Да, еще о гномах. Данут несколько раз приходил в гости к профессору, на огромное подворье гномов. Гворны не любят чужаков, но кое-что они показывают всем. Например как варится знаменитое скалленское стекло. Разумеется, что добавляется в песок и соду, расплавляемые в огромном котле, они не говорят, но увидеть, как мастера выдувают из жидкого стекла изумительные вазы, диковинных животных и хрупкие цветы может каждый, за скромную плату. Данут, получивший статус «друга всех гворнов», деньги за погляд не платил. Кстати, он узнал, что неудачная экспедиция студентов во главе с мэтром Байном Перивертом именовалась «полевой практикой», на которой молодые гномы должны были отыскать следы неких «редкоземельных металлов». Редкоземельный металл Ну, придумают же такое. Это как понимать? В металле мало земли, или, в земле мало подобных металлов?
Была у Данута и еще одна слабость, о которой он не признался бы никому. Дело в том, что помимо продуктовых, обувных и хозяйственных, в Тангейне имелись еще и магазины игрушек. Зайдешь в такой и увидишь множество самых разнообразных кукол вязаных из соломы, вырезанных из дерева, сшитых из материи, сплетенных из коры или кожи, вылепленных из глины. Конечно, Данут не видел подобного разнообразия раньше (в поселке кукол делали из старых тряпок), но главное удивление он пережил, обнаружив, что все куклы имеют глаза. Он-то, как и все земляки, считал, что если нарисуешь глаза кукле, то подаришь ей душу, а этого делать никак нельзя! Впрочем, расспрашивать продавцов, или, паче чаяния, высказывать собственные соображения, парень не стал. Кукла с глазами была гораздо красивее и интереснее, нежели кукла без глаз. Данут даже пофантазировал, как подобная кукла сбежит в мир живых, займет чье-то место, заменив собой настоящего человека Как знать, как знать
Но самыми интересными игрушками, которые обнаружил Данут, были фигурки оловянных воинов. Посему, когда на улице лил дождь, юноша заходил в лавку и пристально рассматривал фигурки верхового мечника-человека и орка, оседлавшего дикого зверя, волшебника с ярким жезлом и злого колдуна, с посохом, похожим на черную кочергу, тролля, вооруженного палицей и остальных обитателей земель Фаркрайн, вооруженных в соответствии с их нравами и обычаями. Или, в соответствии с тем, как считают люди? Ну, не помнил Данут, чтобы отец, рассказывая об орках, упоминал, что они сплошь вооружены ятаганами. Нет, покойный Милуд говорил, что и оружие и доспехи извечных врагов были точно такими же, как у людей, но орки предпочитали использовать лабрисы двусторонние секиры.
Просто рассматривать фигурки было неудобно, потому Данут начал потихонечку прикупать маленьких воинов, составив себе небольшую коллекцию. Приобрел, например, воина, в полном доспехе, верхом на вздыбленном коне; арбалетчика, с круглым щитом, заброшенном за спину; сержанта-мечника. Ну и, не удержавшись, купил еще и парочку орков. Должны же его воины с кем-нибудь воевать?
Все это, вместе взятое, помноженное на любопытство и мешало Дануту прямо сейчас послать к Ящеру и дядю, и его Торговый дом и сбежать на какой-нибудь корабль.
Эй, приказчик! Я тебе говорил, что за проход по нашей улице нужно платить?! услышал вдруг Данут. Что, уши заложило? Щас прочищу!
Дорогу двоюродным братьям перегородила ватага парней от четырнадцати до двадцати лет. Навскидку человек пять-шесть. Похоже, у его родственников назревали неприятности. Данут слегка замедлил шаг, с интересом наблюдая что будет дальше. А дальше было совсем интересно.
Я же в прошлый раз заплатил, за целый месяц, дрожащим голосом произнес Казистер. Целую векшу тебе отдал.
Ха, хохотнул самый здоровый из уличных бандитов. Та векша уже закончилась. Сам понимаешь пиво да девки, долго ли просадить? Гони еще две векши.
Как две? обомлел Казистер. Ты же всегда одну брал.
Мало ли, что одну, откровенно издевался вожак. Сейчас говорю гони две. А будешь много гавкать, да хорохориться, поставлю тебе блямбу на красивой мордочке. Хочешь блямбу, приказчик-чик-чик?
