть выслежен и задержан полицией.
Если стражи порядка выяснят, что вы избавились от вещи купленной днем ранее, то вам грозил штраф в размере стоимости самой вещи.
Причем, эти деньги отправлялись на счета департамента полиции и поэтому, патрули с особенным трудолюбием рылись на свалках, и никто их за это не порицал. Работа есть работа.
Афелия такие безделушки любила больше чем Джон.
Она собирала из них коллекцию.
Коллекция насчитывала уже более тысячи предметов и скоро, как ему сказали специалисты будет стоить вдове дороже чем за этот хлам было заплачено.
Странные рыночные законы возводили в ранг редкости зубочистку с моторчиком и вместо десяти центов за нее уже давали двести долларов.
Причем, если моторчик сломался, что при современном уровне развития технологий чрезвычайная редкость, то добавляли еще пятьдесят.
Так вот Джон стряхнул с себя задумчивость. Бэримор раздельно перечислял необходимые предметы и инструмент для того, чтобы можно было продержаться четыре недели в отсутствие теплых клозетов и автоматических баров.
Запас топлива на первые два дня. Рабочий инструмент для того, чтобы можно было его заготавливать. Инструмент и снасти для ловли животных и рыбы. Сеть, то бишь невод. Вы, Джон будете неводом удить рыбу. А госпожа Афелия будет ждать вас. Мнэ Прошу прощения, и прясть пряжу. Он сдержано хихикнул, надеясь, что хозяин уловил ионию. Джон его шутку проигнорировал. Он уперся тупым взглядом в экран телевизора, бездумно транслирующего закатный прибой.
Надо сказать, что картинка была что надо. Техника визуализации изображений научилась передавать объем, и ощущение присутствия было весьма натуральным.
Александр Сергеевич! Джон решил отвлечься от тяжелых мыслей. Приняв супер дозу новостей, он наверняка пресытится обществом потребления и с легким сердцем отправится в загадочную Россию.
Я помню чудное мгновение Услышал Джон невнятное бормотание.
Александр Сергеевич! Новостной канал включите
Передо мной явилась ты Бубнил телевизор дальше и по прежнему показывал прибой. Валы катились медленно, вдалеке поднимаясь пологими буграми, и рассыпались на прибрежной гальке.
Только ветер волосы не трепал.
А так ощущение было почти полным.
Но Джон хотел новостей.
Пушкин!!! Рявкнул он что есть силы.
Новости включи!!!
Дорогой! услышал он голос благоверной.
Да, милая. Рефлекторно показал замечательные зубы Джон.
Александр Сергеевич личность увлекающаяся, творческая. У него сейчас кризис, он никак не может закончить поэму. Будь с ним добрее.
Хорошо! Хищно кивнул Джон. Он встал с дивана, хрустнул плечевыми суставами и уложил мускульный рельеф так, чтобы телевизор видел ее в особенно впечатляющем ракурсе.
Александр Сергеевич Надвигался Джон на телевизор. По экрану побежала нервная рябь.
Я бы вас попросил Неожиданно активно стал возмущаться Александр Сергеевич.
О чем? Улыбнулся Джон, поигрывая бицепсом на правой руке. Он пожалел о том, что не захватил с собой гантели. Телевизор в этом случае был бы более сговорчивым.
Дать мне еще пару минут. Кх-х-хрм Прокашлялся он. У меня вдохновение.
Что у тебя? Опешил Джон.
Вы только послушайте. Заторопился телевизор.
У самого синего моря жили старик со старухой. Жили они тридцать лет и три года. Старик неводом удил рыбу, а старуха пряла пряжу Ну, как?
Что как? Расстроился Джон. Похоже, новостей ему не дождаться.
Поэма Настаивал Александр Сергеевич. У меня многопроцессорная архитектура. Я тут параллельно еще кое , что написал. Хотите?
Что? Опустил Джон мускулистые руки.
Поэму Настаивал телевизор и не дождавшись разрешения Джона решил начать декламацию. Я помню чудное мгновение, передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье как гений чистой красоты. А вот есть еще замечательное начало: Мой дядя самых честных правил. Когда не в шутку занемог. Он уважать себя заставил А дальше я еще не придумал. Джон обессиленный упал обратно на диван. Новости уже казались ему лишними.
