Перебесилась, похоже. Вот.
Все слова, все ссоры, все упреки всплывают в голове. Как пули свистят. Дробят кости, застревают в мягких тканях, причиняют боль.
Я выходила замуж за другого человекаТы ничего не хочешь, ни к чему не стремишьсяТы не слышишь меняТы только свои желания учитываешьЯ выходила за другого
И я словно со стороны слышу, как огрызаюсь в ответ.
Иди-ищи себе получше, раз не устраиваюДавай, вперед!
Мне сейчас не верится, что я это ей говорил. Я проворачиваю эти фразы в голове, вслушиваюсь в их звучание, и мне становится дурно до тошноты. Я сам это предлагал. Сам. Своей жене. Практически вбивал эту мысль в ее рыжую голову при любой ссоре. Это ведь проще, чем попытаться вникнуть в то, что она хочет от меня. О чем кричит. Вбивал, вбивал и, кажется, вбил на отлично
Вот вам и другой такой-как-надо мужик
Нет, не верю, что она могла
Но как тут не поверить, а?!
Блять. Трясет. Набираю снова ее номер, но торможу. Не могу решиться, не знаю, что услышу и что услышать хочу. Опять оборванные гудки? Его?!
Эй, Сань, можно?
Женский голос врывается в мой полыхающий мир так внезапно, что я не сразу фокусируюсь на его обладательнице. Не понимаю, чего от меня хотят. И Надя пользуется этим, залезает в палатку ко мне. Присаживается на мой спальник и протягивает мне большую жестяную кружку, до верху наполненную дымящимся глинтвейном. Машинально беру, наблюдая за ней.
Она, улыбаясь, отпивает из второй такой же кружки. Две принесла.
Ты что такой странный? Не помешала? интересуется, легонько толкая меня в колено.
Подвисаю. Не знаю, что ответить. Помешала, да. Но я один наверно сейчас сойду с ума.
Просто там уже все разошлись, а мне не спится, поясняет Надя, очевидно смущаясь моего молчания и начиная чувствовать себя неловко, Смотрю, у тебя свет горит
Кивает на не выключенный фонарь и замолкает, ожидая хоть какой-то реакции от меня.
А, да? откашливаюсь, голос глохнет, Да, все нормально, не помешаешь. Я наверноДаже рад
Скупо улыбаюсь, пытаясь сосредоточиться на гостье.
Слушай, тебе не холодно? Знобит что-то, я лезу в рюкзак и достаю широкую походную свечу под Надиным внимательным взглядом. Чиркаю зажигалкой, поджигаю и выключаю ненужный теперь фонарь. На зеленой ткани палатки и наших лицах начинают танцевать отголоски неверного огня, тени ползут по кругу. Свеча так близко, что от нее сразу идет тепло, согревает озябшие руки. Еще бы все, что внутри заледенело, отогретьЗавороженно пялюсь на колышущийся маленький огонь.
Саш, ты чего такой прибитый? Что-то случилось? Надя пододвигается ближе, вжимаясь плечом в мое. Заглядывает в лицо, пытаясь поймать взгляд, и в его голосе столько искреннего теплого участия, что меня корежит.
Да так сжимаю переносицу пальцами, и говорю то, что совсем не собирался говорить. Это все момент. Этот полумрак, огонь, ткань палатки, отрезающая весь остальной мир, женское уютное участие и полный раздрай внутри, Я не знаю, с женой поругались. Она уехала с друзьями. Сейчас в бане там какой-то люксовой. Трубку не беретМысли лезут
Мда-а-а тянет Надя, нахмурившись.
Протягивает свою кружку к моей. Молча чокаемся. Отпиваю большой глоток. Обжигает горло, греет нутро. Почти то, что надо. В голове начинает характерно шуметь. Крепкий какой, а.
Ну Лиза вроде не такая, ты не переживай, вставляет Надя, но так неуверенно, что только еще больше тошно.
Половина нашей деревни считает, что Лиза как раз такая. Для меня это не секрет. Слишком прет от нее иногда какой-то аристократичностью, породой. Дистанцию держит, правильно говорит, манеры Местных бесит это. Не своя. Но слышать это сейчас в Надиных словах как гвоздем по стеклу. Еще одно напоминание, что жену ее жизнь со мной не устраивает.
Не такая, да, хмыкаю с сарказмом, еще раз отпивая.
Внутри вместо растерянности и тоски постепенно расцветает спасительная, все прожигающая злость.
