Осязаем даже краску через тертую морковь,
через пригоршню черники, через белые стихи
Не беда, что перестали сочинять их про любовь.
Про земную. (И другие есть за пазухой грехи.)
Но над ними есть скворечник, где (уж так заведено)
будет писк стоять все лето даже десять лет спустя.
Это, Юра, лучше даже, чем крепленое вино.
«Это Вечность», мы ответим, если спросит нас дитя.
22.1.2016
Михаил АФОНИН. «Соломинки прожитых лет»
Соломинки
Мы добавим небесную лёгкость
В перемешанный богом коктейль.
Пусть на стенках окажется гордость,
А на дно лягут ночь и постель.
По глотку, не спеша и не каясь,
Сквозь соломинки прожитых лет,
Отопьём от забытого мая.
Он, как мы и раздет, и согрет.
Ты расскажешь, что что-то забыла,
Я напомню, что это был сон.
Побежим, не держась за перила.
Ты виновна, а я не прощён.
Мы осушим себя и бокалы
За любовь, чёрт возьми! Разве нет?
В двух сердцах кровоточат кинжалы
На соломинки прожитых лет.
Пожар
Мы горим, как будто гнёзда диких птиц.
Наш огонь раздут молчанием двоих.
Попрошу лекарство в долг у проводниц,
Развесёлых и отчаянно нагих.
Если любишь, отпусти. Что за враньё?
Тот, кто любит, держит из последних сил.
Не затух пожар, и влажное бельё
Я прожёг, когда в постели закурил.
День потерян, ночь прошла. Осталось жить,
На себя смотреть в избитых зеркалах,
Сотворить броню из тысячи обид
И искать спасенья в пьяных поездах.
Золотое с лиловым
Мы тени лучших и хороших
На фоне серого бетона,
В плену захожих и прохожих.
Здесь место есть для двух влюблённых.
Ласкает псов рассвет лиловый.
Хромой старик ругает стрелки.
В цветных обёртках леденцовых
Играем в томные гляделки.
Свечей мерцающие герцы
Нам золотая середина.
Ведёт по коже и по сердцу
Любовь лиловым ногтем длинным.
Мечты от снов не отличая,
Качаемся в стереозвуке.
Здесь наша клетка золотая
И шанс не умереть от скуки.
Жара
Солнце в землю влетает стрелами,
Небо тает, как эскимо.
Из чего мы с тобою сделаны,
Если движемся в слоу мо?
Дни жара убивает медленно,
По минутам стирая нас.
Посмотри на свет надоедливый,
Выдыхай углекислый газ.
Мой кивок тебе пластилиновый,
Твой ответ взгляд поверх очков.
Мысли тощими балеринами
Скачут врозь, не касаясь слов.
Пробежит волна понимания
Ветром чуть охладив наш жар.
Номер дома, пастель наскальная,
Приглашает в подвальный бар.
Как рука на твоей окажется,
Загорится хмельной коктейль.
Там жара, как обет монашества.
Тут у нас есть судьба и цель.
Этот день был порезан скальпелем.
Но сошлось всё, что порвалось.
Мы вернёмся в вулкан асфальтовый,
Только с отблеском первых звёзд.
Хватит
Для мечты хватит спичек и тени на белой стене,
Даже если блестит чистым золотом, но без дверей.
Только если теряешь, оставь хоть немного себе.
Знаешь, если находишь, не значит, что будет твоей.
Для дыхания хватит эфира и восемь глотков
Неизвестного пойла из роз, скорпионов и жаб.
Только если желаешь, не жди на дороге подков.
Знаешь, если жалеешь, не смей показать, что ты слаб.
Для любви хватит сердца. Второе тебе ни к чему.
А захочется больше, своё подели пополам.
Знаешь, если умеешь, не стоит искать по уму.
Только если молчишь, значит строишь невидимый храм.
Сегодня
Я сегодня горел
Миллионом огней.
В граде огненных стрел
Стать на время хотел
Пеплом календарей.
Я сегодня сумел
Быть немного сильней.
И теперь есть предел,
Я к огню охладел
И сорвался с цепей.
Я сегодня играл
Роль в театре теней.
Но закончился бал,
Остывает металл
В тесноте простыней.
Я сегодня вандал
Разрушаю твой храм.
На пустой пьедестал
Я поставлю бокал
И огнём стану сам.
Нина ТУРЧИНА. «Я на белом холсте нарисую рассвет»
Когда звонят колокола
Ажурной сетью веток тонких
Покрыто небо октября,
Осколки льда на лужах ломких,
Воскресный день календаря.
