Вернувшись в Ташкент, три года спустя, он перевёз её с сыном в отдельную квартиру и это стало их тайной на два последующих года пока суд не разлучил их. На суде Ирина не плакала, только сказала: «Я верю тебе. Я буду ждать». И ждала. За решеткой Алишер понял, что держать такую женщину в любовницах просто нечестно
Мать привезла платок. Дорогой шёлк ручной росписи, лазурь с золотом всё, как он просил. И с летящей красной вязью. Сочетание этих трех цветов было её любимым, и на удивление шло ей. Стильная, гордая, изящная как статуэтка, Ирина обладала невероятным чувством стиля и собственного достоинства.
Окрыленный возвращался он в свою камеру, спрятав платок в нагрудный карман фуфайки. И тут его настигла неприятная новость его переводят в другую часть зоны. Предчувствие резануло по сердцу. В бараках «зоны Б» содержали не только бывших милицейских чинов и партийных сотрудников. Там отбывала мелкая гопота пополам с уголовниками. Кто-то явно решил устроить Алишеру Варфоломеевскую ночь на зоне все знали, что он сын прокурора.
Была суббота, начальство отсутствовало. Откуда прилетело распоряжение догадаться было нетрудно. Был у него недоброжелатель в администрации, который, видимо, и придумал злой план. Вот только сделать ничего до понедельника было нельзя
Алишер скатал в рулон свою постель, шепнул верному человеку, что у него беда, и пошёл за конвойным
«Зона Б» готовилась к переезду. После того, как было принято решение о переводе лагеря в статут «колонии для бывших сотрудников правоохранительных органов», всех уголовников «нон грата» распределили по другим МЛС. До этапа оставались считаные дни. И надо же было такому случиться, что именно в этот смутный момент кто-то решил устроить осужденному сыну прокурора подлянку
Чувства Алишера обострились, сердце стучало, как набирающий скорость поезд. Он вошел в барак с уголовниками, не ожидая ничего хорошего.
Предчувствия не обманули. Блатные, которые резались в карты в теплом углу, глянули на него искоса и продолжили игру. Остальные замерли и затихли. Казалось, остановилось даже движение воздуха. Конвойный указал Алишеру на свободную шконку и вышел.
Что-то прокурорским душком вроде запахло? как бы нехотя сказал один из воров за игральным столом.
Показалось, хмыкнул другой. Хотя, может и нет. Сейчас проверим. Эй, Валет, ну-ка поздоровайся с человеком.
Тут же откуда-то из замершей глубины барака вышел тощий высокий зэк, видимо тот, кого вор назвал «Валетом».
Вразвалочку подойдя к Алишеру, тощий улыбнулся и начал представление.
Ну, здравствуйте вам, пришелец. Давайте брататься.
Он присел, будто в книксене, оттянув в стороны полы зэковской робы и протянул Алишеру худую руку, но тот даже не шелохнулся, только смотрел молча, ожидая развития событий.
Ах, не хочешь брататься, вша?! А ну, выворачивай карманы!
Алишер молчал.
Ну, смотри, сам напросился, Валет сделал резкое движение и не успел Алишер шевельнуться, как тот выдернул у него из-за пазухи шелковый платок.
Ох ты, какая красота! Зазнобе небось приготовил? Вещь! Удачно ты к нам зашел, не пустой, с этими словами Валет попытался надеть платок себе на голову, но Алишер быстрым движением руки выдернул у него платок и сжал его в кулаке.
Тусклые лампочки под потолком замигали, как от скачка напряжения. Валет и ещё несколько человек готовы были броситься на Алишера, но один из блатных остановил их властным жестом руки.
Гордый, да? сказал он, обращаясь к Алишеру. Это хорошо. С гордыми у нас разговор короткий. Покайся в преступлениях своего папаши против общества, и мы тебя амнистируем. Прямо тут, среди своих. И полетишь на все четыре стороны, хоть в небо, хоть в ад.
Алишер понял, что живым ему отсюда не выйти. И это почему-то придало ему смелости.
Сын за отца не отвечает. Ко мне лично у тебя какие претензии? сказал он спокойно, выделив голосом слово «тебя».
Вокруг происходило какое-то движение. Мужчины в спортивных костюмах окружили его плотным кольцом, невидимый градус напряжения подскочил до красной отметки. Алишер сжал губы и намотал платок на ладонь правой руки. Вокруг него нарастал злой гул, в котором он вроде как расслышал: «подай нож» Ему показалось, еще несколько секунд, и всё оборвётся. Непоправимо и навсегда.
И вдруг заговорил третий из сидящих за столом игроков, который до сих пор только молча наблюдал за стихийным судилищем.
Обождите, сказал он медленно и поднялся из-за стола.
Подойдя к Алишеру, он встал напротив него. Лицо в лицо. Алишер напряг память и вспомнил это был вор в законе Вачикос, он же осужденный Петросов, один из местных авторитетов. Ему было около сорока, на лицо приятен, а глаза колючие, злые. Лично они не были знакомы.
Вачикос несколько секунд смотрел Алишеру прямо в глаза, потом отвернулся к своим: