Забираю в пекарне заказанный мной свежий и горячий пирог, покупаю в магазине его любимый чай с бергамотом и мчусь в больницу. Мне не обидно, что Платон иногда резок и отталкивает меня. Отступать не собираюсь. Пусть привыкает. Я должна дать ему понять, насколько он мне дорог. Дорог как мужчина. Может, я и дура, но вижу, как иногда он на меня смотрит. Явно не как на ребёнка. Я не последняя тварь. Если бы он любил Марьяну, то, наверное, я отступила бы. Но он ее не любит. А я это чувствую. Знаю.
Забегаю в больницу, здороваюсь с санитаркой и медсестрой на посту. Я уже со всеми познакомилась. Запах от пирога изумительный, желудок сводит.
Прохожу в палату и нахожу Платона, работающего за ноутбуком. В очках. Он надевает их только за работой. А зря, они ему очень идут, придавая солидности и серьезности. Он в инвалидном кресле за столом. Платон будет ходить. Но не так скоро. А в остальном выглядит хорошо. Собранный, чисто выбритый, широкие плечи подчеркивает белая футболка. Не видит меня, увлечённо что-то печатая. Или делает вид, что не видит.
Прохожу, ставлю пирог на стол рядом с ним. Демонстративно включаю чайник на подоконнике, подхожу к Платону сзади и целую в щеку.
Привет. Я пирог принесла. Твой любимый. Еще горячий.
Замирает. Закрывает глаза, пока я висну на его шее. Так приятно, чувствовать его близость. От Платона уже не пахнет больницей, а чем-то свежим, холодным и мятным.
Привет, выдыхает, снимая очки. Ты неугомонная. Почему не на учебе? как строгий папочка спрашивает он.
Я только из универа.
Рано, посматривает на часы.
Выучил мое расписание? смеюсь. Качает головой.
Выпьем чаю с пирогом, и я уйду. Поберегу твою психику.
Смеется.
Милана пекла? спрашивает, закрывая ноутбук и освобождая стол. Сдался.
Нет.
А кто?
А допустить мысль, что я сама? открываю упаковку чая, опуская пакетики в кружки.
Тогда я воздержусь, ухмыляется гад. Он в курсе моих «выдающихся» кулинарных способностей.
Да купила я его, наигранно обиженно выдаю я и завариваю чай.
Папа! в палату вбегает Лерка и кидается к Платону, обнимая. Алиса, замечает меня и идет обниматься ко мне. Мы дружим, но видимся редко. Марьяна против нашего общения.
Ну конечно, где ей ещё быть, фыркает Марьяна, проходя в палату и стреляя в меня злыми глазами.
Я понимаю, что женщина всегда должна выглядеть хорошо, но вот приходить в больницу на шпильках и в кожаных штанах, обтягивающих зад, как-то слишком. Игнорирую ее, поправляя Лере ободок.
Привет, дорогой, Марьяна оставляет сумку на кровати, подходит к Платону и целует его в щеку, а он приобнимает ее за талию. Ну как ты? так участливо спрашивает она, что меня начинает тошнить.
Марьяна вдруг резко выпрямляется, переводит на меня убийственный взгляд, всматривается, а потом нервно вынимает из сумки влажную салфетку и кидает ее Платону.
Блеск сотри! указывает на щеку, в то место, куда я его поцеловала. А ты выйди из палаты, тычет в меня своим острым маникюром. Мне нужно поговорить с мужем, приказывает мне, как собачке. Перевожу вопросительный взгляд на Платона. Надо было ей явиться и испортить нам обед.
Алиса, возьми Леру и погуляйте в сквере при больнице, спокойно просит меня Платон.
Не отпущу я с ней свою дочь! возмущается Марьяна.
Идите, с нажимом говорит мне Платон.
Я с язвительной улыбочкой беру за руку Леру и вывожу ее из палаты.
Глава 5
Платон
Я дома. В пентхаусе на десятом этаже. Нет смысла лежать в больнице. Хотя можно было переехать на восстановление и реабилитацию в санаторий. Там полный уход за пациентами, что меня в принципе удручает. Чувство беспомощности выводит из равновесия. Мирон звал к себе в особняк, там куча сочувствующих и жалостливых, что меня тоже не устраивает.
Инвалидное кресло теперь мой постоянный аксессуар до полного заживления.
Отворачиваюсь от окна, смотря, как Марьяна спускает с лестницы сумку.
