Там было целых три статьи про кирпичный завод.
План за год мы перевыполнили на две десятых процента, залысины, усталые глаза, серая кожа. Товарищ не производил впечатления лидера.
Во всех трёх статьях упоминаются неработающие погрузчики, остановил его поднятой рукой Пётр, Это львовского завода?
Да, ЛЗА-4000, на базе ГАЗ-51.
Они просто старые, ломаются из-за неправильной эксплуатации или там конструкторские недоработки? как же его зовут, гадал Пётр.
Пётр Миронович, вы же всё прекрасно знаете! Там и первое, и второе к сожалению, и третье, зло махнул рукой директор.
Я вот прочитал статьи и задумался. ГАЗ-51 есть на всех предприятиях, Штелле обвёл взглядом присутствующих. Народ кивнул.
Помочь предлагаешь? усмехнулся Кабанов.
Помочь. Давайте я озвучу, что мне в похмельную голову пришло, а вы меня поругаете все вместе, а потом А потом сделаете, как я напридумывал. Завод, ПАТО, автобаза 12, автобаза 24 выделяют с понедельника по одному самому опытному автослесарю на неделю. Училище 41 отправляет группу автослесарей с выпускного курса с преподавателями, народ пока молча слушал. Голос подал только кирпичный директор.
А запчасти?
Список запчастей известен?
За день подготовлю, закивал головой товарищ.
Товарищи директора и управляющие, нужно будет помочь запчастями. Ведь из-за лихорадки с кирпичом срываются сроки строительства, а нам с вами в этом году строить шесть домов, а то и семь. Анатолий Яковлевич, там ведь кроме автозапчастей понадобятся и детальки к самому погрузчику, дадите команду в ЛМЦ?
Кабанов вздохнул, достал записную книжку, чиркнул что-то в неё и, закрыв, неодобрительно кхекнул.
Бесплатно ведь.
У меня есть идейка одна. Я её пару дней ещё пообдумываю и подойду с ней в заводоуправление думаю, её осуществление с лихвой перекроет затраты на три погрузчика, идея у Петра и вправду была.
Но ведь там, кивок в сторону директора Кирпичного завода, ещё и с качеством кирпичей проблема, внёс свою лепту и молчащий пока Романов.
Точно, Михаил Петрович! Я из газет понял, что дело в герметичности. Нужно кроме погрузчиков и печи ремонтировать.
Мы сейчас пытаемся своими силами чуть подлатать, развёл руками так пока и не получивший имени директор кирпичного.
У нас ведь есть УЦМР.
Кабанов опять неодобрительно глянул на Петра.
Ладно, я поговорю с ними. Я так понимаю, опять за счёт завода?
У нас есть немного денег на текущий ремонт, а капитальный предусмотрен только на следующий год, не опроверг его плохих предчувствий кирпичник.
Надеюсь, это всё?
Что у вас с асбестом? тяжело вздохнул Штелле.
Нету асбеста! Я заявку подал, но пока рассмотрят, да пока выделят Начало года же.
Как в поговорке, хмыкнул Кабанов, Дай, тётенька, напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде.
Анатолий Яковлевич, моя идейка и это окупит, предотвратил назревающую ссору Пётр.
Хорошо, в первый и последний раз.
Товарищи, если есть вопросы задавайте, а если нет, то все свободны. О строительстве поговорим через неделю, свернул совещание Пётр.
До следующей недели и в проблемы вникнет, и людей узнает, а за неделю, да ещё в такие морозы, ничего со стройками плохого не случится.
Кабанов перед уходом напомнил про обещание.
Заинтриговал ты меня своей идейкой, Пётр! Жду в пятницу после обеда, пожал руку и двинулся к выходу.
Событие седьмое
За Викой Цыгановой Пётр поехал на горкомовской «Волге». Машинка была не новая, но видно было, что за ней следили, и в аварии она не попадала. Сразу бросилась в глаза дикость: диван вместо двух передних сидений. Настоящий диван из жёлтого дерматина. Сидеть было неудобно, всё время хотелось положить руки на подлокотники а их-то и нет. Ещё раздражал жёлтый, тонкий пластмассовый (или из чего он там сделан) руль. Доехали быстро, а выезжая, Пётр попросил секретаршу позвонить в школу-интернат и предупредить завуча, что Машу надо одеть он её заберёт, свозит в больницу на анализы и вернёт через часик. Девочка была в длинном тёмно-зелёном пальто в несуразную косую клетку и круглой цигейковой шапке, явно ей великоватой всё время сползала на лоб. И шапка, и пальто были поношенными скорее всего, Маша была не первой их хозяйкой, да и вообще не хозяйкой, а так, «временным пользователем».
