Вовсе нет, пожал плечами спутник. Вполне нормально для первого раза. Ты держалась отлично, Кароль. Думаю, из тебя выйдет толк. Да, деньги оставь себе. Ты их заслужила.
Все? Но это очень много, Камиль!
Для меня это сущие гроши, детка, хмыкнул мужчина.
Девушка порозовела. Господь милосердный, выходит, преступным промыслом можно заработать куда больше, чем честным трудом! Экая жалость, что она раньше не додумалась до такого. Тогда родители не влачили бы жалкого существования и семья не потеряла бы особняк. Эта мысль вновь заставила её покраснеть до корней волос. И пытаясь скрыть смущение, она быстро спросила:
А что за обитель святой Каролины? Я никогда не слышала об этой святой.
Я тоже! захохотал Деламар.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Охотничий дом в лесу вызвал у Каролины настоящий восторг. Заснеженные деревья и сиреневые сумерки делали пейзаж поистине сказочным. После долгой дороги, череды постоялых дворов и ночёвок в подозрительных трактирах ей показалось, что она попала в рай. Остаток пути Каролина и Деламар добирались верхом. Путешествие без дамского седла совершенно измучило юную напарницу. Спина нестерпимо ныла от напряжения. Но при виде уютного строения она выпрямилась и улыбнулась:
Это ваш дом, Камиль?
Я купил его много лет назад, а потом поселил в нём чету Монтень. Они присматривают за домом и содержат его в порядке. Монтени милые люди, скоро сама убедишься в этом.
Камиль спрыгнул с лошади, и пока он помогал спуститься Каролине, дверь в доме распахнулась, и к ним поспешил грузный старик, высоко подняв над головой масляный фонарь.
Ах, какая радость, хозяин приехал! Берта, скорее беги сюда, молодой господин вернулся!
Супруги Монтень засуетились. Они не задали ни единого вопроса о юной гостье, а лишь старались проявить заботу, разместив припозднившихся путников.
Берта, будь добра, устрой мадемуазель Каролину в одной из спален наверху. И приготовь ей постель. Иначе она рухнет от усталости посреди гостиной.
Идите за мной, сеньора, подхватила женщина. Я положу грелку в постель, и вы мигом согреетесь.
Каролина с любопытством поспешила за ней. Дом очаровывал её всё больше и больше. Спальня показалась ужасно милой и уютной, и наконец-то вместо вони, что преследовала её со времён приезда в Париж, она с наслаждением ощутила аромат древесной смолы. Кровать с вышитым пологом не шла ни в какое сравнение с постелью в родном доме, и уж тем более с жалкими старыми кроватями постоялых дворов. Тут не было кричащей роскоши. Однако каждая деталь указывала на солидность и вкус хозяина. Каролина погладила гладкое дерево опор кровати, провела рукой по мягкому покрывалу и с удовольствием повертелась перед внушительным зеркалом.
После сытного ужина она так разомлела, что сразу отправилась к себе и, раскинувшись на широкой постели, мигом погрузилась в сон.
Ещё по дороге Деламар сообщил, что намерен прожить в тихом месте почти всю зиму. Каролина только пожала плечами, но в душе очень обрадовалась. Стало быть, пару месяцев не придётся скитаться по дорогам, и она проведёт время как подобает благонравной девице. Однако у Камиля были свои планы. Вместо того чтобы мирно просиживать у камина в лесной глуши, Каролина занималась вовсе несусветными вещами. Уже на следующий день после приезда Деламар заявил, что на дамское седло ей рассчитывать нечего и следует обучиться езде верхом вообще без седла.
Силы небесные, но как я сяду на лошадь без седла, ведь я же в платье?
Да уж постарайся, дорогая. Можешь заложить подол между ног, вполне заменит панталоны. Ловец удачи должен быть готов в любую минуту вскочить на коня, даже если тот вовсе без упряжи.
Краснея от смущения, Каролина, вздыхая и охая, залезала на лошадь, молясь, чтобы не свалиться с неё на полном скаку.
Как и предупреждал, Деламар совершенно ни в чём не делал скидку своей юной подручной. Сжав губы, дочь шевалье училась фехтовать, орудовать кинжалом и даже стрелять из короткого мушкета. Что говорить, врождённое упрямство Каролины оказалось как нельзя кстати. Если днём Камиль разочарованно сообщал, что из десяти выстрелов в цель угодило только три, то весь вечер девушка проводила в одиночестве в своей комнате, держа в вытянутой руке наполненную до краёв кружку. Если рука начинала дрожать от напряжения и на пол выплёскивалась вода, Каролина чертыхалась, топала ногой или хлопала себя ладонью по лбу. И вновь вытягивала руку с тяжёлой кружкой, искоса поглядывая на песочные часы.