Вот так с подачи Митрофановны сначала папа, а затем и все вокруг стали ее иронично называть Славной девочкой Танечкой.
Митрофановна была пренеприятной особой. Папа называл ее крокодилом в юбке.
С тобой, часто говорил он ей, на одном гектаре верблюд за пуд колючек срать не сядет.
Она рано овдовела ее муж повесился. Говорили, из-за того, что она заставляла его слишком много воровать на работе, но люди могут болтать всякое. Она вечно ныла, вечно болела, вечно что-то выпрашивала и была идеальным человеком для того, чтобы сплавлять ей ненужный хлам. После общения с ней хотелось вымыть руки.
Перед тем, как Коля загремел в армию, Свиномасса залетела. Не без моей помощи, так как, обидевшись в очередной раз за что-то на Колю, я попротыкал его презервативы иголкой. Аборт делать она отказалась, и пока брат служил, опоросилась сыном.
После родов она увеличилась в объеме размеров на 10 и с каждым годом, как дерево, выращивала новое кольцо вокруг талии. В результате из Славной девочки она превратилась сначала в Свинью, а потом, когда я узнал, что свиньи очаровательные, умные животные, в Свинину, а уже в процессе написания этой книги она стала Свиномассой.
Вернувшись из Армии, Коля был бы рад от нее отделаться, но у папы был весьма строгий взгляд на отцовскую ответственность.
Заделал ребенка женись, приказал папа, и Коля женился.
Родительскими обязанностями ни Коля, ни Свиномасса особо себя не утруждали, и за редкими перерывами Валерка до самого отъезда жил у нас. Поэтому, когда умер папа, Свиномасса потребовала от мамы, чтобы та переделала нашу квартиру частично на Валерку. Разумеется, мама послала ее подальше и разделила между мной и братом все, что у нас тогда было. Мне досталась родительская квартира и дача в Старочеркасске, а уродственникам машина, гараж, какие-то деньги, пара грузовых мотороллеров и еще кое-что по мелочам. Если учесть, что незадолго до этого мама сделала им квартиру, раздел получился честным.
Распродав свою долю наследства, уродственники сначала купили приличный дом и нового «Жигуля». Тогда продукция «Автоваза» еще считалась роскошью, а на «девятках» ездила «крутая» часть населения страны.
Но я забегаю вперед. После свадьбы брата мама решила ускорить эволюцию и сделать из Свиномассы человека. Для этого она устроила ту на курсы медсестер, которые фактически сама же за нее и окончила, так как у той ума не хватало учиться самостоятельно, затем устроила ее в нашу больницу медсестрой, где Свиномасса работала до отъезда в Канаду.
Когда Коля остался без работы, мама не только организовала для них ежедневные обеды, но и договорилась с продавцами в магазинах, чтобы те давали уродственникам продукты в долг. Расплачивалась с ними мама.
Уродственники, кстати, при любой возможности старались не платить. Так, когда в больницу приходила барышня делать маникюр, Свиномасса всегда пыталась улизнуть из кабинета «по делам», «забыв» рассчитаться за процедуру.
Приехав в Канаду, уродственники понабрали кредитов. Чтобы их не возвращать, прикинулись нищими. А чтобы у них не списали деньги с банковского счета, все свои сбережения стали хранить в виде наличных. При этом, каждый раз уходя из дома, они берут деньги с собой в квартиру ведь могут залезть. У Свиномассы для денег есть специальная сумка. Однажды она забыла ее в ресторане. Заведение было огромным, с несколькими залами, и пока Танька нашла сумку, ее чуть удар не хватил.
После отъезда уродственников в Канаду с Митрофановной произошел забавный случай:
Мы с мамой только сели обедать, когда зазвонил телефон. Я мог спокойно его игнорировать, а маму рефлекс заставлял бросать все и хватать трубку каждый раз, когда телефон издавал свой противный электрический вопль.
Алло, здравствуйте, я родственница Митрофановны, услышала мама в трубке старушечий голос, я звоню ей третий день и не могу дозвониться. Вы не знаете, где она может быть?
Наверно, шляется где-то, ответила мама.
Третий день? Я звоню, и все время длинные гудки.
Даже не знаю.