Завуч и воспитательница стояли у ворот, вцепившись руками в воротник клетчатого пальто.
Зоя Ивановна, вы не волнуйтесь, я отвезу Машу в горбольницу и попрошу сделать анализ на туберкулёз, попытался успокоить педагогов Первый Секретарь.
Им осенью делали реакцию Манту, поспешила просветить Петра воспитатель, имени которой он так и не запомнил.
Я тут с женой посоветовался, она всё-таки врач. Так вот, она советует сделать рентгеновский снимок. Я, если честно, не специалист, вот специалистам и доверимся.
Вика за сутки стала менее зажатой: освободилась от рук завуча и воспитательницы, и сама пошла к машине. Глядя на девчушку, Пётр скрежетнул зубами: фингал под глазом синел в половину щеки.
Как шефы, приехали? спросил Штелле, чтобы разрядить ситуацию.
Сегодня в пять вечера обещали прислать комсомольцев, улыбнулась, наконец, завуч, а то всё стояла с каменным лицом.
В больнице всё было непросто. Оказывается, снимки делают только до десяти утра. Пётр договорился, что девочку назавтра приведёт воспитательница, зато обещали вечером, часа в четыре, позвонить и сообщить результаты. Ну и хорошо. Пора было с Викой определяться.
Вика, я тут с женой переговорил. Мы тебя возьмём к себе, пока не ясна ситуация с отцом. В детдом точно не попадёшь. Жена только опасается, не являешься ли ты носителем туберкулёза, они вышли из машины не при шофёре же разговаривать.
И как вы уживаетесь с чужой женой? полюбопытствовала девочка, состроив хитрую физиономию. Вернее, хотела это сделать только вот здоровущий багровеющий синяк.
Кроме жены есть дочь примерно твоего возраста и грудной сын. Отвык я от таких ситуаций. Всю ночь не спал, ворочался. Раза четыре малец плакать начинал. Даже не знаю. А ты-то как с грудничками? теперь уже хитро прищурился Пётр.
Как мне вас называть? А с детьми с радостью повожусь. Своих-то бог не дал, потёрла больную щеку Цыганова.
Называй Пётр Миронович. Потом, если всё получится, будешь «папой» звать. Мне на момент переноса было пятьдесят восемь. Сейчас в городе живу я, брат, отец с матерью, и вообще куча родственников: дедушка, две бабушки, с десяток братьев и сестёр двоюродных, да плюс дядей и тётей тоже с десяток. Никого пока не видел и даже не знаю, стоит ли вмешиваться в их жизни. Как бы не испортить чего, Пётр довёл девочку до крыльца школы, Вика, как там с песнями?
Шесть штук уже записала. «Журавли», «Десятый наш десантный батальон», «День Победы», «У деревни Крюково погибает взвод», «Комбат-батяня» и «Маки», загибала тонкие пальчики Маша.
Все попаданцы перепевают песни Высоцкого, хмыкнул Штелле.
Я тоже попробовала. С мелодией попроще, а вот с текстами Пропусков полно. Может, вы вспомните?
А что за песни?
«Сыновья уходят в бой» и «Он не вернулся из боя». Так-то есть ещё про письмо от девушки, которая его бросила, и «Як истребитель», но там даже с мелодией всё непросто, развела руками Цыганова.
Хорошо, я тоже повспоминаю эти песни. Завтра после пяти увидимся, уже будут готовы анализы. Как там вообще жизнь-то у тебя, не обижают больше? дверь стала открываться, на пороге в наброшенной на плечи серой шали появилась завуч.
Спасибо, Пётр Миронович, сейчас всё нормально. Никто больше не обижает, сыграла на публику Вика.
