Водицы не дашь? спросил кузнец немного подсевшим голосом.
А как же, сказала пани. Стоимость запива входит в гонорарий за обжигалку, и опять с поклоном поднесла Игнату ковш с холодной водой. Игнат пил долго и жадно, удивляясь неслыханному ранее слову гонорарий. А это меня Мыкола обучил, словно услышала его мысли Руженка. Очень он в латыни сведущий и в других науках разных. По-нашему это будет «уплата», но гонорарий это как-то красивше звучит, ведь правда?
Решивший ничему не удивляться Игнат кивнул и поставил ковш обратно на полку. Здесь надо заметить, что дома он обычно бросал опустошенную посуду на пол и иногда развлекался, пиная в зад подбиравшую ее жену.
А-а, и кузнец ожесточенно почесал зазудевшую вдруг грудь, а-ах!
Руженка вопросительно посмотрела на него.
Тебе еще надобно? Игнат, не раздумывая, дернул подбородком. А денег-то больше нет, вот ты и стесняешься попросить? Это в голову Игнату не приходило, но в голосе Руженки не было никакой угрозы или злобы, и он на всякий случай опять неопределенно повел подбородком туда-сюда. Поскольку ты у нас впервой, продолжала Руженка, то тебе положена двойная порция по обычной цене, так сказать, за ординарный гонорарий. Только потом уже, будь добр, плати. И всем так скажи: в первый раз порция двойная, ну а затем, пожалте, по-божески Изо всей этой речи Игнат понял, что сейчас ему дадут еще, а потом нет, не дадут. И снова кивнул.
Вторая порция забрала кузнеца не хуже первой. Игнат снова долго пил воду, которую ему, опять поклонившись, поднесла пани. Дальше в его мутной голове стали крутиться опасные мысли: «Дескать, а чего это она мне ищо не дает? Да плевал я на эти деньги! Да я ее сейчас скручу в кое-что и хахеля этого заодно переломаю», тут по-прежнему строчивший пером в углу постоялец приподнялся и Игнат заметил, что он довольно крепок. Сам же доблестный горичанин в тот самый момент отчего-то сильно закачался. Но и это бы Игната не остановило как будто останавливало раньше, да на той же ярмарке, где он не раз показывал этим прибрежным хлюпикам, где зимуют морские крабы и прочая мерзость, только неожиданно и очень остро ему захотелось сходить на двор.
А, облегчиться желаешь, Руженка обратила внимание на то, что руки Игната тщетно пытаются справиться с перепоясывавшей его веревкой. Попрошу все же выйти, а потом милости просим, и они с постояльцем легко пронесли не сопротивлявшегося Игната через горницу, спустили с крыльца и оставили с внешней стороны забора, прямо у канавы. Ошалевший от происходящего Игнат невероятным усилием воли развязал-таки веревку и предался блаженству. Сразу же его живот, а потом и грудь охватила невероятная радость и теплота, поднимавшаяся изнутри и быстро заполнившая могучее тело кузнеца. Совсем потеряв голову, Игнат присел у забора и сладко-сладко вздохнул.
Печально было его пробуждение.
Ах ты, мерзавец, ох ты, охальник! Все-то вокруг себя уделал, свинья этакая! К чужому забору прикурочился! Деньги где, дрянь такая, что тебе за ось в прошлом месяце дали? перед Игнатом стояла жена и надрывалась на всю улицу. Знала ведь, окаянная, что благодаря состоянию, в котором он ноне пребывал, ей нечего опасаться не поймать ее ему и не пристукнуть хорошенько промеж глаз чем-нибудь деревянным.
Уйди, простонал беспомощный Игнат.
Уйди? Сам уйди, сволочь! Это не ты мне, это я тебе скажу: уйди. Ничего, Господь все видит, все слышит, припомнит он тебе мои слезы, аспид ты этакий, продолжала надрываться Кузнецова благоверная.
Уйди, дура, безнадежно провыл Игнат, Христом-Богом молю. И тут ему неожиданно явилась подмога.
