Об этом не беспокойся. Девкам-то твоим что говорить? Маратику?
Правду. Что у меня появились дела. Девочки поймут. Марат пожимаю плечами. Надеюсь, очень скоро меня забудет.
А ты его?
А я его намеренно буду помнить. Каждую проведенную вместе минуту. Каждое слово, каждый взгляд, каждый жест. Каждую реанимированную и распустившуюся в пустыне моей души эмоцию. Это было так красиво Так невыносимо красиво. И сладко. Как первая влюблённость. До боли и остановки дыхания, на разрыв чувств. Когда кажется, что это то самое, и ничего другого уже не будет.
Неважно. Я на связи, ага?
Осторожно на дороге!
Я забираюсь в машину, Сергеевна у окна крестит воздух. Вроде мелочь, а меня опять трогает. Я словно без кожи. Наружу нервами. Плавно трогаюсь. Дорога здесь полный отстой. Сосредотачиваюсь на том, чтобы не угодить колесом в яму, очень удобно. Включаю погромче музыку, пусть лучше радио долбит в виски, чем обуявший меня страх или сомнения, правильно ли я поступаю? Мозгом понимаю, что да. Но сердце аргументов мозга не принимает. В сердце мед и солод. В животе бабочки Я, оказывается, так быстро подсела на эти странные ощущения. И теперь тоска меня топит.
Марат Он будто открыл потайные двери в давно утраченный мир, который мне так жадно и в то же время так больно видеть. И я на секунду закрываю глаза. Пространство вокруг взрывается оглушительно громким сигналом. Едва успеваю увернуться от выскочившей откуда ни возьмись фуры. Притормаживаю. Съезжаю к обочине. Руки дрожат, сердце где-то в горле колотится Как же проще было, когда я ничего не чувствовала. Даже страха.
Дышу глубже, снова трогаюсь. Звонок с незнакомого номера застает меня на подъезде к городу. Коваленко всегда звонит с незнакомых номеров. Потому что, когда он звонит со своего, я просто не беру трубку. Есть искушение не взять и сейчас. Но повода нет. Он вроде как звонит мне по делу. Единственное, что я себе позволяю не ответить на первый вызов. Перенаберет, если захочет.
Еще каких-то полчаса, и я дома. Скидываю шлепки, чемодан бросаю посреди коридора. После «того происшествия» я продала свой пентхаус в центре и купила квартиру попроще. Пусть она была мне и не нужна (последние два года я провела в Париже), как любой выросшей в интернате девочке, мне было важно знать, что где-то у меня имеется свой угол. И вот теперь я здесь. Надо бы как-то обжиться, что ли? Веду пальцами по покрытому пылью столику.
В животе урчит. Иду сварить себе кофе. Марата нет, и больше некому позаботиться о моем завтраке. Кошусь на часы. Наверняка он уже проснулся И?
Зерна смалываются с диким шумом, телефон снова оживает. Владимир перезвонил ровно через час. Очень в его духе. Набираю в легкие побольше воздуха, напоминая себе, что у меня от него есть иммунитет. И пусть он достался мне слишком дорогой ценой, прямо сейчас у него нет на меня никаких рычагов давления.
Да.
Привет, Афин. Это я.
Доброе утро. Я узнала.
Врать, что мне удалось вытравить из памяти его голос смысла нет. Он вбит в меня, как чернила в кожу.
Как дела?
Не твоего ума дело.
Неплохо.
Хм А что ты скажешь по поводу моего вчерашнего предложения?
Это так в его духе интересоваться моим мнением, выкрутив руки. У меня гребаное дежавю.
Мы могли бы его обсудить.
Сегодня в шесть я свободен.
Сегодня у меня не получится. Мы ведь это обсуждали. Как насчет завтра?
На самом деле нет у меня никаких дел. По-хорошему, я вообще должна быть в лагере. Но последнее дело сейчас идти у Владимира на поводу. Пусть не думает, что мы можем вернуться к старому.
Хорошо, соглашается он, проглатывая совсем другие слова, которые, кому как не мне это знать, наверняка у него на языке вертятся. В Гвидоне
Я бы предпочла встречу в конференцзале в формате «я, ты и тот, кто может мне гарантировать соблюдение наших договоренностей».
