Да, именно это спонтанный, грязный, шумный рок-концерт и изменил жизнь Джои, именно барабанщик и этот грохочущий инструмент определил смысл его жизни. А ведь в соседнем квартале, под фасадом местного дома культуры выступал духовой оркестр, который ничуть не меньше повлиял бы на бедного мальчика, вот только музыка у них слишком правильная, слишком тихая
Мальчик смотрел концерт до самого конца на руках у незнакомца, который ласково что-то сказал ему, о чем последний, разумеется, не помнит, и затем опустил ребенка на землю. Джои то ли кивнул, то ли поблагодарил доброго мужичка и ушел обратно домой. И странно еще, что он спокойно дошел до дома, словно, опять же, и не терялся вовсе, знал наизусть весь город, как каждую игрушку в шкафу. Родители тогда впервые обругали своего сына, но сильно не наказывали и отправили спать. Именно после этой истории сам Джои стал меняться. Он все больше вспоминал эту страшную, безобразную музыку, этих грязных и шумных людей вокруг, это большие и мокрые руки, державшие его маленькое тело, и этого барабанщика Чем больше Джои думал об этом, тем больше уходил в себя, его центр внимания переключился с беззаботного окружающего мира на неокрепшую детскую душу. Впервые он попросил родителей купить ему что-то (до этого он никогда ничего не просил, как-то всего ему хватало): барабаны. Родители долго думали над этой просьбой, мучая Джои: ему стоило больших усилий выдвинуть столь серьезное предложение. Благо, ему не отказали. Правда, пришлось поменять интерьер в доме, чтобы поместить габаритный музыкальный инструмент в небольшой комнате, но это все не так важно. Мальчик наконец-то смог воссоединиться с тем, что ему интересно. Он тут же приступил к обучению игре. Сначала просто бессмысленно бил по барабанам, придумывая композиции и своей юной головы, и они были настолько ужасными, что родители просто не могли вытерпеть такую какофонию. Отец решил сделать комнату более изолированной от шума, а мама помогла найти мальчику уроки в интернете. И тут все стало серьезно. Джои неожиданно глубоко погрузился в изучение этого инструмента, все реже выходил на улицу, потерял друзей, проводил целые дни в комнате. В таком юном возрасте стать затворником- это худшее детство, но данный путь выбрал сам мальчик. Родители беспокоились о социальном будущем своего сына, но видели, с каким любопытством и страстью ребенок отдается своему делу и решили его не трогать. Однако не мог Джои вечно сидеть в четырех стенах, и школа заставляла его выходить из своего музыкального храма. Он совсем отвык от общества и никак не мог найти ту волну, с которой способен был бы выйти на контакт с такими же, как и он людьми. Ему стало тяжело. Он осознал, что на свежем воздухе его легкие сжимаются под давлением взглядов окружающих, который просто невольно оглянулись на него и что в доме ему будет просто комфортно жить. Казалось, ситуация у нашего затворника критическая, в общество выходить обязательно, однако там ему плохо, но один человек помог Джои обрести кислородный баллон под давлением приматов. Это тот самый Цуль, с которым герой этой главы бежал, став для него единственным другом.
Остановившись возле кабинета, юноши немного отдышались.
Где тебя черт носил? спросил Цуль.
Я, начал Джои.
Засматривался на девчонок, продолжил паренек.
Какие поспешные выводы, тихо сказал барабанщик. У него всегда был тихий голос: весь шум ушел в руки с палочками.
Будешь оправдываться потом, пошли.
Большая дверь скрипнула, обидна привлекши внимание на зашедших. Все, кто был в помещении, включая дирижера, обернулись в сторону входа. Цуль уверенно и гордо зашел, довольный своей находкой, а Джои скромно поглядывал на всех, жутко боясь незнакомого окружения. К ним тут же подошел руководитель оркестра.
Я уж думал: пропали мы, облегченно сказал он, а затем обратился к нашему герою. Добрый день, промолвил, пожимая руку, очень рады видеть вас
Джои Донтан, сказал Цуль.
А! Джои, приветствуем! Спасибо, что отозвались на нашу просьбу и решили помочь нам.
Не за что, тихо отвечал робкий парень, смущенный таким пристальным и обходительным вниманием.
Раз уж ударник нашелся, думаю, пора идти на распорядок номеров, предложил дирижер, посмотрев на девушку, сидящую с домрой в руках и рассматривающую новенького. После слов мужчины она кивнула.