Вы, пани Игнатова, лучше бы помогли мужу до дома дойти. И еще попрошу вас почтеннейшее не кричать так громко под окнами: мой постоялец почивать изволят после тяжелых и наиважнейших штудиев, в распахнутом окне виднелась пахнущая утром пани Руженка. Все б жена Игната могла стерпеть, но только не утренний малиновый сарафан, надетый на пани, и не неизвестное и оттого вдвойне оскорбительное слово «штудиев».
Ах, он от шетудиев твоих отдыхает! И этот, небось, тоже их отпробовал! Сейчас он у меня зашелудивеет, охальник мерзотный! разъяренно заверещала она и неосторожно приблизилась к Игнату на расстояние вытянутой руки. Хрясть! Рукав платья оторвался до предпоследней нитки. Достав второй рукой до подола и крепко уцепившись за рванувшуюся в ужасе жену, Игнат даже сумел встать.
А ну, поди! забившаяся в крупной дрожи кузнечиха пыталась укрыть голову руками. Игнат замахнулся.
Вот и хорошо, вот и славненько, пан кузнец у нас настоящий герой! По-прежнему уверенно держа жену, Игнат медленно оборотился к окну. Пани Руженка продолжала сладко потягиваться. Ты, Игнат, теперь уж иди, раз за тобой жена пришла, да и не открыты мы покамест. А коли еще захочешь заветной приходи, как будет с чего гонорарий вносить. И другим тоже скажи так, мол, и так, был в трактире у меня, всего испробовал.
Ох, как хотелось Игнатовой жене заорать: «Это же какой-такой заветной?! Это что ж ты мойму мужику при живой жене, стервь, предлагайте испробовать?!» но страсть как боялась она тяжелого Игнатова кулака. И ступни Игнатовой тоже опасалась немало. Уж как чесалось Игнату вмазать по расплывшейся в утреннем воздухе физиономии своей благоверной, в полный взмах хотелось впечатать и ногой добавить для окончательного, так сказать, удовлетворения, но почему-то не получалось сделать это прямо перед лицом пани трактирщицы.
Благодарствуйте, сам себе удивляясь, сказал Игнат и даже попробовал, опираясь на жену, поклониться куда-то в сторону. Та взглянула на него с опаской. Игнат медленно, но уверенно поднялся и наконец выпрямился.
Ну что, пойдем, что ли? осторожно спросила жена.
Идите, идите, махнула рукой пани. Мне тоже работать надо. Горница не чищена, сусеки не метены ну, сами знаете. Доброго вам утречка.
После чего Игнат с женой двинулись домой. Со стороны могло показаться: рядовой случай верная супруга ведет за собой полуживого мужа после затяжной попойки на соседском сеновале. Но нет: на глазах ничего не подозревавших поселян вершилась история. Впервые горичанский молодец возвращался домой не просто так, голый, босый и нетрезвый, а после посещения платной распивочной, вложив заработанные деньги в экономику родины и получив взамен положительные эмоции и нетленные ценности материальные и духовные.
Это событие положило основание коммерческому дому пани Руженки, существующему и поныне. Игнат, проспавшись, поделился новостями с соседями, а его жена с соседками. Последние, с присущей женщинам проницательностью, связали непонятное событие то, что похмельный Игнат не стал бить подвернувшуюся ему жену с какой-то колдовской приправой, которую Руженка подмешивает в питье.
Конечно, говорили они, что, эта лиса себе враг? Не, хи-и-итрая Этот серый у нее живет уже второй месяц, а она все ходит чистая ну хоть бы один синяк или хотя бы малая ссадина. Аж странно. Не по-людски. И Игната она туда же отравила, хотя если подумать, бабоньки, без синяков оно ведь тоже ничего.
