Лекс ударом кулака под челюсть укладывает в нокаут очередного противника и начинает оттаскивать от уже полутрупа Феллини.
Хорош уже, шипит сквозь сжатые зубы. Он уже не боец. Пошли. Сейчас еще набегут.
Отпусти! вырывается брюнет. Лекс, отпусти!
Хоре, я сказал, орет Лекс и вдруг встречается со мной взглядом. Ты сейчас ему черепушку как арбуз расколешь, и что потом?
Блядь!.. Феллини со психом расслабляется, дергает руками и смотрит прямо на меня. Не такая, привет!
Смотри-ка, Феллини, Лекс состряпывает гримасу почти мультяшного удивления. Не такая по клубам у нас шастает. Вот это да! Значит, такая все-таки. Пойдем покараем ее. Пора на коленочки и прощения просить.
Эй, вы че тут творите?! охранник появляется вовремя для меня, но не вовремя для лежащих на полу парней.
Я соскальзываю с высокого табурета, приземляюсь на шаткие шпильки и, как могу, быстро, мелкими перебежками несусь в противоположную от места битвы сторону, к черному выходу.
С трудом спускаюсь по металлической лесенке и быстро иду через парковку.
Эй, красивая, куда намылилась? раздается противный голос за спиной, и я ускоряю шаг. Этого еще не хватало!
Не беги, красивая, мы ж просто поболтать, второй голос уже звучит ближе. Эй, стой!
Почти бегу, не оглядываюсь. Чья-то рука жестко хватает меня за плечо и разворачивает так резко, что я чуть не падаю к ногам парня, который светит перед моим носом чем-то блестящим. От него мерзко пахнет дешевым пивом меня тошнит. Пальцы все сильнее сжимаются на плече.
Пустите, блею я, как днем в библиотеке.
Да постой, давай познакомимся поближе, он едва ворочает языком, настолько бухой.
Не хочу, только и могу выдать я, когда меня хватают и тащат куда-то вглубь темной стоянки. Пустите! Я тут с парнем. Он боксер.
Да что ты? И где же он? насмешливо говорит второй. Давай поцелуемся, красивая?
Меня толкают спиной на стену и прижимают руки к ее влажной, шершавой поверхности. Я вырываюсь, обдирая кожу на ладонях.
Запашок свежего перегара все ближе, и я в ужасе зажмуриваюсь.
Глава 3 (Лекс)
Тебе бы льда к морде приложить, замечаю я, пока мы быстрым шагом чешем через темную стоянку к нашим тачилам. Завтра заплывешь мамка не узнает.
Отъебись, беззлобно бросает друг, не напоминая, что мамка от синевы его не узнает и без опухшей рожи.
Отъебался, лыблюсь я, представив, как бы изменилась в лице не такая, увидь наши битые после боя в клетке хари. Смотри, какая-то херова гопота девчонку к стенке прижала. Может, продолжим мероприятие, так сказать?
Пошли пизды дадим, оживляется Феллини и даже как-то воодушевляется.
Подходим ближе, аккурат в то место, где в тусклом свете единственного фонаря можно разглядеть светлые волосы и почти детскую мордочку трепетной лани. Вот это поворот. Какие-то два загашенных урода жмут к стенке нашу не такую отличницу, а та с писком пытается А что она пытается? Головой вертит только и ревет. Ох, так дело не пойдет.
Глянь-ка, знакомые все лица, бросаю я другу, уже рванув к тому, кто стоит ближе ко мне. Не такая наша.
Иди сюда, ты! сразу быкует Феллини, но это так, ему просто надо поорать перед тем, как вмазать.
Я же молча хватаю мразоту, которая воняет пивом и рыбой за шкирятник и впечатываю его рылом в стенку, как раз рядом с дрожащей ланью, которая вскрикивает и вжимается спиной в мокрые кирпичи еще отчаяннее.
Ромка сразу бьет в ухо не успевшему обернуться отморозку, и тот теряется, валится вперед на не такую, но Феллини тут же дергает его за ворот назад. Тот падает и сразу получает удар с наскока по морде.
Пока он занят, я решаю поиграть немного с нашей отличницей на грани обморока или нервного срыва, а может, и всего разом.
Нависаю над ней, упершись локтем прямо над головой, ебать, какая она крошка, куколка просто, второй рукой придерживаю ее за предплечье и прижимаю к стене, чтобы не стекла по ней водичкой. Таращит на меня свои широко открытые голубые глазки.