Вороны, надрываясь криком,
Облюбовали старый клён,
Где лист последний в танце тихом
Кружится, ветром окрылён.
Сквозь воздух серый и холодный,
Раздастся колокольный звон,
Даря душе полёт свободный,
Так есть и было испокон.
Над градом рассыпаясь звуки,
Развеют скуку бытия,
Уйдут сомненья прочь и муки,
И вновь затеплится мечта.
Всё тоже небо, солнце бликом,
Все те же краски и тона,
И жизнь не кажется безликой,
Когда звонят колокола.
31.10.2021
Межсезонье
Гарцевала наездница осень,
Конь игрЕневый рвал узду из рук.
Полыхала огнём между сосен,
Одевала в янтарь всё вокруг.
Век наездницы яркой недолгий,
Красоту растрепало ветрами;
Дождь со снегом безжалостно колкий
Чертит небо слепыми мазками.
Переход, межсезонье, распятье-
Всё смешалось, не видно просвета.
Поменяла наездница платье-
Стало всё первозданного цвета.
Всё укрыла зима нежно-белым,
У коня грива вьётся метелью,
Им наездница правит умело,
Снежной всё закружив каруселью.
13.12.2021
Диафильм
Листает память детство, словно плёнку,
Мелькает диафильм на белой ткани;
Смотрю и вижу с бантиком девчонку,
В нарядном ярко-жёлтом сарафане.
Замена кадра-ложкой ем сгущёнку,
Среди игрушек сидя на диване.
Ещё я помню шоколад «Алёнка»,
Делили на двоих с подружкой Таней.
На белой ткани новая картинка:
Рисую красками в альбоме осень,
Не удалась плетёная корзинка
С грибами, что собрали между сосен.
Летает тонкой нитью паутинка,
И журавли пронзают неба просинь.
Читает сказку старая пластинка,
А мне тогда всего лишь было восемь.
Промчались кадры детства через годы:
На кухонном столе отрез клеёнки,
По радио идёт прогноз погоды;
Запомнился орнамент на солонке,
В тетради ручкой слово «парАходы»,
Разбитые коленки все в зелёнке.
Меняются закаты и восходы,
Не стоят слёз ошибки той девчонки.
04.10.2021
Старый сад
Накинув шаль из кружева жасмина,
Я прогуляться выйду в старый сад.
Там кружит в танце тонкая рябина,
И пчёлы над шиповником жужжат.
Пионы разрослись густой копной.
Неведомый художник творил чудо,
Палитру с розовым задел рукой
И вылил краску в зелень изумруда.
Там россыпь колокольчиков в саду
Поёт, переливаясь нежным звуком.
Сирень, накинув белую фату,
Венчанье ожидает с милым другом.
В тенистой части ландыши ковром
Под ноги расстилаются беспечно.
В ветвях щебечут птицы мне о том,
Что не бывает в жизни слова «вечно».
Иду по тонкой шёлковой траве,
Там у пруда из незабудок покрывало.
Лишь для меня в цветочной синеве,
Июня песнь негромкая звучала.
04.06.2021
Рассвет
Я на белом холсте нарисую рассвет-
Зарождение дивного утра,
На палитре смешаю охры пляжный вельвет
И добавлю чуть-чуть перламутра.
А еще я возьму немного белил,
Кистью чаек легко задевая,
И на водную гладь каплю темных чернил,
Синеву глубиной оттеняя.
Я рисую пейзаж у себя на холсте,
Добавляя все новые краски.
Я творю, предаваясь мечте,
Погружаясь в фантазии-сказки.
Я мгновенье рассвета хочу задержать
Кистью тонкой, оттенком, штрихами
Жаль, что я не могу рисовать-
Постараюсь исправить стихами.
27.06.2020
Осенний купаж
Утром прохладным пройдусь не спеша,
Вдоль тротуаров дождями омытых;
Терпкость осенняя, шлейф купажа
Взвесью молекул незримо разлитых.
Запахом прелым маня за собой,
Влажность тумана наполнила скверы,
Тихо иду по пустой мостовой,
Жадно глотая ликёр атмосферы.
Ветер доносит с далёких полей
В зиму земли перепаханной ноты,
Тонкой вуалью просторы степей
Дарят забытую лёгкость свободы.
Утро незримо сменяется днём.
Новости с запахом горькой тревоги.
Страхи не смоешь холодным дождём.
Каждый свои измеряет дороги.
26.09.2022
Сентябрь
Сентябрь стиляга, модник, франт,
Меняет каждый день наряды.
Завяжет ярко-жёлтый бант,
К себе приковывая взгляды,
Достанет замшевый кафтан
Оттенков розово-багряных,
Сапожки красные сафьян
Да шлейф духов немного пряных.