Не такаяДа пошла она! Пусть русал ее ебет, раз такой. И опять в пропасть мысли. А он наверно уже и ебетСердце ударяется о ребра с размаху от мелькнувшей картинки. Не вздохнуть. Такая боль.
Это она поэтому не пошла с нами? Друзей предпочла?
Слышу Надю сквозь вату. Перед глазами красная пелена.
Да, предпочла. Они ей интересней глухо хриплю.
Знаешь, мне не понять, конечно, пожимает плечами Надя, у меня, правда, нет семьи, но если бы былаТем более как твояТакие дети, такой муж
Надюха улыбается открыто и толкается плечом в мое плечо, раскачивая нас.
Я бы каждую минуту берегла
Такой муж? фыркаю, передразнивая ее идиллические интонации, Лиза, боюсь, с тобой не согласна. По части мужа.
Ну и дурочка она, Надя закатывает глаза, смеясь, перехватывает мою руку и крепко сжимает пальцы. У нее мягкая ладошка, приятная. Чужое тепло согревает похлеще глинтвейна. Дает иллюзию, что ты в этом мире не один. Нужен. Вот прямо сейчас. Учитывая холод внутри, очень заманчивый самообман.
Не глупи, Саш, ты отличный муж, прекрасный человек, самый лучший Надя подается ближе, чтобы смотреть глаза в глаза. Чувствую ее дыхание на своем лице. Очень вкрадчиво говорит, тихо-тихо. Две ладошки сжимают мою руку.
Она просто не ценит, привыкла наверно, что ты все для нее, не знает, как бывает по-другому. Если бы знала, и на шаг не отходила от тебя, шепчет Надя словно заклинание, и меня ведет.
Да-да-даОна сука простоЯ ведь стараюсь, да! Пошла онаВ Сочи пошла, в Милан, на Марс, куда хочет пусть идет. Задрало это всё уже вечно быть не пойми в чем виноватым!
Саш, ты очень классный, правда. Не бери в голову, это не стоит того, Надино лицо будто становится ближе, голос срывается на шепот, Мы все тебя очень любимЯ тебя
Вздрагиваю от едва уловимого касания губ. Будто не было. НоНадины глаза двоятся от того, что так близко, в них завораживающе танцует пламя свечи и отражаются мою собственные горящие глаза. Ее слова нагретым медом растекаются по нервамЕе тепло такое настоящее, живое, простое. Понятное. И я вижу в глубине ее расширенных зрачков, то что не видел уже так давно. Обожание, наверно даже любовь.
И я сам не понимаю, как подаюсь к Надьке и целую уже осознанно. Сам.
Глава 5 Сашка
Вкус ее губ и языка оглушает. То, как все это ощущается по-другому. Слишком непривычно. Странно.
По венам пульсирует не моя. Чужая.
У меня так давно не было других женщин, что происходящее воспринимается каким-то сюром. Запретным и возбуждающим. Не тянет на мою реальность. Чисто физически вспыхивает болезненный интерес, как там все у нее, как это с ней Инстинкты.
А в голове столько мыслей разом, что не слышу четко в итоге ни одной. Месиво. Какие-то рваные колючие чувства и эмоции, не обличенные в связные предложения.
Надя подается ближе, обвивает руками мою шею. Льнет так, будто умрет сейчас, если оттолкну. Приподнимается на коленях, собираясь сесть на меня сверху. В этот момент прошивает паническим уколом. Это уже совсем не тянет на безобидный поцелуй. Отстраняюсь, облизывая губы, но она как лиана за деревом за мной.
Сашенька, Саш, пожалуйста в ее умоляющем шепоте столькоНе знаю. Обожания, желания, ласки, что я отпускаю ситуацию. Так по шерсти мне.
Будто рубильник дернули отключаюсь. Почему нет? Живая, теплая женщина. Очень хочет меня. И я тоже ее хочу. Стоит уже так, упираясь в ширинку, что больно.
Снова целуемся. Жадно и горячо. Торопливо, будто в любой момент кто -то из нас может передумать и этого допустить никак нельзя. Надя усаживается на меня сверху, откидываюсь спиной на рюкзак. Руки беспорядочно шарят по ее телу. В нем все не так, как я привык.
Жилистая, спортивнаяКрупнее
Забираюсь под кофту, исследую живот с проработанными мышцами, твердые бока. Лиза совсем другая, хоть и худенькая. Мягкая, изнеженная, и кожа на ощупь теплей. От того, что сравниваю, что не могу не сравнивать буквально ошпаривает. Злостью, обидой, чем-то еще дико горьким, что невозможно терпеть.