Да, надо бы, уверенно и спокойно сказала девушка. Внешность ее довольно странная: лицо не было таким уж красивым, с одного ракурса с ее пышной прической, где каждый локо имел завитушки, необыкновенный профиль ее приобретал объемный и глубокий вид, в котором таится тайное, но на дне очень просто, детское, а посмотришь с другого ракурса- черты лица становятся черствыми, бедными, а ранее пышная шевелюра небрежно становится мешающим и устрашающим элементом всего внешнего вида. Но оспаривать то, что в глазах этих есть гибкий ум, никак нельзя. Стан ее худощавый и не имеет никакой женской грации и элегантности Но голос, признаться честно, привлекает своей строгостью и контролем не только себя, но и окружающих. А имя этой странной дамы Алина.
Отлично! Тогда все желающие могут пойти вместе с нами.
Желающими оказались почти все в кабинете, кроме Джои и Цуля. Когда последняя нога переступила через порог, вмиг наступила тишина.
Ну, что, разрезал безмолвие бойкий голос Цуля, покажи мне все, он пристально посмотрел на своего друга. Джои ответил не менее вызывающим взором, не слишком присущим его характеру. Твое место вон там, пальцы паренька указывали на скромный уголок, где располагались все нужные инструменты народному оркестровому ударнику.
Герой подошел к наказанному месту, оценивающе рассматривая весь арсенал, который находился рядом.
Малая, бочка, крэш Скудно, скудно
Тебя это останавливает?
Смотря, что вы играете.
Не как?
Как вы играете- меня не слишком волнует. Симбиоз- ваша проблема.
Как скажешь. Посмотри, еще в коробке должны быть побрякушки, Цуль взглядом указал на картонную коробку, в которой раньше хранилась обувь: логотип производителя выделялся.
Джои заинтересовано взглянул внутрь указанной коробки и стал по очереди доставать разные музыкальные инструменты. Первым делом на свет появился крупный деревянный ободок, с одной стороны обтянутый мембранной, какая есть на барабанах, по бокам же звучали маленькие тарелочки.
Бубен? спросил барабанщик.
Все верно, улыбнулся Цуль.
Дальше Джои вытащил странный инструмент, состоящий из деревянных пластин, связанных сверху ниткой. Их звук был похож на трель.
Что это за агрегат?
Трещотки.
У вас и такое есть?
Мы же все-таки народный оркестр.
Какой народ хоть представляете?
Народы восточной Европы.
Почему именно эти народы?
Музыка славян завлекает. Интересное и звонкое звучание их инструментов многогранно. Одна балалайка ничем не хуже скрипки, если же не лучше по функциональным возможностям. Эту музыку невозможно описать, ее нужно слушать Да и многие в оркестре имеют корни восточных славян, так что неудивительно, что мы играем именно такую музыку.
А почему ты здесь? Джои спрашивал это, изучая трещетки.
Во-первых, корни. Во-вторых, меня отдали учиться играть на балалайке родители, но потом я и сам прочувствовал этот инструмент и сблизился с ним.
И как долго ты в этом оркестре?
Девять лет.
Тебе не надоело?
Ничуть.
Джои отложил трещотки и продолжил доставать новые инструменты. Следующими он достал ложки.
Хорошо. Что это- я знаю
Ну и отлично, Цуль расслабленно откинулся на спинку стула.
А где ваш бывший барабанщик? теперь Джои звонко бил деревянным инструментом.
Заболел прямо перед мероприятием.
Как просто.
Мы не детективное агентство, что расследует преступления. Члены нашего оркестра не подвергались покушениям.
Откуда тебе знать?
Я бы первым устроил такое покушение.
Это точно.
Ложки теперь лежали рядом с трещотками и бубном. Далее зазвучал треугольник.
О, мне нравится, Джои, как маленький, стал активно бить металлической палочкой по инструменту.
Я рад, что ты оценил, усмехнулся Цуль.
А это что? герой достал коробочку с вырезом внутри. Одна грань его была неровной и состояла из многочисленных бугорков, деревянных зубцов.
Коробочка.
Понятно. В коробке больше ничего нет, ударник заглянул туда. Только какие-то сломанные инструменты.
Тогда я тебя слушаю. Цуль положил балалайку себе на колени.
Дай сначала обустроить все.
Опытный барабанщик стал развешивать все нужные инструменты в понятном и удобном только ему положении. Треугольник висел справа от руки, а «крэш» как назвал ее Джои- или тарелки на обыкновенном языке здешних оркестрантов, поставил так, что они находились на расстоянии чуть согнутой левой руки. Малый барабан расположился по центру, теснясь с бочкой чуть правее. Джои поставил еще один стул слева от себя, чтобы положил на него народные инструменты. Как-то так выглядело это все. После минуты прицеливания палочками, наконец, Джои начал играть.