Сервис начинал доставать слишком активно и необходимая доза неприязни к сверхорганизованному сообществу, именуемому Соединенными Штатами, похоже, превышала все допустимые пределы.
Хорошая поэма Неожиданно согласился Джон.
Правильная. Особенно про пряжу и невод. Но, насколько я знаю литературу России ее уже написал твой однофамилец. Не так ли?
Разве?! Со слезами в голосе воскликнул телевизор. На морской пейзаж, демонстрируемый на экране стали наползать тяжелые тучи. Ударили первые струи штормового дождя. Джон опасливо отодвинулся в угол дивана и поджал ноги в дорогих мокасинах.
Прошу прощения Раздался глубокий мягкий обволакивающий голос, очень похожий на голос опытного психотерапевта.
Вы устали Вам нужно расслабиться, Джон.
Мне не нужно расслабляться! Попытался оказать активное сопротивление Джон. Он отчаянно завертел головой в поисках источника голоса.
Кто это?
Это я Пророкотал умиротворяющий голос.
Кашпировский Всеволод Анатольевич. Закройте глаза Сделайте глубокий вдох
А если я не хочу? Джон не терял попыток найти этого Кашпировского в интерьере гостиной и наклонял голову то в одну, то в другую сторону.
А, вы через «не хочу»! Вам же нужно расслабиться?
Нет, не нужно! Вы кто?
Я диван Спинка Всеволода Анатольевича стала угрожающе наклоняться назад и Джон, не ожидавший такого подвоха, опрокинулся навзничь.
Ну вот! Обрадовался диван Кашипровский.
Расслабляйтесь! А я вам еще и спину помассирую! Вот так! Хорошо?! По упавшей спинке пошла вибрация, от которой у Джона заклацали замечательные зубы.
Еще коктейль, сэ-эр-р-р? Подкатил к содрогающемуся в судорогах дивану Бэримор.
Да па ай-ай-ай шел ты! Взревел Джон, выдираясь из чрезмерно нежных объятий любвеобильной мебели.
Он вскочил на ноги, но, не устояв, рухнул на пол.
Если быть более точным, то на тот самый дорогой персидский ковер позапрошлого века. Хотя был ли он на самом деле столь древним, Джон не знал, и повод сомневаться в этом у него появился незамедлительно.
Ковер одним из своих углов хищно потянулся к его чрезвычайно дорогим мокасинам. Джон вскочил на четвереньки и отпрыгнул как кузнечик на твердый надежный паркетный пол.
Вздохнул с облегчением.
Вам уже можно, сэр-р-р. Прорычал Бэримор над ухом.
Могу предложить Совиньон двенадцатого года.
У вас пылинка на обуви Прошелестел новый пока еще незнакомый голос. Разрешите я ее уберу?!
Ага! Джон опасливо потрогал нервно подрагивающую бахрому ковра.
Как зовут? Решил он добавить командирских ноток в голосе. Абу Аль Кабар ибн Хоттаб. Прошелестел тусклый голос с почтением. Так как насчет пылинки?
Какой? Удивился Джон.
Та, которая, на подошве левого мокасина
А что?
Нижайше прошу вашего соблаговоления на то, чтобы вы как высочайшая особа снизошли до меня добропорядочнейшего вашего слуги и позволили с вашей благословенной ноги убрать эту гадость.
Ибо целью своей считаю поддержание в этом благословенном жилище чистоты сверкающей и непревзойденной.
Да святится имя ваше и ваших родителей от сего дня и вовеки веков.
Да будет путь ваш усыпан розами и лилиями. Пусть дети ваши почитают вас, а родители хвалят. Пусть дела ваши приносят вам золото, а жена любовь
Все? Оскалился Джон.
Да! Джон повернулся всем корпусом в сторону возгласа и медленно осел на паркет.
Его жена спускалась по мраморной лестнице, ведущей в гардеробную, словно по подиуму.
Она делала один шаг на ступеньку ниже и картинно поворачивалась корпусом так, чтобы он Джон смог оценить ее усилия по созданию требуемого имиджа.
Джон сглотнул шершавый ком.
Афелия действительно выглядела ослепительно. Ее наряд соответствовал самому высокому классу.
Высокие до середины бедер сапоги из тончайшей облегающей лакированной кожи. На огромном каблуке шпилькой.