Скучала, не такая? шепчу у ее виска. Я запишу это чудесное спасение на твой счет. Рядом с предательством. Ноги затекут в раскинутом положении, как много придется отработать.
Прислушиваюсь. За спиной звуки молотиловки. Блядь, Рома, где у тебя кнопка для переключения режимов? Берсерка нам уже не надо.
Феллини, гаркаю я, обернувшись, но придерживая Лань, хоре уже его месить. В нем жизни уже не осталось, а у нас тут девочка с благодарностями стынет.
Да все уже, сплевывает друг. Осталось немного. Жизни. Прикинь, руку походу об него выбил. Вот ушлепок. Что там, не такая решила всех мужиков в округе собрать?
Хороший вопрос, не такая, ухмыляюсь я, шумно вдохнув запах ее волос. Тебя, кстати, как звать?
Лера она, Феллини подходит ближе, подпирает стену рядом с девчонкой.
Лера, точно, бью себя ладонью по лбу, на мгновение убрав руку от не такой. Прости, малыш, вас много, я один. Имена с первого раза не запоминаю. Так вот, тех, киваю в ту сторону, где на вечном покое отдыхает парочка укурков, их ты тоже сдала, или чё?
Я просто шла, всхлипывает Лера.
Феллини, я хлопаю друга по плечу, ну, ты слышал шедевральную отмазу? Она просто шла, ёпта. Кстати, я еще не решил что она будет делать. Вымаливать прощения на коленочках? Или благодарить на них же? Ты как думаешь? Или одного благодарить, другого умолять?
Растягиваю губы в улыбке и смотрю сверху вниз на не такую. Она так зазывно дрожит, что в джинсах вдруг становится немного тесно.
Я за все варианты, Рома поглаживает ее костяшкой пальца по оголенному плечику. Может, поедем к нам уже?
Мне домой надо, блеет она, почти утекая из-под рук. Мне вставать рано, на лекцию. Отпустите, пожалуйста.
Глянь, какая, хмыкаю я. Мы ее тут от группового изнасилования отмазали, предлагаем интим в спокойной, приятной обстановке, а она опять строит из себя не такую. Что делать будем, Ром?
Я отступаю от нее на пару шагов, пока не разложил прямо у стенки. Никогда не думал, что отличницы-библиотекарши тоже могут поднимать стояк.
Не надо ничего делать, хнычет она.
У меня предложение, усмехается Феллини и косится на меня лукаво. О, началось. Его идеи не всегда адекватные. Давай ты нам сегодня скажешь спасибо своими ручками и пойдешь спать. А завтра мы поговорим. А?
Ручками так ручками, шумно выдыхаю я, двумя точными движениями хватаю запястья не такой и прижимаю их ладошками к ширинке джинсов. Давай, никто не увидит. Ты же воспитанная девочка. Покажи, как ты умеешь говорить спасибо.
Трясется она так, что меня и самого забирает. Комедию, что ли, ломает или реально такая целка-невидимка?
Что ты встала? начинаю сатанеть. Тебе сказано, что? прикрикиваю на отличницу.
Что? дурой прикидывается она. На ресничках слезки, коленки дрожат, очаровательно.
Лекс, для отличницы до нее слишком долго доходит, философски изрекает Феллини.
Феллини дело говорит, я склоняюсь над ней и провожу кончиком языка по шее. На вкус как ванильный зефир. Почти вскрикивает от моего прикосновения. Может, ты просто хочешь сначала Ромку приласкать? Выбери сама, кому первому хочешь подрочить. У тебя же стресс, не такая, мы все понимаем. Пентиум виснет.
Ща немного ускорим работу программного обеспечения, сверкает черными глазами друг и начинает вытворять одну из своих штук.
Стягивает легкую курточку, улыбаясь шире от вида расширяющихся глаз Лани. За курткой тянет вверх футболку. Поигрывает мышцами, обнажая татуировку-рукав, тянущуюся от кисти до самой шеи. Годов в шестнадцать еще набил. Я ему денег помог тогда на нее найти.
У Лани глазки уже на лоб лезут, пытается отвернуться и упереть взгляд в пол, но я перехватываю ее, аккуратно фиксирую подбородок и заставляю отличницу внимательно смотреть на эротическое шоу.
