Пётр Гаврилин
На грани фантастики
ПРОБУЖДЕНИЕ
Маленький, тесный мир трещал и рушился. Ещё не осознавая себя, я куда-то карабкался, перебирая лапками, тщетно силясь расправить крылья за спиной. Кокон ещё стеснял меня, но я уже слышал звуки, исходящие извне, видел яркий, слепящий с непривычки свет, ощущал медвяный запах какого-то цветка.
Прошла пара секунд и я будто бы взорвался, вспорхнув к небу. В первый раз в жизни расправленные крылья бешено забились, привыкая к новой для себя реальности, как бы учась тому, что и так было заложено во мне моими предками. При этом задние ноги сами собой вытягивались на максимально возможную длину, вызывая сладкую истому, пробегавшую от вертлуга до кончика лапки.
И голод Я успел изрядно проголодаться, поэтому, не раздумывая, рванул на сладкий запах, который почуял ещё в коконе. Взмах-другой крыльев, и я выскочил из кустарника на поляну, усеянную жёлтыми, красными, фиолетовыми цветами, над которыми порхали мои собратья. Такие же, как я с ярко-красными полосатыми брюшками и бордовыми с бледно-розовой окаёмкой и белым «глазом» посередине крыльями, при сидении складывавшимися в равнобедренный треугольник.
Я приземлился на цветок и начал поглощать липкую, сахарную пыльцу. Мне не нужно много пищи, поэтому сытость наступила довольно быстро. И только в этот момент, удовлетворив свои инстинктивные потребности в свободе и пище, я задумался о том, кто я и где я.
Я неплохо помнил себя гусеницей. Да, я был удивительно ленив и прожорлив, прямая противоположность себе нынешнему. Я утомлённо ползал по листьям и ел их, пока в один прекрасный момент не почувствовал, что засыпаю и, возможно, навсегда. Но это было нормально для меня, личинки бабочки. И я знал о том, что это случится. Но всё же некоторое беспокойство не покидало меня.
Причиной этому был сон, который я видел, пока находился в коконе. Во сне у меня не было крыльев, как сейчас, но не было и шести лапок и ложноножек, как до коконаИ тут я отчетливо понял, что в этом сновидении я был че-ло-ве-ком. Я до деталей помнил весь свой сон от рождения до смерти. При этом отчётливое воспоминание о концовке сна, об остановке дыханья и резкой боли в лёгких взбудоражило меня: я вспорхнул, истерично забил крыльями, чем вызвал недолгую, но яркую панику среди моих соплеменников.
Вся поляна вмиг поднялась, создав суетливое облако, ставшее в ярких солнечных лучах кроваво-бордовым. Ко мне подлетел один из моих собратьев, который явно вылупился из кокона на несколько дней раньше меня.
Мы, бабочки, не имеем речевого аппарата и общаемся с помощью тонких вибраций воздуха, создаваемых крыльями.
Сны? прошелестел он крыльями.
Да, протрепыхал я своими.
Мы все видим сны, находясь в коконе, продолжил мой собеседник. И очень хорошо помним их. Нам снится, что мы люди. Но смирись: ты, как и я, никогда не узнаешь, что означает такой сон: увы, познать его глубинную суть нам не дано. Неведомо бабочка снится человеку или человек бабочке
Постой, друг, прервал я философский монолог своего нового знакомого. Нечто похожее на твою последнюю фразу я, кажется, где-то уже слышал.
Странно, ответил он. Эта мысль пришла ко мне в коконе, и я ни разу ещё не выражал её вслух здесь, после своего пробуждения
ДОЛИНА ЦВЕТОВ
Со стороны центральной площади летел протяжный звон от бронзового била. Последние лет пятнадцать этот звук никого уже не собирал по тревоге. Он лишь означал, что количество горожан сократилось ещё на одного. Люди, не торопясь, выходили из своих домов и медленно сливались в тоненькие ручейки, стекавшиеся к источнику беспокойства. Чья-то смерть это ведь тоже какая-никакая новость в веренице серых будней, в которых погряз город.