Идёт по парку не спеша,
Снимает шляпу пред рябиной;
Звучит мелодией душа,
Сливаясь с песней журавлиной.
Печально, праздничный наряд
Недолго выглядит парадным;
Ветра закружат листопад,
Стиляга станет неопрятным.
Дождём размоет все тона,
Исчезнет буйство ярких красок;
Сентябрь отдаст себя сполна,
Мир погружая в грёзы сказок.
17.09.2022
Поэтические листки: Андрей СКРЫЛЬ, Даниил СЕМЁНОВ, Юрий КИТАЕВ
Андрей СКРЫЛЬ. «У нас с тобой одна судьба, но я буду позже»
Из детства
Звенит"
весенняя капель,
Играет
лейтмотив упругих веток.
Живым ключом
гудит
природная купель.
И на земле
от детских ног
Оставлен
свежий слепок
Хокку
Дзен цветущих садов.
Пение птиц умолкает.
Наступает багряный закат
***
Сакуры лепестки.
Ветер срывает и несёт их к реке.
Солнце медленно клонится к закату.
Я созидаю.
***
Дули ветра, море шумело.
Океаны плескались,
лаская дикую сушь.
А в небе ночном
звёзды горели
взглядом блаженных душ
***
Нежно укроет тебя бахромой
Цвета сандаловых красок,
Расцветшею тёплой весной
Безликая ночь.
И я буду рядом с тобой
Без тени сомнений и масок.
Даниил СЕМЁНОВ. «А может, игры разума»
***
Включаешь свет и видишь коридор,
оставленный тобой перед уходом.
Всё в нём осталось прежним.
Мимоходом
шагало время,
как бесшумный вор.
Пространство было вышито молчанием,
пылинки плыли звёзды в пелене
большого солнца в кухонном окне,
вскрывающего тёмное отчаянно.
Но ты вошёл, ворвалось завихрение,
соприкоснулись внешний холодок
и тёплое квартирное течение,
толкающее белый потолок.
Включаешь свет и видишь коридор
А без него нет паузы в звучании.
Ты продолжаешь давний разговор
о том, что мир покинуло Сознание.
20 августа 2020
Стенания
Кардиограмма посторонней тишины,
имеющей дыхание в квартире,
пульсирует в прожилках у стены,
точнее у бетона в сердцевине.
Там лунное сплетение ночей,
самозабвенно отторгающих рассветы,
хоронит тайны в порах и секреты,
а также гул заведомо ничей.
Прижаться ухом, значит распознать
средь речи человечьей, как за печью,
иные виды жизни, что не легче,
ведь Морзе не поможет тут,
видать.
Стенания/воспоминаний гулы -
плод вещий сквозь заспазменные скулы,
а может, игры разума опять.
20 сентября 2022
Юрий КИТАЕВ
***
Недосягаемо, хотя светло
Ввысь устремленные этажи
Через границу, через стекло
Видим красивую чистую жизнь.
Ходит по свету Иван-дурак,
Во дворце скучает невеста его,
Еще не знает о нем ничего,
Думает, что в жизни ее все не так
Недосягаемо, хотя светло
Ввысь устремленные тополя
Небо дождями на нас стекло,
К небу приблизились наши поля.
Полно, царевна, не мучь, не плачь.
Ну, Несмеянушка, улыбнись
Веселые лошади несутся вскачь
Может быть, вдаль, а может быть, ввысь.
***
Полночь. Улица. Крики. Звонки
Не начать ли нам с новой строки?
Мир разбит на большие куски,
Телефонная трубка. Гудки.
Полночь. Улица. Пыль и жара.
Мы больны или просто пора?
В переулке удар топора:
Не лихая ль настала пора.
Полночь. Улица. Здесь я один.
Люди спят. В мире нет никого:
Ни улыбок, ни улиц, ни спин.
Я один. Я молчу. Я живой.
«В поисках жемчужины»
Александр ФОКИН. Февраль
Пора чернила брать и плакать,
Сосульки будут рядом петь
Как долгожданна эта слякоть,
И незакатна Солнца медь.
А там и Пушкин с Пастернаком
Добавят слёз или чернил
Уже февраль! Пора всё на кон!
Чтоб мир по-русски говорил!
04.02.2023.
Евгений ЧЕКАНОВ. Огненный вал
Окруженная огненным валом,
Вдалеке от земных пустяков,
Ты стоишь и во взоре усталом
Бродят тени минувших веков.
То коричневый отблеск, то красный
Промелькнет и уйдет в никуда.
А во лбу, словно призрак ужасный,
Полыхает, не гаснет звезда.
