Творчество необходимо анализировать как процесс, во-первых, создания чего-то нового, во-вторых, взаимодействия внутреннего мира человека, самой личности с окружающей действительностью. В результате такого взаимодействия перемены совершаются как в окружающей действительности, так и в личности. Согласно С. Л. Рубинштейну, в процессе осуществления творческой деятельности и, соответственно, внесения изменений в окружающий мир человек сам меняется [Рубинштейн 2002: 551].
Этот вывод С. Л. Рубинштейна важен для учителя, намеревающегося формировать творческую личность, развивать его речетворческую деятельность.
Б. Г. Ананьев утверждает, что творчество это процесс объективации внутреннего мира человека. Творческое выражение является выражением интегральной работы всех форм жизни человека, а также проявлением его индивидуальности [Ананьев 1996].
Связь творческого и личностного глубоко раскрывается у Н. А. Бердяева, который отмечает, что «личность есть не субстанция, а творческий акт» [Бердяев 2000: 20]. Развитие данной мысли наблюдается в работах других авторов. Так, В. Н. Дружинин отмечает: «В основе творчества лежит глобальная иррациональная мотивация отчуждения человека от мира; оно направляется тенденцией к преодолению, функционирует по типу положительной обратной связи; творческий продукт только подстёгивает процесс, превращая его в погоню за горизонтом. Таким образом, через творчество осуществляется связь человека с миром. Творчество само стимулирует себя» [Дружинин 2002: 166].
Во многих новейших исследованиях творчества (в основном зарубежных) термин творчество заменяется словом креативность.
Понятие креативности включает в себя прошлые сопутствующие и последующие характеристики процесса, в результате которого человек (группа людей) создает что-либо, не существовавшее ранее [Богоявленский 1958].
Понимание креативности, творчества характеризуется очень широким диапазоном точек зрения. Д. Б. Богоявленский [Богоявленский 1958], А. М. Матюшкин [Матюшкин 1991] и другие учёные понимают творчество как выход за пределы уже имеющихся знаний. В. М. Бехтерев трактует творчество с рефлексологической точки зрения как «созидание чего-либо нового» в ситуации, когда проблема-раздражитель вызывает образование доминанты, вокруг которой концентрируется необходимый для решения запас прошлого опыта [Бехтерев 1991]. Я. А. Пономарев понимает творчество в самом широком смысле как взаимодействие, ведущее к развитию [Пономарёв 1976].
Основными психическими процессами, регулирующими творческую деятельность и креативную/творческую индивидуальность, являются восприятие, а также фантазия и воображение, характерные для каждого человека. Различной является лишь направленность, сила и яркость фантазии у каждого отдельно взятого человека. Исходная точка развития воображения направленная активность, или включение фантазии ребёнка с целью решения определённой задачи, проблемы.
Рассмотрев понятие «творчество» в философском и психологическом аспектах, приходим к выводу, что творчество есть наивысшая форма самостоятельной деятельности индивида, а также его активности.
Проанализировав источники по данной теме, можем сделать вывод, что «творчество» рассматривается большинством учёных как, во-первых, творческий дар или творческая сила, во-вторых, способность, умение создавать, то есть «компетенция». Наиболее интересным в контексте современной парадигмы образования представляется рассмотрение творчества как компетенции, что, как нам кажется, соотносимо с требованиями Стандарта образования нового поколения.
На основе проанализированных дефиниций понятия «творчество» будем рассматривать его как средство саморазвития личности через удовлетворение потребностей к нестандартному решению различных учебных заданий, которые предъявляются обучающим (учителем, преподавателем).
Выделяют следующие уровни осуществления обучаемым творческих действий, которые взаимосвязаны друг с другом:
1) творчество по образцу;
2) сотворчество;
3) самостоятельное исследование.
Обучаемый, осуществляя переход от одного уровня к последующему, все полнее проявляет свои индивидуальные творческие способности, причём степень проявления творчества учащимися становится всё сложнее. Если сначала ребёнок выполняет учебные задания по образцу, то на последнем уровне осуществления творческих действий он активно проводит самостоятельное исследование способов деятельности, исходя из поставленных целей. Это коррелирует с явлением «языкотворчества» [Золян 1991], которое эмпирически подтверждает идею о понимании процесса усвоения языка и его активного использования как творческого явления, носящего явный характер языкотворчества на начальных этапах.
Понятие «речетворческая деятельность» рассматривается в большинстве источников, изученных нами, как деятельность, направленная на самореализациею личности в качестве личности языковой на мотивационно-прагматическом, на когнитивном и на вербально-семантическом уровнях. На основе проанализированных дефиниций выведено авторское понимание «речетворческой деятельности» как компетентности, во-первых, представляющей собой комплекс речевых действий и операций на основе языковой системы и, во-вторых, направленной на самореализацию личности как личности языковой.