Приглядевшись, можно было заметить, что эти потоки, струящиеся между ещё крепких, но уже довольно старых деревянных домов, состоят исключительно из пожилых людей. Молодых лиц не было совсем, и лишь изредка встречались молодящиеся.
Центральная площадь находится на плоской вершине холма, по пологим склонам которого раскинулся город. Когда Миия наконец добралась сюда, она в стотысячный раз увидела, как он растёкся неровным блином цвета облезлой черепицы. За ним стелился яркий ковёр цветущей куолемы, забрызганный кое-где тёмно-зелёными пятнами деревьев и голубыми маленьких озёр. Вдалеке виднелись окружавшие долину иссиня-чёрные скалы, размытые в мареве горячего воздуха, и снежные шапки гор над ними.
Миия, тяжело опираясь на клюку и непрестанно здороваясь с окружающими, пробилась сквозь толпу и выбралась к помосту, на котором стоял старик, исступлённо дёргавший за верёвку била. Когда она отдышалась и перед глазами перестали мелькать чёрные точки, то разглядела до боли знакомый длинноватый нос и чуть вздыбленные дуги густых бровей, придававшие лицу чуть удивлённый вид. Это был сумасшедший Рейно, много лет назад ушедший жить в заброшенную сторожевую башню на перевале и с тех пор приходивший в город лишь изредка.
В какой-то момент Рейно, оглядев толпу и сочтя, что все, кто мог, уже пришли, отпустил верёвку. Последний удар ещё долго звенел в ушах, медленно затихая. К Рейно на помост поднялся старейшина Асгейр. После смерти последнего конунга Торста их сменилось уже четверо. Имени нынешнего Миия по старости никак не могла запомнить. Старейшина поднял руку, призывая всех к тишине:
Что стряслось, Рейно? Зачем ты собрал всех нас?
Там, за перевалом, Рейно махнул рукой в сторону садившегося за горы солнца, встало лагерем большое войско. И они ожидают лишь хорошей погоды, чтобы перейти его.
Ответом этим словам стало тягостное молчание горожан. Наконец старейшина сказал:
У нас нет молодых воинов, чтобы выдвинуть к перевалу сильную армию и отразить нашествие. Но мы тоже можем взять в руки оружие и умереть, как мужчины!..
Мужчины?! старейшину прервал высокий резкий голос. Все обернулись на женщину, которая выглядела самой молодой и холёной из собравшихся. Да вы рухлядь. По вам давно могила плачет. Надо встретить это войско хлебом и солью. Вот там точно найдутся нормальные мужчины. Не чета вам.
Элина! Её Миия всегда старалась обходить стороной. С тех пор как она встала между нею и Рейно, любая случайная встреча причиняла боль. Странное свойство старости: не помнишь, что было вчера, а давно минувшее стоит перед глазами в мельчайших деталях. Из-за неё, этой Элины, Рейно и сошёл с ума. Ведь она ведьма, хотя и пытается скрывать это! Невозможно выглядеть на тридцать лет моложе своего возраста без использования колдовства. И при этом Миия и Элина ровесницы.
Не слушайте глупую бабу! из толпы выдвинулась крупная бодрая старуха. Она сама не соображает, что несёт. Но в одном я её поддержу: глупо погибать ни за что ни про что. Пусть приходят эти вояки: увидят, что взять у нас нечего, да и уберутся восвояси. Что им здесь делать? Мы и накормить их толком не сможем. Сами уже полвека ничего, кроме куолемы, не едим. Похлёбка из листьев куолемы, жаркое из стебля куолемы, вино из цветков куолемы. Тьфу! Им такое питание на второй день опротивеет.
Старейшина, потупив голову, молчал. Рейно улыбался и поминутно дёргал за свою куцую бородёнку, выдирая последние седые волосы.
Не дури, Асгейр! обратилась крупная старуха к старейшине. Сам со стариками погибнешь. А нас, как овец, перережут.
Старейшина поднял на неё взгляд, в отчаянье махнул рукой и, ничего не говоря, начал спускаться с помоста. Рейно, смешно подпрыгивая, пошёл за ним. Люди начали разбредаться по домам. Миия подошла к Рейно.
Тебе есть, где переночевать?
В городе полно пустых домов.
