Пока ждем такси, я подвожу Эрику ближе к зданию, пряча от света фонарей, и снова прижимаю к себе. Она так сладко пахнет, что во рту скапливается слюна. Не могу дождаться, когда у меня появится возможность распаковать ее, словно она подарок на Рождество, и увидеть, что скрывается под этим платьем.
В такси мы ведем себя прилично, я лишь позволяю себе играть с ее прохладными пальчиками, скользить по ладони и сжимать ее. Эрика отзывается, присоединяясь к этому чувственному танцу. Надо же, такие простые действия, а кипит между нами так, что, кажется, сейчас кипятком зальет всю машину.
Дверь в дом я открываю, не глядя, потому что Эрика снова в моих руках. Заходим с черного входа, не хочу, чтобы соседи завтра судачили о том, что мы начали прямо на улице, а держать свои руки подальше от Эрики выше моих сил.
В коридоре быстро сбрасываем верхнюю одежду и обувь. Подхватываю Эрику на руки и несу в дальнюю часть дома в свою спальню. После ухода Алексы я сделал здесь ремонт, и теперь спальня у меня с исключительно мужским дизайном, явно свидетельствующая о том, что в ней живу только я.
Ставлю Эрику у кровати, включаю свет прикроватной лампы и тянусь к спине Эрики, чтобы расстегнуть молнию платья.
Я не люблю секс! внезапно выпаливает она, и мои пальцы замирают на язычке застежки.
Подаюсь немного назад и хмурюсь, вопросительно глядя на нее.
Не понял?
Не люблю секс, тише говорит Эрика. В смысле я хочу с тобой заняться сексом, но ты должен знать, что я как бы ну не приверженка. И не умею там всякое. А ты, похоже, опытный, и я просто хотела дать тебе знать, что ты можешь быть разочарован.
Разочарован? тупо повторяю, пытаясь осмыслить сказанное.
То есть, я весь вечер кружил вокруг девушки, которая даже не любит секс?!
Сжимаю пальцами переносицу, а потом решаю, что ну не может же все быть настолько плохо? Эрика хорошо целуется, пылко отзывается на ласки, а с техникой мы как-нибудь справимся.
Все хорошо, выдыхает она. Я пойму, если ты сейчас вызовешь мне такси.
Какое, к черту такси? я подмигиваю ей и возвращаю свои руки на ее спину.
Целую изгиб шеи, расстегивая молнию, а потом немного отстраняюсь, чтобы снять с нее платье. Медленно стягиваю его по плечам, наслаждаясь каждым кусочком оголенной кожи. Нежной и бархатистой. Когда открываю грудь, застываю, снова хмурюсь. Сосков нет.
Не так. Сосков нет! Их вообще нет!
Я тяжело сглатываю, когда по спине прокатывается неприятный жар.
Что такое? спрашивает Эрика, когда пауза затягивается. Что-то не так? Ты передумал? она тянет руки к платью, но я не даю ей прикрыться.
Гм твоя грудь, прочищаю горло, все еще пялясь. Прости, это неадекватная реакция. Я просто вижу такое впервые.
Я в шоке! В панике и истерике! Но это, наверное, какой-то врожденный феномен, и вряд ли Эрика так легко с ним уживается. Скорее всего, из-за этого она и не любит секс, потому что каждый придурок типа меня так реагирует.
А что с ней? Она опускает взгляд на свою грудь, а потом улыбается. Ах, это, и начинает сдирать с себя кожу!
Мой шок в шоке. Мой шокированный шок шокирован.
Я хочу вернуться на пару часов назад, вежливо проститься с Эрикой и ее родителями, а потом свалить с праздника в бар, чтобы найти себе нормальную женщину! С сосками, твою мать!
Когда она снимает это нечто, под ним оказывается нормальная, обычная женская грудь. Красивая, упругая, высокая. Но Эрика по-прежнему держит в руках это
Это такой бюстгальтер, поясняет она. Силиконовый. Поддерживает грудь и соски не просвечивают через ткань.
Мне нужен психиатр, бригада реабилитологов и стакан виски, заполненный до краев. Безо льда, пожалуйста. Такой морально-психологической травмы я не получал никогда. Даже тогда, когда меня вышвырнули из самолета, а я забыл, как управлять парашютом.
Член обессиленно повисает в брюках, скукожившись от этого ужаса. Он в шоке не меньше меня.