Другие, несколько более отсталые дамы возражали данной философеме, упирая на народную горичанскую мудрость: «Не побьет не зачнет», но с ними многие не соглашались, ссылаясь на собственный опыт, ибо кое-кому удалось-таки в противоположность оной мудрости, зачать почти без членовредительства и даже неоднократно. В разгар дискуссии выяснилось, что Игнат и еще трое мужиков сговорились помогать друг другу в поле, да не просто так, а с выдумкой: они придут к нему корчевать, а Игнат чтоб чинил им за это инструмент. А ежели с урожая будут какие излишки, то условились продать их сообща либо в соседнюю деревню, либо даже за горы, а потом поделить поровну. Покуда бабы судачили об этом, подошла до редкости мягкая, прямо необычно беззлобная осень, кое-какие излишки действительно случились, деньги тоже удалось выручить согласно плану, после чего довольная четверка отправилась вовсе не домой, а прямиком к пани Руженке, где и погуляла на славу и до самого рассвета.
Наутро, растащив слабо сопротивляющихся мужей по полатям, злые донельзя женщины вооружились граблями и явились под руженкины окна. Та их уже ждала и в том же самом малиновом сарафане.
Вот что, милочки, сказала она, открыв окно, на котором лежали четыре стопки монет. Я себе, что положено, забрала, поскольку есть и пить мне тоже надо, чай, не богиня я и в отхожее место хожу не менее вашего. И посуду раскуроченную тоже починить надобно, а то давеча ваши молодцы моими плошками прям до мелкого боя ужунглировались. Лишнего мне не нужно получите, так и быть, обратно. Но только уговоримся: все это в последний раз. Я вашим мужикам не сторожиха. Сумеете у них деньги отобрать, пока они досюда не дошли ваше счастье, а на нет и суда нет. Ежели они опять сюда заявятся, да все перепьют да перебьют, будут расплачиваться по полной. Сколь скажу, столь и отсчитаете, без спорщиков. Али не понятно вам что-нибудь?
Алчно поглядывая на разложенные стопки, жены нестройно пробормотали, что да, понятно.
Ну и славненько, медоголосо прозвенела колокольчиком пани и придвинула им деньги. Жены не заставили себя долго уговаривать. Торопясь и толкаясь, выворачивая глаза во все стороны, следя, чтобы чего не пропустить между пальцев и чтобы другая не захапала себе лишнего, они в мгновение ока распихали подаренные им медяки по передникам.
Благодарствуйте таперича, Руженка поклонилась им и начала закрывать ставни.
И вы тоже благодарствуйте, неожиданно для себя ответили жены и неуклюже поклонились Руженке в ответ.
Так в Горичании зародился капитализм.
14. Развитие горичанского капитализма
и его издержки
Казалось бы, все устроилось как нельзя лучше. Постоялец по-прежнему скрипел пером в углу, расплачивался с Руженкой извлекаемыми из сундучка золотыми как будто там у него их была бездонная бочка. Все больше и больше трясиновских мужиков подались на разного рода заработки, дома и в округе, поденно и урочно, ибо без денег им в трактире ни в коем разе не отпускали. Трясиновские жены все лучше и лучше навострились перехватывать идущих с заработков кормильцев в притрактирных переулках, а те, в свою очередь, научились прятать медяки за подкладкой тулупов, да так, чтобы жены смогли некую часть отыскать и тем удовлетвориться, а на оставшуюся заначку можно было неплохо погулять.
Жены знали, что мужики припрятывают деньги по разным рукавам да карманам, то тоже не зарывались, делая вид, что вполне удовлетворены и довольны найденным в кушаке полупустым кошельком и весьма искусно разыгрывали изумление от того, что вроде бы совершенно обезденеженный муж все-таки сумел каким-то образом надраться. «Уж кто тебе, болезному, подал на пропой-то?» не очень фальшиво причитали они, собирая своих благоверных у руженкиного забора, который со старого времени стал именоваться «Игнатовым лежбищем». Мужья неопределенно махали руками: кто надо, мол, тот и подал, не твоего это, дура, ума дело. Жены на такие жесты не обижались как и положено умным женщинам, они были выше этого.