Вызови водителя, у меня чемодан тяжёлый, недовольно фыркает она, кидая сумку на пол. Рассматриваю ее. Беру телефон, вызываю водителя Костю, пусть поможет. Молчу, наблюдая, как жена суетится в поисках вещей. Ну, Платон, подходит ко мне, обнимает сзади за шею. Ты же понимаешь, что в моем возрасте больше не будет такого шанса?
Да, но А тебе вообще нужен этот шанс? снимаю с себя ее руки, отъезжая подальше. Неприятно. Может, конечно, дело в моей посттравматической депрессии, но внутри что-то кардинально поменялось.
Конечно да, за три месяца контракта платят очень хорошие деньги.
Тебе не хватает денег? выгибаю брови.
Хватает, но дело же не в них. Это я так, к слову сказала.
Входит Костя, откашливается, привлекая наше внимание.
Там, наверху, мой чемодан. Отнеси его в машину, распоряжается Марьяна. Парень быстро ретируется.
А в чем дело? Хочется не упустить шанс посверкать задницей в европейском журнале? Да ты и так местная «звезда», цокаю я.
Зачем ты так говоришь? обиженно надувает губы.
А, в общем-то, зачем я это все
Черт его знает
Ее присутствие мне не нужно. Тем более, когда я не в самой лучшей форме. Меньше раздражителей вокруг.
Я уже не девочка, меня в кои-то веки оценили, пригласили в рекламную компанию, потому что я подхожу им по возрасту и типажу, иронично усмехается. Не все малолеткам светиться. Ну еще знакомый помог То есть порекомендовал меня. Я не могу отказаться и подвести его.
Знакомый тоже ухмыляюсь.
Ревнуешь? сверкает на меня глазами и посматривает на часы.
А я ревную?
Может быть, но это не та причина, по которой я против ее отъезда.
Разве это важно?
Что?
Все вот это важно для тебя? Ты правильно заметила. Ты не девочка уже, а взрослая женщина. Мать. И вот ты готова укатить в Европу за сомнительной карьерой, чтобы что?
Чтобы задумывается.
Чтобы потешить свое самолюбие, заканчиваю я. Выходит нервно. Даже зло.
А при чем здесь материнство? За Лерой присмотрит няня, она же отвечает за уборку и готовку. Ты в моей помощи не нуждаешься. Это всего на несколько месяцев. В чем проблема? Что ты от меня хочешь? Почему нет? уже тоже нервно выдает Марьяна, запихивая в свою сумочку какую-то косметику с комода.
Чего я хочу?
Да, пожалуй, того, что она действительно не может мне дать. Семьи. Тепла. Уюта. Заботы. И той самой глубины, которой у нас никогда не было.
Мы как-то изначально были на разных полюсах. Сходились только в плане секса, и
И что?
В тысячный раз задаю себе этот вопрос и никак ничего не могу найти.
Поначалу я заглушал Марьяной душевную боль, точнее, заменял настоящие разрывающие чувства плотскими утехами, куражом, алкоголем. Потом потом наверное, на зло Мирону. Я был не в том возрасте, чтобы рассуждать здраво. Мной руководили гормоны и эмоции. А потом случилась Лера. Марьяна в слезах, я в шоке. И ведь не косячил никогда в каком бы состоянии ни был всегда предохранялись. Но вышло так, как вышло. Сокрушаться и выяснять, кто виноват, было бы неуместно. Ребенок уже есть. И я, как истинный «рыцарь», женился. Во мне всегда было повышенное чувство ответственности. Хорошее качество, говорил отец. Только иногда оно мешает жить.
А потом А потом я втянулся. Дочь, жена-красавица, которая не напрягает, качественный интим Почему нет?
Любовь?
Я вас умоляю.
Кому она нужна?
Прошли годы, я стал серьезнее, умнее, опытнее и понял, что меня все устраивает.
Устраивало до аварии, пока не сел в инвалидное кресло и не начал переосмысливать ценности. Времени теперь у меня предостаточно. Хотя это, скорее всего, депрессия. Встану на ноги все пройдет.
Мне порой кажется, что я уже ничего от тебя не хочу. Поезжай, если это для тебя так важно, спокойно проговариваю я. Злости нет. Есть недопонимание, но мы всегда общались на разных языках. Хотя нет, последнее время мы его нашли во взаимных претензиях.
Тишина. Марьяна разворачивается, делает несколько шагов в сторону выхода, но останавливается.
Нет, я могу остаться. Тебе нужна моя помощь? вдруг спрашивает она, но смотрит на меня глазами жертвы. Немного раздражена, оттого что я рушу ее планы.
