Силу
Силу демоница просто выпила.
Летицию мутило.
И шла она медленно. Надо было быстрее, но сил не хватало. И она просто шла, глядя под ноги.
Ничего, Яра почему-то не бросила, а шла рядом, и еще под руку поддерживала, будто Летиция какая-то не важно. Главное, что именно сейчас Летиции больше, чем когда-либо нужна была эта поддержка. Сейчас придем. Отдохнем. А там и решим, чего дальше.
Стена.
И провал. В нем мерещится движение. Но кто бы ни прятался в развалинах старого дома, он не рискнул показаться. То ли людей было много, то ли солнце пока стояло высоко.
Двор.
И серая трава рассыпается пылью, но то тут, то там выглядывают тонкие зеленые стебельки.
Бедные, Ариция опустилась на колени. Им тяжко
Она провела ладонью по этой траве, и та вдруг налилась соком, зазеленела.
Ты ж некромант! не удержалась Летиция. А сестра вздохнула.
Сама не знаю, как вышло
Вода, Брунгильда повела носом. Давайте к воде, пока не упали от солнца. А там и разберемся, кто чего видел и кто чего может.
Наверное, это было разумно.
Очень, очень разумно. И пить хотелось. Настолько, что когда показалось темное, черное почти озерцо, Летиция едва не закричала от счастья. А уж чего ей стоило не упасть на колени перед мутною этой водой одни боги знают.
Не упала.
Устояла.
И даже сумела изобразить сомнения.
Это может быть небезопасно, Мудрослава сполна их разделяла.
Может, согласилась Брунгильда, зачерпнув горстью воду. Её она нюхала и хмурилась. Только без воды мы точно помрем. А тут, глядишь, может, и не потравимся. Ну, если повезет.
И все, переглянувшись, кивнули.
А Летиция подумала, что она она совсем даже не против потравиться. Что из всех ею виденных смертей эта не самая худшая.
И коснувшись губами темной воды, застонала от радости.
А с одеждой вашей надо что-то да делать, задумчиво произнесла Яра, омывая лицо. И с обувью.
Обмотки и вправду промокли. Тут, на берегу то ли пруда, то ли болота, что появилось на месте пруда, земля была черной, жидкой и влажной. И эта жижа мигом пропитала ткань.
Может, в дом заглянуть? предложила Брунгильда, которая пила осторожно, но жадно. Она зачерпывала горсть за горстью и видно было, что все никак не может напиться.
Опасно
А что тут не опасно.
И стало тихо.
Летиция тоже пила. И пила. И вода была горькой, но и сладкой тоже. Вкусной, несмотря на легкий запах пыли, что исходил от неё. И напиться вовсе казалось невозможным.
Но она напилась.
И лицо отерла от пыли, подумав, что теперь кожа точно прыщами покроется. Но с другой стороны, снова какое это имеет значение?
А потом, обведя двор и всех-то в нем, Летиция поинтересовалась:
А куда подевалась Теттенике?
ГЛАВА 9
О том, что лошади очень умные создания
«Во времена стародавние, когда небо глядело на землю и не могло наглядеться, а земля так же от любовалась небом, жил на самом краю мира народ. Ныне-то уже и старики позабыли, как он назывался. Ведаю лишь, что люди те были малы, вот с половину обыкновенного человека, но крепки так, что и ребенок способен был коня поднять, а взрослые и вовсе огроменные каменья двигали. Но это оттого, что жил тот народ в скалах, в самом нутре их глубинном. Даром они обладали удивительным видеть горы, вот как мы все-то вокруг видим. Что жилы золотые да серебряные, что каменья драгоценные, что пещеры, что воды. Все-то им открыто было. И славились оные люди, как великие мастера, равных которым под солнцем не было»
«Рассказ одного старика из селения Никишки, записанный студиозусом Витой Лютым во исполнение задания практического»
Теттенике закопалась с головой в солому, так и сидела, пытаясь решить, что же ей делать. Рядом вздыхал и топал огромный драссар, которому сомнения человека не были понятны.
И и вообще, он лошадь!
Это глупо советоваться с лошадью. Но что, если больше не с кем? Нет, людей-то в конюшне собралось много. Они приходили. Уходили. О чем-то говорили, к счастью, не замечая Теттенике.
А потом и вовсе все стихло.
