Предпоследняя - Андрей Владимирович Останин 3 стр.


 Что-то юмор у тебя, Костенька, грустный какой-то,  прищурившись заметил Фёдор Михайлович.  Такие перспективы в твоей провинциальной жизни разворачиваются, а ты за профиль волнуешься.

 До перспектив ещё дожить надо,  хмуро протянул Константин.

 Ну, вот этим и займёмся, душа моя, этим и займёмся.

Глава 3

Викторыч уставился на опухшее лицо Андрея глазами старого пса, приговорённого к усыплению. Беспрестанно вздыхает, качает большой, плешивой головой и молчит. Андрей тоже предпочёл помалкивать, поскольку просьбу уже выложил, а давить себе дороже. Обидится ещё, старый, с него станется. Совсем поплохел бывший коллега,  подумал с неожиданной жалостью. Плешина уже задором не лучится, пухлые, хомячьи щёки посерели и обвисли, мешки под глазами вещдоки можно складывать. Заметно пообмяк задорный колобок, разрыхлел и обвис. Серенький костюмчик унылыми складками изморщинился, поблек. Хотя, если вспомнить сколько ему лет странно, что до сих пор лоскутами с Викторыча не облез. Что та кожа с обгорелой спины.

Кабинет старому сыскарю тоже не обновили. Плакат с безымянной, грудастой девицей, с незапамятных лет прикрывает дыру в стене, и поскольку плакат на месте выходит, и дыра никуда не делась. Да и то сказать: чего ради деньги на ремонт переводить? Стол есть, несколько стульев тоже, шкаф и сейф что ещё для работы надо? А контингент непритязательный, чай не по экономическим делам проходит.

 Ты чего убитый такой?  не выдержал затянувшегося молчания Андрей.  Приболел, что ли?

 Нечему уже болеть,  хрипло отрезал тот, нарочито покашлял и грустно усмехнулся.  Устал просто.

 Ну так поспи. Кто тебе мешать рискнёт?

 В смысле кому я нужен?  понятливо уточнил Викторыч и мазнул по мутному стеклу окна тоскливым взглядом.  Это верно. Да только от жизни разве что на кладбище отдохнёшь. И то не факт.

 Так что там с Малютой?  рискнул напомнить Андрей.

 А ты с какой целью интересуешься?  привычно уточнил Викторыч и внимательно прищурился. Точно прицелился.

Андрей вздохнул. Сколько раз сам таким вопросом на вопрос отвечал и не сосчитать.

 Его жена мой клиент,  объяснил нехотя, словно в чём-то постыдном признался. Точно она не клиент, а любовница. Представил и вздрогнул оборони господь.

 Наняла меня сегодня утром. Вбила в голову, что мужа убили, желает справедливого расследования.

 Ишь ты,  Викторыч покрутил плешиной и насмешливо хмыкнул.  Какая неожиданная любознательность. При жизни благоверного из синяков не вылезала, а при такой площади лица на тональнике разориться можно запросто. Ей-то чего горевать? Даже если и завалили Малюту так это самая что ни на есть справедливость и есть. Хоть и не по закону, конечно.

Помолчал, скользнул по Андрееву похмельному лицу сочувствующим взглядом.

 Совсем дела плохи? Иначе за такое дерьмо браться бы не стал, уж я-то тебя знаю.

Андрей виновато развёл руками, криво усмехнулся, промолчал. Что тут говорить, и без слов всё понятно.

 Брось, не заморачивайся,  махнул рукой Викторыч и откинул пухлое тело на спинку стула кресло по должности не полагается.  Сочини вдове что-нибудь убедительное, не разучился ведь ещё. И забудь. Ничего там не нароешь, даже если она тебе миллион посулила. Зеленью.

 Куда там,  фыркнул Андрей.  Едва-едва хватит с долгами рассчитаться.

 Тем более не лезь,  заключил Викторыч, выбрался из-за стола и сунулся к старому, обшарпанному сейфу в углу. Андрей с надеждой в мутных глазах глянул на знакомую, серую дверцу и непроизвольно сглотнул. У Викторыча в сейфе бутылочка всегда водилась, да не одна. Во времена оны , после особо зубодробительного дня, хорошим тоном считалось к Викторычу на рюмку чая заглянуть, лечебную капельку в организм запустить.

Не свезло. Хозяин кабинета добыл из стального брюха пачку фотографий и небрежно бросил на стол. Те рассыпались веером, точно давешние утренние купюры. Но не такие красивые, понятно.