Однако пани Руженка понимала, что жизнь не стоит на месте. Прослышав об экономическом росте Трясиновки, в нее переехал разорившийся немецкий пивовар и тоже открыл питейное заведение правда, на противоположном конце от пани, и обжигалку там не подавали, так что конкуренция ей от этого была, так сказать, косвенная. Затем пронеслись слухи о том, что, дескать, где-то неподалеку тесную забегаловку открыл один ушлый еврей, и что у него страсть как дешево, хотя и слегка разбавлено, и что он даже иногда дает в долг[46]. Тут Руженка поняла, что надо действовать, и несколько недель бродила по горисландским полям, рощам, лесам и болотам, разыскивая новые травы да ароматы, которые бы могли бы стать достаточным залогом верности ее посетителей и послужить страховкой на то время наступление оного она с ясновидческой горечью проницала когда Миколины золотые наконец иссякнут.
После придирчивого изучения на вкус, запах и ощупь некоторые травы ей особенно приглянулись и, тщательно их очистив, просушив и растолчив, Руженка начала подсыпать душистые порошки всех цветов к тем или иным настоям. Поначалу новые сорта обжигалки предлагались за полцены, поэтому вскоре с ними были ознакомлены все взрослые трясиновцы. Но потом случилось неожиданное. С высот современной науки мы можем высказать предположение, что, скорее всего, среди этих трав была одна, по всем приметам болотная, обладавшая действием необычным и удивительным.
Здесь надо пренепременно сказать несколько слов о давнишнем руженкином постояльце. Поначалу он, вроде, собирался задержаться денька на три-четыре, но потом, выйдя как-то вечером во двор, потянулся и с легким изумлением сказал: «А небо-то у вас тут чистое, как о прошлую неделю в горах. Как это я намедни ничего не приметил?.. Удивительно. И что здесь всегда так?» Руженка, давно взявшая за правило не спорить с мужчинами, кивнула. «Это очень даже интересно, продолжал постоялец. Даже оченно. Так сказать, чудо, mirum, неизвестное природе, что-то необычное, multo novus». Тут выяснилось, что у него в сундуке есть какой-то диковинный аппарат из нескольких соединенных между собой металлических трубок, который он на следующий день извлек, собрал и с трудом водрузил в верхней горнице прямо на подоконник.
Примечания
1
Но ведь о таджиках мы теперь очень неплохо осведомлены, не правда ли?
2
Хотя могли бы.
3
Не согласен (прим. перев.).
4
Согласен (прим. перев.).
5
Согласен частично (прим. перев.).
6
Все топонимы даются в современной транскрипции (прим. перев.)
7
Иноземные слова и выражения, специфические горисландские термины, слова, употребление которых в русском и горичанском несколько разнится, а также прямые цитаты из речений исторических лиц выделены курсивом (прим. перев.).
8
Старогорич. паленка.
9
От немецкого Ьгеппеп, ср. также: Brenntwein алкогольный напиток крепостью от сорока градусов и выше, производимый в ряде холодных стран.
10
Несмотря на ряд сведений об обратном, существующих в постмодернистской критике.
11
Археологам еще не удалось достигнуть древнейшего из его культурных слоев они пока копают по самым верхам.
12
А вовсе не из-за недостатка выдумки, как утверждают иные злонамеренные языки.
13
Любовь к обоснованному риску и предприимчивость еще две исконные национальные черты нашего народа.
14
Любимые герои горисландцев люди, крепко стоящие на своих ногах или, в крайнем случае, уверенно опирающиеся на что-нибудь устойчивое.
15
На неоднократные требования об их реституции наши шведские друзья ответили пресс-релизом, указывающим на то, что эти документы были подарены королю Карлу XII неизвестными во время его перехода из Польши в Турцию, о чем существует регистрационная запись от 17.. года, а потому они являются законной собственностью королевства. В этой связи Горичания думает о почерковедческой экспертизе и Европейском Суде, но еще не решилась.
16
В обстановке полного взаимопонимания, проникнутой духом благожелательной дискуссионности (прим. перев.).
17
Судя по всему, исключительно требовательный к себе древнего-ричанский экспериментатор неоднократно сжигал неудачные опытные образцы. Хороший урок нынешним, как правило, не столь бескомпромиссным изобретателям! Скрупулезность и упрямство вот истинные родители совершенства.
18
«Археология свершения и перспективы» (фр.).
19
Следы этого на означенных костях очевидны даже для неквалифицированного наблюдателя.
20
Последнее верно и для настоящего времени.