А она сравнивает меня?!
Накрываю ладонями женскую грудь, пока Надя, ритмично всасывая мой язык, лезет к моей ширинке. Сиськи зачетные у нееЭто какой вообще размер? У Лизки маленькиеДаже после детей. Зато как у девочки. И очень аккуратные, чувствительные соски. У Нади на ощупь просто огромные ореолы. Они темные? Задираю ее кофту, чтобы посмотреть. Угадал. Трогаю утробно стонет. И сжимает в руке мой член. Опять целует меня в губы, начиная надрачивать. Мысли из головы окончательно вылетают делает она это хорошо. На инстинктах расстегиваю ей ширинку, запускаю руку в трусы, трогаю там. Мокрая, горячая, пахнет возбуждением. У нее более мускусный, резкий запах, чем у
Да блять! Снова мысли туда, к стервозной Киске
На волне агрессии кусаю ни в чем не повинную Надю за нижнюю губу. Стонет, прижимаясь ближе и потираясь оголенной грудью о мою термовку. Хорошо хоть, что, похоже, не понимает, о чем думаю
Половые губы длиннееРаздвигаю, погружаюсь внутрь двумя пальцами. Выгибается навстречу, сжимая фаланги внутренними мышцами. Ее кулачок начинает быстрее двигаться на моем стволе. Я прикрываю глаза. Тело напрягается, предчувствуя разрядку. Еще чуть-чуть
Саш, на член твой хочуТрахни меня, м? Санечка, пожалуйста
С трудом вообще понимаю, о чем она. Мозг окончательно вниз стёк.
У меня резинки нет, бормочу через пару секунд, направляя ее остановившуюся руку и предлагая продолжить.
Есть у меня.
Достает серебристый квадратик из заднего кармана. Облизываю губы, пялясь на него. В голове гул шумящей крови. Заторможено смотрю, как Надя рвет фольгу зубами, потом опускает голову и пару раз глубоко берет в рот. Бедра непроизвольно дергаются навстречу. Туда, где мокро и горячо. Надя выпрямляется, улыбаясь влажными губами, и ловко раскатывает резинку по стволу. Привстает и стягивает штаны с трусами до колен, а потом поворачивается ко мне задницей и выгибается как кошка, занимая коленно-локтевую. Зрелище в неясном свете походной свечи будто порнуху включил. Чужая, темная, блестящая от соков промежность и накаченные круглые ягодицы. Опять накрывает, что это все не со мнойТуплю, подвисаю. Не понимаю, что происходит, что ощущаю, кроме естественного инстинктивного возбуждения. Но я же не животноеда?
Са-ашСашенька.. хрипло мурлыкнув, зовет. Виляет задницей. Протягивает руку назад и достает мой член, гладит, сжимая головку.
Машинально подаюсь вперед. Сначала в ее кулачок, а потом и в подставленную дырку. Прикрываю глаза, крепко схватив за бедра и сразу начиная размашисто трахать, гонясь за своим удовольствием. Цели потянуть время, продлить нет. Наоборот быстрей бы уже. Надя хрипло скулит в спальник все громче, на глазах покрываясь испариной. Затыкаю ладонью ей рот, чтобы не шумела. В ответ выгибается, привставая, дрожит. Ей похоже, когда погрубее в кайф. Предательски мелькает, что Лизе тоже нравится иногда. Как ножевое.
Твою ма- а-ать. Остервенение какое-то накрывает. Вот я сейчас мудак. Или онаДа пошла она!
Тише, рычу на стонущую в спальник Надю.
Бесит вдруг все.
Кошусь на колышущееся пламя свечи рядом. Блять, надеюсь, нас не подсвечивает. Тушу. Палатка погружается во мрак только наше сбитое дыхание, влажные шлепки, запах
Запах не тот
Жмурюсь сильнее, резко дергая чужие твердые бедра на себя. Низ позвоночника простреливает коротким болезненным жаром. Член дергается внутри, сдавливаемый горячими стенками. Отпускаю Надю тут же, тяжело дыша. Стягиваю презерватив, вжикаю ширинкой, закрываю ладонью глаза.
Возбуждение затухает, но вместо обычной кайфовой расслабленности после секса накрывает вдруг тянущая, ледяная пустота. И страх.
Мне становится страшно.
