Зоуи отстраняется, улыбаясь мне.
Я скучала по тебе, Рора!
Заставляю себя улыбнуться в ответ.
Я тоже скучала по тебе, Зо-Зо.
Она смеется, глаза у нее точно такого же оттенка, как у Кэптена.
Эй, Мишка Зоуи, зовет ее Ройс. Пойдем поедим мороженого, а?
Мороженое! кричит она и убегает, но тут же останавливается и бежит обратно, чтобы потереться своим носом о мой. Эскимосские поцелуи!
Я заставляю слезы в моих глазах оставаться на месте.
И объятия бабочки.
Хихикнув, она следует за своим дядей.
Так сильно, Рора!
Так сильно, Зо-Зо.
Дальше оглушительная тишина.
Я не хотела, чтобы все было так, я хотела, чтобы все пошло по-другому, эта мысль занимает у меня секунду.
Челюсть Кэптена сжимается, он делает шаг назад.
Я поднимаюсь, мой взгляд мечется между ними.
Взгляд Мэддока прикован ко мне, как и взгляд Рэйвен, но она отводит его и смотрит в ту сторону, куда направилась Зоуи.
Глаза Кэпа превращаются в льдины.
Прости, шепчу я. Не было подходящего времени, чтобы рассказать вам.
Моя дочь знает, кто ты, грохочет Кэптен. Как такое возможно?
Я смотрю на Рэйвен и снова на него.
Мария, шепчу я имя женщины, которая выдавала себя за социального работника и заботилась о Зоуи, пока девчушке было слишком опасно возвращаться домой. Она моя мать.
Брови Рэйвен сходятся.
Так ты знала?
Я же говорила тебе Мое лицо искажается. Раскрытие секретов было моей работой, помнишь?
Как давно? наступает Кэптен.
Мой взгляд устремляется в его сторону.
Я не отвечаю, и он придвигается ближе.
Как. Давно. Ты. Узнала. О ней?
Я сглатываю и признаюсь:
Задолго до тебя.
Кажется, будто я дала ему пощечину. Он надеялся на другой ответ на тот, который не выстроил бы стену между нами.
Что значит так сильно? спрашивает он совершенно отстраненно. Никаких эмоций, даже гнева, что еще хуже.
Именно то, что ты думаешь, шепчу я ему. Так она говорит мне, что она
Я замолкаю, не в силах произнести это вслух, когда он смотрит на меня в упор.
Так она говорит мне, что любит меня.
Зоуи единственный человек, который когда-либо так говорил, который по-настоящему любил меня.
Извините, говорю я, и мои плечи опускаются. Не знаю, что еще сказать Я поворачиваюсь к Рэйвен. Не ненавидь меня, пожалуйста. Я пойду, не буду вас беспокоить, ребята. Мой взгляд падает на Кэптена и снова возвращается к Рэй. Но просто не ненавидь меня.
Я так много должна сказать, но нет ничего такого, что могло бы исправить все это, поэтому я не утруждаю себя попытками.
Иди, говорит Рэйвен, и ее глаза буравят Кэптена. Что-то проходит между ними, прежде чем она оглядывается на меня. И сделай это быстро, Виктория
Не в силах встретиться взглядом с Кэптеном, я отступаю.
Я ожидала этого, мои вещи уже упакованы, признаюсь я. Я уеду меньше чем через час.
Успеваю пройти несколько метров, когда слышу голос Кэптена:
Что ж, в таком случае мы пошлем кого-нибудь за твоими вещами.
Мой взгляд скользит через плечо, и я хмурюсь.
Тебя заселят меньше чем через час, говорит мне Рэйвен и берет Мэддока за руку; хмурый взгляд скрывает ее истинные мысли.
Я поворачиваюсь.
Ты хочешь, чтобы я осталась?
Она переводит взгляд с Кэпа на меня.
Это я тебе говорю.
Мэддок и Кэптен обмениваются взглядами, затем Мэддок и Рэйвен уходят, оставляя меня с Кэпом наедине.
Мне жаль, Кэп
Не надо, обрывает он и подходит ко мне.
Я не могу показать слабость, он возненавидит меня за это.
Кэп собирается что-то сказать, но я не могу догадаться, что именно. Его глаза ничего не выдают. В ту секунду, когда лед в них начинает таять, он вдруг отходит за деревья, потом поворачивается, чтобы посмотреть на меня еще раз.