Красные. В золотых серпах и молотах.
Узкие трусики бикини, оставляющие открытыми крепкие ягодицы, были в бело-сине-красную полоску триколора современной России.
Жесткий корсет с черным бисерным шитьем на алом бархатном фоне, напоминающим кружева, высоко поднимал полную грудь.
На замечательной груди, не лежало, а скорее покоилось, агатовое колье с бриллиантовыми вкраплениями, которое Джон подарил ей полгода назад.
На руки Афелия надела красные кожаные перчатки по локоть. С обрезанными кончиками, из которых мило торчали длинные острые крепкие ногти, окрашенные в цвет бисерного кружева черным.
На голове, разумеется, была высокая меховая сизо-коричнево-черная шапка, напомнившая Джону гвардию Ее величества Королевы Великобритании.
Когда Афелия спустилась до третьей ступеньки, Джон уже пришел в себя и успел подняться на ноги.
Он покорно улыбался и вертевшийся на языке вопрос Как же она будет на шпильках прыгать по галечному пляжу? Мужественно затолкал себе обратно в глотку.
Столик покатил к Джону вплотную и шутливо толкнул его под колено. Джон скосил взгляд на мажордома.
Я дров заказал четыре кубометра. Прошептал он едва слышно.
Как думаете? На первое время хватит? Джон удовлетворенный кивнул.
Кр-р-ровавая Мэр-р-ри! С-с-э-э-эр-р-р-р! Обрадовался поощрению Бэримор и выплюнул на столешницу высокий стакан с двухслойным содержимым.
Я позволил себе
Присолить сок! Прервал его Джон.
Спасибо Бэримор. Я подумаю над тем, чтобы увеличить вам жалование он выпил залпом спиртное и через секунду почувствовал явное облегчение.
Происходящее перестало его раздражать, и даже Кашпировский, до сих пор дрожащий своей спинкой, не показался ему неприятным.
Пр-ремного благодарен, сэ-э-эр Смутился столик.
Я бы позволил себе испросить другого поощрения. Сэр-р-р
Джон! Афелия, остановившись на третьей ступеньке лестницы, кусала губы и едва сдерживала слезы.
Что, дорогая? Как можно шире улыбнулся Джон.
Ты так ничего и не сказал о том как я выгляжу! Она вдруг нахмурила аккуратные брови и гневно топнула каблуком о ступеньку.
Титановая подковка выбила в драгоценном мраморе щербинку и каменная чешуйка, цокнув о полировку, прыгнула на паркет.
Ты выглядишь замечательно! Закричал Джон. Он прикрыл ладонью глаза от вдруг поднявшегося ветра, потому, что Хоттабыч рванулся убирать комнату более чем увлеченно.
Он слизнул мраморную чешуйку.
Почти минуту прыгал по гостиной, выискивая микроскопические следы грязи.
Все-таки обмел Джону обувь. Скрупулезно исследовал Бэримора на предмет антисанитарии и удовлетворенный снова улегся перед диваном.
Какого поощрения вы хотите Бэримор? Афелия снисходительно позволила своему лицу изобразить улыбку. Она таки спустилась с лестницы и встала с Джоном рядом. Бэримор потупил камеру долу и нервно заскрипел колесиком.
Я бы хотел испросить вашего разрешения на брак. Он насторожено поднял камеру и посмотрел ею в лицо хозяйки. Или вашего Камера, визгнув приводом, уставилась в напряженное лицо Джона.
И с кем же, Бэримор? Щека Джона стала подозрительно подергиваться.
Кто эта дама?
Это не дама Выдохнул разом Бэримор. Я прошу прощения. Я не стандартно ориентирован. Я еще раз прошу прощения. Но так получилось. Мы любим друг друга и хотим быть вместе. Хотим быть вместе на законных основаниях. Афелия ослепительно улыбнувшись, отбросила длинный алый шлейф, притороченный к задней части корсета и присела на корточки перед баром.
Надеюсь у него приличная репутация? Бэримор! Она придала своему лицу строгое выражение.
О, да! Разумеется миссис Афелия! У вашего Погреба нет изъянов! Он великолепен! Он прекрасен! Он остроумен! Он очарователен! Бэримор замолчал. Опустил камеру в пол и уныло заурчал миксером.