А я тебе, значит не гарант?
Ч-черт! Я не хотела его злить. Совсем. Но как-то вот получилось.
Извини. Но в этом проекте В обоих проектах, подчеркиваю. Ты выступаешь в качестве не самого крупного инвестора. Я же хочу получить гарантии по сделке от того, кто в реале финалит решение. Насколько я знаю, это господин Панаев.
Вот именно! рявкает, все-таки не сдержавшись, и я дергаюсь. Мне его как на завтра организовывать прикажешь?! Он крутой бизнесмен, а не мальчик, которым можно вертеть.
А как вы планируете закрыть наш вопрос без него? Нет так нет, Владимир Анатольевич. Не я же вам это все предложила.
Какой я тебе, мать его, Анатольевич?! Ну, какого хрена, Афин?
Закрываю глаза. Прислушиваюсь к себе. Нет Не действует. Ничего и нигде не отзывается. Если только горечи взвесь в пустом с утра желудке. Зажимаю двумя пальцами нос. Есть одна причина, по которой я сейчас с ним общаюсь. Коваленко обещал оставить лагерь в покое, если я помогу с открытием люксовых магазинов в новом торговый центре, куда он тоже вложился. Бренды не спешат заходить на незнакомую территорию. И тут я, конечно, неоценимый человек, да Это и есть моя специализация.
Мы либо остаемся в рамках делового разговора, либо
Я же миллиард раз извинился! Я ж из шкуры лезу, а
Либо я кладу трубку. Лагерь мы, дай бог, и так отстоим, да и с Шанелем, глядишь, вам тоже кто-нибудь да поможет.
Похрен. Он уже в тихой ярости. Хуже не будет. Лучше подумать о том, как максимально себя обезопасить. Опять нанять охрану? Да ну. Просто проследить, чтобы в конференцзале с нами было как можно больше народу. Удивительное дело, но вспышки неконтролируемой ярости на людях Коваленко обычно минуют. То ли контроль у него при свидетелях повышается, то ли хрен его знает. Последняя мысль меня страшно злит.
Моя секретарша перезвонит, если Панаев найдет время на встречу.
Это будет идеально.
Заметь, я все делаю для тебя, Афина.
Ага. Делает. Сначала вкладывается в проект по уничтожению важного для меня места, потом все на ходу меняет и преподносит мне же это своей милостью и подарком. Такие вот дешевые приемы. Или дорогие. Тут как посмотреть.
Это взаимовыгодная сделка, напоминаю для порядка.
С возрастом ты становишься невыносимой.
Не сомневаюсь, что из меня двадцатилетней веревки вить было намного проще, цинично замечаю я, хотя внутри все кипит. От боли, которую переборола, от злости, от непрощения. Это все Марат. Это он завел мое сердце заново. А оно ожило со всеми похороненными вместе с ним чувствами. И болит, болит
Хочешь, я разведусь?
Отключаюсь. И громко-громко смеюсь. Разведется он. Как же. Нет, Володя, видно, совсем уж невысокого обо мне мнения, если верит, будто я на это куплюсь, после «того происшествия». И ведь не угомонится. Два года прошло, а он Ну, не дурак? Или тут включается пресловутое «что имеем не храним, а потерявши плачем»? Так поздно. Поздно плакать. Мы все потеряли Я.
Касаюсь живота, чего себе давно не позволяла делать. Веду пальцами выше, к груди. Больно Снова больно. Хорошо это? Плохо ли? Чувствовать
Делаю еще кофе. Иду к гардеробу. Он у меня богатый, ведь мода часть моей жизни. Не знаю, найдет ли Марат Арзасович время, чтобы встретиться с простой смертной вроде меня, но если это случится, себя нужно подать лучшим образом. Никаких откровенных или прозрачных вещей, ничего короткого, драного и чересчур экстравагантного. Никакого оверсайза. Сдержанная женственность. Шик. Стиль Белая в мелкий цветочек юбка отличный выбор. Пиджак в жару компромисс, на который я готова пойти, учитывая, что везде в помещениях работают кондиционеры. Модно повязанный на голове платок отличный аксессуар, который продемонстрирует мое уважение к культуре моего потенциального партнера. Ну, и золото. Чем массивнее кольца, тем лучше, потому что золото символ успешности, подтверждение того, что со мной можно вести дела. Да, пожалуй, так Я готова. Откладываю выбранные вещи. Теперь осталось дождаться подтверждения встречи со стороны Панаева.