Но хуже всего, что дар не отзывался! Теттенике пробовала и так, и этак. И сейчас вот закрыла глаза изо всех сил сосредоточившись на будущем.
Будущего не было.
Мир не спешил истаивать. Напротив. В нос лезла сухая травинка, за шиворот насыпалось трухи, отчего грязное тело чесалось. И голова тоже чесалась. И кажется, в волосах копошились насекомые.
Отвратительно.
А главное, хотелось есть. И в туалет.
Вот что мне делать! воскликнула Теттенике, сжав кулачки.
Ничего.
Тишина. Даже ласточки под крышей и те уснули. И лошади дремлют. Лошадей здесь держат взаперти, в каменных коробах, пусть и просторных, но лошадям все одно свобода нужна.
Правда, кому объяснять прописные истины?
И надо ли вовсе?
Кто её послушает? Нет, её прежнюю, может, и послушали бы, а вот теперь кто она вообще?
Теттенике выбралась из сена. Огляделась. Темно. Пусто. Лошади спят, порой вздыхая. Только драссар все еще держится рядом. Его боятся. И конюхи-то не заглядывают, а выводить так и вовсе не вывели. То ли сегодня так сложилось, то ли вообще он же заболеть может.
И потому глядит грустно.
От этой грусти в животе узел завязывается. И совестно. Хотя Теттенике ничего дурного не сделала.
Она наоборот почистила вон. И даже воды принесла свежей. А все равно
Ты ты только она отступила, но драссар потянулся, ухватив губами за край рубахи. Мне идти надо правда, не знаю, куда. Может, в Замок? Может, там хоть кто остался но хоть кто мне не годится. Тогда что? Куда мне?
Драссар шагнул.
Какой он все-таки огромный. Теттенике у него под брюхом пройти может, только чуть голову наклонивши. И жутко от того. Такой, если наступит, точно не выживешь. А он ведь не добрый.
Лошади им нельзя верить.
Как и людям.
Драссар с упреком покачал головой.
Прости, Теттенике смахнула слезу. Я я ведь на самом деле знаю, куда мне надо. Туда, куда все ушли, где случится страшное. Но я боюсь, понимаешь?
От него пахло хлебом и еще дыхание драссара было горячим.
Это ведь это ведь нормально. Бояться мучительной смерти. И просто бояться. Я я не хочу умирать. Ни там, ни здесь и даже если останусь вот этим
Теплые губы коснулись щеки, утешая. Будто хотели слезу поймать.
Это все равно жизнь. Какая-никакая, а я могу стать конюхом. Смешно, да? Я боюсь лошадей. До дури. До ужаса боюсь. И тебя тоже. А в конюхи. Или или еще чем заняться. Только правда в том, что если я не пойду, то тоже умру. Просто позже. И и шансов, что они мир спасут, немного.
Лошади ничего не понимают в спасении миров.
И Теттенике решительно шлепнула драссара по морде.
Нет у меня тут времени но сама я не уйду далеко. А с тобой с другой стороны, я ведь все равно боюсь! На самом деле боюсь! Это это не шутка. И вообще нисколько не смешно. Но еще поймать могут. Знаешь, что с конокрадами делают? Вот то-то и оно и повесят. И не поверят, если стану кричать, что я дочь кагана.
Конь оскалился, явно демонстрируя, что он думает.
Вот и как тут
Он медленно опустился на колени, подставляя спину.
Умный брат говорил, что такие как ты умными были. Но это легенда. А легенды на самом деле одно сплошное вранье. Нет, ты и вправду умный, но пока рано. Надо тихонько. Стой
Она выскользнула в узкий проход.
Прислушалась.
Лошади лошади почуяли кого-то, заволновались, забеспокоились. Нет. Нельзя им. И Теттенике, прикрыв глаза, запела. Может, она и утратила свой дар, случается такое, но вот песни не забыла.
Её помнят все, в ком течет золотая кровь солнца и ветра. И даже этот мальчишка, чье тело ей отдали, знал слова. И низкий гортанный голос его вплелся в ночную тишину, успокаивая животных.
Вот так.
И собак тоже.
Собаки кружили по ту сторону ворот. Но за ворота пока рано. Надо найти что-то, чтобы обвязать ноги драссара. Конюшни из камня. И дорога тоже. Если пойдет так, то услышат.