 Вот, смотри,  протянул равнодушно, однако скривился так, словно его заставили порнографию распространять.  Эксперт у нас молодой, ретивый, энтузиаст нащёлкал кадров на целое портфолио. Я распечатал, думал, для работы пригодятся. Не пригодились, выбрасывать теперь.

 Так я заберу?  с надеждой спросил Андрей. Для работы тоже не нужны, а вот для отчёта Отчёт не в пример красочней получается при художественном оформлении, вполне может и премия выгореть. Пустячок, а приятно.

Небрежно пошевелил пальцем фотографии, крупные планы тела сразу отодвинул в сторону ничего там интересного нет. А вот общий план подтянул поближе, присмотрелся. Тут место происшествия взято широко, щедро, с прилегающей территорией. Какой-то двор с выщербленным, старым асфальтом, клумба с пёстрыми цветочками, напротив неё площадка с мусорными баками. Ничего особенного. По стране таких дворов в любом городе за сотню. Проснёшься после пьянки, так уверенно и не скажешь в родном ты городе, или укатил за тридевять земель, на винных-то парах.

 А ведь права вдовушка,  заметил Андрей и толкнул фотографию поближе к Викторычу.  Нет возле трупа ни трансформаторной будки, ни проводов. Даже захудалой батарейки не валяется. По всему выходит, что не тут Малюта с электричеством экспериментировал.

 Понятно, что не тут,  покладисто согласился тот.  Током его торкнуло где-нибудь в клубе или на хате. А кому надо покойника у себя светить, на вопросы отвечать, клиентов отпугивать? Вот и выкинули куда подальше.

Пожал покатыми плечами, отчего костюм сморщился вовсе уж болезненно.

 Только ведь это не убийство. Нехороший поступок, кто ж спорит трупы по дворам раскидывать. Можно даже статью какую-никакую пришить, да только убийством это всё равно не станет.

 А если всё-таки?  нерешительно протянул Андрей.

 А хоть бы и так,  легкомысленно отмахнулся Викторыч.  Уж я-то плакать точно не буду. Всю свою сознательную жизнь этот ублюдок к такому вот концу шёл. Как говорится собаке собачья смерть.

 Не оскорбляй собаку сравнением,  усмехнулся Андрей.

 Так говорится,  повторил Викторыч.

 А на похороны, как водится, народу набежит немало. Речи прочувственные толкнут, цветов в могилу натычут, что в ту клумбу. И памятник здоровенный водрузят из чистого гранита.

 Плитой придавят, чтобы не выполз, гнида,  убеждённо сказал Викторыч.  А он может, уж дружки-то знают.

Помолчали. Андрей почувствовал, что пивные пары, на которых держался организм до этого момента, улетучились окончательно, и вернулась в не успевший прийти в себя мозг тупая боль. Впрочем, деньги нынче есть, а баров на каждом углу что на дворняге блох. Всё поправимо.

 Что, брат, хреново?  понятливо усмехнулся Викторыч.  Что отмечал-то?

 День рождения,  уныло сообщил Андрей.  Сорок лет.

 Вроде как не принято в сороковник праздновать?

 Так я и не праздновал. Я грустил. Срок-то немалый.

 Смотря для чего,  философски уточнил бывший коллега.  Если поумнеть, то тебе не хватило. Не уволься сдуру сейчас бы уже на пенсию собирался.

 Чего уж теперь-то?  скривился Андрей. Нет привычки свою жизнь обсуждать, пусть даже и с хорошим человеком. Тем более, что это ещё пьяная бабка надвое сказала, насчёт пенсии-то. Многие до неё и не дотянули, а те, что успели сразу в поликлинику, в очередь. Сердце, давление Ну, и печень тоже, как без этого.

 Сам-то, когда на заслуженный отдых?  проявил дежурный интерес.

 Кадровики уже шевелятся,  отчего-то посмурнел тот.  Бумагу марают. Значит вот-вот уже. Начальство ничем серьёзным не озадачивает, распинываю шелуху всякую, приказа жду.

 Примерно через месяц выпрут,  прикинул Андрей и уныло вздохнул.  Выходит, конец моей деятельности частного детектива. Без хороших знакомых в ОВД ничего толкового не выйдет, а ты у меня тут один сослуживец оставался. Остальные молодёжь. Они со мной и разговаривать не станут; в лучшем случае вежливо пошлют. А в худшем в подвал оформят.