У меня нет с собой двух, окончательно стушевался Казистер. Вот, возьми
Данут стоял и с накипающей злостью смотрел, как его двоюродный братец суетливо вытаскивает из кармана кожаную векшу, на которую можно купить хлеба на месяц, или хороший охотничий нож. Дядя платил ему одну векшу в неделю!
Ну, так и быть, возьму, выхватывая из рук Казистера векшу, сказал главарь. Но за вторую ты мне вылижешь сапоги. Не вылижешь под обоими глазками блямбы будут! Ну, долго я ждать буду?
Уличная стая хохотала, а Казистер, похоже, был готов сделать все, что угодно, лишь бы не получить в глаз. Вон, уже начал сгибать колени
Неожиданно, вперед выступил младший брат.
Ты чего, Аристун, совсем опупел? звонким голоском прокричал Томис. Где это видано, сапоги лизать?
Брысь, щелкнул вожак мальчишку по лбу. А не то и ты мне сапог вылижешь!
Данут! завопил Томис, оборачиваясь к ненавистному двоюродному брату. Помоги!
А Данут уже и сам шел на помощь. Как бы то ни было, они его братья
Не говоря ни слова, он в полсилы двинул в живот Аристуну. Тот еще не успел сложиться пополам, а Данут уже пнул правой ногой ближайшего из парней, а кулаком левой двинул в грудь того, кто был за спиной вожака. Еще два смазанных для постороннего глаза движения и двое из шайки получили по удару.
Шестой, самый быстрый, успел убежать. Недалеко. Сапог, сорванный с вожака едва не со ступней! догнал и припечатал шустрика в затылок, отчего тот перевернулся кубарем и притих.
Кажется, братья не успели опомниться, как все шестеро обидчиков оказались на земле двое тихо поскуливали, двое плакали, атаман, согнувшийся в три погибели, высвобождал из желудка все, что он съел в этот день. Самый шустрый, как хитрый жук, притих, делая вид, что он уже умер, а падаль клевать нельзя.
Что, скотина, вылизал я тебе сапоги? Вылизал?! радостно заорал Казистер, пиная поверженного в бок. Ну-ка, лижи мой сапог! Лижи, урод!
Казистер не понял, почему в голове вдруг раздался звон, а он сам едва не влетел в лужу блевотины, но был пойман за шиворот братцем-дикарем.
Идем домой, хмуро сказал Данут, отвесивший братцу затрещину.
Почему? влез с вопросом младший брат. Он же хотел, чтобы мы ему сапоги лизали. Пусть нам теперь лижет!
Мы это не он, веско произнес дикарь. Нельзя унижать людей.
Даже таких?
Даже таких. Иначе, чем мы будем от них отличаться?
Всю дорогу до дома младший двоюродный брат держал Данута за руку, а тот лишь улыбался, но руку держал. А вот старший
У Казистера был определенный талант он умело находил слабое место своего собеседника.
Данут, пока жил в поселке, никогда не задумывался о своей внешности. Он был высоким даже по меркам поморов немаленьких, в общем-то, мужиков, имел загорелую кожу. В поселке внешний вид парня никого не удивлял. Ну, вымахал, ну, кожа темновата, так что такого? Если постоянно ходишь под солнцем, лазаешь по канатам на соленом морском ветру, быстро становишься смуглокожим. Но в Тангейне он выделялся из общей массы бледнокожих и худощавых северян, не любивших вылезать из дома. Опять-таки, силы у парня было столько, что когда дядюшка устроил его в «приказчики», то уволил двоих грузчиков.
Вы орк, продолжал глумиться Казистер.
Дануту хотелось врезать в ухмыляющуюся физиономию брата. Не было ничего, чтобы он ненавидел так, как орков. Ну, разве что, норгов, но это особый счет. К тому же, парень считал, что норги это никакие не пираты, а те же орки. Не зря же, слова созвучны «норги» «орки».
Но Казистер имел еще один талант он понимал, что двоюродный брат, это не хулиган, способный с удовольствием попортить его смазливую мордочку, которой он так дорожил, и бить не станет. Это он осознал после затрещины, за которую Дануту было до сих пор стыдно. Поднять руку на родственника последнее дело! Как это сумел понять смазливый родич непонятно.
Тупой, грязный орк, не унимался Казистер. Позабыв, что хотел соблюсти высокомерие, братец перешел на «ты». Ты ничего не умеешь, кроме того, чтобы распускать кулаки!