Погоню устроят.
Или еще чего.
Нет, надо осторожно. И к коню Теттенике вернулась с охапкой ветоши.
Потерпи, пожалуйста, она дрожащею рукой коснулась могучей ноги, и драссар послушно застыл, позволяя обвязать копыта тряпьем. Получилось не с первого раза. Тряпки расползались. И падали. И вовсе не держались на конских ногах. Но он был терпелив.
И Теттенике справилась.
Подумала, что можно было бы и сбрую принести, но потом подумала, что обычная на драссара просто не налезет. А стало быть, какой смысл?
Идем. Только тихонько. Я им еще спою
Она оперлась на горячий конский бок. И поняла, что уже и совсем не боится. Не драссара. А собаки да, уснули. И человек, который развалился на груде соломы с той стороны, тоже спал. То ли песнею убаюканный, то ли выпивкой. От него дурно пахло, и драссар даже фыркнул.
Тихонечко.
Они вышли во двор.
И со двора.
На дорогу.
И только там уже Теттенике решилась вскарабкаться на широкую, что лавка, конскую спину.
К замку, сказала она. Нам нужно к Замку. А там будет видно.
Конь фыркнул и перешел на рысь.
Замок до замка было далеко. До проклятого города еще дальше. И скорее всего Теттенике опоздает. Но но это же не значит, что она будет просто сидеть и ждать.
Нет, сидеть и ждать у нее не получится.
Зеркало.
Проклятое зеркало! Я мне не надо было смотреть. И уж точно слушать демоницу, которая явно знала больше меня. Конечно. Времени-то у нее освоиться было куда побольше.
А я
Дура!
Как есть, дура!
Дура, не способна отвести взгляда от черноты, что разлилась внутри рамы. Там, в этой черноте, проскальзывали искры. И тонули, тонули. И снова вспыхивали. Танец их завораживал. А потом их стало так много, что чернота поблекла. И я увидела корабль.
Даже в зеркале он, крадущийся по неестественно гладкому морю пусть я там не бывала, но точно знаю, что море не бывает похожим на стекло казался крохотным. Я видела и округлые борта, какие-то совершенно несерьезные. И палочки-мачты, с которых свисали сети канатов. И людей, что метались по палубе. И не людей, которые пытались взобраться на корабль.
А еще тьму, что собиралась где-то внизу.
Она закручивалась спиралью, пока медленно, точно зная, что деваться людям и кораблю некуда. И это походило на игру. Вот тонкое щупальце скользнуло, распугивая тварей. И те беззвучно сыпанули в стороны. А щупальце погладило борт, будто примеряясь.
Я я видела и людей.
Легионеров, что походили на черные статуи. И и остальных тоже. Вот Ричард хмурится, прислушиваясь к чему? К морю? Ко тьме?
Он ведь чувствует.
Он знает эти места лучше, чем кто-либо. И и должен понимать, насколько тьма опасна. Или он ведь Повелитель. И умеет управляться. С тьмой. Но та, внизу, она огромна. И следом за первым щупальцем тянется второе третье они пока ласкают борта корабля, но мне кажется, что я слышу треск.
Прекрати! я стиснула кулаки.
Надо успокоиться.
Во-первых, моя истерика точно никому не поможет. Во-вторых во-вторых, с чего я вообще взяла, что все это вот происходит на самом деле? Может может, демоница решила развлечься? Что я вообще знаю о её способностях?
И о зеркалах.
И и может быть, Ричард спокойно спит. Время-то позднее именно. Поэтому поэтому мне надо включить голову. Даже если она включаться не хочет. И губы перестать кусать. С обгрызенными губами я буду так себе невеста.
Вот.
Думать надо о хорошем о свадьбе, например. О том, как он вернется и
Корабль качнулся, будто в яму нырнул.
Убери, приказала я, шлепнув по зеркалу ладонью. И то послушно погасло. Интересно так а а если если попробовать Так. Покажи мне принцесс.
Зеркало издевательски молчало.
Может, оно не понимает?
Я поднялась. Походила по комнате.
Покажи мне Мудрославу Виросскую, попробуем так. А то вдруг да принцесс по всему городу раскидало, и зеркало просто не знает, с которой начать.