Эрика тянется ко мне, а мне хочется налить ей большую кружку чая и заставить выслушать мою исповедь обо всем, что я тут пережил. Но мне уже тридцать три, я пилот со стажем, и нытье это не мое. Потом в одиночестве поплачу. Ладно, это шутка, но надо как-то возвращать член в боевое состояние.
Я снова целую Эрику, заставляя ее выронить этот «бюстгальтер» причину моих ночных кошмаров, и напоминаю себе сжечь его, пока она будет спать или пойдет в душ. Платье оказывается на полу, и Эрика переступает через него, а я делаю шаг назад, чтобы полюбоваться на красавицу. Черные чулки облегают стройные ноги, кружевные трусики идеально сидят на округлых бедрах. Эрика не худышка, но и не полная, как раз в меру.
Наклоняюсь и начинаю облизывать и покусывать ее грудь. Волосы на голове шевелятся, когда я вспоминаю об этом ужасном предмете женского гардероба, но мне надо перебить неприятный эффект таким, который доставит удовольствие.
Подхватываю Эрику за талию, разворачиваю нас, приземляясь на кровать и усаживая ее сверху на себя. Мы снова целуемся, ее грудь попадет в плен моих рук. Наконец видение отступает, сменяясь новым воспоминанием о сочной груди, которая идеально ложится в мои ладони. Язык Эрики ныряет в мой рот, и я постепенно включаюсь в игру всем телом, включая член с посттравматическим синдромом.
Опрокинув Эрику на кровать, стягиваю с нее трусики, быстро избавляюсь от своей одежды, натягиваю презерватив и ложусь сверху. Опустив руку между нами, ныряю пальцем в горячую влажность, и она стонет, слегка выгибая спину. Немного невпопад, потому что я еще ничего такого не сделал. Пытаюсь отбросить неприятные ощущения и зудящую мысль о том, что она будет имитировать удовольствие. Значит, я должен сделать так, чтобы ей не пришлось.
Спускаюсь поцелуями по животу, достигаю средоточия удовольствия, игнорируя то, что у нее не сделана депиляция. Не люблю, когда у женщины есть растительность, пусть и аккуратно постриженная. Развожу губки в стороны и лижу ее горошинку. Эрика извивается и хватается за мои волосы. На пальцах, которые я медленно ввожу в нее, чувствую влагу. Это распаляет меня еще сильнее, как и вкус Эрики, ее запах.
Сажусь между ее ног и вхожу в нее. Эрика вцепляется в мои плечи, как только я зависаю над ней на локтях.
Здесь можно кричать, шепчу ей в губы и начинаю трахать.
Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, глубже, до самого упора. Целую и кусаю ее губы. Эрика стонет и извивается подо мной. Задирает голову, позволяя целовать ее шею. Потом переворачиваю нас. И вот тут начинается самое интересное.
Она запускает пальцы в свои волосы, выгибает спину и начинает так извиваться, кричать и скакать В общем, мне хочется вызвать санитаров. В Эрику как будто вселилась паршивая порнозвезда, целью которой является завести зрителей, но выходит хреново, потому что у нее с ними разные понятия о возбуждающей картинке. Ладно, смотрится она не настолько паршиво, учитывая ее красоту и сексуальность. Но все эти движения наигранные, что делает наш секс немного пластмассовым.
Я мог бы сейчас тормознуть этот цирк и сильнее постараться ради ее удовольствия. Но я тут рискую вообще оставить нас обоих неудовлетворенными, потому что член снова в шоке. Поэтому переворачиваю Эрику снова на спину, зажимаю ей рот ладонью и, слегка приподняв ее бедра второй рукой, вколачиваюсь в нее до основания.
Она перестает дергаться и кричать, только негромко мычит в мою ладонь, а ее глаза становятся огромными. Я, конечно, знаю толк в сексе, и хочется верить, что попал в ту точку, которая доставит ей удовольствие, но слабо в это верю. Чтобы получить удовлетворение от секса, нужно, как минимум, отключить голову и полностью включиться в процесс, прислушиваясь к своим ощущениям. Не уверен, что Эрика сейчас на это способна. Больше кажется, что в это мгновение она хочет произвести на меня впечатление. Но делает это так, что портит все еще сильнее.
Подкладываю под ее попку подушку и кладу палец ей на клитор, все еще пытаясь спасти ситуацию. Эрика вцепляется в мои бедра, глядя на меня, не отрываясь.