В кромешной темноте слышу, как Надя копошится, приводя свою одежду в порядок. В прогретой нашим дыханием палатке повисает тяжелое тягучее молчание. Малодушно хочется, чтобы она сейчас просто, без слов ушла. Я не знаю, что сказать на всё это. Облегчения после разрядки и близко нет. Наоборот как в прорубь нырнул. Еще чуть-чуть, и зубы застучат.
"Зачем?" это вопрос начинает пульсировать в голове с такой нарастающей силой, будто его вбивают кувалдой.
Вопрос "а дальше что? " не хватает смелости себе задать.
Сань, Надя, шумно вздохнув, садится рядом.
Понимаю это по прижавшемуся к моему плечу ее плечу. Вокруг кромешная темнота. И это хорошо. Не хочу смотреть в глаза. И чтобы она в мои смотрела не хочу тоже.
М?
Уже жалеешь? спрашивает дрогнувшим голосом.
От необходимости что-то отвечать меня спасает оживший телефон. Тянусь за засветившимся гаджетом чуть ли не с благодарностью. И со свистом выпускаю воздух из легких, когда читаю пришедшую смс.
Лиза: Саш, извини. Пошла в СПА с Кирой сразу после ужина и забыла телефон на столе в ресторане. Сейчас можно позвонить?
На секунду темнеет в глазах. Кадык дергается, пытаюсь сглотнуть и не могу, во рту собирается противный разъедавший привкус желчи. Перечитываю несколько раз сообщение от жены, чувствуя, как постепенно прошибает холодным потом. Осознание накатывает медленно, но такой невероятной тяжестью, чтоТвою ма-а-ать!!!
Саш? Надя дергает меня за локоть, пытаясь привлечь к себе внимание, но мне вообще не до нее.
Собирая остатки самообладания, набираю ответ. Это не так-то просто пальцы дрожат как у алкаша.
Саша: Нет, уже спим
Прочитала. Печатает. Стирает. Опять печатает. От того, как, не мигая, пристально пялюсь в экран, слезятся глаза.
Саш, это Лиза пишет? напряженно шелестит Надя рядом.
Молча киваю, не поворачиваясь к ней. Просто не могу взгляд поднять. Место на плече, где мы соприкасаемся, будто окаменело. Тянет стряхнуть это ощущение.
Мне лучше уйти? взвивается ее голос, дрогнув.
Я понимаю, что ей наверно обидно это все, но не знаю, что с этим делать. Да и не успеваю ничего ответить, потому что наконец приходит сообщение от Лизы.
И лучше бы я его не читал.
Лиза: Саш, ты прости меня. Я тебя очень- очень люблю. И хочу уже к тебе. Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда?)))
Из горла вырывается придушенный судорожный всхлип, зажимаю рот рукой. Строчки расплываются перед глазами, во рту как-то солоно. Мотаю головой, словно пытаясь отмести эти эмоции, которые не помещаются в меня. Она будто знает. Наотмашь бьет. Издевается.
Саша: Это ты меня прости. Кис, я люблю тебя
Кажется, мне пора, ровно выдает Надя, перегнувшись через мое плечо и взглянув на экран. Хлопает по плечу, вставая, Не загоняйся, Сань, ничего не было.
***
Просыпаюсь с чугунной головой. Перед сухими глазами танцуют красные мушки. Вырубился я лишь на рассвете. Да и сейчас солнце еще только-только начинает светить на полную. Нащупываю рукой телефон и, сощурившись, чтобы сфокусироваться, смотрю на дисплей. Половина восьмого утра. Можно поспать еще часик, но я уже не смогу наверно
В голову такое лезет, что, кажется, ее сейчас разорвет. Тревога съедает изнутри. Страх почти животный, что все откроется.
Лиза меня за такой финт не простит. Никогда. Даже в параллельной вселенной представить такое сложно.
У нас итак все было шатко. Не все время, иначе бы это был вообще мрак, и
И наверно я бы так не переживал. Толку скорбеть над уже дохлым браком.
Но он не был дохлый, и сейчас от этого дохну я.
Большую часть времени у нас все было хорошо, даже отлично. Мы не ругались, смеялись, у нас был налаженный быт, никого не выматывающий, уже взрослые, вполне самостоятельные дети, простоя в интимной жизни вообще не было никогда. Даже в самые тяжелые моменты мы не доругивались до такого, чтобы неделями не хотелось трогать друг друга.
Эти приступы раздражения внутри отношений накатывали волнами, словно сезонные обострения у шизофреников, и схлынивали через неделю -две как ни в чем не бывало. Опять наступали штиль и ласковая тишина.