Несколько мгновений ничего не происходило. Потом тьма чуть дрогнула, и поверхность треклятого зеркала пошла мелкой рябью. Как испорченный телевизор. Но сквозь помехи пробился истошный крик. А потом где-то там мелькнула зубастая пасть.
Ага.
Превратилась, стало быть, сказала я вслух, разглядывая матерую тварюгу. Драконы кто сказал, что они прекрасны? Это летающее нечто было огромно, что ощущалось даже через отражение, когтисто, клыкасто и чешуйчато.
В общем, на любителя, так сказать.
Тварь кувыркнулась в воздухе и издала еще один низкий воющий звук. Мать твою а ведь сложно девушке в личной жизни придется с этакой-то ипостасью.
С другой стороны жизнь вообще штука тяжелая. И порой дракон очень даже в тему.
Хорошо, я почесала рог. Интересно, зеркало надо как-то подпитывать? Или пока держится и так? А а Брунгильда где?
Брунгильда сидела на каком-то обломке, слишком изысканно-белоснежном, чтобы счесть его обыкновенным валуном, и какой-то тряпицей чистила секиру. Губы островитянки двигались, но на сей раз зеркало решила, что я и картинкою обойдусь.
Обошлась.
Хорошо.
Две из пяти живы
Летиция Ладхемская?
Тоже на камушек забралась. Хотя кажется, это остатки древней скамьи. Резной. С виноградом вон даже, пусть и потрескавшемся. Забралась она на скамью с ногами. С босыми, что характерно, и теперь пыталась закутать бледные ступни в обрывки ткани.
Ничего не понимаю. Но выглядит она живой.
Ариция?
Зеркало снова мигнуло. Кажется, я начинаю ценить такую замечательную вещь.
Ариция была. Где-то. Не понять, где именно, потому что там было сумрачно и, кажется, немного пыльно. Ладхемская принцесса кралась, явно настороженно вслушиваясь в то, что происходит вокруг. Она то и дело останавливалась, замирала, напряженная и готовая то ли бежать, то ли драться.
Но живая.
Хорошо.
Осталось нет, я не буду смотреть на море. И на корабль. И на тьму. Я я просто буду верить, что он справится.
Теттенике, выдохнула я. Покажи мне Теттенике.
Зеркало потемнело как раз в тот момент, когда ладхемская принцесса потянула на себя что-то в общем, что-то большое и грязное.
Несколько мгновений ничего не происходило. И я просто любовалась собственным отражением. Потом появился замок. Далекий. Скорее даже силуэт замка, хотя и вполне узнаваемый.
Что за
Дорога.
И огромный конь, который нес на спине чумазого и совершенно точно незнакомого мне мальчишку. Так спокойно. Если зеркало показывает, то то или оно сломалось, или что-то произошло.
Я погладила раму.
Сломалось оно вряд ли. Шанс есть, конечно, но вот что-то мне думается, дело не в поломке. Если вместо Мудрославы мне показали дракона и я не удивилась, то почему удивляюсь сейчас?
Этот конь, я ведь видела его. Такого не забудешь и не спутаешь с другим конем.
И мальчишка
Кто из них Теттенике?
Выясним.
Спасибо, сказала я зеркалу. И все-таки удержалась.
Пока удержалась.
Я встала.
Оглядела комнату. И тихонько вышла. Конь, человек на месте разберемся.
Глава 10
Где тьма встречает тьму
«В море том множество обретается созданий преудивительных, редкости превеликой. Но паче прочих, коих я имел честь приобрести для коллекции музейной, поразил меня череп существа, про которого местные дикари говорили, что сие есть змей морской, дитя самого бога моря. Мне же представляется сей зверь реликтом, что чудом, не иначе, дошло до дней наших. Сам череп огромен, семь человек способны встать в разверзнутой пасти его. Зубы оного змея длиной с руку взрослого мужчины. Кость же была белой, словно каменной. Я желал выкупить сию диковинку, однако и вождь племени, и шаман воспротивились, полагая череп и даром моря, и защитой от него»
«Повествование о дальних землях и существах, на них обретающих», писанное магом Силезиусом Великолепным
Это ведь не нормально? поинтересовался Светозарный, глядя, как медленно, неспешно поднимается над бортом вода. Тонкою струйкой, нитью даже, вокруг которой собирались крохотные капли. Они блестели, что жемчужины. И сама эта водяная нить тоже казалась драгоценною.