Чай с пирогами будешь? Мать вздохнула, будто соглашаясь.
Светка кивнула, уселась на диван и закрыла глаза. Мама ушла на кухню, забренчала крышка чайника. С экрана телевизора доносился голос, который мешал дремать. Он сообщал, что сегодня в семь часов вечера был похищен акционер Сибирской страховой компании, в Москве найден убитым бандитский главарь по кличке Мамонт. По данным следствия он был лидером преступной группировки и сумел после распада «Десятки» держать в страхе всю Тюмень. «Когда же это кончится? Может, надо было остаться в больнице? Сейчас этих с рынка привезут Олег Борисович один не справится» Мысли обрывались и вязли где-то в сознании, как в зыбком болоте.
Порыв ветра ударил в стекло. Светка вздрогнула и открыла глаза, пытаясь сообразить, утро или вечер. Декабрь: встаешь еще темно, приходишь с работы уже темно. Она откинула плед и опустила ноги на пол.
Свет, там мужик какой-то под окном! Вроде, пьяный, крикнула мать из кухни. Чайник надрывно засвистел. Как бы не замерз.
Сейчас в милицию позвоню. Пусть забирают.
Телефонный диск длинно прожужжал «ноль» и коротко «два», послышались длинные гудки, а затем резкий мужской голос ответил:
Милиция, слушаю вас.
У нас под окном пьяный мужчина. Заберите его, пожалуйста. Уже полчаса ломится в подъезд.
Бомж? Голос звучал лениво и безразлично.
Откуда я знаю?
Может, это ваш сосед?
Точно нет, соседей я всех знаю. Заберите его в приемник для бомжей. Замерзнет ведь.
У нас людей не хватает, чтобы еще бомжами заниматься. Разрулите там с ним сами.
Это как?
Свет! Он лег в сугроб. Мать забарабанила по стеклу, будто мужик мог ее услышать. Пусть скорее приезжают.
Запустите в подъезд и вызовите скорую.
Как вы себе это представляете? А если он бандит? А если он нас убьет?
Если убьет приедем. В трубке послышались короткие гудки.
Что сказали? Мама выглядела по-настоящему встревоженной.
Не приедут.
Света полезла в ящик, нашла скалку.
Подойдет, пожалуй.
Как не приедут? Мать плюхнулась на табуретку.
Пойдем, запустим его в подъезд.
Металлическая дверь с трудом открылась, издав недовольный глухой звук. Метель швырнула в лицо пригоршню ледяных иголок.
Эй, ты! Заходи!
Придерживая дверь ногой, Светка запахнула шубу. Присмотрелась.
Мужик лежал на снегу, не шевелился. Его уже порядком припорошило.
Околел, что ли? испугалась мама, прячась от холодного ветра в подъезде, за спиной дочери, и накинула на голову шерстяной платок.
Стой тут, приказала Светка и, выставив вперед скалку, подошла к мужику, ткнула его в плечо.
Тот что-то недовольно буркнул.
Живой! крикнула она, но слова унес ветер. Надо затащить его в подъезд.
Светка наклонилась, попыталась поднять мужчину. Но он оказался слишком тяжелым.
Помоги. Она махнула маме рукой, усадила алкаша.
Может, скорую вызовем? Вдруг помрет? Скажут, что мы его Мама подбежала, застегивая куртку, наклонилась, взяла мужика под руку.
Давай на счет «три». Поднимаем!
Мужик, почувствовав, что его куда-то тащат, промычал что-то нечленораздельное. Ноги у него подкашивались.
Да стой же ты! Мама тяжело дышала. Платок развязался. Снег начал забиваться под воротник. Алкаш наклонился вперед, чуть не уронив ее, но Светка вцепилась в него мертвой хваткой устояли. Алкаш неожиданно зарычал, как раненый медведь. Светка почувствовала, как он весь напрягся.
Мам, осторожней!
Пьяный опять наклонился вперед, и его вырвало. Боже мой! Вот за что это все! Мать скривилась. Он облевал мне куртку!
Открой дверь.
Мать одной рукой набрала код и рванула металлическую дверь на себя. Кое-как перевалились через порог. Дверь подъезда с грохотом закрылась, за ней хлопнула и дверь тамбура. Свист ветра сменился тишиной спящего дома. Теплый воздух окутал уютом и запахом пирогов.
Давай его на ступеньки.
