А сейчас вдруг вспомнила про брачный амулет. Коснулась шеи. Он был там. Древний артефакт превратился в ожерелье из мелких коричневых камешков, едва она очнулась в этом странном замке. Но снять не смогла.
Дхиррайм проследил за ее рукой. Его глаза мрачно сверкнули.
Мой отец отрекся от престола, произнесла Юна, ловя его взгляд. Он больше не может быть королем Астерии, а я могу. Как его прямая наследница.
Что ж, похвальное рвение. Но вряд ли тебя там ждут.
Это точно. Но я собираюсь вернуться туда и стать королевой.
Одна? его усмешка стала шире.
С тобой, прозвучало без тени улыбки. Я хочу нанять тебя, Дхиррайм Бер-ан-Схар.
И думаешь, я соглашусь? он смерил ее снисходительным взглядом.
А почему нет? она пожала плечами. Ты же наемник. И не гнушался служить заклятому врагу. Так почему не хочешь мне послужить? Когда я стану королевой Астерии, то получу доступ к сокровищам трона. И награжу тебя по заслугам.
Хм заманчивое предложение, Дхиррайм потер подбородок. Значит, возвращаться к Эрисхайму ты передумала?
Юна закусила губу.
В этот момент она поняла, что не знает ответа.
С князем ее связал брак и взаимные обещания. Но брак остался фиктивным, а обещания так и не были исполнены. Сейчас Эрисхайм наверняка ищет ее. И обязательно найдет, в этом принцесса не сомневалась. Но кто знает, сколько эти поиски потребуют времени, и что за это время случится.
Она не может просто сидеть и ждать. Но может поставить новую цель и двигаться к ней.
Он сказал, что нападет на Ризанию, проговорила Юна, глядя в глаза Дхиррайму. Это заставит Вильгельма отвести основные войска из Астерии.
А ты хочешь возглавить восстание? тот понимающе усмехнулся.
Нет, я не воин, к тому же моя забота нужна отцу. Но ты воин. Стань моим генералом.
Она протянула руку, и дракон весь подобрался, почуяв движение магии.
Клятва? произнес, глядя, как от ее ладони расходятся алые круги.
Договор. Как в старые добрые времена. Только теперь я позабочусь, чтобы в нем не было двоякого смысла.
***
Время шло. Мужчина молчал.
По лицу Огненного невозможно было прочитать его мысли. Но Юна ждала, все еще держа руку протянутой. Наконец с видимой неохотой Дхиррайм произнес:
Хорошо, но у меня есть условие. Два.
Юна выгнула бровь. Эрисхайм так часто это делал, разговаривая с ней, что и она начала повторять, даже не заметив этого.
Первое: ты во всем будешь меня слушаться, принцесса. И второе: я сам выберу себе награду, а ты не посмеешь мне отказать.
И, прежде чем девушка успела возразить, Дхиррайм накрыл ее ладонь своей и крепко сжал. Словно боялся, что она вырвет руку.
Над сомкнутыми пальцами взвилось короткое пламя.
Убрав руку, дракон хмуро посмотрел на ладонь. Теперь там красовалась магическая печать, которая быстро светлела и впитывалась в кожу.
Юна тревожно кусала губы, наблюдая за ним. Ее охватило неприятное чувство: он снова ее обманул. Но сделка есть сделка. Придется следовать выбранному пути.
Итак, у тебя есть план? он поднял на нее снисходительный взгляд.
Да. Раз ты смог проникнуть в Мертвую башню, то сможешь проникнуть и во дворец, заговорила принцесса.
Дхиррайм понимающе хмыкнул:
Хочешь, чтобы я убил королеву?
Нет, она покачала головой. Не хочу, чтобы ты ее убивал.
А что тогда?
Без армии Вильгельма Эола не останется беззащитной. Ее будут охранять маги-изменники. Целый Ковен, который предал моего отца. И против них у меня нет ни оружия, ни других магов.
Поэтому тебе нужен дракон.
Верно. Один дракон стоит десятка боевых магов. Я хочу, чтобы ты взял дворец штурмом и запер всех предателей в тронном зале. Это единственное место во дворце, где не действует никакая магия, кроме магии трона. Там они будут бессильны.
И что дальше? теперь он смотрел на нее с интересом.
А дальше их будут судить по законам моей страны.