Зоя Ивановна, оказывается, этот снимок нужно делать утром. Утром Маша пусть позавтракает, и часам к восьми отведите её в больницу, там о вашем визите будут в курсе, Пётр подал завучу направление на анализ, пообещал завтра вечером зайти посмотреть, как справились с утеплением, и рассказать о результатах анализов. Распрощавшись, поехал назад в горком, но уже на ступенях глянул на часы без пяти час. Пришлось идти на обед, да и живот о себе как раз напомнил.
Дома пришлось расплачиваться за вчерашнюю импровизацию. «Дочь» рассказала двум подругам продолжения сказки про Буратино, а мать одной из девочек оказалась учителем литературы в школе 9. И вот теперь эта Евдокия Петровна просит дать ей прочитать книгу про деревянного сорванца а книги-то в ближайшие тридцать лет не появится.
А ты, папа, сядь и сам напиши. Мне все девчонки обзавидуются, не унималась Таня.
Пришлось съесть тарелку такого же жидкого, как и в прошлый раз, супа, на этот раз борща, и пообещать книгу написать. «Жена» недовольно покачала головой.
Она ведь не успокоится и сильно расстроится, если обманешь.
Ну, значит, не обману, усмехнулся Пётр и пошёл на работу.
Он и так собирался заняться писательской деятельностью. Минуса было два. Первый: ему забыли дать с собой ноутбук, или, на худой конец, смартфон с тысячей самых популярных в будущем книг. Второй: опять-таки забыли дать феноменальную память, чтобы он мог прямо из головы перепечатывать бестселлеры. Плюс же был один: буквально за несколько дней до переноса сознания он целую неделю читал внучке сказки. Девочка сильно растянула ногу на катке и лежала дома, а дедушка за ней присматривал. Вот он и читал Сонечке с компьютера сказки. Сначала продолжения «Страны Оз» или «Волшебника Изумрудного Города», если говорить о книгах Волкова, но хватило их ненадолго. Тогда он поискал в интернете новые продолжения, и оказалось, что их тьма. Вот книжки, написанные в девяностые русским писателем Сухинским, он и скармливал вдруг пристрастившейся к сказкам внучке. Среди продолжений была и книга Владимирского, где Буратино попадает с друзьями в волшебную страну, а потом нашлось и рассказанное накануне продолжение «Золотого Ключика». Конечно же, одно дело перепечатывать книгу из ноутбука, или даже из феноменальной памяти, и совсем другое помня только сюжет и отдельные моменты, писать свою. Только, может, оно и к лучшему? Никто не обвинит в плагиате. Да и язык прочитанных книжек Петру не нравился. Сюсюканье. Нужно разговаривать с детьми, как с равными и приобретёшь друзей. Не помнил Штелле, кто это сказал, но был он, несомненно, прав.
Только ведь он не писатель. Он Первый Секретарь Горкома КПСС. Нужно ведь городом управлять. С помощью послезнания попытаться если не страну спасти (надо ли её вообще спасать?), то, по крайней мере, улучшить жизнь земляков. По этой самой причине, вернувшись в кабинет, он принялся не за Буратино, а за архитектуру. На полке одного из шкафов нашлась какая-то старая книга, а на обложке фотография старого здания Свердловского вокзала. Пётр достал книгу, попросил секретаршу найти ему цветные карандаши и принялся раскрашивать чёрно-белую фотографию, придавая вокзалу красоту, что он получил после реставрации в будущем. Особенно старательно раскрасил в красную клетку крышу.
Зачем такой ерундой занимался? Всё очень просто: скоро в городе будут строить целых два своих вокзала. От строящегося УПИ уберут в район базара автовокзал, а в Заречном начнут строить железнодорожный. Здания получатся некрасивые, не вписывающиеся в облик города вот Пётр и решил эту ситуацию поправить. Люди должны гордиться своим городом. Если оба здания будут выполнены в таком вот псевдорусском стиле, это без сомнения украсит его.
Вера Михайловна, выглянул он из кабинета. Женщина что-то строчила на пишущей машинке (грохота-то сколько!), Позовите, пожалуйста, Любана Андрея Ильича.
Событие восьмое
Кабанов грузно встал из-за стола.
Пётр Миронович, проходите, присаживайтесь. Чайку организовать?
А кофе есть?