Нет, мне не нужна помощь, отрицательно качаю головой.
Платон, выдыхает, берет себя в руки и с натянутой улыбкой идет ко мне. Присаживается рядом со мной на кресло, перегибается через подлокотник и тянется к моим губам. Отстраняюсь, не позволяя себя поцеловать. Ее рука ложится мне на колено, поднимается выше к паху. Если я на тебя сяду, я ничего тебе не поврежу? вдруг спрашивает она. А мне становится жутко смешно, до истерики. Или я могу встает с кресла и начинает опускаться предо мной на колени. Хотя Марьяна здесь ни при чем, мы всегда решали конфликты сексом.
Не поможет отрицательно качаю головой. Не в этот раз.
Ловлю ее за подбородок, сжимаю, всматриваюсь в глаза, пытаясь понять, чего я вообще от нее хочу. И вдруг понимаю, что ничего. Совершенно ничего. И ее отсутствие наоборот меня успокоит.
Поезжай, если это тебе нужно, отпускаю ее. Отъезжаю назад. В жизни следует делать то, что действительно важно, иначе накроет ощущением несостоятельности, произношу я, смотря, как Марьяна поднимается с колен.
Спасибо, что понимаешь меня, отвечает она. Поправляет юбку, подхватывает сумку и спешит на выход. А я не понимаю Ничего не понимаю, но Марьяна мне не поможет.
Убегает, быстро стуча каблуками. Дверь захлопывается, воцаряется тишина. Накрывает дикой тоской. Кажется, будто я действительно упустил в своей жизни что-то важное и не состоялся. С яростью сметаю со стола забытый флакон духов жены, он разбивается и наполняет комнату приторным запахом орхидеи.
***
Нет, я не хочу! Не хочу! даже сквозь стены кабинета слышу, как недовольно, почти плача кричит моя дочь. Она с няней. С новой няней, которую наняла перед отъездом Марьяна. Предыдущая не выдержала характера моей жены. Марьяна слишком требовательна к персоналу. Я был против чужих людей в нашей квартире. Нет, я не тиран и не считаю, что все должна делать женщина. Уборки несколько раз в неделю достаточно. А вот ребёнка должны воспитывать родители. Но уступил, когда понял, что няня справлялась с нашей дочерью лучше, чем Марьяна. Нет! Не буду! уже плачет Лера. Быстро выезжаю из кабинета.
Черт! ругаюсь сквозь зубы, кода врезаюсь в косяк. Никак не могу привыкнуть к этой чёртовой коляске. Выезжаю в гостиную и понимаю, что дочь плачет где-то наверху. А я не могу туда подняться! Лера! Лера! зову дочь, врезаясь кулаком в перила. Дочь бежит ко мне, спотыкаясь на лестнице.
Папа! кидается мне на колени. Слишком резко. Задевает ногу. Больно. Но я сжимаю зубы и усаживаю ее удобнее.
Что случилось? боковым зрением вижу, как няня спускается.
Я не хочу пить лекарство. Оно невкусное.
Какое лекарство? не понимаю, Лера была абсолютно здорова.
Чтобы спать, поясняет она.
Что? Поднимаю глаза на Свету. Женщине сорок два года, и Марьяна утверждала, что у нее большой опыт и медицинское образование. Строгая.
Марьяна Евгеньевна просила давать ей на ночь успокоительное.
В смысле? Зачем? ничего не соображаю.
Она сказала, девочка плохо спит, разговаривает со мной так, словно я тоже ребенок и ничего не понимаю.
Ты плохо спишь?
Вчера Лерка спала со мной, и все было хорошо.
Хорошо. Ну вдруг начинаем мяться дочь, обнимая меня за шею. Один разик когда ты был в больнице замолкает.
Что было, когда я был в больнице?
Мне снился кошмар шепчет она мне на ухо.
И что там было?
Ты умер Я плакала А мамы не было.
Сглатываю.
Я здесь. Я не умер, все хорошо, глажу ее по волосам, вдыхая самый любимый клубничный запах. Стой А где была мама?
Марьяна оставила дочь одну? Ночью?!
Я не знаю. Я выбежала из комнаты, никого не было. Потом включила мультики и смотрела, пока не уснула на диване. Утром мама сказала, что выходила в магазин.
Ночью В магазин Интересно в какой? Ладно, с этим я разберусь позже.
Не нужны ей никакие успокоительные! обращаюсь уже к няне.