А вы могли бы узнать? Третий день все-таки. Может, ей плохо, а рядом никого? Третий день Может, вы сходите, а я потом перезвоню?
Хорошо, буркнула мама, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Кто там? спросил я, когда она вернулась к столу.
Митрофановну найти не могут. Пропала куда-то.
Как пропала? Завонялась что ли? И чего им надо?
Да это ее родственница. Хочет, чтобы я сходила к Митрофановне.
Делать тебе больше нечего.
Да никто никуда не пойдет. Позвоню вечером
Вечером Митрофановна трубку не взяла. Через два дня родственница Митрофановны позвонила вновь. К телефону подошел я мама вышла ненадолго по каким-то делам.
Алло, здравствуйте, я звоню насчет Митрофановны. Вы не знаете, где она?
Мне захотелось послать ее подальше.
Понятия не имею, ответил я, и в моем голосе не было ни капли приветливости.
Ее до сих пор нет. Я не знаю уже, что думать. Она никогда не уходила так надолго. Вы не могли бы к ней сходить, может у нее телефон не работает или, не дай бог, случилось что? Я сама бы к ней съездила. Да не могу. Самой так плохо перечисление болезней заняло минут двадцать эфирного времени. При этом она, как заводная, через каждое предложение напоминала, что пятый день
Даже не догадываюсь, что с ней, оборвал ее я. У меня чуть не вырвалось: сдохнет, завоняется соседи позвонят.
Может, вы все-таки сходите?
Не знаю. Если время будет.
Наконец, она догадалась, что судьба Митрофановны мне до одного места.
Вы тогда передайте, пожалуйста, маме, что я опять звонила.
Хорошо, передам.
Это точно она там умерла, или ее паралич хватил, а до телефона дотянуться не может, решила мама. Ее нет уже больше недели, а шляться ей не у кого. Мне как раз всю неделю снились плохие сны. Послал ее бог на мою голову!
Ты то здесь причем? У нее родственники есть.
Да какие там родственники. Бабка 72 года. Сама еле ходит.
Ну и что?
Ну как что Говорила же этой транде, оставь мне ключ и скажи, где у тебя деньги на похороны, вдруг что, так нет!
Ты что! Какой ключ, какие деньги! Хочешь, чтобы она тебя на весь город воровкой прославила?! С такой нельзя связываться.
Это мне туда переться ты ж не пойдешь?
Да нахрен она мне нужна?
Может, ты сходишь? спросила мама у Солнышка (моя подруга).
Можно подумать, ей больше делать нечего. И потом. Не будет же она дверь взламывать, да и с какой стати ей вообще туда идти? И потом, мамуля, чего ты суетишься? Тебе больше всех надо? Подохнет завоняется, соседи сами тебя найдут.
Что ты болтаешь?! возмутилась Солнышко. Ты и о моей маме будешь так говорить?
Твоя мама это твоя мама. Знала бы ты эту, сама бы не сравнивала.
Все равно о мертвых так не говорят Мы тут ее хороним, а вдруг она не сдохла? Блин! Задурил ты меня.
Сдохла или нет, какая разница? У нее свои родственники есть.
Нельзя так. Какой бы она ни была, чисто по-человечески похоронить надо. Может ЖКХ поможет? предположила мама.
А кто бомжей хоронит? спросил я.
ЖКХ.
Вот пусть помогают или сами хоронят.
А у вас есть канадский телефон? Надо же Свиномассе сообщить, решила Солнышко.
Да ну, это дорого. Когда они позвонят, тогда и скажу, ответила мама.
Мам, ты ей позвони. Скажи, что мать сдохла, пусть гонит двести баксов на похороны, а то соседи на помойку выкинут, тогда на двести баксов можно было прожить месяц.
Представляю, какое Свиномассе горе, сочувственно произнесла Солнышко.
Конечно горе. Двести баксов
Ты замолчишь когда-нибудь! Иногда я не понимаю, что в тебе нашла!
Следующие несколько дней мама была сама не своя.
Что ты так переживаешь. Сдохла, значит туда ей и дорога, попытался я ее утешить.
Мне ее совсем не жалко, но возни с ней, а денег Навязалась на мою голову!
Ты что, за наш счет хоронить хочешь?
А за чей? У нее может и не быть.
А мы тут причем?