Ночами бывает холодно. Пустые дома не протоплены.
В сторожевой башне всегда холодно. Я привык.
Он поспешно отвернулся от неё и направился прочь.
Войско подошло к городу и остановилось, увидев, что на окраине их ждала группа людей. От неё отделилась женщина с кубком. Это была Элина. Безошибочно определив в молодом воине в дорогих доспехах предводителя, она подошла к нему и, низко поклонившись, подала чашу.
Не бери, княжич, сказал стоявший за ним огромный бородатый воевода. Нас здесь встречают одни старцы. А молодые наверняка в засаде. Значит, в чаше яд.
Предводитель отстранил кубок. Элина посмотрела в глаза воеводе и зазывно улыбнулась.
Нет никакой засады, мой повелитель. А это вкуснейшее вино. Просто в этом городе моложе меня никого нет.
Кто тут главный? оборвал её княжич. К нему, подобострастно сутулясь, подошёл старейшина.
Я весь к вашим услугам.
Нам нужно жильё, старик. Питаться пока мы будем из своих запасов.
В городе много пустых домов. Мы к вашему приходу их вычистили и натопили. На таких жилищах вывешены белые флаги. А для вас лично готовы хоромы нашего покойного конунга.
Это хорошо. Но смотрите! Если заподозрю какую-нибудь измену, не пощадим никого ни старых, ни малых!
Конунг нашего города умер десять лет назад, не оставив наследника. Мы будем счастливы присягнуть вам и стать вашими подданными, низко поклонился старейшина.
Княжич махнул рукой, и войско стало заходить в город.
Послушай, Лори! обратился он к воеводе через какое-то время. Какое странное место! Ни лая собак, ни блеянья коз. Аж жуть берёт.
И мне не нравится здесь, ответил воевода. А старику этому я не доверяю. Надо будет выставить ночью двойной дозор.
Вдруг тишину нарушил дикий смех, от которого и княжич, и многие воины вздрогнули. У крайнего дома улицы, мимо которого проходило войско, стоял Рейно и, показывая пальцем на княжича, гримасничал и гоготал.
Один из сотников вопросительно посмотрел на воеводу и после одобрительного кивка подошёл к Рейно, приказав тому замолчать. Сумасшедший никак не среагировал, и воин наотмашь ударил его закованной в железную перчатку рукой. Рейно упал навзничь и сразу затих.
В тот же миг раздался полный страдания вопль. Через улицу наперерез войску бежала, бросив клюку, растрёпанная Миия. Подбежав к Рейно, она бросилась на колени и начала подолом стирать кровь с его лица. Он бросил на неё вполне осмысленный взгляд, улыбнулся и потерял сознание.
Войско стояло в городе уже неделю. Многие воины перешли на местную пищу, но княжич и воевода, заселившиеся в двухэтажный дом конунга, ели только из привезённых запасов. К удовольствию воеводы, в них было и несколько бурдюков с аквавитой.
В тот вечер они сидели за ужином с княжичем в комнате, освещаемой неровным светом факелов. На столе стоял кувшин. В тарелках лежало вяленое мясо.
Это действительно проклятое место! говорил немного заплетающимся языком воевода. Кругом одни цветы, которые они едят на первое, второе и третье. Куда подевалась вся живность? Я бы ещё понял, если б не было зверей, хотя перевал для них вполне проходим. Но птицы? Им эти горы перелететь раз плюнуть. Перелётные птицы два раза в год это делают. Давай бросим всё и вернёмся в наши земли.
Пусть сначала разведчики обойдут долину и изучат обстановку. Тут должен быть второй перевал. Я не могу вернуться к отцу с пустыми руками. С чем ты предлагаешь прийти? С котлетами из ботвы? С рабынями-старухами? С их бронзовым билом?
Княжич, я тоже не понимаю, почему в этом городе одни старики. Они что, прямо такими родились? Иногда мне кажется, что мы пересекли запретную черту и попали в царство мёртвых.
Мёртвые не умирают. А мы вчера видели живую похоронную процессию. Нет, это точно люди, а не призраки. Мне кажется, что молодым просто надоело здесь быть жвачными животными. Ведь когда-то здесь был скот: я видел загоны у брошенных домов. Может, случился падёж или ещё что. Они и ушли. Но не в наши земли, иначе мы бы об этом знали, а через второй перевал, который мы обязательно найдём.
Это хоть многое объясняет, пробормотал воевода. Что-то меня немного развезло. Разреши, я пойду вздремну.
Он поднялся и нетвёрдым шагом, широко расставляя ноги, как на ладье, ушёл в свою комнату, упал на топчан Но сон не шёл. Потолок от выпитого немного покачивался. Вдруг ему показалось, что кто-то шёпотом позвал его. «Почудилось», подумал воевода.
Лори! теперь голос звучал громче и настойчивее.
Воевода приподнялся и увидел белый силуэт. Он встряхнул головой, чтоб отогнать наваждение. Тем временем чья-то рука елозила по ложу. Он взялся за рукоять меча, с которым никогда не расставался.
Не бойтесь, мой повелитель! Это я, Элина!
Как ты сюда попала? воевода узнал женщину, предлагавшую кубок вина княжичу на въезде в город. Да и после она не раз попадалась ему на глаза.
Всё просто: здесь есть потайная дверь, через которую я когда-то ходила к старому конунгу.
Что тебе нужно?
Что может быть нужно женщине ночью от воина, кроме его крепких объятий?
Воевода крякнул. Поход длился уже несколько месяцев, и он сам стосковался по женской ласке. Но дома ждала ненаглядная и верная Пареэта Впрочем, хмель быстро разрешил его сомнения, и он грубовато привлёк Элину к себе.
Утром, когда воевода открыл глаза, Элина снова пыталась прильнуть к нему, но он отстранил её. После вчерашней аквавиты ужасно болела голова и пересохло во рту. Женщина вышла и через несколько минут вернулась с кувшином. В нём оказалось вино. По вкусу воевода сразу понял, что это местное. Но жажда была настолько сильной, что он уже и не думал о возможной опасности.
Вино подняло настроение. Он уселся на топчане и мутными глазами посмотрел на Элину.
Может, объяснишь, что за чертовщина тут у вас творится? Почему ты самая молодая из всех горожан?
Я сделаю всё, что прикажет мой повелитель. Но это очень длинная история.
Выкладывай. Нам некуда торопиться.
Когда я была молода, то соблазнила одного прекрасного юношу Рейно. Он от страсти и ревности словно с ума сошёл тогда. Из-за этой незначительной для меня интрижки парень бросил свою невесту и стал звать меня замуж. А я совсем не желала ни семьи, ни детей хотела жить и вечно наслаждаться своей молодостью. И тогда сказала этому юноше: буду жить с тобой только в том случае, если ты сделаешь так, чтобы я, во-первых, не старела, а во-вторых, не могла понести от соития.
И Рейно исчез больше чем на полгода. Как я потом узнала, он ходил на север, к ведуньям племени Ноита. Оттуда принёс мне два подарка. Один был эликсиром молодости. Ничего сложного: раз выпил и на всю жизнь хватает. А второй оказался семечком некоего цветка. Вот тут следовало потрудиться: семечко нужно было посадить в горшок и ни в коем случае не выносить из дома. Затем дождаться, когда нальётся бутон, и, не давая ему раскрыться, сварить из него отвар. А его остатки, само растение вместе с корнем и даже землю из этого горшка нужно было сжечь в печи.
Цветок очень долго всходил и казался мне каким-то болезненным. Испугавшись, что он завянет в моей тёмной избе, я вынесла его на крыльцо под солнечные лучи. В тот же день бутон раскрылся. Я сварила отвар и выпила его. А все остатки бросила в печь. С того дня я могла быть с мужчинами, не задумываясь о последствиях. Через неделю я выгнала Рейно он безумно надоел мне своею ревностью.
Но так вышло, что, распустившись, цветок сразу же разбросал вокруг свои семена. И через несколько дней цветы уже росли в моём саду. Пчёлы прилетели опылять их и разнесли пыльцу по всем растениям в долине. И они сразу же перестали давать семена. В итоге в тот год мы остались без урожая. А куолема, так назвали этот цветок, начала захватывать всю долину.