Добро пожаловать домой, красавица.
Его слова звучат холодно. Наверное, я погорячилась насчет «спокойного, логичного и осторожного».
Кэптен широко разводит руки, а я вижу особняк за его спиной.
Но, возможно, тебе стоит держать ухо востро.
Мой пульс учащается.
Это значит, мы теперь враги?
Однако напряжение в его глазах кричит о том, что ответ нет, он не хочет этого.
Тем не менее в следующий момент я подумываю о том, чтобы убежать, исчезнуть, но эта мысль сразу испаряется, потому что цена бегства слишком высока.
Я тогда потеряю все, чего у меня никогда не было и чего я всегда хотела.
Я бы рискнула, если бы единственные люди, которые когда-либо заставляли меня чувствовать себя самой собой, возненавидели меня. Но позволить им оттолкнуть меня, когда я только-только сблизилась с ними?
Я, черт возьми, так не думаю.
Они вытащили меня из моего укрытия, и я рада.
Я устала от темных углов, устала быть позади.
Устала проигрывать заранее.
Это будет нелегко, и мне придется пробиваться, когда он, когда они, попытаются вытеснить меня, но я знаю их достаточно, чтобы понять: если есть шанс завоевать их доверие, они бы этого хотели.
Они никогда не будут уважать того, кто примет поражение, кто позволит сломанным частям внутри так и оставаться сломанными.
Они хотят вызова, доказательства того, что я хочу измениться.
Они хотят сильного партнера, но прежде подтверждения, что я смогу со всем этим справиться.
Они хотят правды, доказательства, что я принадлежу им.
Я действительно принадлежу этому месту.
Они увидят.
Рэйвен моя сестра, это мой новый дом.
Это будет нелегко, но я готова бороться за все, что с этим связано.
Если мне повезет, в том числе и за блондина Брейшо.
Глава 1
Кэптен
Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДОГАДАТЬСЯ.
Моя фамилия Брейшо, и хотя те, кто смотрит со стороны, могут подумать, что быть членом этой семьи означает, будто тебе все дается легко, в реальности все не так.
Большую часть жизни мы боремся.
Я, мои братья, Рэйвен Черт, на самом деле любой, кто связан с нашим именем.
Мы боремся за наших людей, за то, во что мы верим и чего хотим, за то, что, по нашему мнению, мы заслужили. За исключением любви и преданности семье, ничто в мире даже близко не давалось нам легко.
Именно поэтому, когда длинноногая, волевая, упрямая блондинка с надутыми губками в красной помаде и дерзким взмахом ресниц проскользнула в наш мир, я должен был сделать четыре шага назад на каждую ее попытку тянуть меня вперед.
И, черт возьми, ей удавалось это тянуть.
Я сопротивлялся.
Я боролся с ней.
Но я сдался.
Я завладел ее губами несколько месяцев назад, пробуя то, что стало моим новым любимым вкусом.
Но наш город сложное место, и любой шаг проще вообразить, чем сделать, так что я не должен был удивляться, когда не прошло и двух минут, как раскрылась ложь.
И ложь была слишком большая, чтобы ее можно было простить.
ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА НАЗАД Я УЗНАЛ, ЧТО У МЕНЯ ЕСТЬ ДОЧЬ, КОТОРАЯ родилась и была спрятана от меня.
К тому времени как я нашел ее, моей дочери было два месяца.
А сегодня я узнал, что блондинка, на которую я имел виды, знала о моей малышке раньше меня и не сказала ни слова.
Если так подумать, эта блондинка, я тогда не был с ней знаком, так обязана ли она быть преданной мне?
Даже самую малость нет, а я не хочу ничего, чего бы я не заслужил.
Это чистая правда.
Так почему, черт возьми, ее предательство жалит, как порез в груди, как будто она уже занимает там место?
Она не занимает.
И не займет.
Потому что, хотя она, возможно, и не была мне должна тогда, она чертовски должна сейчас.
Я захлопываю дневник и раздраженно бросаю его на пол; мой взгляд устремляется в темный, пустой коридор. Коридор, который теперь ведет к ее спальне.
Сначала она боялась переезжать сюда только дурак будет спокойно чувствовать себя в окружении волков, особенно когда один из них остался голодным и злым, верно?
По крайней мере, так подсказал бы здравый смысл.
Но почему тогда маленькая лгунья поднималась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и почему, получив предупреждение держать ухо востро, она так легко заснула?