Когда-то отец учил если не хочешь вспылить, мысленно сосчитай от одного до дюжины, потом обратно, а заодно подумай, чем можно вывести противника из себя, не прибегая к кулакам? Если тебя задели за «живое», ответь тем же. А что там у братца?
Вы правы, дорогой брат, виновато потупился Данут, еще минуту назад хотевший уронить на родственничка бочку с «земляным маслом». Я был неправ.
Что? вытаращился Казистер.
Я был неправ, что побил этих хороших юношей. Сегодня же извинюсь перед ними и скажу, что отныне я не вмешиваюсь в ваши дела.
Данут, старательно пряча усмешку, наблюдал, как с хорошенького личика сползла улыбочка, сменившаяся гримасой испуга.
Хотя, в раздумье добавил он. Извиняться придется вам. Я решил сегодня заменить сторожа на складе.
Данут, впервые за месяц «вспомнил» двоюродный брат его имя. Ты не можешь этого сделать!
Почему? удивленно похлопал ресницами Данут. Сторож вчера попросил дать ему свободную ночь. Вот я и решил, что посижу ночку. Что в этом плохого? Сторож отдохнет.
Я не про сторожа, выдохнул братец. Вы не можете остаться здесь и бросить меня одного. Меня, своего брата.
Вы же сами только что сказали, что я орк. Как у орка могут быть братья среди фолков?
Но меня изобьют! с надрывом выкрикнул Казистер. Аристун, со своей бандой, ходит за нами по пятам. При тебе они боятся к нам подходить. Но если ты не пойдешь, меня измордуют!
Данут ободряюще похлопал родича по плечу:
Если и измордуют, то не до смерти. Подумаешь, попортят мордочку. Мне твою морду не жалко.
А-а а! заверещал вдруг Казистер, падая на грязный, покрытый разводами масла пол и принялся кататься по нему, причитая: Ты такой же, как мой отчим! Все вы, Таггерты, одинаковы! Ты только и ждешь, чтобы меня избили. Тебе мало отобрать у меня наследство, ты хочешь, чтобы меня изуродовали!
Отчим? Это ж получается, Казистер, не родной сын дяди, а пасынок? Теперь Дануту становилась понятным и поведение тетушки, и ненависть братца. Стало быть, они воспринимают его как соперника.
Одним рывком Данут поднял двоюродного брата с пола, хорошенько встряхнул и хмуро бросил:
Не позорься. Пока я с тобой никто тебя пальцем не тронет.
Глава пятая
Уход гномов
Следующий день был выходным. Данут бродил по порту, увертываясь от докеров, таскающих какие-то мешки, корзины, бочки, пару раз чуть не подрался с матросами, которые не могли терпеть праздношатающегося юнца, норовя «припахать» его для каких-то там дел и, едва не завербовался на судно, идущее за китами. Наконец, вдоволь налюбовавшись на красивые и не очень корабли (хотя, на взгляд Данута, все корабли были наикрасивейшими), парень зашел в таверну промочить горло.
Взяв себе кружку пива, юноша отыскал свободный столик, где восседала пара сравнительно трезвых морских бродяг, неспешно цедящих крепкое вино. Один из моряков немолодой, с рыжими, изрядно тронутыми сединой усами, усмехнулся, наблюдая, как парень неаккуратно роняет пену на стол. Второй помоложе, со шрамом через все лицо, даже приподнял локоть, чтобы его не замочило.
Прощения прошу, извинился Данут, отхлебывая глоток.
Пиво он не слишком жаловал, предпочитая что-нибудь другое, вроде кваса, но кто в морской таверне будет пить квас?
Где-то я тебя видел парень, раздумчиво проговорил рыжеусый.
Дануту не нужно было вспоминать, где он сам видел этого моряка.
В прошлом году, в Оште. Ты у меня шкурку черного соболя торговал.
О, точно, обрадовался моряк. А ты, жмот такой, шкурку сменять отказался!
Было дело, не стал спорить Данут. Ты мне за нее хотел ломаный нож всучить. А на кой он мне? За такую шкурку можно десять ножей добыть.
А то я сам не знаю? слегка обиделся рыжий. Только у меня к тому времени ни векши, ни менового товара не было. Думал вот, юнца облапошу, откуда дурачок о ценах знает?