Но Марьяна Евгеньевна сказала
Я отменяю все, что сказала Марьяна Евгеньевна! рычу так, что дочь вздрагивает. Тихо, зайка. Иди неси свою любимую подушку ко мне в комнату. Будешь спать со мной, кровать большая.
Но девочка не должна спать с отцом! возмущенным тоном говорит Света.
Здесь я решаю, что и кто должен. Вы на сегодня свободны!
Хочется освободить ее от нас навсегда. Но
Глава 6
Платон
Дочь делает уроки. Хмурая. Не в настроении. Света готовит на кухне. Пахнет рыбой. Лерка не любит рыбу ни в каком виде.
Помочь? спрашиваю, въезжая в кабинет. Да, я распорядился закрыть второй этаж. Моя дочь должна быть у меня на глазах. Поэтому спит она со мной, а уроки делает в кабинете.
Нет, продолжает делать вид, что читает.
Лера, ну что произошло? отнимаю у нее книжку.
Света подпирает подбородок, надувная губы.
Что Света?
Она мне не нравится.
Слишком строгая?
Дочь молчит, вздыхая.
Лера, рассказывай.
Я с трудом терплю постороннего человека в доме. Но один не справлюсь на этой чертовой коляске. И мне нужен весомый повод, чтобы освободить Свету от ее обязанностей.
«Лера, девочки так не сидят, не едят, не говорят, не бегают, не кричат, не пьют». Девочкам вообще ничего нельзя? кривит лицом.
Смеюсь.
Можно. Я поговорю с ней.
Она готовит рыбу, фыркает дочь.
Рыба очень полезна.
А я не хочу ее есть! Я хочу пасту или курицу, только не рыбу. Беее.
Ладно. Будет тебе паста, беру телефон, заказываю еду из ресторана внизу. Там хорошо готовят.
Спасибо, довольная Лерка хватает телефон.
Нет, уроки никто не отменял, отбираю телефон и вручаю ей книжку.
Выезжаю из кабинета и направляюсь на кухню.
Света довольно профессиональная. Готовит в перчатках, кухня в чистоте, ну и запах весьма аппетитный. Лосось под сливочным соусом.
Светлана забыл, как вас по отчеству? привлекаю к себе внимание.
Я еще не такая старая, чтобы мужчины обращались ко мне по отчеству. Просто Света, отзывается женщина.
Хорошо, Света. Вы не могли бы немного мягче воспитывать Леру?
Я скажу вам так, Света разворачивается ко мне. Валерия уже немного упущена. Но девочка не виновата. Виноваты родители, в особенности вы.
И в чем же моя вина? выходит раздражительно. Меня начинает утомлять эта женщина.
Вы слишком много ей позволяете. Упустите дочь сейчас в подростковом возрасте она станет неуправляема. Мой вам совет
Давайте без советов, обрываю ее я. Все нормально с моей дочерью. Не воспитывайте ее больше. Просто занимайтесь хозяйством.
Света кивает, сжимает губы и отворачивается к плите. Как-то сразу пропадает аппетит. Не хочется есть еду, приготовленную ее руками. Отравит еще. Разворачиваюсь, чтобы покинуть кухню, но останавливаюсь.
И да, моя дочь не любит рыбу. Будьте добры это запомнить.
Хорошо, не очень довольно отзывается она. Теперь эта женщина не нравится и мне.
***
Оставшийся день проходит без эксцессов. Лерка смотрит телевизор, Света на кухне, а я в кабинете который час просматриваю резюме нянь. И это, оказывается, очень сложно, когда дело касается собственного ребенка. Выбор большой, а выбирать некого. Одна слишком молодая, вторая слишком старая, третья не внушает доверия с первого взгляда. А те, кто внушают, уже не ищут работу. Захлопываю ноутбук, нахожу номер старой няни, которую уволила Марьяна. Милейшая была женщина, и Лерке нравилась, девочка воспринимала ее как бабушку.
Елена Владимировна. Возвращайтесь, Лерочка по вам скучает.
Я не могу, Платон Яковлевич, у меня внук родился, я дочери помогаю.
Удвою зарплату.
Ну что вы. Не обижайтесь. Внук он дороже.
Я понимаю. Извините за беспокойство, скидываю вызов, откидываю телефон на стол. Тру лицо, хочется напиться. Но лечение и ответственность за дочь не позволяют.
Папа! Папа! опять кричит Лера. Дежавю какое-то. Казалось, Светлана меня поняла.