Ну и разит же от него! Фу! Мама брезгливо сморщилась, но хватку не ослабила.
Посадили, прислонили к перилам.
Ты посмотри, что наделал, теперь только химчистка Осторожно, чтобы не испачкать руки, мама расстегнула куртку.
Мам, принеси, пожалуйста, из моей сумки фонарик. Скорее.
Где она?
На тумбочке в прихожей.
Мать скрылась в квартире. Светка осталась один на один с пьяным. Даже при тусклом свете было понятно: не бомж. Одежда хоть и грязная, но не потрепанная, новая. Хорошие ботинки. Ноги в таких, правда, точно уже обморозил. Руки наверняка тоже. Светка прижала пальцы к мужскому запястью. Пульс частый, слабый. Дыхание поверхностное, учащенное. Лицо бледно-серого цвета. Но без мешков под глазами, сосудистой сетки и отеков, какие обычно бывают у алкоголиков. Ссадины на губах. Нет, он не алкаш со стажем. Хотя у него, очевидно, тяжелая степень алкогольного опьянения, интокси кация.
Вернулась мама, протянула фонарик.
Зрачки расширены, реакция на свет слабая Светлана убрала фонарик в карман шубы, задумалась.
Что делать будем? Он вообще не реагирует.
Давай его в квартиру.
Ты с ума сошла? Он в рвоте весь! Мама подбоченилась.
Ему нужно оказать первую помощь, а потом вызовем скорую.
Мать всплеснула руками:
Может, сразу скорую? Зачем его к нам тащить?
Мам, не обсуждается: помрет. На улице, видела, что творится? И как обычно: ни одной снегоуборочной машины. Скорая неизвестно когда приедет. Он провел на сорокаградусном морозе пьяный довольно долго. Пуховик расстегнут. У него может быть обморожение. Через сутки будет понятно, какой степени. А, судя по рвоте, у него сильнейшее отравление алкоголем. Помрет, если не оказать помощь. Светка попыталась поднять мужика: Давай, пошли. Вставай.
Он замотал головой.
Притащили в гостиную, сняли с мужика пуховик и свитер, посадили на пол, к дивану. Мычит нечленораздельно, отмахивается.
Посиди с ним. Может опять вырвать. Светка встала и пошла в коридор к телефону. Я позвоню в скорую. Там сегодня Иваныч дежурит. Попрошу поскорее приехать.
Мужика вывернуло на пол. Мама принесла из ванной таз. Светка вернулась в гостиную.
Ну, что он сказал? Мать взволнованно посмотрела на дочь.
Сейчас на вызове, дороги замело. Быстро не приедет. Придется самим.
Светка подошла к мужику. Мама привычно закатала рукава. Чего только ей, медсестре, не приходилось видеть. Но вот так, дома, спасать кого-то еще не доводилось.
Марганцовку, натрия хлорид, аскорбиновую кислоту, привычно диктовала Светка. И систему захвати из твоего ящика. Надо капельницу поставить.
Светка придвинула стол, поставила на него стул. Быстро нашла в ящике шприц, раствор камфоры. Задрала рукав рубашки, сделала инъекцию. Мужик нечленораздельно забормотал, скрючился, повалился на пол. Светка успела его удержать, пододвинула таз стошнило. От рвоты несло спиртом.
Еще глюкозу и витамины B1 и В6, которые тебе колола. Скорее.
Вот, принесла. Мать поставила на стол бутылочки, раствор с марганцовкой.
Отпаиваем. Держи таз. Светка взяла банку со светло-розовым раствором, поднесла мужику ко рту: Пей!
Мужик плохо соображал, что происходит, но подчинился, опустошил банку, и его тут же вырвало снова.
Давай на пол его. Сейчас капельницу поставлю. Ты пока принеси чем его можно накрыть.
Светка работала быстро. Через несколько минут капельница была готова.
Мама принесла старое одеяло и, брезгливо морщась, накрыла мужика.
К семи утра Светлана Николаевна Бойко заведующая хирургическим отделением городской больницы города Тюмени была на работе. Медперсонала катастрофически не хватало, приходилось работать без выходных. Но к такому графику она уже привыкла. Сложнее было привыкнуть к постоянному безденежью: зарплату не платили третий месяц.
Светлана Николаевна, у нас две новости. Одна хорошая, вторая не очень. Дежурный хирург влетел в ординаторскую, подбежал к факсу. Тонкие листы с мелким текстом медленно выползали из аппарата. Его сухое вытянутое лицо еще больше осунулось после бессонной ночи, под глазами темнели круги.
