Не думаю.
Почему? Гарри снова нахмурился. Он тебе нравится?
Элизабет хмыкнула.
Не думаю, что человек имеющий, столь жуткую семейную трагедию, сам бы стал сразу по приезду убивать и вешать девушек. Он не похож на дурака или сумасшедшего.
Ага, просто мерзавец, Гарри вновь завёл машину. Может он просто не смог сдержаться? Дурная кровь и так далее.
Элизабет пожала плечами.
В любом случае, мне есть о чём с ним поговорить. Я хочу докопаться до правды. Сомневаюсь, что констебль Бигер не попытается спихнуть всё на Фрита.
А ты хочешь справедливости для этого человека?
Я хочу справедливости для Джейн, поправила Гарри Элизабет и отвернулась к окну. Снаружи вновь моросил дождь. Окна быстро запотели. Элизабет принялась водить пальцем по мутному стеклу. «Что бы о тебе ни думали, делай то, что считаешь справедливым». Она запомнила эту фразу со скучного урока по истории, но теперь слова наполнились смыслом, как безделушка, которую ты переставлял туда-сюда, не находя ей места и сил выбросить, вдруг стала очень нужной.
Элизабет ясно и чётко, словно очнувшись от полудремы, осознала, это не просто маленькое приключение. Это испытание: сможет ли она пойти против толпы во имя справедливости, или всеобщие предубеждение собьёт её с ног и утащит на дно в водовороте ненависти?
Глава 4
Ещё на подъезде они заметили машину.
Мама здесь, констатировал Гарри отстранённым голосом. Тяжёлое молчание висело в машине от самого города.
Гарри заглушил мотор, но Элизабет продолжала сидеть рядом с ним.
Что ты собираешься делать?
Гарри поджал губы.
Не знаю. Не хочу Они будут ругаться.
Элизабет смотрела в наполненные злобой и усталостью глаза племянника. Она поняла, что когда Джеймс рассказал ей об уходе Матильды, Элизабет и на сотую долю не осознавала, как всё серьёзно.
Разве тебе есть, чем заняться в Лондоне?
Буду гулять и веселиться, пока молод, он улыбался, но это была ненастоящая улыбка. В конце концов, у меня нет денег, но всё ещё есть друзья.
Да, у Гарри всё ещё есть друзья. Он легко вливался в компанию, становился своим в дрянном пабе и на светской вечеринке. Это то качество, какого у Элизабет никогда не было: умение найти общий язык с людьми. Но Гарри слишком гордый, чтобы быть прихлебателем при богатых друзьях.
Может лучше остаться? Здесь много дел, с которыми ты мог бы мне помочь.
Гарри фыркнул.
Какие, например?
Элизабет сказала первое, что пришло в голову.
Например, узнать, действительно ли наш священник подвержен греху сладострастия.
Что? Гарри выпучил глаза. Ты хочешь узнать, спит ли старик с
Отцу Лислу сейчас около сорока, так что он не стар, прервала его Элизабет, чувствуя, как горят щёки. Зачем она об этом заговорила? Понятно же, что всё лишь слухи и сплетни, а она оболгала в глазах племянника такого почтенного, хоть и болтливого человека. Или ты можешь просто сходить в паб и узнать, о чём болтают в деревне?
А знаешь, мне нравится. Поиграем в сыщиков, теперь Гарри улыбался вполне искренне, но потом снова нахмурился. Я делаю это ради Джейн, хоть и не знал её.
Они вышли из машины и зашагали к дому. Серые тучи чуть раздвинулись. Бледное солнце бросало холодные лучи, но после промозглого утра, казалось, что и от этого стало теплее. Элизабет чихнула.
Ты простыла? спросил Гарри.
Не думаю, но мне срочно нужно что-то горячее.
Так как Шерли не было, в холле им пришлось самим снять верхнюю одежду.
Давай я отнесу? предложила Элизабет.
Гарри бросил быстрый взгляд на лестницу. Цека его нервно дёрнулась. Он напоминал воришку, продумывающего путь к отступлению.
Из гостиной послышались торопливые шаги. В холл вышла женщина в персиковом платье и длинными бусами белого жемчуга, несколько раз обёрнутыми вокруг шеи.
Гарри! Наконец! Где ты был? закричала Матильда, раскинув руки.
Матушка, Гарри сделал шаг к женщине и обнял её. Матильда была на голову ниже сына, хорошо сложенная, и миленькая даже в свои сорок лет.
Здравствуй, Матильда, сказала Элизабет.
О! Дорогая, прости, женщина чмокнула Элизабет в щёку, от чего последняя чуть не поморщилась. Слишком близко. Я тебя сразу и не заметила. В этом платье ты похожа на служанку. Я много раз говорила, тебе нужно обновить гардероб.
Клетчатое платье до колен с кружевом на груди было уже не новым, но оставалось одним из самых любимых у Элизабет.
Мама, не говорите так. Это чудесное платье, вмешался Гарри. Матильда поджала губы.
А моё разве не чудесное?
Элизабет закатила глаза. Всё-таки Маргарет была неисправимой кокеткой и требовала восхищения от всех, даже от собственного сына.
Оно прекрасно и очень вам идёт. Кстати, зачем вы приехали? спросил Гарри.
Элизабет тоже интересовал этот вопрос, но стоять рядом во время беседы матери и сына на столь личную тему выглядело бы неприлично, поэтому она прошла в сторону лестницы, как можно медленнее.
Я волновалась за тебя. Ты так внезапно уехал, не предупредив меня, и совсем забыл про ужин. Знаешь, как неловко мне было?
Элизабет уже принялась подниматься по лестнице и теперь жалела о том, что не может видеть выражение лица Гарри, но судя по голосу, он решил за лучшее подражать матери, то есть сделать вид, что не понимает, что речь идёт о чём-то серьёзном.