 Некоторые могут,  согласился Викторыч.  Ты ж для них никто и звать тебя никак. Как и я, впрочем. Месяцок потерпят и с облегчением выпнут на пенсию старого пса. Освободят ступеньку на карьерной лестнице. Не уверен, что они знают, как меня зовут-то. Ну, кроме тех, кого сам на службу натаскивал.

Вернулся к серому мастодонту и на этот раз не обманул надежд Андрея достал-таки бутылку водки и два гранёных стакана. Защемило грудь ностальгией где теперь такие ещё увидишь? В музее, разве что, да и то, если сторожа не потырили. У них, пожалуй, ностальгия-то не меньше.

 Где-то у меня тут бутерброды сунулся Викторыч в ящик стола, вытянул шуршащий, бумажный пакет, оценивающе подбросил на пухлой ладошке.  На двоих хватит. Супруга готовила, с душой.

 Как она?  запоздало спохватился Андрей, сморщился виновато.

 Лучше, чем я.

Андрей замялся стоит ли в такую минуту к деловому разговору возвращаться, но не выдержал, спросил.

 А след от удара током как же? Очень уж характерный.

 Был в моей практике случай,  хохотнул Викторыч,  след от удара оказался по форме ну чистая куриная лапка. Что характерно: мне и в голову не пришло по округе куриц вылавливать, лапки сличать.

В дверь деликатно постучали. Викторыч привычно смахнул приготовленный набор в стол, задвинул ящик, выругался беззвучно. Коли стучат и ждут разрешения значит не свои. Свои чаще всего вообще без стука входят. Да и у слова стучать в этом здании совершенно другое значение.

 Да!  рявкнул злобно.  Войдите.

В кабинет уверенно и вальяжно шагнул мужчина. Всего-то порог переступил, но Андрей тут же осознал убогость своего вида и кабинета в целом. Судя по кислой мине хозяина кабинета у него набор ощущений оказался тем же. Такой роскошный костюм, как на посетителе, Андрею и в сладких снах видеть не доводилось. Он, пожалуй, и описать бы его не взялся где слова такие взять? Лицо посетителя породистое, под стать костюму; редкие, белёсые волосёнки уложены в аккуратный пробор, на сухом, чистом лбу ни морщинки, глаза водянисто-голубые, пустые, невыразительные. Нос длинный, хрящеватый, а губы под ним тонкие, бескровные, едва заметные. С ним в кабинет вползло удушливое облако парфюма, точно пара-тройка женщин решили престарелого опера навестить. Викторыч шумно потянул носом воздух и демонстративно сморщился, точно от души чихнуть вознамерился. Адвокат,  заключил для себя Андрей. И недешёвый.

 Здравствуйте,  сухо и отрывисто бросил посетитель.  Кто здесь старший

 Я,  резко перебил его Викторыч.

 Я имел в виду

 Да в любом виде я.

Мужчина помолчал, переварил грубость и слегка задрал острый подбородок.

 Я начальник юридического отдела местного филиала компании «Технологии будущего». Максимов Константин Алексеевич.

Ну, почти угадал,  молча похвалил себя Андрей. Не пропал ещё нюх на юристов.

 Экономические борцы этажом выше,  усмехнулся Викторыч.  Налоговая через дорогу. А здесь уголовный розыск.

 Именно вы мне и нужны,  подтвердил господин Максимов.  У нас возникли вопросы по факту смерти гражданина Малютина.

Андрей поспешно отвернулся к окну, чтобы скрыть от холёного посетителя удивление и вспыхнувший в глазах интерес. А вот Викторыч себя сдерживать не стал.

 То есть вы мне вопросы собрались задавать?  удивился нарочито-благодушно.  В моём кабинете?

 Гражданин Малютин являлся сотрудником нашей компании,  спокойно, и даже снисходительно пояснил юрист.  Внештатным сотрудником, однако мы имеем право знать обстоятельства его смерти. Тем более, что в возбуждении уголовного дела отказано и значит никакую тайну вы не разгласите. Нет следствия нет и тайны следствия.

Викторыч надул пухлые губы и издал громкий, малоприличный звук.

 Боюсь даже предположить, какие обязанности выполнял в вашей конторе гражданин Малютин.

 Консультант,  коротко кивнул Максимов.  По определённым вопросам.

