Дмитрий Карамелькин
В наше время
В наше время
Тёплым осенним вечером во дворе на лавочке сидели два старика и старушка. Они с умилением смотрели, как рядом, на площадке, веселятся дети. И вспоминали:
Когда-то давно, сказал коренастый краснощёкий старичок, мы тоже были ребятнёй и дурачились все вместе. Вот как сейчас вижу: с утра до вечера пропадали во дворе.
Да, Степан Иванович, было дело. Как же! затрясла головой бабка в зелёном платочке.
Веселились, прям как эти дети, поддержал разговор высокий худой старик, Егор Васильевич.
А может ещё и лучше, прищурившись, добавил Степан Иванович. Ух, озорные мы были тогда!
Он засмеялся, его собеседники тоже.
Помните, Ольга Николаевна, чуть понизив голос, сказал Степан Иванович, как однажды вы возвращались из школы, а я вас подкараулил и толкнул в кучу листьев! Вот была потеха!
Тоже мне, учудили, замахала руками старушка, вы испачкали мне новенькое платьице. Хотя, она погрозила Степану Ивановичу пальцем, я тогда вам отомстила: так отдубасила портфелем, что вы потом месяц боялись ко мне подойти!
Да ладно, отмахнулся Степан Иванович. Что мне портфель! Вот мы с Егоркой дрались по каждому пустяку. Да так, что лбы трещали. А потом мирились. Мы были товарищами не разлей вода!
Кхе-кхе, закашлялся Егор Васильевич. А мне милее всего припомнить случай, как я ваш любимый футбольный мяч забросил на дерево. Вы его пол дня не могли достать. Вот смеху-то было!
Зато я, хвастливо перебила Ольга Николаевна, каждый день про вас двоих обидные стишки сочиняла. И потом во всё горло читала, чтобы все-все во дворе слышали! Ха-ха!
Старики снова дружно рассмеялись. А потом замолчали.
Греясь в лучах осеннего солнышка, глядя на ребятишек, они воспоминаниями перенеслись в далёкое прошлое. Туда, где остался звенеть их беззаботных детский смех
В это время один из мальчиков на площадке, круглолицый и румяный, решил пошалить. Он незаметно подкрался к длинноволосой девочке, поднял с земли охапку кленовых листьев и осыпал её с ног до головы.
А-а! закричала девочка, схватила хулигана и стала трясти так, что у него с головы слетела шапка.
Эй, смотри, что творят! оживилась Ольга Николаевна. Она ж ему куртку сейчас порвёт!
Пока девочка бегала за своей «жертвой», другой мальчик, высокий и худой, подобрал шапку и, подпрыгнув, повесил её на нижнюю ветку дерева.
Как ни стыдно, возмутился Егор Васильевич, он же может простудиться!
А ну отдай! закричал хозяин шапки и с кулаками бросился на высокого.
Завязалась драка. Пыхтя и кряхтя, мальчики рухнули в кучу осенних листьев. А девочка, став над ними, скрестила руки на груди и во весь голос запела:
Два барана столкнулись рогами!
Два барана упёрлись лбами!
Один: «Ме-е!» Другой: «Бе-е!»
Покатились по траве!..
Нет, ну вы только посмотрите! Только послушайте! не сдержался Степан Иванович. Что за безобразие!?
Это ж какая сейчас молодёжь пошла! Бездельники! Егор Васильевич погрозил палкой. Вместо того чтобы учиться целыми днями по дворам шатаются!
А Ольга Николаевна разохалась и всплеснула руками:
Уж чего-чего, но в наше время такого и в помине не было!
И старики, лукаво переглянувшись, заулыбались.
Художник
Сашку Ромашку, ученика третьего класса, вызвали к директору.
В кабинете у директора, Никиты Андреевича, собрались почти все преподаватели. Гневно жестикулируя, они ругали маленького худенького мальчика.
Как тебе не стыдно, Александр! восклицал директор. Сколько можно хулиганить! Ты каждый день чёрным маркером подрисовываешь всем в школе усы! Например, позавчера ты нарисовал усы на фотографиях учеников, висевших на доске почёта!
Да, горячо поддержала его завуч. И после этого их пришлось снять.
А вчера, постучав пальцем по столу, продолжал Никита Андреевич, в кабинете Зинаиды Ивановны ты испортил портреты русских писателей.
Это верно! схватившись за сердце, прошептала учительница по русскому языку. Теперь невозможно узнать ни один портрет!