Хотите коктейль? Грустно вопросил он.
Кровавую Мэри, Бэримор. Сострадательно отозвался Джон.
Пожалуйста, сэр! Обрадовался бар и быстренько сляпал еще стаканчик напитка. Джон взял его в руки и, как учил Бэримор, выпил залпом. Поставил стакан на стеклянную столешницу бара.
Произнес озадаченно, поглядывая на Афелию, так и оставшуюся, сидеть на корточках, в состоянии полного ступора.
У него даже имени нет, Бэримор. Как же мы подадим заявку на регистрацию вашего брака?
Да! Обрадовалась Афелия столь точной формулировке своего мужа.
Она поднялась на ноги и стала пристально осматривать ногти, предоставляя Джону вести беседу далее. В юридических вопросах, как и в вопросах зарабатывания денег на их скромную жизнь она считала себя не компетентной.
А мы придумаем! Отчаянно боролся за свое счастье Бэримор.
Я предлагаю хорошее русское имя Татьяна! Ворвался в разговор телевизор, который по прежнему находился в состоянии глубокого творческого кризиса.
Вы только послушайте! Не пожалеете! Татьяна рано утром встала, щеку об угол почесала, и села у окошка сечь, как Бобик Жучку будет влечь! Джон нехорошо скривил губы.
А вот еще! Не унимался сумасшедший ящик.
Я вам пишу чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь я знаю в вашей воле
Замолчи Сквозь зубы просипел Джон. Прижал ладонью нервный тик на правой щеке и зыркнул в телевизор так, что тот во избежание физического уничтожения, предпочел ограничиться в своих словоизлияниях.
Если позволите, я попробую сам подобрать имя этому благословенному устройству Прошелестел ковер Хоттабыч.
Ну-ну? Заинтересовался Джон.
Я предлагаю назвать его Луноликая Жизель! Выпалил коврик и умолк, ожидая реакции своих хозяев.
Жизе-е-ель? Недоверчиво протянул Джон.
Ага! обрадовался Хоттабыч. Луноликая, о великий
А номер у него есть? Просветлев лицом, обратился Джон к бару.
Да, сэ-э-эр Отозвался Бэримор. Би-два-восемь-шесть-три-ноль-двенадцать Но чем это нам поможет?
Давай так его Ее И назовем Джон почесал красивую бровь. Думаю, что мэрия не будет против зарегистрировать ваш брак. Наверное. Бэримор задумался, оценивая предложение хозяев.
Его камера то поднималась к потолку, то опускалась в пол, то шарила по сторонам. Внутри Бэримора снова заурчал миксер. Дозатор булькнул пару раз. Звякнул кубиками льда морозильник.
Хотите коньяку? Бэримор без разрешения выставил на столешницу два маленьких коричневых стаканчика с янтарной жидкостью.
Н-нет, пожалуй Отозвался Джон, скосив глаз на супругу, рассматривающую свои замечательные ногти.
Тогда у меня еще один вопрос, господа. Бэримор пристально посмотрел на Афелию.
Афелия приняв абсолютный нейтралитет, молчала в тряпочку.
Камера Бэримора сменила угол и теперь смотрела на Джона.
Бэримор глубоко и трогательно о чем то вздохнул.
Мы хотим иметь детей. Мы хотим иметь семью. Мы хотим иметь дом. У нас есть сбережения. Вы позволите нам жить отдельно? Разумеется не сейчас! Предположив категорический отказ, возопил бар Мы не собираемся обзаводиться детьми немедленно!
Хорошо-хорошо Безысходно согласился Джон. Ссориться с баром ему не хотелось. Черт его знает, что он может подмешать в очередную порцию Кровавой Мэри?
Если мажордом захочет и договорится с другими членами этого милого общества, то ему Джону со всей этой бандой будет не совладать.
Давай сделаем так, Бэримор! Джон сделал лицо строгим и назидательным.
Я как ваш хозяин разрешаю вам иметь семью и дам соответствующие заявки в мэрию. Тем более, мэр мой хороший знакомый.
Вы сможете зарегистрировать свои отношения и не прятаться от нас по углам. А-а-а Джон запнулся. Он хотел сказать, что то еще. Но из головы совершенно вылетело что.