Взгляд Дхиррайма изменился. Так, будто за одно мгновение на его глазах она из глупой и недалекой девочки превратилась в противника, которого следует уважать.
Ты уверена, что никто не придет им на помощь?
В том-то и дело. Я надеюсь, что, пока ризанцы будут спасать свои земли от драконов Эрисхайма, ты найдешь общий язык с верными мне астерийцами. Не все лорды перешли под знамена захватчиков. Многие из них ждали своей участи в Мертвой башне.
Да, там было людно, хмыкнул дракон.
Они встанут на нашу сторону. А ты их возглавишь.
Значит, именно с этого и нужно начать, а штурм дворца оставить на десерт, моя королева, Дхиррайм отвесил шутовской поклон.
Я еще не королева, тихо ответила Юна. Но обязательно ею стану. А ты мне в этом поможешь.
План был столь же прост, сколь и дерзок. План девочки, ни разу не участвовавшей в сражениях и видевшей их последствия только издалека. План ребенка, расставляющего деревянных солдатиков.
Но этот ребенок держал в руках огромную силу. Целых два дракона были на его стороне: князь, способный повести за собой крылатую армию, и он, Дхиррайм.
Тонкая улыбка заиграла на губах Огненного:
Мне нравится ход твоих мыслей. Что ж, я займусь подготовкой, а ты пока отдыхай. Мой замок к твоим услугам.
Ты не возьмешь меня с собой? насторожилась Юна.
Нет. Женщинам не место на войне. А то, что ты решила устроить это война. Так что можешь гулять, отдыхать, менять тут что угодно по твоему желанию. Все слуги в твоем распоряжении. Найди себе занятие ни о чем не беспокойся, принцесса. Я сделаю тебя королевой.
Она ответила ему долгим взглядом.
Спасибо за отца. Еще раз, сказала, удовлетворившись увиденным.
Дхиррайм кивнул. Затем щелкнул пальцами.
Рядом тут же появились три горничные в одинаковых платьях. Причем так быстро, словно все это время стояли за ближайшим углом и ждали сигнала.
Теперь принцесса Юнона ваша госпожа, произнес дракон. Служите ей так же верно, как мне. Делайте то, что она вам прикажет.
Горничные синхронно поклонились.
Юна отметила, что прически у них тоже одинаковые, да и лица как под копирку. Наверное, сестры решила она.
Подожди! остановила Дхиррайма, который уже собрался уходить. Я могу изучить замок? Могу ходить, где хочу?
Да, кроме моих покоев, усмехнулся он. И вот еще что. Не пытайся сбежать и не жди Эрисхайма. Он не придет.
И так пристально посмотрел на девушку, что у той вспыхнули щеки. Ведь едва Дхиррайм сказал, что она может бывать, где хочет, как в ее голове тут же возник план побега.
Надеюсь, мы поняли друг друга, принцесса? прищурился он.
Юна с задержкой кивнула. Но глаза выдали ее разочарование и досаду.
Замечательно, дракон наградил ее еще одним пронзительным взглядом.
Затем развернулся и, насвистывая, отправился прочь.
Принцесса смотрела ему вслед, пока мужская фигура не исчезла в глубине коридора. Только тогда, вздохнув, обернулась к служанкам:
Мне можно выходить из замка?
Да, госпожа, ответила одна из них.
Хотя Юна ждала совсем другой ответ.
А есть тут сад или парк? снова спросила она.
Да, госпожа.
Прекрасно. Тогда я хочу прогуляться там с отцом.
***
К ее удивлению, никто не возразил и не запретил. Служанки заверили, что во внутреннем дворе есть сад, вокруг замка раскинулся ухоженный парк для пеших и конных прогулок, а с восточной стороны еще и чудесное озеро, в котором водятся золотые кувшинки.
Все это казалось странным. Юна чувствовала подвох, но не могла понять, в чем именно он состоит. Ей не хватало знаний.
Вернувшись к отцу, она нашла его все так же сидящим в кресле, и озвучила свои сомнения:
Папа, разве Бер-ан-Схар не был разрушен, когда Эрисхайм убил Райссарнаха?
Ульрих тяжело взглянул на нее:
Дочь, я слышал, о чем ты говорила с Огненным. Не нужно тебе в это лезть.
Юна немного напряглась:
Ты против? Разве ты не хочешь выгнать ризанцев с нашей земли?
Хочу, но не такой ценой.