 Слышал я о вашей фирме,  уже без усмешки буркнул Викторыч,  и был о ней лучшего мнения. Всё, что мне известно, я изложил в постановлении. Добавить нечего.

 Но ведь вы могли кое-что посчитать несущественным,  вкрадчиво проговорил холёный юрист.  Какие-нибудь малозначительные детали, маловажные очевидцы

 Кабинет моего руководителя на четвёртом этаже,  злобно отрезал Викторыч.  С ним разговаривайте.

И из-под насупленных бровей зыркнул соответствующе.

 Ну зачем вы так?  с лёгкой укоризной пробормотал господин Максимов.  Разумные люди всегда могут договориться. И без руководителей.

Спохватился, глянул на Андрея и задрал подбородок ещё выше.

 А вы, собственно, кто?  спросил запоздало.

 Я вчера по пьянке жену гонял,  торопливо взялся объяснять Андрей, бросил на Викторыча предупреждающий взгляд. Впрочем, тот и не думал ничего говорить чай не мальчик уже.

 Вот, теперь начальник дело шьёт,  жалостливо сообщил Андрей господину Максимову и застенчиво улыбнулся. Торопливо поднялся, одёрнул простенькую, клетчатую рубашку навыпуск, по синим, поношенным джинсам пару раз ладошками провёл, разгладил. На пыльные кроссовки глянул обречённо тут уж ничего не исправишь.

 Может, вы и насчёт меня договоритесь? Раз уж всё равно собрались взятку давать.

 Думаю, стоит отправить клоуна в коридор,  обронил господин Максимов и брезгливо оттопырил нижнюю губу.

 Я вас и не задерживаю,  фыркнул Викторыч.  Кстати, предупреждаю: не вздумайте с моим начальником договариваться. Он тоже преклонных лет, как и я. Мзду не берёт, а вот обидеть может. За державу.

Юрист резко крутанулся на каблуках и Андрею показалось, что взвизгнули подошвы дорогущих туфель. Поберёг бы, чай не кирзачи. Максимов шагнул за порог и прикрыл дверь. Аккуратно и тихо прикрыл. Воспитанный человек, хотя, судя по всему, сволочь та ещё. Воспитанная сволочь.

 Похоже, я удачно зашёл,  заметил Андрей.  Определился с конкурентами.

 Надо кадровиков поторопить,  вздохнул Викторыч и полез в стол.  Какая-то мутная суета вокруг этого дела начинается, а мне перед пенсией ни к чему. Кстати, Андрюша, дверь на замок закрой. А то ходят тут всякие, потом теряется, что-нибудь нужное.

 После таких обычно появляется что-нибудь ненужное,  уточнил Андрей и замком послушно щёлкнул.

Викторыч набулькал в стаканы на три пальца прозрачной жидкости, поднял один на уровень глаз и взглянул на Андрея сквозь алкогольную призму.

 Поздравляю с днём рождения! Желаю счастья в личной жизни!

Махнул залпом, сунул бутерброд с колбасой под мясистый нос, занюхал громко и вкусно. Подмигнул Андрею.

 Я на память не жалуюсь, но не помню, чтобы ты, Андрюша, днюхи отмечал.

 Никогда и не отмечал,  тот после водки скривился так, словно вместо целебной жидкости в стакане кислота обнаружилась. Оно и понятно, никакого удовольствия, с похмелья-то. Просто лекарство, а оно, как известно, вкусным не бывает. Не стошнило и на том спасибо.

 А чего ж нынче собрался,  без особого интереса спросил Викторыч, укусил бутерброд за ближайший бок и принялся старательно жевать.

Андрей помолчал, плечами неопределённо пожал, хмыкнул словно сам удивился.

 Не знаю. Так что-то плохо стало, дай, думаю, праздник себе устрою.

 Полегчало?  участливо спросил Викторыч и в мутные Андреевы глаза без усмешки заглянул.

 По-моему только хуже стало,  грустно признался тот.

 Ну, хоть не врёшь.

Викторыч задумался, пухлые губы скривил и крепко зажмурился точно попытался для себя что-то важное решить. Решил.

 Ты, Андрюша, вот что

Полез в нижний ящик стола, пошебуршал там, словно хомяк в закромах, и вытащил ещё один снимок, распечатанный на четвертушке глянцевой бумаги. Вздохнул.

 Мне ребята записи с видеокамер нарыли. Это улица, недалеко от двора, где Малюту нашли. По времени с того двора только один человек выходил вот эта девчонка.

Назад Дальше