Да нет, Валера. Так тоже нельзя.
Надеюсь, поминки ты ей не собираешься устраивать?
Зачем? С морга сразу на кладбище. А там кто хочет, тот пусть и поминает.
Тем более что если она совсем завонялась, прямо в морге ее заколотить без всяких обмываний-одеваний.
Позвонила Солнышко:
Мы вчера с Жопой (ее подруга) ходили смотреть. Из замочной скважины вроде не воняет, сообщила она.
А вы за ней в замочную скважину поднюхивали? ехидно спросил я, представив себе эту картину.
Да ну тебя!
Вечером пришел Петр Севастьянович знакомый казачий полковник и профессиональный авантюрист.
Надо в милицию сообщить, авторитетно заявил он. Пусть, как положено, с понятыми квартиру вскрывают. Если она на самом деле умерла, они должны будут дело завести. Если хотите, я могу гроб заказать, предложил он.
А вдруг не умерла? спросила мама.
Останется про запас. Все равно, помирать скоро, а так гроб уже будет. Раньше все так делали.
Когда он ушел, мама позвонила в милицию. Долго извинялась, объясняла ситуацию. Договорились они на следующее утро дверь ломать. Веселье испортила соседка Митрофановны:
У вашей Митрофановны свет появился, сообщила она маме по телефону.
Мама сразу той звонить.
Алло, Митрофановна, вы дома?
Да. А что?
Еб твою мать, вот что! Сейчас к тебе менты приедут рожу бить!
Какие менты?
Сейчас узнаешь, какие менты! Ты, блядь старая, где шлялась?
В гости ездила.
Ах в гости Ты же ничего не сказала, когда умотала. Мы тут уже решили, что ты лежишь там. Сейчас к тебе менты приедут дверь ломать. Уже и гроб заказали.
Да вы что!
Конечно же, эта история не могла не появиться в сети, а, появившись, не попасть на глаза Свиномассе, которая от великой вселенской скуки следила за моим творчеством. Английский она по причине своей тупости не выучила, на работу не пошла, друзьями-подругами не обзавелась, с женой сына и ее родственниками разосралась Осталось ей торчать целыми днями в Интернете и писать гадости, где только можно.
Буквально через неделю после публикации меня разбудил телефонный звонок.
Пидор!!! услышал я Свинский визг и короткие гудки.
Только я положил трубку, звонок.
Слушай, ты, ебаный в рот Кролик (почему-то они прозвали меня Кроликом) и твоя ебаная прошмандовка Я все ее мужу расскажу! (Солнышко была замужем) Пусть он вас гандонов выебет!..
Она и дальше что-то кричала в трубку, но я не стал ее слушать.
Свою угрозу она осуществила в тот же день. Сначала, скорее всего, Валерка или его приятель Юра позвал к телефону мужа, а потом, после «его нет дома, что передать» трубка окатила Солнышко матом уже голосом Свиномассы.
Когда я заглянул к себе на сайт Несколько страниц гостевой книги были исписаны отборнейшим матом. Брат отреагировал проще. Он не стал кидаться какашками, а довольствовался тем, что объяснил мое поведение острым приступом зависти: Они ведь живут в «Божьей стране Канада», удачливые, достигшие всего своими силами, тогда как я «прозябающий в ебаной России» неудачник, который не может даже выучить английский язык.
Умерла Митрофановна у себя дома. Выкупалась, переоделась, легла на кровать и умерла. Нашли ее соседи. Как обошлась Свиномасса с похоронившими ее мать людьми, я уже писал ранее.
Кроме тяги к троллингу Свиномасса открыла у себя способность угадывать номера лотереи. Не проходит и недели, чтобы она чего-то не выиграла. Однажды она поведала маме, как у нее это получается. Оказывается, перед каждым выигрышем ей снится Путин. Он-то и называет ей выигрышные числа.
Какое-то время Свиномасса пыталась доставать меня в соцсетях, но я ее молча банил, и вскоре она угомонилась. Поэтому, когда она начала после смерти мамы спрашивать у всех номер моего мобильника (от городского телефона я отказался) и сетовать на то, что мы с братом не дружим, я понял, что она готовит очередную гадость, и не ошибся.