Готова полетать? спрашиваю ее, а она нерешительно кивает.
Подаюсь бедрами назад, а потом резко врываюсь в нее, параллельно с этим кружа пальцем по клитору. И тут она зажмуривается и, выгнув спину, стонет. Я наращиваю удары бедрами, не прекращая ласкать ее горошинку. Мне не верится, но, кажется, она на грани. Ее кожа покрывается потом, грудь и шея краснеют, а тело бьет мелкая дрожь.
Когда Эрика взлетает на вершину, я чувствую легкую пульсацию внутри нее, нижние губки опухают. Тогда я опираюсь на руки по бокам от нее и долблюсь в нее, пока не темнеет в глазах, а по телу не разносится горячая волна удовольствия.
Падаю рядом с Эрикой, лениво вытаскивая из-под ее бедер подушку.
О, вау, выдыхает она.
Да, вау.
Вау, блядь, как я облажался с выбором партнерши.
Я, конечно, сбросил напряжение, но перед этим напрягся еще сильнее.
Ага, отвечаю негромко. Врать не хочу, а хвалить особо не за что. Я не впечатлен. Пойду воды попью. Сажусь на кровати. Тебе принести?
Да, спасибо.
Встаю и голышом иду на кухню. Набрав стакан воды, медленно цежу ее, стоя в темной комнате и пялясь в окно на дорогу. В принципе, все прошло неплохо. Но могло быть лучше. Насколько обманчива может быть внешность? Эрика выглядит, как ангел, но в глазах пляшут черти. Я думал, она из тех девушек, которые внешне скромны и спокойны, а в постели ураган. Похоже, ошибся. Интересно, насколько грубо будет сейчас отправить ее домой? Спать с ней я как-то совсем не хочу. Понимаю, что это дочь моего наставника, и мне не стоило в принципе с ней связываться. Зато теперь, уверен, меня отпустят фантазии о ней.
Набираю стакан воды для Эрики и возвращаюсь в спальню. Но она уже не нуждается в напитке, потому что, закинув ногу на подушку, сладко спит, приоткрыв пухлые губы.
Я со вздохом ставлю стакан на прикроватную тумбочку, а потом мой взгляд падает на бюстгальтер Эрики. Еще раз смотрю на нее, убеждаясь, что она крепко спит. Раз не удастся отправить ее домой, то хотя бы этот ужас сожгу. И выпью виски. Целый стакан. Безо льда.
Глава 7
Киллиан
Я просыпаюсь от того, что дверь в спальню распахивается, ударяясь о стену.
Папа!
М? произношу, не открывая глаз.
А дедушка сказал, что у него дома Санта уже был! Смотри, что он мне подарил!
Милли, дай поспать. Еще немного. Подай пульт, я тебе включу мультфильмы, а сам досмотрю сон.
О, привет! она бодро заскакивает на кровать и протискивается между мной и Вот черт!
Резко распахиваю глаза и сталкиваюсь с испуганным взглядом Эрики.
Видишь, папочка, Санта уже исполнил мое желание.
Милли наваливается на Эрику и душит ее в объятиях, целуя в щеку.
Папочка будет тебя кормить, уговаривает она, поглаживая лицо Эрики. Он вкусно готовит. Особенно яичницу. Папочка добавляет в нее секретные ингиденты, и она становится вкусной. Без этих ингидентов ее есть невозможно.
Без чего? хрипит Эрика, пытаясь вжать голову в плечи.
Без ингредиентов, со вздохом отвечаю я и переворачиваюсь на спину, прикрывая ладонью глаза.
Сынок, тебе надо купить еще фруктов, два яблока для Милли недостаточно, на пороге спальни появляется мама. Ой, здравствуйте.
Ее глаза расширяются, а потом мама начинает улыбаться, но не уходит. Эрика, выдавив тихое «Доброе утро», все же прячется под одеялом, но держит его так, что я могу видеть ее лицо. Милли думает, что это игра, и пытается заглянуть к Эрике.
Мам, серьезно? говорю я, натягивая одеяло на свой голый торс. Забери, пожалуйста, Милли и подождите в гостиной.
О, простите, с улыбкой отзывается мама, но не перестает пялиться на нас с Эрикой. Правда ее саму не видно, только пальцы рук, которыми она крепко вцепилась в одеяло. Милли, дорогая, пойдем. Папа с простите, как вас зовут?
Эрика, отвечает она, крепко зажмурившись.