Не понимаю
Сядь, он указал ей на второе кресло, стоящее рядом. А когда Юна села, продолжил: Ты собралась пустить в Астерию ужас больший, чем армия Вильгельма. Ты собралась пустить туда драконов. Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда мы открыли им доступ на наши земли.
Она сцепила руки, скрывая волнение. В памяти всплыл Котлован. Та огромная выжженная воронка, оставшаяся от старой столицы.
Может, отец и прав. Может, она поспешила. Но какой смысл говорить об этом теперь?
Уже поздно, сказала Юна тихо, но твердо. Договор заключен.
Так отмени его!
Нет. Уже все решено.
Вскинув голову, она встретила взгляд отца прямым взглядом:
Прости, но я сделаю то, чего ты не смог сделать. Верну нам Астерию.
Какой ценой?
Любой.
А если эта цена будет слишком высокой?
Принцесса поднялась и посмотрела на бывшего короля сверху вниз:
А разве не ты учил меня, что всегда приходится чем-то жертвовать ради мира?
Ульрих побледнел.
Не думал, что мой ребенок вернет мне эти слова, проворчал, не скрывая досады. Да еще при таких обстоятельствах.
Он тоже поднялся, тяжело опираясь на подлокотники кресла. Юна отметила, что отец все такой же высокий, как прежде: выше ее, хотя и немного сгорбился.
Ты очень изменилась, сказал он, глядя в ее лицо так, словно видел впервые. Впрочем, твоя мать была такой же отчаянно смелой. За это я ее и любил.
Глава 6
Не отдавая себе отчета, Юна положила руку на грудь. Туда, где сейчас ёкнуло сердце.
Ульрих никогда прежде не вспоминал о ее матери, если не считать того короткого признания в подвалах дворца. И услышать сейчас, что она на нее похожа, стало сродни бальзаму на душу.
Прежде он был для нее королем мудрым, сильным, но чужим и недосягаемым. А сейчас перед ней стоял сломленный старик, у которого отняли все, кроме воспоминаний и дочери.
Она смотрела на него и видела перед собой не правителя, а отца. Того, кто по-настоящему беспокоился за нее.
Осознание было коротким и ясным: вот он, единственный родной человек, который у нее остался. Единственный, кому она может довериться, и который всегда, при любых обстоятельствах будет на ее стороне.
Ты и внешне на нее похожа, он улыбнулся, глядя на нее с затаенной печалью. Если бы только можно было вернуться назад и все исправить
Горло Юны сжалось от накативших эмоций, а сердце зашлось в неистовой пляске.
Ты голоден? выдавила она, беря отца за руку.
Ей хотелось разделить с ним воспоминания: от самых радостных до самых печальных. Подарить ему частичку тепла.
Есть немного. Хотя не скажу, что господин Бер-ан-Схар экономит на гостях, усмехнулся бывший король.
Хорошо, я тоже немного проголодалась. Тем более что обед мы уже пропустили.
Юна подозвала Авилину, которая все это время тенью маячила у дальней стены.
Да, госпожа, кивнула служанка. Накрыть на стол в вашей комнате или здесь?
Лучше здесь, распорядилась принцесса. Глянула на отца еще раз и добавила: И принеси больше мяса.
Несмотря на то, что исцеляющий огонь залечил его увечья, Ульрих выглядел худым, словно высохшим. Похоже, в тюрьме его не особо кормили. Да и зачем кормить смертника?
Юна боялась даже представить, что он пережил. Боялась расспрашивать и бередить душевные раны. Ей тоже хотелось о многом забыть.
Кроме обещания, данного самой себе.
Когда-то, плача у каменной стены, отрезавшей ее от отца, она поклялась, что вернется за ним и спасет. Теперь он здесь, рядом с ней, живой и почти невредимый. А у нее появилась новая цель. Только она больше не плачет.
За это время она стала сильнее.
Я очень скучала, папа, сказала принцесса, когда служанка покинула комнату. Теперь ты в безопасности. Здесь ни Эола, ни Вильгельм тебя не достанут.
Я тоже скучал, признался он. Знаешь, перед лицом смерти все, что прежде казалось важным, становится на редкость бессмысленным. А то, на что никогда не обращал внимания, внезапно оказывается жизненно важным.
Ты стал философом, улыбнулась Юна, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
Да, в Мертвой башне у меня была куча времени для размышлений.