Первые звуки оказались пробными, чтобы удостовериться в правильном расположении барабанной установки, оттого они такие небрежные, бессмысленные и режущие уши. Затем уже пошли трели: Джои начал часто бить по всему, что есть вокруг. Стуки кажутся нам одинаковыми: глухими, точными и громкими- мы не задумываемся о нотах стука. Да, это не клавишные или струнные, которым необходима нотная грамотность. Но барабаны- это тоже мелодия. В зависимости от того, по чему ты будешь барабанить, звучание окажется различным. Стук об стол различается от стука по ковру, потому что поверхности разные, а, следовательно, и ноты. Так же и с барабанами. Они настолько простые, но тонкие в своем звучании, что играть на этом инструмента- целое познание такого понятия «звук» в естественной его среде. Джои не просто стучал по разным музыкальным инструментам, он играл мелодию. Сначала это слышалось обыкновенно, но стоило барабанщику найти ту волну, на которой слушатель может чувствовать то, что чувствует музыкант, и ухватиться, поймать ее, как обычное «трам-па-ра-ра-рам» превращается в свою симфонию, понятную тем, кто настроился тоже на эту частоту. Игра Джои зацепила Цуля. Белобрысый юноша дождался того, чего ожидал от своего друга. Душевной игры. Он потихоньку сам стал подыгрывать на балалайке, но делал это так осторожно, словно боялся напугать дикого зверя на охоте. И пока я предлагаю оставить молодых музыкантов чувствовать свою игру и немного зациклиться на другом.
Вы уже знаете, что Цуль стал единственным человеком, кто подружился с Джои. Возможно, для кого-то такая дружба банальная, неинтересная, для кого-то желанная, но нельзя осуждать чужие взаимоотношения, если они никак не касаются вас. Судьба свела этих двух юношей случайно: они стали одноклассниками. Сначала никто ни на кого не обращал внимания ввиду полной противоположности их характеров: Джои замкнутый и скромный, а Цуль общительный, энергичный, обаятельный. Продолжавшиеся беззаботное детство второго и ранние взрослые чувства первого, которые привели носителя в задумчивого одиночку. Они никак не могли пересечься. Но Цуль стал настолько обширной душой компании, что уже не мог не игнорировать закрытый нрав Джои и решил начать с ним общаться, а дальше сквозь постоянные преграды, холмы, противоречия и ссоры им все же создать общий язык и сдружиться. Помимо полной противоположности, у них были свои тараканы в голове. О тараканах Джои мы уже знаем: преданность барабанам, раннее взросление и закрытость, однако у нашего белобрысого паренька куда более глубокие ямы души, которые никак не обнаружить даже при тесном сближении. Он куда больше бедный ребенок с очень непростым характером.
Когда начинает разрушаться жизнь? С детства. В юном возрасте труднее всего определить вектор дальнейшего пути новорожденного человека, потому что при появлении на свет направление бесконечное количество. «Дети- зеркало родителей», и это подтверждает влияние воспитания на будущее ребенка. Чем хуже воспитание, тем хуже будет жизнь младенца. И наш Цуль изначально был лишен должного родительского внимания: его родители- типичные пьяницы- уже в пятилетнем возрасте отдали его в детский дом, посчитав сына «ошибкой, о которой стоит забыть». Первые годы его жизни были похожи на постоянное неосознанное переживание пытки угнетения самооценки. Разумеется, ранний ад вывел Цуль с счастливого пути- его состав слез с рельс и по инерции пошел вглубь леса, не успев толком пристыковаться с вагонами опыта, которые удержали бы его от ужасного социального и жизненного падения. Удача улыбнулась позже: мальчика усыновили после месяца в детском доме, где белокурый ребенок впервые увидел таких же, как он ребят: биологические падальщики никогда не выпускали сына из дому, сжигая его в своем негативе и злобе. Однако первая встреча со сверстниками была отголоском прошедших кругов ада. Все гнобили Цуля за цвет волос, эти глупые мальцы считали новенького каким-то неестественным, не таким как они. «Лучше бы ты не родился», порой малыши могут подбирать слова настолько ужасные и смертельные, что самый язвительный урод будет унижен и обижен, однако от внутренней смерти Цуля спасала непонимание сказанных угнетателями слов. Он просто не мог осознать всех чувств, заложенных в многочисленных проклятиях.