На уроке пения, не переставал возмущаться директор, когда рядом задремал твой друг Ивашкин, ты тоже умудрился нарисовать ему усы!
Это какой-то кошмар, учительница пения закрыла лицо руками. Ивашкин до сих пор не может отмыть щёки.
Да это ещё ничего! вдруг вскочил физрук. Помните случай, когда Сашка приехал в лагерь? На следующее утро все-все дети, даже уборщица тётя Зина проснулись усатыми!
Все преподаватели возмущённо загудели. А директор умоляюще сложил руки.
Ну, скажи, скажи, Ромашка, зачем тебе это нужно?! Почему ты хулиганишь?!
Все взоры обратились к Сашке.
Понимаете, робко ответил мальчик. Я не хулиганю. Просто просто мне очень нравится рисовать, а это как бы современный способ самовыражения.
Самовыражения!? ахнули все.
На мгновение в кабинете воцарилось тягостное молчание. Но тут вдруг, Никита Андреевич, как будто что-то придумав, вскочил, быстро подошёл и схватил Сашку за плечи:
Мальчик мой, проникновенно произнёс он. Открою тебе один секрет: такой способ «самовыражаться» давно уже устарел.
Сашка недоверчиво нахмурился.
Правда?
Кончено! дружно закивали все, поняв уловку директора. Рисовать усы не модно!
Мальчик о чём-то сильно задумался.
Лучше обещай хорошо учиться, не теряя времени, наступал на него директор. А усы больше не рисуй никогда!
Сашка в нерешительности почесал затылок.
И вдруг:
А, понял! радостно вскричал он и пулей вылетел из кабинета.
Учителя переглянулись.
Что это он понял? недоумевая, произнёс Никита Андреевич.
Директор направился к двери, нерешительно открыл её, и из груди его вырвался тяжкий стон. Следом подошла Зинаида Ивановна её брови тут же поползли вверх. Подскочил физрук и его огромные бицепсы задрожали от напряжения.
Oh My God! прошептал он.
Остальные учителя, сгрудившись позади, вовсе онемели от удивления.
Возле белой статуи Пушкина стоял Сашка Ромашка, и чёрным жирным маркером подрисовывал ему бороду.
Сашка, Сашенька, тихо позвал его директор. Что что ты делаешь?
Мальчик повернулся, и застенчиво улыбаясь, ответил:
Да, Никита Андреевич, вы были правы: рисование усов уже не модно. Бороды вот лучшее средство проявить себя!
Снежный ком
Как-то раз учитель Иван Петрович, возвращаясь домой, вдруг услышал детский плач. Посреди двора стоял Костик, ученик первого класса, и ревел во всё горло.
Что случилось? спросил Иван Петрович.
Я это не могу всхлипывая, Костик показал на большой снежный ком, лежавший рядом.
У тебя не получается слепить снеговика, догадался учитель.
Он на минуту задумался, и так как был добрым и отзывчивым, решил помочь мальчику:
Не плачь, сказал он. Сейчас я тебе такого снеговика сделаю!
Положив сумку на скамейку, учитель скатал второй ком, третий и вскоре перед мальчиком вырос красивый снеговик с желудями-глазками, веточкой-носом и кепкой на голове.
Ну, как? довольно спросил учитель.
Костик замотал головой.
Не нравится? удивился Иван Петрович. Хм, ты, наверное, хотел башню! Ну, ладно!
Утирая лоб, он снова взялся за дело. И через несколько минут воздвиг большую снежную башню.
Но Костик опять захныкал.
Что-то я не пойму, рассердился Иван Петрович, снеговик тебе не снеговик, башня не башня! Ты сам не знаешь, чего хочешь!
Он собрался уже уходить, но тут Костик забормотал:
Я не могу это
Ах, осенило учителя. Ты хочешь снежную крепость! он глубоко вздохнул. Что ж, так бы сразу и сказал.
Тяжело дыша, он скатал много-много снежных комьев, сложил их друг на друга, утрамбовал Когда же крепость наконец-то была построена, Иван Петрович, держась за спину, повернулся к мальчику:
Теперь-то тебе нравится?
Однако Костик быстро-быстро заморгал круглыми от удивления глазами:
Я лепил снежный ком невнятно произнёс он.
Ну, и заторопил его учитель.
Ии закатал в него свою варежку добавил мальчик.
Иван Петрович, услышав это, остолбенел. Он посмотрел на снеговика, башню и крепость, и без слов сел в сугроб.