Олег Борисович, да говори уже! Светлана накинула халат, пристроила на шею стетоскоп.
Сначала подпишите. Он протянул распечатанные страницы.
Это еще что?
Ночной пациент оказался акционером Сибстраха. Это раз.
Да ладно! Светлана села на стул. Это тот, которого вчера похитили? В новостях слышала
Да. Если бы вы не поставили капельницу, потеряли бы. А так-то живехонький. Но уж очень беспокойный. Только его привезли, потребовал переселить всех больных из его палаты. Я, конечно, сказал, что это невозможно. Тогда он сообщил, что он главный акционер и директор страховой компании и, если я отселю пациентов, фирма компенсирует расходы на лечение всех в отделении. И застрахует персонал.
А ты? Светлана быстро читала договор.
А что я? Нам препараты нужны и перевязочные, сами знаете. Ну, думаю, а чего нет-то? Бесится с жиру. Пусть платит. Мы хоть людям поможем. Полежит пару недель один в палате.
Договор на месяц и выплаты незамедлительно? Она вопросительно посмотрела на дежурного. Ну да. Я сам офигел.
Светлана взяла ручку и медленно подписала документ.
Тут такое дело странное. Если верить результатам анализов вчера он выпил смертельную дозу этилового спирта. Но печень у него здоровая. Олег протянул папку с анализами, словно в доказательство своих слов.
Ничего не понимаю. Светлана быстро просмотрела результаты анализов, взглянула на обложку личного дела: «Алексей Леонидович Иванов, 40 лет, палата 9».
Да чего там понимать? Милицию надо вызывать а он просит не звонить. Говорит, никто его не поил.
Олег Борисович, давайте не будем играть в следователей. Наше дело его вылечить. Светлана встала, собираясь уходить.
А вторая новость плохая. Олег забрал подписанный договор со стола.
Она остановилась в дверях, оглянулась.
Ты сказал: одна плохая, а вторая хорошая.
Ну, то, что вы его спасли, хорошая новость. А плохая в том Он помялся и выпалил: У его палаты головорезы с оружием. С трудом убедил их, что мне нужно пациенту капельницу поставить. И меня пускать не хотели. Пациенты из соседних палат боятся в туалет выйти. А кроме того, у нас сегодня проверка из Минздра
Договорить он не успел. Светлана выскочила из ординаторской и побежала к девятой палате.
Светлана Николаевна, стойте. Да подождите! Олег догнал ее на лестнице, задыхаясь. К нему вообще не пускают.
Светка остановилась, спустилась на две ступеньки, словно передумала идти в палату.
Разберемся. Голос прозвучал тихо, но решительно. Идите домой, вам надо отдохнуть.
Я вас тут одну не оставлю. И бумаги возьмите. Надо ему отдать.
Поднявшись на этаж, Светлана рассматривала двух лбов в спортивных костюмах, с золотыми цепями толщиной с палец на накаченных шеях. Коротко стриженные, у одного шрам в полщеки, второй с золотым передним зубом. Если и с оружием, то хоть не в руках.
Заведующая отделением, Светлана Николаевна, представилась она. Что тут происходит?
Дамочка, шрам на лице зашевелился, мы тут тоже типа работаем.
Оба заржали.
Посторонним в больнице запрещено находиться. Попрошу вас немедленно уйти! Она указала на дверь.
Олег Борисович, выглядывая из-за ее спины, интеллигентно поправил очки.
Ага, ща! безучастно отозвался хмырь с золотым зубом.
Светлана вспыхнула, но голоса не повысила.
Пошли вон отсюда или объясняться будете в милиции.
Да не кипятись ты. Всё норм. И громила плюхнул огромную руку ей на плечо. Светлане показалось, что ее, как гвоздь, вбили в пол. Чувака охранять надо.
Беспредел пробубнил Олег Борисович, вытирая лоб, откуда вы такие только беретесь.
Дверь палаты открылась, в коридор вышел вчерашний замерзающий. Выглядел он гораздо лучше, хотя лицо было еще бледным. Пижама в коричневую полоску ему даже шла. Широкоплечий, спортивный. Волосы взъерошены. Видимо, только проснулся.
Светка, воспользовавшись моментом, скинула с плеча руку и повернулась к пациенту.
