Её полноценным партнёром стал Серёжа Крикунов.
Был Серёжа
Когда машины подъехали к месту трагедии, зампотех и Тася немедленно выскочили из своей техники. Зампотех заспешил к группе офицеров, а Тася бросилась к пострадавшим, надеясь хоть кому-то оказать, может быть, спасительную для него помощь.
Увы
Помощь могла потребоваться только одному солдату-водителю крикуновского БТРа. Тася бегло осмотрела его и быстро начала обрабатывать раны. Работая выверенными до автоматизма движениями, она одновременно отдала команду достать из её санитарки носилки и отнести на них этого раненого в кунг после её обработки. Тася обезболила его и стала обрабатывать лицо от крови вперемешку со всё той же афганской пылью, затем забинтовала голову.
Она не менее ответственно и участливо постаралась осмотреть и Бугая. Тот, тихо скуля, и было видно, что плача из глаз катились прозрачные капли пытался на последнем дыхании лизнуть её. Тася достала шприц и, ласково поглаживая собаченцию, что-то ввела ему. Кобель затих.
Туда же грузить двухсотых! бросила она. Собаку тоже к ним в кунг заберите. С нами поедет! С ними.
Её наполненные слезами глаза то и дело украдкой задерживались на трупе Крикунова, но воли эмоциям она не давала.
Зампотех за это время осмотрел повреждённую машину и управлял действиями водителей ближайших в колонне БТРов, чтобы поставить бронетранспортёр на колёса и завести его. После чего дал инструкции техникам, как и что сделать дальше, а сам быстро подошёл к офицерам комбату, Шаховскому и Пасько.
Что случилось? угрюмо спросил зампотех.
Что случилось?! лицо комбата исказила гримаса. Хуйня случилась, блядь! Были люди, и нет людей! с остервенением выкинув окурок, резко ответил Проскуров. Что с машиной?!
Матерные слова оказались приглушены работающей техникой и взвизгиваниями лебёдок, которые использовались при постановке БТРа на колёса.
Зампотех вздрогнул от командирской резкости и с нескрываемой обидой ответил:
Сейчас потянем на сцепке, ночью попробуем восстановить.
Да уж! Попробуй! Сделайте одолжение. Народный умелец, ети его мать, с сарказмом свалил комбат на друга часть терзающей его горечи.
Николаич тут же от греха подальше резко развернулся и трусцой припустил по своим делам до подорванной машины, а к офицерам подошла Тася.
Валерий Николаевич, трое убитых, один тяжело ранен. Крикунов погиб. Бугай тоже. Откуда будем эвакуировать? понуро обратилась к комбату девушка. Вид у неё был несчастный, но она силилась этого не показывать.
Из района ночного отдыха, вертушкой, ответил командир.
Боюсь, что раненого не довезу, он тяжёлый, дрожащим голосом предупредила фельдшер.
А ты, ёшкин кот, не бойся! Вези и довези! без разбора резко продолжал командовать подчинёнными комбат, в соответствии со своим характером считая, что сейчас не до церемоний. И начальника штаба нашего посмотри. Тот тоже лобешником броню на прочность проверяет, судя по нему. Пса надо будет предать вечером земле. Слышали?! неопределённо к кому обращаясь, бросил он команду скорее от горечи, которая за сегодняшний день накопилась в нём уже в избытке.
Это обязательно! успокаивая его своим ровным тоном, ответил начальник штаба.
Ну, герой, идём, я тебе перевязку сделаю, не глядя на Шаховского, чтобы не были заметны проступившие слёзы, позвала она.
Пошли лучше к моей машине.
Они быстро направились к стоящему рядом 300-му БТРу Шаховского. Кто-то из бойцов изнутри откинул боковые сходни на бронетранспортёре. Усадив Шаховского и раскрыв свой баул, Тася начала обработку раны на лбу и перевязывать.
Сейчас я тебе быстренько всё сделаю. Ничего видно не будет, один только шрамик маленький останется, обратилась она к Шаховскому, ловко работая руками. Тебя Лёша зовут?
Лёша.
Ага, я знаю. А меня Тася. Я у вас фельдшер батальона, тарабанила она привычные наговоренные фразы, всеми силами пытаясь отогнать воспоминания и заглушить боль от потери близкого человека.
Я в курсе. Видел в полку.
Ну и?
Что «ну и»? Нормально всё, а как ещё? Я тебя понимаю, Тась. Знаю, что вы с Крикуновым были близки́. Ты крепись. Слушай, может, хватит мне бинтов накручивать? Мне же ещё шлемофон надевать на это всё надо.
Тася закончила обрабатывать рану и бинтовать голову Шаховскому.
Всё, кэп! чуть заметно улыбнулась она через силу. Теперь можешь ничего не бояться, ты свою дозу на этих боевых получил, так что выздоравливай.
Этот обмен ничего не значащими фразами, будничными по смыслу и без какого-то иного, подспудного содержания неожиданно успокаивающе подействовал на Тасю. Глубоко в душе ей были приятны тактичность Шаховского в восприятии и оценке их с Крикуновым отношений в тех чрезвычайных обстоятельствах на грани между жизнью и небытием, а ещё его трогательная и простецкая поддержка и сопереживание.
Во время их разговора и перевязки, подорвавшийся БТР Крикунова уже поставили на колёса и взяли на жёсткую сцепку с летучкой. Зампотех всё это время находился в гуще ремонтных действий. После того как бронетранспортёр сцепили с машиной техпомощи, колонна готова была двигаться дальше.
Зампотех, не желая общаться с комбатом после его несдержанной резкости не по адресу, заметил Шаховского и крикнул ему:
Всё! Закончили. Готовы двигаться.
Шаховской зычно скомандовал:
По местам!
Военнослужащие многократно отработанными движениями быстро заскочили на технику и разместились по своим местам. И колонна, постепенно набирая скорость, продолжила путь.