Проведя руками по лицу, я роняю голову на спинку кровати и тянусь за тяжелым кастетом, подаренным отцом, когда мне было семь.
Подношу его поближе к лицу, рассматриваю якорь, выгравированный вдоль изгибов, идеально совпадающий с татуировкой на моих костяшках пальцев, и читаю надпись.
Семья это не только общая кровь.
Слова, которыми живут и дышат все Брейшо. Для нас это еще один способ сказать: никогда не доверяй слепо и не проявляй лояльности к тем, кто этого не заслужил. Не обязательно быть родственниками по крови важно быть близкими по духу.
Если бы только лгунья-блондинка понимала такие вещи.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы расслабиться, но не проходит и двух секунд, как я слышу тихий щелчок поворачивающейся ручки где-то в коридоре. На мгновение мне кажется, что показалось в конце концов сейчас в три часа ночи, но затем
Шаги?
Да, шаги, и они все ближе. Я хорошо их слышу, потому что дверь моей комнаты открыта.
Это она Я делаю вид, что сплю. Она застывает на месте и смотрит на меня я вижу это через опущенные ресницы.
Она поворачивается, на цыпочках пересекает коридор и заглядывает в комнату напротив моей. Это комната моей дочери, и там тоже открыта дверь.
Зачем ей подглядывать за моей дочерью? У нее нет права к ней приближаться. Она поступает глупо.
А может быть, смело?
Ее рука лежит на дверном косяке, она наклоняется вперед.
Я быстро вскакиваю и за секунду до того, как она пытается войти к Зоуи, хватаю ее за обе руки и прижимаю к стене.
Она знает, кто стоит за спиной, и поэтому не оглядывается, только задерживает дыхание.
Мы оба молчим.
Напряжение нарастает, сгущая воздух. Влечение и ненависть это то, что чувствую я.
Но и она тоже. Наверное.
Я придвигаюсь ближе, и пальцы на ее босых ногах поджимаются.
Она напугана? Нервничает?
Возбудилась?
Мой член еще как.
По крайней мере, ей должно быть не по себе.
Мы открыли ей дверь в наш дом, хотя чужакам сюда путь заказан, и она вошла, пряча ложь под своим мешковатым худи.
Она мастерица прятать от других свое истинное лицо, свои мысли, свою правду.
Я приближаю губы к ее уху.
Она примерно на голову ниже меня, так что мне приходится наклониться.
В паху разгорается огонь, когда ее пальцы дергаются.
Я знаю, что каждое мое движение вызывает в ней реакцию.
Что ты здесь делаешь? шепчу я.
Я проснулась и не смогла снова заснуть Решила проверить, как она.
От ее слов у меня под кожей закипает гнев, но я сдерживаюсь и кладу руки ей на бедра. И тут же внутренний голос недовольно шипит, что им там не место.
Она не сопротивляется и позволяет мне развернуть ее. Карие, оттенка коричневого сахара глаза поднимаются на меня.
Я провожу костяшками пальцев по ее скулам.
Зрачки в ответ расширяются.
Ей было бы так легко сделать приятно, что я, черт возьми, почти чувствую это.
Пухлые губы вечно ржаво-красного цвета приоткрываются.
Я позволяю своим пальцам скользнуть ниже.
Она подсознательно наклоняет голову набок, предоставляя мне доступ к шее; в ее взгляде я читаю надежду.
Достигаю ее ключицы, пропускаю прядь шелковистых светлых волос между пальцами. Заставляю свой взгляд смягчиться.
Каждый дюйм ее тела расслабляется.
Как я и хотел.
Собираюсь трахнуть тебя, красавица, шепчу я, и от злости мой пульс учащается, потому что, черт возьми, это так и есть. Очень хочу.
Она во все глаза смотрит на меня.
Я думал об этом неделями, признаюсь я и слегка дергаю ее за прядку. Хочу уложить тебя в свою кровать, запустить руки в твои волосы и прижать к себе.
Именно это я и делаю, только мы не в кровати, а в коридоре.
Она тает, когда я утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи, обхватывает мои бицепсы.
Хочу поцеловать твою шею вот так.
Провожу губами по ее коже и чувствую, как она дрожит.
Скольжу губами выше, обратно к мочке ее уха, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не попробовать ее на вкус.
Хочу раздеть тебя Взять тебя обнаженной.