Алексей Леонидович, зачем вы встали? Сняли капельницу? Вам нужно лежать! И пожалуйста, скажите им уйти. Посторонним не положено
Вы мой лечащий врач? Его голос звучал мягко, успокаивающе.
Я заведующая отделением.
Мы можем поговорить наедине?
Светлана оглянулась на Олега, словно ища у него поддержки. Тот пожал плечами: мол, ну что я могу поделать, я предупреждал.
Только недолго, и потом вы уберете этих
Светлана прошла в палату. Олега Борисовича не впустили.
Где вы нашли этих своих телохранителей? Устроили побег из зоны строгого режима?
Алексей засмеялся.
Простите, как вас
Светлана Николаевна.
Светлана, эту парочку друзья прислали утром. У меня не было охраны. Несмотря на внешность, они свою работу знают.
Надеюсь, что это так. Она многозначительно улыбнулась.
В палате чуть пахло хлоркой, лекарствами, сладким чаем и яблоками. Облупившиеся местами зеленые стены, старые металлические кровати, на которых из-под застиранных до дыр простыней торчали пообтрепавшиеся матрацы. Темные закрытые окна без занавесок. Пустые обшарпанные тумбочки открыты, внутри крошки от рассыпавшегося печенья, недоеденный хлеб, огрызки яблок, рулон туалетной бумаги. Было видно, что пациенты уходили в спешке. Посреди палаты стол со столешницей из ДСП, уже со вздутым посредине лаком и кругами от горячих кружек. Обшарпанные стулья с обанкротившегося предприятия, крепкие, сделаны на века Позор, а не больница. Светлана вздохнула: надо выбивать деньги на ремонт.
Хорошо устроились. Куда делись пациенты?
Замерзающий именно так она называла его про себя наклонил голову и улыбнулся.
Дайте-ка подумать Их выписали сегодня.
У него был прямой открытый взгляд, который ей понравился, и задорная лукавая улыбка.
Ну да, конечно. Вот только одна деталь я сегодня еще не визировала выписку. Странно, но Светлана вовсе не злилась на него за самоуправство в ее отделении. Вот ваш договор.
Уже подписали? Отлично. Он забрал документы и признался: Ну хорошо, хорошо. По моей просьбе их перевели в другую палату.
А вы нахал! Все-таки она разозлилась. Вы что, думаете, если у вас есть деньги, вам все дозволено? Это больница! Нельзя вот так просто, сунув бабла, выставлять тяжелых больных за дверь!
Пациент не сводил с нее взгляда. В нем были и одобрение, и восхищение, и забота только не признание вины. Светлана смутилась. «Еще не хватало из-за интрижки с больным потерять работу. Но он мне нравится. Только этого недоставало».
Не стоило вчера вам помогать тогда хоть не видела бы эти наглые морды. Она указала на дверь, за которой стояли «охранники». А теперь у меня два подозрительных приметных мужика в коридоре пациенты точно нажалуются и проверка из Минздрава вот-вот придет!
Ее взгляд упал на его руки. Большие пузыри разного размера, заполненные прозрачным содержимым, покраснения. «Черт, ну зачем я так? Надо успокоиться. Я врач. Он пациент».
У вас такие только на руках? спросила Светлана, быстро сменив гнев на милость.
Терпеть его восторженный взгляд становилось невыносимо.
Еще на ногах. Улыбаясь, он задрал полосатую штанину.
Его улыбка Светлане тоже понравилась, и она с трудом заставила себя перевести взгляд на его ноги.
А пациенты не нажалуются, не волнуйтесь. Я распоряжусь, деньги на их лечение переведут сегодня же.
Светлана открыла было рот, но только покачала головой. Нотации в его адрес ей явно не удавались. Зуд? Жжение? Она взяла его руку.
Точно. А как вы узнали?
Да он издевается! Светлана прыснула, но взяла себя в руки.
Ничего страшного. Через неделю все заживет. Она с сожалением отпустила его руку. Даже рубцов не останется. Пузыри вскроем, обработаем, прокапаем вас, перевязки сделаем.
Вам очень идет улыбка. Он сел на кровать. Теперь я знаю, что все будет хорошо.
Я вовсе не улыбаюсь Так о чем вы хотели поговорить? Она сменила тему, почувствовав, что краснеет: Светка всегда краснела при одной мысли о том, что она кому-то нравится.