Все трое заулыбались. Данут не обижался, что моряк пытался его надуть дело привычное.
Слышал я, что на Ошт норги напали? спросил второй, со шрамом.
За месяц, проведенный в Тангейне, боль слегка притупилась. Но рассказывать в очередной раз о том, как ему посчастливилось уцелеть, парню не хотелось. Но моряки, похоже, сами слышали эту историю.
Значит, на западном побережье теперь лишь орки остались, изрек рыжеусый. Придется нам на восток ходить. А там и кит не тот, и шкурки хуже.
Киты они везде одинаковые, вступил с ним в спор второй. Зато товару теперь меньше стало, на шкуры да на остальное цены вырастут, прибыли больше.
А нам-то, не один ли хрен? перебил его рыжий. Наше дело купцов туда-сюда доставить, а прибыль Какая у нас прибыль? Теперь только хуже будет, посулил он. Ошта нет, купцов много. Будем теперь друг друга за глотки брать, чтобы товары заполучить.
Точно, взгрустнул тот, что со шрамом. Выпив, сплюнул на пол. А все норги проклятые.
А кто они такие? осторожно поинтересовался Данут. Почему о них никто ничего не знает?
Кто норга хоть раз видел морских крабов кормит, засмеялся рыжий. Живут они где-то посреди моря, никто не знает.
Почему с ними никто справиться не может? Тангейн город огромный. Кораблей столько, что не счесть! Собраться, найти эти клятые острова, да и разделать всех норгов под гребенку, предложил парень.
Моряки как-то странно переглянулись, дружно допили и, не заказав новой выпивки, вышли.
Вечером в доме дяди парня ждал крупный разговор наедине.
Как ты можешь вести такие разговоры! бушевал дядя. И, ладно бы, ты их вел в городе. Но в порту, где столько глаз и ушей!
А что здесь такого? не понял Данут. Норги это пираты, которых все ненавидят. Их надо уничтожить.
Я прекрасно понимаю, что ты хочешь отомстить за смерть своего отца и моего брата, слегка успокоился дядя. Но в любом порту у норгов есть свои глаза и уши. Если я через час узнал, что мой племянник ведет разговоры с матросами об уничтожении норгов, то, как ты думаешь, узнают ли об этом сами пираты?
Пусть узнают, усмехнулся Данут. Они и так знают, что их ненавидят. И что теперь они нас будут убивать, грабить, а мы помалкивать?
Да какой ты болван! заорал дядя так, что на шум прибежала тетушка, попыталась выяснить, в чем тут дело, а дядя, впервые на памяти племянника, прикрикнул на жену: Закрой дверь, дура!
Тетушка выскочила, как ошпаренная, а дядя, видимо выдохнувшись, закашлялся, а потом нервно произнес:
Торговый дом «Силуд Таггерт и сыновья» один из самых богатых в городе. Если я захочу могу нанять дюжину кораблей, набрать наемников. А если мой племянник уточняю, для дураков, снова повысил дядюшка голос, племянник хозяина торгового дома, говорит, что норгов нужно уничтожить, то не проще ли уничтожить торговый дом? Сжечь мои склады, лавки и дома несложно, зарезать меня, мою семью тоже. А если нас прирежут, кровь будет на твоих руках.
Не на руках норгов, а на моих? угрюмо переспросил Данут.
На твоих, уверенно подтвердил дядя. Мы ничего не сможем сделать против норгов. Ты уже потерял отца. Хочешь, чтобы убили всех нас? Ты этого хочешь?
Не хочу.
Ну, а раз не хочешь, то я тебе запрещаю вести разговоры о норгах. И уж тем более о том, что их надо уничтожать.
Как всегда, на работу уходили с рассветом. Тетушка предпочитала в это время понежиться в кровати, а хмурые, не до конца проснувшиеся мужчины, завтракали. Одна лишь кухарка пожилая и добродушная Трени была бодра и свежа. Неожиданно, застучал дверной молоток.
Кого там Ящер несет? буркнул дядя.
Из-за больного желудка Силуд ел лишь молочное, вареное и пареное. Вот и сейчас, он давился овсяной кашей, сваренной на молоке, с завистью наблюдая, как Данут наворачивает яичницу с салом, а пасынок неспешно поглощает бутерброд с ветчиной, запивая его слабым настоем трав (крепкий Казистер не употреблял, опасаясь испортить цвет лица).