Я искренне благодарен тому, кто сидит свыше, благодарен судьбе, благодарен всем тем, кто соединил Цуля с новыми родителями. Отчим был музыкантом, успешно играющим на скрипке, а мачеха- конструктор легковых автомобилей, и оба этих человека являются самыми чудесными и прекрасными на этом свете. Они, взяв бедного мальчика под свое крыло, сразу стали ухаживать за ним и перевоспитывать его, меняя мировоззрение ребенка, почти утонувшего в непонимании, ужасе и отчаянии. Маленький Цуль так удивлялся всем ласкам и заботам вокруг себя, что полностью отрицал их, новых родителей и наступившую хорошую жизнь с потерянными детством. Новые попечители спокойно терпели все выходки, недовольства и отрицания своего пасынка, зная об ужасном прошлом его и с улыбкой следи за ним и его изменениями. Отчим сразу отдал любимого мальчика в местную школу искусства играть на балалайке (скрипок не хватало на всех учеников, а желающих на балалайке было слишком мало, поэтому ребенка и отдали на это направление), а мачеха позаботилась о школе. Все отвергал Цуль, мучительно избавляясь от гнилой кожуры, подожженной всемирным негативом к нему, но наконец, лист обелился, слезы горя и ужаса испарились, оставив место грезам счастья, а в глазах постепенно стало появляться Солнце. Аккуратно и тщательно беловолосый юноша стал контактировать с обществом, и так ему это понравилось, что из мальчика вышел тот самый бодрый и веселый, с каким мы и познакомились, Цуль. Но в белом листе остались черных порезы. Прошлое и быстрое взросление сыграли свою роль в этой бедной душе. Цуль с ранних лет стал осмысливать жизнь, имея на это свои окрепшие не по годам, но юный по опыту взгляды. Он видел спасение «хорошего» общества в истреблении «плохого», но понимал, что нужно начать с малого: поменять свое окружение, которому он собирался навязывать свои идеи. И тут перед юношей, который решил примерить эту маску правосудия и истины, возникла первая проблема в его амбициозном плане: поиск тех самых «плохих» и «хороших». Цуль знал, что душа человека куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, но ведь он имеет дело с детьми. А дети настолько невинные, что колодцев в их сердца еще не образовалось, так что оставалось просто сдружиться со всеми (что было непросто, но куда проще, чем со взрослыми) и начинать обучать своих последователей. Похоже на совсем уж недетские игры. Среди детей, только-только вступивших в стадию подростков, уже было видна их принадлежность к «плохому» обществу, и Цуль собирался как можно скорее исправлять его. Но вот как исправлять- тут уже не узнаем не я, не мы, никто, кроме самого проповедника, который, возможно, имел даже планы кого-нибудь убить, однако никаких жертв не было и вряд ли будет, потому что судьба свела беловолосого злодея с Джои. Мы знаем, они нашли общий язык, сдружились, но главный герой был до того сложным человеком, что Цулю было очень сложно определить, что же скрывается за этим робким скромнягой. Долго метался проповедник между определением данной личности к лику святых или к темным силам. И в один из дней Цуль решил посетить дом Джои, чтобы окончательно решить, куда же деть этого непонятного одноклассника и что с ним делать дальше. Зайдя в комнату своего товарища, Цуль увидел барабаны и почему-то очень удивился, что у такого тихого парня, такой громкий инструмент, который никак не сочетался с его видом и уж тем более с характером. Тогда беловолосый паренек уже пять лет отучился в музыкальной школе, куда его пристроил отчим, успел проникся музыкой, уважал всех музыкантов, потому что сумел по-настоящему полюбить этот вид искусства и научился чувствовать звуки. Он попросил Джои сыграть на барабанах. Слушая быстрые удары палочек, имеющие свои отличительные тембры и звучания, Цуль был поражен, что бездушный стук способен задеть чувства, и ему открылись новые виды на музыку. Товарищ скромняги понял, что он ошибся в Джои и мог так же допустить такую же оплошность при оценивании других, несправедливо занеся их в черный список. Наш беловолосый товарищ осознал, что хорошее есть в плохом и его прежнее мировоззрение было категорически ложным и необоснованным, подкрепленным неопытными травмами детства, а еще он дивился, что мелодия стука способна так поменять человека и вдохновился своим новым настоящим другом. Цуль снова поменялся, став таким, каким мы его видим сейчас, осторожно подыгривающим своему товарищу-барабанщику, которому бесконечно благодарен за открытые глаза и которые ничего об этом не знает.