Но стоишь ты за огненным валом,
Своим собственным светом светя,
И в мечтаньи своем небывалом
К небесам воздымаешь дитя.
На скрещении счастья и горя
Там, где прадед пахал и певал,
Ты стоишь и от моря до моря
Простирается огненный вал.
05.03.2022
Денис ШИРОКОВ. Вот и всё
Вот и всё. Вот и кончилось лето.
Отшумела лихая листва.
Только тёплое сердце поэта
всё шумит, подбирая слова.
Всё шумит Мне не надо другого.
Я спокоен за выбранный путь.
Как дыханье, как ветер, как слово,
я могу в эту осень шагнуть.
«Художественное слово: Проза»
Евгений ЧЕКАНОВ . Отец где-то здесь
(повесть, написанная в 1993 году)
Вы умерли: казалось вы никому не нужны. И вот,
когда вы забыты всем миром и, так сказать, испытываете
пустыню небытия, около вашей могилы начинает
копаться какая-то любящая рука разбирает надпись на
могильной плите, поправляет землю и иногда воткнет
цветок: вы вдруг среди ледяного небытия согреваетесь
человеческою теплотою, и для вас начинается еще вторая,
удивительно интимная и милая жизнь. Грустно, что операции этой подвергаются только писатели: следовало
бы каждому человеку иметь для себя подобного копуна.
Василий Розанов
Ночь хоть глаз коли. Но по тихому плеску воды под ногами, по влажной свежести воздуха я безошибочно определяю: это река. Большая река, медленно текущая во тьме неизвестно откуда и неизвестно куда.
Неподалеку, вверху, одиноко светится оранжевый квадратик окошка. Там, на высоком незримом берегу, дом, тепло, свет, люди. А мне надо плыть
Шаткий плотик из нескольких бревен, перехваченных железными скобами, готов к путешествию: в моих руках длинная жердь, я упираюсь ею в дно ну, поехали? Но резкий толчок вдруг сотрясает плот, бревна подо мною начинают гулять, ходить ходуном это кто-то неуклюжий и грузный прыгает ко мне с берега и, шумно дыша, устраивается за моей спиной. Кого еще принесло? Мне и одному-то еле-еле хватает тут места
Это отец. На плече у него длиннющий рыбацкий намет, браконьерская снасть времен моего детства. С помощью этой штуки мы налавливали, бывало, по ночам целые ведра
плотвы и подлещиков. Ну, папа «в своем амплуа» без инструмента шагу не ступит
С трудом подавив раздражение, я осторожно отправляю в путь погрузившийся в воду плот. Удержит ли он двоих? Вода плещет и холодит ноги; вверху и вокруг огромный, непроглядный купол ночного космоса
Что это за река? Жизнь? История? Судьба? Душа? Куда и зачем я должен плыть? Почему мой плотик так шаток? Почему в моих снах так часто царит тьма?
Скоро отец отяжелит мою жизнь. Видимо, так я должен был понять его появление в моем сне первое появление за долгие годы. И ведь мог понять, мог! То, что сон необычен, я смутно сознавал уже там, во сне. С первых же мгновений, хотя там не было ни мгновений, ни лет, не было времени, я испытывал удивительное, ранее незнакомое мне ощущение какой-то сверхдостоверности происходящего. Это ощущение трудно передать словами, но я помню, что оно было сильным и острым: я знал, что эта ночь, эта река, это плот настоящие, а всё остальное об остальном мне ничего не было известно. Это было ощущение полноты и окончательности бытия: всё то, что существовало бы кроме этой ночи и этой реки, было бы лишним, нарушало бы целостность мира
Уже проснувшись, я некоторое время продолжал жить этим ощущением, и тут же, включив свет, на первом попавшемся клочке бумаги записал корявыми буквами содержание сна, на память о странном видении.
Но то, что оно было вещим, я тогда не понял.
А вдруг я не разгадал его и сейчас? Вдруг мой сон предвещал мне не только то, что через два месяца мой отец умрет от сердечного приступа? Вдруг это ночное путешествие по неведомой реке сулило что-то еще неразгаданное, тайное, темное?
Почему на плоту больше никого нет ни моей матери, ни брата, ни других близких? Почему светящееся окошко так высоко, так недостижимо? Почему отец прыгнул на плот перед самым отплытием? Что во всем этом судьбоносно, а что случайно?
Только прожив до конца отпущенные мне годы, я смогу, быть может, как-то ответить на эти вопросы. Но что толку в пророчестве, которое нельзя разгадать до его исполнения?
И вот что еще тревожит меня: зачем отец взял с собой эту запретную, незаконную снасть? Неужто без нее никак?