Она громко сглатывает.
Кладу руки на стену, прижимаюсь всем телом. На ней нет лифчика, и через ночную рубашку я ощущаю набухшие соски. Приходится сжать бедра, чтобы не зацикливаться на этом ощущении.
Хочешь знать, что бы я сделал дальше?
Ее ответ тихий стон.
Я бы перевернул тебя и вошел сзади.
Она кивает, затаив дыхание.
И как только я окажусь внутри Я опускаю ладони на изгиб ее аппетитной задницы. И как только я окажусь внутри, ты будешь умолять меня без слов, чтобы я не останавливался. А я Я доберусь до твоих волос, возьму их в кулак и натяну. И, Виктория, детка
Она дрожит, ее ногти впиваются в мои плечи.
Я бы смотрел тебе в затылок воображая, что трахаюсь с другой. С блондинкой, но другой.
Она каменеет.
Не дышит, не смеет пошевелиться.
Долгое мгновение я удерживаю ее, прежде чем оттолкнуть, затем делаю шаг назад и пригвождаю ее ледяным взглядом.
На случай, если ты не знала. Светлые волосы достались моей дочери не только от меня, говорю без эмоций.
Кажется, что она никогда не отлипнет от этой стены.
Ее мать звали Мэллори, и волосы у нее были такими же длинными, как у тебя.
Наклоняю голову и рассматриваю ее.
И она такая же блондинка. Может быть, немного другой оттенок, чуть больше блеска, бессердечно добавляю я.
Ее глаза темнеют.
Если это то, что тебе нужно, сделай это. Она отрывается от стены и встает передо мной. Ты хочешь обмануть себя, хочешь, чтобы я на пару ночей стала ею, что ж, я в игре. Используй меня.
У меня вырывается мрачный смешок.
Использовать?
Я к этому привыкла.
Не со мной.
Мышцы на ее лице подергиваются, когда она готовится огрызнуться.
Я сказала, что не возражаю.
Она не отстраняется, когда я протягиваю руку, чтобы заправить ей волосы за ухо. Мой пристальный взгляд изучает ее лицо.
Эта девочка практически не контролирует себя, когда дело касается меня.
Много времени, чтобы полностью снять ее контроль, не потребуется
Наклоняюсь и выдыхаю ей прямо в губы:
Виктория Вега Такая. Хорошенькая. Маленькая. Лгунья.
Глава 2
Виктория
Маленькая лгунья.
Слова Кэптена звучат в моей голове с тех пор, как он прошептал их в темноте.
Неужели я лгунья?
Простой ответ да, но кто так просто станет делиться секретами?
Возможно, я выросла в другом мире с другими правилами и понимаю доверие совершенно по-особому, не так, как они, но я знаю кое-что получше, чем открываться перед каждым. О нет. Я своими глазами видела, что происходит, когда ты так делаешь, и хорошим это никогда не заканчивается.
Даже самые сильные становятся слабыми перед единственным своим злейшим врагом, а умные точно знают, где кроется смертельная угроза глубоко в твоем сознании.
Нет ничего более опасного для человека, чем то, что скрыто внутри него.
Секреты крадут нашу человечность, лишают нас богатств, которые не измеряются деньгами, мешают жить своей жизнью, и все же секреты это то, что заставляет таких, как Брейшо, быть осмотрительными.
Время от времени все скрытое просачивается наружу, и самое слабое звено обязательно выходит из строя.
Я говорю не о тех, кто живет в этих стенах. Просто сделала такой вывод, наблюдая за многими.
А Брейшо, эти мальчики, эти братья, они одинаково сильны Но они такие разные во всех отношениях.
Мэддок самый грозный из них. Зеленое стекло его глаз и темные волосы создают, я бы сказала, зловещее очарование. Он даже более опасен, чем кажется. Его взгляд заставляет подвергать сомнению все, о чем ты думаешь.
Ройс татуированный задиристый тусовщик. Он никогда не успокаивается настолько, чтобы остановиться, он все делает бездумно, но каким-то образом каждое его движение имеет цель. У Ройса закаленное сердце и крепкие кулаки, он улыбается, когда наносит кому-то удар, неважно, физический или удар по самолюбию. И сколько бы он ни улыбался, темнота в его глазах никогда не проясняется.
А еще есть Кэптен.
Кэптен Он как будто создан из самых глубоких желаний моего собственного сердца и разума.