Папа с Эрикой сейчас выйдут. Ну же, давай, милая.
Милли все же прорывается под одеяло, еще раз звонко чмокает Эрику и, радостно подпрыгивая, выбегает из комнаты. Как только дверь за мамой и моей дочкой закрывается, Эрика со стоном опускает одеяло на лицо.
Доброе утро, говорю я.
Не такое уж и доброе. Прости, я должна была вчера уйти.
Но уснула.
Ты должен был меня разбудить.
Но не сделал этого.
И теперь мы в неловкой ситуации. Я не собиралась знакомиться с твоей мамой.
Теперь придется.
Может, ты принесешь мои сапоги и пальто, а я тихонечко выскользну в окно?
Ну уж нет. Теперь мы в одной лодке, так что придется отдуваться обоим. Давай вставать.
Сажусь на кровати и тру лицо. Теперь нужно будет как-то объяснять маме, кто такая Эрика, почему осталась до утра, а Милли почему Эрика не может быть ее мамой. Кстати, надо распечатать конверт из суда, наверняка там пришли документы о разводе. Уже три дня забываю о нем.
Встаю и направляюсь в ванную, чтобы привести себя в порядок. А, когда выхожу, Эрика сидит на кровати, завернувшись в одеяло. Из-под него торчат только ее стопы, и пальчики с аккуратным розовым педикюром «рисуют» на ковре. Завораживающее зрелище. Странно то, что после тотального разочарования нашим сексом я все еще считаю ее соблазнительной. Обычно такие исходные данные это повод расстаться и больше никогда не видеться.
Ванная, показываю себе за спину. Там есть свежие полотенца, а на раковине я оставил для тебя новую зубную щетку.
Спасибо, отвечает она тихо. Я приведу себя в порядок и уеду.
Мгм, удачи.
Что это значит?
Ты еще не знакома с моей мамой. Пока она не получит ответы на все вопросы, вряд ли тебе удастся сбежать.
Я скажу, что мне позвонили и срочно вызвали в клинику.
Напомни: ты врач?
Ветеринар.
Да, точно.
Когда нас представляли друг другу, что-то такое было сказано, но я упустил из виду, пожирая взглядом ее шею и грудь. А надо было слушать.
Ну, ладно, я пошла.
Эрика встает и делает шаг к ванной.
Прямо в одеяле?
Ну да, она останавливается и выразительно смотрит на меня, а во мне вдруг просыпается латентный садист.
Оставь его на кровати.
Под ним я голая.
Знаю, сам тебя раздевал.
Я так не могу. Дойду до ванной и оставлю одеяло возле двери.
На полу?
Да, с недоумением отвечает она.
Так не пойдет, качаю головой. Сбрасывай одеяло и иди.
Я вижу, как Эрика тяжело сглатывает, но теперь дожать ее и заставить отложить одеяло на кровать это практически дело чести. Когда она понимает, что я все равно буду настаивать на своем, фыркнув, сбрасывает одеяло и, задрав голову, идет в ванную, а я любуюсь на ее обнаженную фигурку и покачивающуюся попку.
«Ну почему же ты такая никакая в постели?» внутренне стону я, когда Эрика скрывается за дверью.
Быстро надев спортивные штаны и футболку, иду на кухню, где мама с Милли уже готовят завтрак. Мне нужно погасить этот пожар любопытства, пока Эрика еще приводит себя в порядок, иначе, зная мою маму, она может спугнуть дочку Коулмана.
Кто она? без предисловий начинает мама, как только я занимаю место за обеденным столом. Стараюсь игнорировать ее многозначительную улыбку.
Когда Алекса родила Милли, и уже через неделю выступала в клубе, мама сказала, что из моей жены не выйдет хорошей матери. Потом, когда Алекса переехала в Мадисон, оставив нас с Милли здесь, мама сказала, что нам нужно разводиться, а мне срочно искать новую жену, которая станет мамой для моей дочери. Причем она настаивала на том, чтобы сделать это как можно скорее, пока Милли маленькая, чтобы не наносить ребенку травму. Она считала, что каждая короткая а на другие Алекса неспособна, встреча это удар по психике ребенка. Возможно, она права, и я на самом деле против встреч Алексы с дочерью, но не могу ей это запретить просто на основании нашего с мамой мнения. Визит Алексы в день рождения Коулмана не считается, я не впустил ее, потому что не хотел портить дочке праздник.