Хочешь потрогать, Лера? подходит ближе Феллини. Это даже бесплатно. Должна не будешь.
Да, Лера, вторю я ему, за счет заведения. Девочки кипятком ссут, чтобы им такое показали и дали потрогать, облизать, насадиться
Не не надо, мотает головой, вырываясь из моих пальцев. Не хочу трогать!
Я ранен в самое сердце, хитро смотрит на нее Ромка. Прямо вот сюда.
Он берет ее руку и кладет ладонью прямо себе на грудь.
Или здесь стучит? передвигает руку, держа крепко, не давая ей отдернуть ладонь. Послушай, Лер. Где там стучит?
Когда его несет, я повышаю градус, пока мне весело и не пришло время гасить пламя. Прижимаюсь к ней, впитывая телом дрожь Лани, провожу кончиком языка по ее щеке, по всему виску, слизывая соленый пот и заставив ее громко всхлипнуть.
Нигде не стучит, дрожащим голосом мямлит она, все пытаясь вырвать у него свою руку.
Бессердечный я, выходит, пожимает плечами Феллини. Значит, послушай в другом месте. Там стучать уж точно будет.
Рома медленно расстегивает молнию на джинсах, наблюдая за Леркиными метаниями в моих руках, приспускает боксеры и достает свой стояк.
Давай, малышка, смелее, подначиваю ее. Он не кусается.
Глава 4 (Лера)
Во рту сухо до горечи, ноги как вареные макаронины, но Лекс, или как там его, крепко держит меня, и еще крепче прижимает к себе.
Я хочу зажмуриться или хотя бы отвести взгляд, но он сам липнет к его члену, который слишком большой. В жизни такое бывает?
Феллини прищуривается почти по звериному, усмехается криво и делает шаг ко мне.
Смотри, маленькая, он проходится рукой вверх-вниз по стояку, обнажая блестящую головку. Заждался он тебя.
Еще как, интимный шепот в самое ухо, и Лекс скользит пальцем по моим губам. И не только он, но я подожду своей очереди.
Я хочу отбиваться, хочу чувствовать отвращение, но собственное тело предает меня. По низу живота словно прокатывается волна крутого кипятка, мышцы сжимаются пружиной, и я просто хрипло дышу в его руках, как под гипнозом гляжу на движения Феллини.
Он приближается, как в замедленной съемке, смотрит завораживающе, и я в какой-то момент запутываюсь в его взгляде, пропускаю очередное движение ко мне и вздрагиваю, как от удара током, когда моей ладони касается что-то горячее и гладкое.
Выныриваю на секунду из этого жаркого, влажного безумия, которое колотится под моей коже, и тут же падаю в него снова, ухожу с головой, когда его ладонь накрывает мои пальцы и обжимает их вокруг пульсирующей плоти, которую я даже не могу обхватить целиком.
Давай, малышка, шепчет второй порочный голос, и кончик языка оставляет влажную дорожку на моей шее и останавливается за ухом.
Проведи рукой, Лера, не бойся, немного хватая воздух на каждом слове, говорит Феллини.
Если сделаю, выталкиваю слова по одному, не узнаю собственного голоса, вы оба отстанете от меня?
Сегодня да. А для совсем отстать нужно что-то покруче и для обоих, Феллини прикрывает на мгновение глаза, когда я случайно дергаю рукой.
А потом, Лекс зубами сдергивает с моего плеча рукав и присасывается к коже, зажимая ее губами, потом ты уже не захочешь, чтобы мы от тебя отставали, малышка. Будешь бегать за нами, просить еще Вы же все не такие, да?
Скажи что-нибудь, малышка, Феллини склоняет ко мне голову, утыкается мне лбом выше виска с другой стороны. У тебя классный голос.
Зачем вы так со мной? пропискиваю я. Я же вам ничего не сделала. Это все Маринка.
Я плыву от их запаха. От него рот наполняется слюной, низ живота колет иголочками. Он окутывает меня коконом, не позволяет нормально дышать и рождает в пылающей голове неправильные мысли. Хочется просто закрыть глаза и позволить уже им сделать это, чтобы так не мучиться.
Зачем что? губы Лекса опять щекочут мою шею, а пальцы скользят по бедру вверх, натыкаются на краешек трусиков. Тебе разве сейчас плохо? Хочешь кончить, Лерочка? А то нервная какая-то без разрядки.