Она взяла его морщинистую ладонь и приложила к своей щеке. Нежную кожу царапнули застарелые мозоли, натертые рукоятью меча. Но Юна лишь улыбнулась. Этим простым жестом ей хотелось показать свои чувства, которые отец не замечал столько времени.
Ульрих с тяжелым вздохом отвел взгляд.
Прости меня, сказал глухим тоном. Я был ужасным отцом.
У нас есть шанс все исправить, она погладила его по руке.
Разговор прервала Авилина. Горничная широко распахнула двери, пропуская вереницу служанок в одинаковых платьях. Девушки внесли подносы с едой, быстро накрыли стол и, поклонившись, молча исчезли.
Отец и дочь остались одни.
Юна с умилением смотрела, как он зачерпывает первую ложку. Его рука немного дрожала. Человек, который прежде решал судьбы целой страны, сейчас был слабым и немощным.
Сердце девушки сжалось от этой мысли.
Не смотри на меня так, будто я при смерти, проворчал бывший король.
Она пристыженно отвела взгляд.
Прости не хотела тебя обидеть.
Главное, что мы оба живы. А все остальное можно исправить.
Некоторое время они ели молча. Наконец Ульрих снова заговорил:
Ты должна знать Это я виноват в том, что случилось в Астерии.
Юна удивленно взглянула на него:
Ты о перевороте?
Да.
Но почему ты винишь себя? Разве ты мог предвидеть
Да.
Вздрогнув, принцесса отложила ложку и внимательнее вгляделась в лицо отца.
Бывший король невесело хмыкнул:
На мужчинах нашего рода лежит проклятье. Ты взрослая девушка, замужняя, он бросил короткий взгляд на драконье ожерелье, тебе уже можно знать.
Юна коснулась каменных бусин. Она ведь так и не рассказала отцу, что ее брак был фиктивным. Впрочем, пусть ожерелье и стало видимым ни снять его, ни разорвать все равно невозможно.
Мой предок Ганс Третий не любил свою жену, королеву Миреллу, продолжил Ульрих, опуская взгляд в тарелку, зато любил падших женщин. Он частенько надевал маску и ходил по столичным борделям. Однажды вражеская стрела застала его прямо на шлюхе. Угодила в пикантное место, о котором в приличном обществе стыдно сказать. Весть об этом позоре быстро разнеслась по всей стране. Короля с королевой подняли на смех. Вся столица была завалена оскорбительными памфлетами. Когда королеве донесли об этом, она в гневе попросила богов наказать короля. С тех пор каждый мужчина в нашей семье получает такой же подлый удар от супруги, какой получила Мирелла от мужа.
Юна невесело усмехнулась:
Ты про измену? Жестокое наказание.
Это была одна из причин, почему я не женился на твоей матери. Помимо всех прочих. Знать и ждать, что однажды она мне изменит оказалось выше моих сил.
Понимаю. Но почему я об этом не знала? Почему об этом нигде не написано?
Сын Ганса, Ридрих Седьмой, приказал вырвать эту позорную страницу из родовой летописи королей. Так что история передавалась только из уст в уста. Мне рассказал отец, когда лежал на смертном одре. То же самое я собирался сделать для Этана
Ульрих замолчал, оборвав фразу. Но Юна и сама догадалась, что осталось несказанным.
Значит, ты предвидел измену королевы? уточнила она.
Ожидал. И знаешь, сидя в темнице, я вспомнил множество моментов, которые указывали, что Этан не мой сын. Но он едва ли не с рождения проявил родовую магию. Я до последнего дня не сомневался в своем отцовстве.
Он с силой сжал ложку.
По морщинистой щеке скользнула слеза и впиталась в седую бороду.
Мы все исправим, Юна накрыла его руку своей. Я ведь тоже верила, что Этан мой брат. Он был так убедителен.
Не он, Ульрих покачал головой, в нем нет ни капли магии, а тем более магии огня.
Тогда как
Особые руны. Когда он родился, глава Ковена по приказу Эолы нанес ему на левую пятку магическую печать. Именно эта печать сделала его невосприимчивым к чужому огню, и это она позволила ему демонстрировать якобы «родовую силу». Жаль, что я слишком поздно об этом узнал.
Теперь все ясно, прошептала девушка, возвращаясь мыслями в тот день, когда вынуждена была бежать из дворца.