Мое отношение к Валерке может послужить иллюстрацией к словам о соринке в чужом глазу и бревне в своем. В России он в основном жил у нас и воспитывался примерно так же, как я. Разумеется, в детстве он был еще тем подарком. Меня бесило не столько его поведение, сколько то, что в нем я узнавал себя, причем себя такого, какого старался забыть. Кроме того, мне не нравилось, что он вечно путался под ногами и занимал мое жизненное пространство. Я словно кукушонок пытался всех «лишних» людей вытолкнуть из гнезда.
Пока он был маленьким, я называл его не иначе, как Урод, и было за что. Стоило ко мне прийти подружке Лене, как он выскакивал в коридор, подбегал к ней и начинал плеваться, а об голову Троцкого он чуть не разбил пластмассовое ружье. Иногда, правда, я сам науськивал его на гостей. Когда он начинал меня доставать, я считал до трех. Если он не успевал до этого исчезнуть, при цифре 3 в него летел тапок.
Однажды мама с Валентиной Ивановной (о ней я расскажу позже) поехали в Ростов. Маме надо было зайти в облтубдиспансер, а потом они решили пройтись по магазинам. Валерку взяли с собой. Пока мама занималась делами, за ним присматривала Валентина Ивановна. В пешеходном переходе он встал на четвереньки и стал облаивать прохожих. Она попыталась его урезонить. В ответ он ее оплевал и обложил матом.
Когда у него начался аппендицит, мама обманом затащила его в больницу, пообещав, что там его только посмотрят. После операции она пришла его навестить. Ему обидно, больно, а тут еще жара дело было летом. В общем, начал он на маму фыркать.
Зачем ты так себя ведешь? Посмотри, какая хорошая у тебя бабушка, как она за тобой ухаживает, возмутился кто-то из больных.
Да? Хорошая? Это она здесь такая, а дома она напивается, валяется под забором и ругается матом. Деду потом приходится ее искать, ответил Валерка.
В другой раз, когда Свиномасса его за что-то наказала, он насупился, а потом выдал:
Мать, ты плохая. Я знаю, это ты Ленина убила.
В школе, где он учился, был музей, среди экспонатов которого были здоровенные макеты Аксая разных эпох. Привели в музей деток. Все восхищенно пялятся на макеты, охают, ахают, пускают слюни. Валерка при виде такого великолепия мечтательно произнес:
Вот бы это поджечь!
Неуправляемым он был до тех пор, пока никто не пытался им управлять. Однажды он заболел. Мама запретила ему гулять. Обычно на запреты ему было наплевать, и он, закатив истерику, получал свое. В тот раз мама ушла, и мы остались вдвоем.
Едва за ней закрылась дверь, он начал собираться на улицу.
Ты куда? спросил я.
Гулять.
Тебе запретили.
Мне все равно.
А мне не все равно. Пока мама не разрешит, ты никуда не пойдешь.
В ответ он послал меня подальше. Тогда я взял ремень и со всей дури его перетянул. Он упал на пол и начал биться в истерике.
Заткнись, сука, а то вообще убью, сказал я и лупанул его ремнем еще раз. После этого он мигом угомонился и пошел к себе играть.
Повзрослев, он стал вполне нормальным парнем.
Незадолго до отъезда в Канаду его чуть не прибили менты за то, что он заступился за девчонку, когда к ней приставал один урод, оказавшийся племянником опера, и тот вместе с сослуживцем подкараулили Валерку. Загребли его с другом, который вообще был не при делах. Сначала их отделали до полусмерти в машине, а потом в отделении. К счастью, мама вовремя об этом узнала и сумела вырвать парней из ментовских лап. Потом она попыталась ментов наказать, но это случилось перед отъездом в Канаду, и Коля позволил дело замять.
Приехав в Канаду, Валерка устроился работать охранником в дом престарелых. Ему там понравилось: у каждого своя комната со всеми удобствами, великолепное питание и человеческое отношение к людям. Они как узнали, что он из России, начали дружно его подкармливать, точно у нас здесь голод. В тусовочном помещении у них висела клетка с говорящим попугаем. От нечего делать, Валерка научил того говорить «Еб твою мать». Престарелые начали спрашивать, что это означает. Валерка им объяснил, что это такое русское приветствие. После этого они стали так здороваться друг с другом и навещающими родственниками.