Феллини сильнее сжимает мою ладонь, заставляя меня крепче обхватить его член. Ведет моей рукой к основанию, и обратно к головке. Его шумный выдох врывается в мое ухо, поднимая рой мурашек.
Молчание знак согласия, усмехается совсем потемневший от желания голос у другого моего виска, и палец прижимает твердую горошинку клитора прямо через тонкую ткань трусиков. Какая заведенная крошка, а.
Мне вдруг становится безумно стыдно. Что бы я ни говорила, это неважно, потому что мое собственное тело кричит о моих желаниях гораздо громче.
Он мягко массирует чувствительное местечко, куда стянулись все мои нервные окончания, и из моей груди вырывается стон. Он такой громкий, что эти двое просто не могли не услышать.
Да, малышка, хрипло дышит Феллини, шевеля волосы у моего лица и все быстрее двигая моей рукой.
Лекс крепче прижимает меня к себе я чувствую, как в бедро упирается его член, такой же твердый и большой, как и тот, что хлюпает кожей у меня под ладошкой. Он жарко дышит мне в шею и все настойчивее трет и пощипывает мой клитор.
Лекс, у Леры есть вторая рука, Феллини сжимает мои пальцы у самой головки, и я действительно слышу, как под ладошкой стучит пульс.
Как-то не хотелось портить вам романтик, очередная шуточка, сказанная обычным тоном, но если никто не против. Ты ведь не против, малышка?
Я
Она не против, за меня отвечает брюнет.
Ну раз так, он особо яростно начинает выделывать восьмерки на моей бусинке. Я вновь издаю пошлый, стон, хватаю его за руку. Что ж, Лера, сделаем друг другу хорошо.
Я слышу, как разъезжается молния на его джинсах, как шуршит ремень о щербатый кирпич. Хватает меня за запястье, отрывает мою руку от себя и крепко прижимает к такой же тикающей, пульсирующей плоти.
Давай сама, Лер, шепчет тихо Феллини. Никто не узнает.
Отпускает мою ладонь, кончиками своих пальцев ведет по внутренней стороне запястья.
Да, малышка, простые движения, подначивает Лекс, сжав мои пальцы на своем члене и тихо застонав. Вновь терзает меня через ткань, сводя с ума. Меня же не надо просить делать тебе приятно.
Я закусываю губу, молчу, потому что просить меня отпустить уже кажется таким глупым, бесполезным, неправильным. Закрываю глаза, обещая себе, что потом обязательно за это как-нибудь накажу себя, но это потом. А сейчас я, слушая только тарахтение моего сердца, едва ощутимо, всего на сантиметр сдвигаю свои руки по гладкой коже стволов.
Где-то глубоко внутри растет странное чувство. Мне льстит, что те, на кого пускают слюнки все девчонки в универе, кончат от моих действий. Я на сегодняшний вечер уже не я. Я скольжу пальчиками по их стволам, чувствую, как под ладошками задерживается хлюпающей гармошкой кожа, а потом вновь становится гладкой до нежности. Они оба стонут, несинхронно, абсолютно по-разному, и эти звуки уже не в ушах, а внутри моей собственной головы.
Эти движения, мои движения, распаляют и меня. Я шире раздвигаю ноги, чтобы Лексу удобнее было меня ласкать. Жалею почти до слез, что между его пальцами и моей кожей есть ткань, которая мешает мне достичь пика.
Феллини чуть сдавливает мою грудь освободившейся рукой, прихватывает пальцами обозначившийся сосок, трет его, оттягивает.
Вот уже хорошо, малышка, Лекс смыкает зубы на мочке моего уха. Как же мне тяжело удерживаться в рамках приличий. Хочу сначала трахнуть тебя пальцами, а потом и членом, но давай не будем портить волшебство момента.
Не будем, шепчу я, на секунду пугаясь всему тому, что он перечислил.
Лера Феллини поднимается к моей шее, слегка сжимает. Быстрее.
И я слушаюсь его, словно ждала разрешения. Ласкаю их, скольжу по влажной, твердой, пульсирующей плоти так быстро, как только могу координировать действия своих рук.
Лекс сжимает мою талию одной рукой, а другую почти убирает от моего тела. Я готова заплакать так хочу, чтобы он продолжал, но блондин словно пытает меня.