Глава 7
Марат
Извини. Я отвлёкся. Что ты говоришь? притормаживаю у обочины. Сзади прижимается еще одна тачка. Как я и думал моя охрана.
Говорю, что я нашел выход на человека, который может помочь завершить переговоры с брендами, с которыми ты уже сколько, кстати? Лет пять бодаешься? Да еще привлечь парочку новых. Она в наших краях редкий гость. Решать нужно быстро.
Нет. Я про другое. Тру слезящиеся глаза. Что там про лагерь в Беляево?
У этой девочки есть небольшое условие. Лагерь должен быть сохранен. Уж не знаю, как она про него узнала, говорят, случился какой-то кипиш в модных кругах, но вот такое у нее появилось условие. Сам знаешь, они на западе все немного повернутые на социальной повестке.
Какой смысл менять проект? бычусь, на самом деле не в силах поверить, что все так удачно складывается. Я-то думал, мне Коваленко придется убеждать немного ужаться в Беляево, а он мне это сам предлагает!
Слушай, ты ж видел план. Там, дай бог, двадцать домишек, основной корпус и столовка. Территория не такая большая. Сильно что-то менять не придется, ужиматься тоже. То есть негативные последствия для нас минимальны, зато посмотри, сколько плюсов. Магазины в твоем ТЦ, в Беляево лояльность администрации. Им для отчета доброе дело, а нам, сам понимаешь, престиж.
Хм
Конечно, это не телефонный разговор, но тебя ж, Марат, не поймать. С тех пор как отец передал дела, работы-то у тебя поприбавилось, правда? смеется.
Что есть, то есть. А по поводу этой твоей специалистки Прежде чем что-то обещать, давай я с ней для начала поговорю. Надо убедиться, что в этих брендах в курсе, кто с нами ведет переговоры от их имени.
Обижаешь. Что, я тебе кого попало буду советовать?
Ну что ты? сглаживаю. Просто за это время, кажется, я там уже говорил со всеми.
Ну, тут девочка верняк.
В голосе Коваленко сквозят странные горделивые нотки. Будто он к успеху этой «девочки» имеет отношение. Только его любовниц мне и не хватало для полного счастья. Возомнивших себя великими воротилами.
Окей, давай завтра за обедом где-нибудь пересечемся.
Она против неформального общения.
Вот как? хочется поскорей свернуть разговор, несмотря на то, что последний тезис несколько обнадеживает. Ну, значит, пусть подъезжает в офис. К одиннадцати. Извини, у меня тут срочный вызов.
Отбрасываю телефон и опускаю стеклоподъёмник, чтобы выслушать все, что обо мне думают мои охранники.
Чего?
Нельзя так гнать, Марат Маратыч. Вы помедленнее, окей?
Хочется заорать. Но я лишь послушно киваю. Сергей прав. То, что меня черти под зад подстегивают, не повод подвергать опасности других людей.
Извини. Что-то меня жуть как все достало.
И что теперь? В столб? В бутылках с акцизом продаются менее радикальные способы борьбы с этой напастью.
Усмехаюсь криво. Стучу пальцами по рулю. И прежде чем снова выехать на дорогу, нетерпеливо интересуюсь:
Про Афину что-то нарыли?
Да мы ж в дороге, Марат Маратыч. Когда?
Дергаю головой. Мол, да Все понимаю. Трогаюсь. Что толку рычать на мужиков и что-то с них требовать вот прям счаз? Они не имеют ровно никакого отношения к моему отвратительному настроению. И к тому, что моя женщина от меня сбежала тоже. Вот найду ее и тогда отпущу вожжи. Берегись, милая. Малой кровью ты не отделаешься. Я не слезу с тебя, пока ты мне не расскажешь все свои гребаные секретики. И пока ты, глупая, не уразумеешь, какое это свинство оставлять среди ночи влюбленного в тебя по уши мужика!
Примечания
1
Artik, Asti Истеричка