Есть и кофе. Индийский. С печеньками? Директор переложил лежащую перед ним бумагу в правый столбик. Всего столбика было три. Один он, скорее всего, разбирал, в другой попадали подписанные бумаги, а в третий, наверное, укладывались бумаги на более детальную проработку. Классика управления.
Пётр тоже разными начальниками поработал, но вот так не мог. Вечно был бардак на столе. Та самая третья стопка постоянно росла, а потом просто шла в печь. Всё время этого самого времени и не хватало. Для собеседников он оправдывался где-то услышанной поговоркой: «У кого пусто на столе пусто и в голове». Люди понимающе кивали головами этими самыми, явно не пустыми. Однако сам для себя Штелле изредка уточнял: «А у кого бардак на столе бардак и в голове». У Кабанова был идеальный порядок.
Анатолий Яковлевич, давайте с печеньками и можно туда капнуть чуть-чуть коньячку, для запаха.
Да запросто, директор прошёл к шкафу, встроенному в стенку за спиной, и достал с полки начатую бутылку армянского коньяка.
Секретарша принесла на подносе под Жостово две чашки с ужасным рисунком (что-то напоминающее листочки липы с семенами), вазочку с кусковым сахаром (именно с кусковым, а не с рафинированным) и ещё одну хрустальную вазочку с печеньем. Когда все предварительные расшаркивания закончились, и они уселись за небольшой столик в углу большого кабинета, Кабанов хитро посмотрел на Тишкова:
Я тут дал задание экономистам, чтобы они прикинули, во сколько обойдётся помощь кирпичникам. Озвучить? Стоит того твоя «идейка»?
А можно просьбу? отпивая очередной глоток, наклонил голову Штелле.
Ещё просьбу?
Пусть экономисты после моего визита посчитают стоимость моих «идеек».
Ха. Да их несколько? Заинтригован.
Мне нужно, чтобы нас сопроводили в литейку главный инженер и главный металлург, кофе неожиданно быстро кончился.
Директор ещё не допил свой, но решительно отставил и, отдав распоряжения секретарше, двинулся вниз по лестнице. На такой же «Волге» с передним жёлтым диваном они доехали до литейки. Пройдя по центральному коридору, пропустили вагонетку с ковшами. Ковши ещё светились изнутри, видно, из них только что перелили алюминий. Подошли к конвейеру. Громко ударяла изложница по отбойнику, и в клубах пара чушка серебристого цвета выпадала под ноги литейщику. Он аккуратно подхватывал её двумя крючками и укладывал в едва начатый штабель. Рядом стоял второй к нему как раз подъезжала девушка на электрическом погрузчике, чтобы переставить в длинную вереницу таких же штабелей на эстакаде. Там уже и вагон стоял под погрузкой. Всё, как и через сорок, и через пятьдесят лет разве что крепенького мужичка заменит на время чушкоукладчик, но это чудо техники будет всё время ломаться, и его опять сменит человек. А потом литейку, как и весь электролизный, зятёк алкоголика-«царя Бориса» закроет. В прошлой жизни Штелле, будучи начальником литейного цеха РМБ, принимал участия в решении вопроса долговечности чугунных изложниц. При постоянной эксплуатации конвейера изложницы нагревались, и алюминий не успевал застывать. Тогда их при обратном ходе поливали снизу холодной водой и изложницы трескались. Правильно, а что ещё чугуну делать, когда его холодной водой поливают? Пётр тогда увеличил живучесть изложниц раза в три и позволил литейке экономить солидные деньги. Почему бы не проделать то же самое на сорок лет раньше?
Лопаются, указал Пётр на пропущенную изложницу в конвейере.
Да, это проблема, прокричал в ответ главный металлург, Боремся с ЛМЦ, и всё без толку.
Точно, вот и с ним боролись, пока он не доказал товарищам, что бороться нужно с собственной тупостью.
Пойдёмте в кабинет к начальнику литейки, прокричал в ответ Пётр.
Когда все расселись, первый секретарь попросил листок бумаги и написал на нём две формулы из учебника по физике из седьмого класса.
Q = cm (t2-t1), Q = Lm, c удельная теплоёмкость, для воды она примерно 4,2 кДж/(кгград), L удельная теплота парообразования, она равна для воды примерно 2250 кДж/(кг). Температура подаваемой воды 10 градусов. Температура кипящей воды 100.