Языковая личность формируется из способностей человека, во-первых, выполнять разнообразные виды речемыслительной деятельности и, во-вторых, использовать различные коммуникативные роли в условиях совместной социальной деятельности людей окружающим их миром и друг с другом. Исходя из этого, языковая личность может характеризоваться как «категория, имеющая выход на такие качества личности индивидуума, как творчество, самостоятельность, способность строить взаимодействие и взаимопонимание с партнерами по общению (социальное взаимодействие), умение включаться в современные мировые процессы развития цивилизации, совершенствовать человеческое общество» [Валеева 2011: 11].
Представляется возможным выделить следующие критерии и параметры сформированности речетворческой деятельности:
1) когнитивный критерий содержит параметры: знания в области культуры общения и поведения: правильное лингвистическое оформление высказывания, правильное речевое оформление высказывания (речевая компетенция), правильное предметное и коммуникативное оформление высказывания, фонетически правильное оформление речи, представление об основных лексико-грамматических структурах, а также нормах речевого этикета;
2) эмоциональный критерий со свойственными ему параметрами: заинтересованное отношение к коммуникативной деятельности, убежденность в необходимости развития коммуникативных способностей и воспитания культуры общения, «осознание ценности языка и языковой культуры, самостоятельность, целенаправленное и систематическое саморазвитие, устойчивый интерес к изучению языков и потребность в речетворческой деятельности» [Валеева 2011: 20];
3) поведенческий критерий характеризуется по следующим параметрам: хорошее владение коммуникативными умениями, активное участие в коммуникативной деятельности (активная творческая деятельность), способность к спонтанной речетворческой деятельности [Садыкова 2009: 13; Валеева 2011: 20].
Итак, формирование речетворческой деятельности школьников является предпосылкой совершенствования всех языковых компетенций, в том числе, коммуникативной, поскольку речетворчество является их важнейшим компонентом. «Реализуя прогностическую функцию образования, ориентируем старшеклассников на дальнейшее продолжение обучения, осуществление» личностно-профессиональной мобильности в постоянно меняющихся условиях «рынка труда, на дальнейший карьерный рост» [Валеева 2011: 3]. В связи с этим рассматривается формирование речетворчества школьников в процессе изучения языка в контексте подготовки к выпускным государственным экзаменам средствами экспрессивного синтаксиса.
1.2. Понятия «экспрессивность», «экспрессивный синтаксис» в научной литературе
Важнейшей категорией при анализе текста является экспрессивность. Выявление и анализ экспрессивных средств в целом и экспрессивных синтаксических конструкций в частности представляется актуальной задачей в связи с возросшим интересом к языковой личности.
В современной лингвистической литературе существует несколько трактовок экспрессивности, которые отличаются друг от друга разным представлением об объеме этого понятия. «Многозначность термина явление нежелательное, оно свидетельствует о нечеткости соответствующего понятия, что, в свою очередь, может привести к ошибкам в исследовании» [Кожина 1961: 3].
Проанализируем существующие точки зрения на данную проблему и попытаемся дать принятую нами трактовку понятия «экспрессивность».
При узком понимании экспрессивность рассматривается учеными как содержащееся в значении слова усиление степени проявления некоторого признака [Лукьянова 1979: 55].
Л. М. Васильев отождествляет экспрессивность с эмфазой, понимаемой как «дополнительные смысловые оттенки, которые примешиваются к основным значениям слов и грамматических форм» [Васильев 1962: 109].
Эти определения игнорируют тот факт, что экспрессивность реализуется только в речевом акте, в языке существуют лишь так называемые следы возможной экспрессивности. Следовательно, экспрессивное значение не может рассматриваться как дополнение к основному или как усиление его, ибо в языке оно вообще отсутствует.
Понятие экспрессивности часто отождествляют с эмоциональностью (аффективностью). Так поступают, например, В. В. Виноградов [Виноградов 2001: 43], Ж. Вандриес [Вандриес 2004: 134 150], Ш. Балли [Балли 2004: 141]. Из современных ученых этого же мнения придерживается А. Г. Баранов, который считает, что экспрессивность «это яркое выражение эмоционального состояния (прежде всего эмоций и аффекта) [Баранов 1987: 58]. Осипов Ю. М. признает категории эмоциональности и экспрессивности, находящимися в отношении дополнительности [Осипов 1970: 125].
Ограничение рассматриваемого понятия может быть связано с исключением из него категории эмоциональность, поскольку термин «экспрессивность» целесообразно употреблять «применительно к соответствующим явлениям лингвистики речи», а «эмоциональность» «лингвистике языка», так как экспрессивность это понятие прежде всего коммуникативно-функциональное, речевое, хотя, естественно, потенциально имеющееся (вернее, закрепляющееся) в языке, поскольку факт речи предшествует языку. Эмоциональность, напротив, понятие и явление прежде всего когнитивного, познавательного, понятийного плана Эмоциональность, в отличие от экспрессивности, находится в одном ряду с интеллектуальным и волевым [Кожина 1987: 14].
В лингвистической литературе вопрос о соотношении понятий «эмоциональность» и «экспрессивность» по объему представлен следующими противоположными мнениями, с одной стороны, экспрессивность рассматривается как составная часть эмоциональности, с другой стороны, наоборот, эмоциональность как часть экспрессивности.
Выразим свое мнение по этому вопросу. Мы согласны с М. Н. Кожиной, что разграничение экспрессивного и эмоционального проходит по линии языка и речи.
В языке находятся в оппозиции слова нейтральные и слова с эмоциональным значением, которое является частью лексического значения. Другими словами, эмоциональные элементы «представляют собой некую величину, имеющую конкретную семантическую интерпретацию (торжественно, шутливо, ласкательно, иронично, фамильярно, уничижительно, презрительно и т.д.)» [Павлова 1987: 51].
В то же время по отношению к экспрессивности невозможно выделить нейтральные единицы, ведь изначально экспрессивных слов нет, они могут быть лишь потенциально экспрессивными. Итак, в языке могут реально существовать слова с эмоциональным значением, с экспрессивным лишь потенциально. Экспрессивное значение реализуется в речи в результате состоявшегося речевого акта, эмоциональное же значение сохраняется, ведь никто не отрицает того, что средства, существующие в языке, находят отражение в речи, а все они имеют определенное значение, в том числе и эмоциональное. Наверное, поэтому в словарях русского языка есть помета «эмоц.», помета же «экспр.» отсутствует.
В широком смысле экспрессивность обычно понимается как выразительность.
Обратимся сначала к употреблению этого понятия вне научной сферы. Так, С. И. Ожегов «Словаре русского языка» даёт следующее определение.
Экспрессивный, -ая, -ое, -вен, -вна (книжн.). Содержащий экспрессию, выразительный. Экспрессивные средства речи. // сущ. экспрессивность, и, ж. Экспрессия, и, ж (книжн.). Выражение чувств, переживаний, выразительность [Ожегов 2011: 740].
Таким образом, видим синонимическое употребление понятий «выразительность» и «экспрессивность». Эту же тенденцию наблюдаем и в лингвистической литературе.
А. В. Кунин определяет экспрессивность как обусловленную «образностью, интенсивностью выразительность слова или фразеологизма» [Кунин 1983: 44].
А. Г. Баранов считает, что экспрессивность это «выразительность, значительное выражение мыслей и чувств (сопровождаемых эмоциями)» [Баранов 1987: 58].
Некоторые ученые указывают на семантические характеристики рассматриваемого нами понятия. Н. А. Лукьянова отмечает, что экспрессивность речи возникает на основе таких семантических свойств языковых единиц, как эмоциональность, оценочность, образность [Лукьянова 1979: 55].
Наряду с указанными свойствами, Н. А. Гастилене называет еще и интенсивность как показатель высокой степени или полноты признака [Гастилене 1972].
Р. А. Нехлина считает, что экспрессивность «такая речевая категория, содержанием которой является эмоциональная, оценочная, образная, поэтико-эстетическая, динамическая и стилистически окрашенная ее разновидности» [Нехлина 1969: 18]. (Ср. с концепцией Ш. Балли, который, видя в эмоциональном содержании основу категории экспрессивности, включал в разряд эмоциональных фактов «оттенки по степени интенсивности», оценочные моменты, « эстетическую характеристику речевых фактов», а также относил к экспрессивным фактам слова с «социальной окраской») [Балли 2004: 33, 48, 237].
Как видно из приведенных выше определений, наблюдается синонимическое употребление понятий «экспрессивность» и «выразительность». Различия связаны лишь в составлении ряда семантических категорий изучаемого нами явления: оценочности, образности, эмоциональности и др.
Н. А. Лукьянова считает, что поскольку «термин экспрессивность в широком понимании стал традиционным и употребляется лингвистами, нет необходимости заменять его каким-то иным. Что же касается узкого понимания его то, думается, оно могло бы быть закреплено за другим термином, более удобным, но которого пока нет» [Лукьянова 1979: 55].