Ха, как ты себе это представляешь? Мне на работу устроиться? Зум-Зум нервно обкусывала губу. На улице держится минус, люди перебрались в пальто и сапоги. Ты думаешь я хожу в тряпочных тапках в мороз из принципа? Давай сделаем так: я кивну, будто бы согласна с тобой, а ты больше не станешь поднимать эту тему.
Сид открыла свой миленький ротик, чтобы возразить, ей показалось, что со стороны ей открывается истина, которая заключалась в конвертации стоимости продуктов, съедаемых Зум-Зум в стоимость новой пары обуви, но она вовремя остановилась. Вспомнив свою семейную ситуацию, Сидни не стала учить Зум-Зум жизни, она просто приняла это, и тактично предложила двигаться в другой магазин.
А мы разве не в продуктовый идем? попятилась Зум-Зум, когда Сид повернула на дорожку, которая вела к дверям с надписью: «Женское белье».
Это оказался салон дорогущего импортного нижнего белья. Сид легко порхала от стенда к стенду и припевала, она была, как рыба в воде, чего нельзя было сказать о Зум-Зум. Здесь она начала трястись и дергаться.
Сидни, пойдем дальше. Тут ничего интересного нет!
Шутишь? Здесь все интересно! Ты только посмотри на это кружево, словно прикасаешься к гриве единорога, а этот шелк! Ты потрогай струится, как ручей. Неужели не нравится? А! поняла, ты думаешь, что я начну тебе предлагать утягивающие панталоны?
Да, да, тут все сказочно. Я хочу выйти! пятилась к дверям Зум-Зум.
Я не прошу тебя что-то покупать. Мне самой эти вещи не по карману! шептала Сидни. Мы померяем и все! Надо определиться, что тебе подойдет. Хм Я подозреваю, что ты не в ладу со своей женственностью. Зум-Зум, ты мыслишь неверно. Пойдем сюда!
Они зашли в глубь зала, Сид откинула шторку примерочной, поставила Зум-Зум перед зеркалом, схватила висевший рядом сиреневый бюстгальтер и приложила поверх курточки.
Все, что надо знать о белье, это то, что оно должно быть удобным. Не врезаться, не спадать, и держать грудь на разумной высоте. Понимаешь, о чем я? Ты наверно видела девок, которые наденут немыслимый пушап, и потом их титьки о подбородок бьются. Так не надо. Женская грудь должна говорить: «Я здесь!».
Что говорит твоя грудь? спросила Зум-Зум.
Моя грудь говорит «эй, я ношу школьную форму, но под ней есть секрет!» Сид принялась раздевать Зум-Зум. Снимай, я хочу посмотреть, что говорит твоя грудь.
Моя помалкивает! Знаешь, скромничает. кричала Зум-Зум, уворачиваясь.
Заставь ее заговорить! Сид затолкала Зум-Зум в примерочную и задернула занавеску.
Продавцы-консультанты не без любопытства оглядывались на крики, доносившиеся изнутри. У людей, чье воображение живее и богаче, смогли бы представить сотню картин происходящего за ширмой. Две сотрудницы подкрались ближе, они сомневались стоит ли зайти в примерочную или лучше подождать.
Ого! Донеслось из-за ширмы. Сестренки, а вы ничего!
Сестренки стеснительны, и прием сегодня не ведут! Сиднииииии! Не тудаааааа!
Зум-Зум выскочила из примерочной и тут же столкнулась нос к носу с озадаченными продавцами. Сид с хохотом выпрыгнула за ней:
Одной тайной меньше! Ты зря комплексуешь у тебя все на месте!
Продолжать прогулку по магазинам им не позволяло время, Зум-Зум торопилась домой, а Сидни спешила на встречу с Люком. Они перехватили по фруктовому салату у прилавка с восточной кухней.
Спасибо. Улыбнулась Зум-Зум. Я давно так не веселилась. Было познавательно.
Не буду скрывать мне тоже понравилось. Ты простая, с тобой легко. Честно хочешь?
Хочу.
У меня нет подружек. Есть знакомые, есть близкие знакомые. Мы хорошо общаемся, переписываемся и перезваниваемся, но не проводим время вместе. С тобой я провела только два часа, а сложилось впечатление, будто я тебя сто лет знаю. Странно, скажи?
Я не против повторить. Кивала Зум-Зум, обсасывая кусок арбуза.
Глава 7
Октябрь катил на полную, вторую половину месяца погода баловала теплом всем на радость. Зум-Зум шла на утреннюю тренировку, упакованная в легкую красную куртку, каштановые волосы выбивались из-под тонкой шапочки, кеды на кроссовки ей поменять пока не удалось, поэтому ноги быстро замерзли. Ничего не поменялось в тренировке, кроме Глена.
Если раньше Глен торопился высказать свое мнение по любому поводу, то сейчас либо кивал, либо мотал головой, и все чаще молчал. Вот и сейчас он шел впереди, не сводя с черной реки туманного взгляда. В руках у него был прозрачный пакет с четырьмя бутылками воды.
Сомневаюсь, что жажда нас будет мучат настолько сильно. Не знаю, как ты, а я не способна выпить столько жидкости. Зум-Зум старалась разбавить прохладу отношений теплыми разговорами.
Но это не пить, это утяжелитель. Вода грязная. Глен говорил спокойно держал марку.
А это что, скотч?! Ах, ты бесстыжий! Решил перевести нашу рутинную жизнь на новый уровень? Кого ты собрался привязывать? Она улыбнулась, но обратной улыбки не последовало.
Он встал перед ней на колени, Зум-Зум немного смутилась. Сверху его плечи выглядели еще шире, покатая спина приобрела треугольную форму, никакая куртка не смогла бы спрятать его тонкую талию.
Ноги шире. Глен примотал скотчем по пол-литровой пластиковой бутылке, две бутылки сунул ей в руки. С утяжелителями будет эффективней. Даже несмотря на то, что ты весишь почти центнер, потом тебе покажется, что ты бабочка.
Зум-Зум прикинула прибавленный вес:
Ничего не изменилось. Они не чувствуются. Это точно работает? Давай проверим. Бежим?
Бежим? Ты пройдись для начала. Глен жестом пригласил ее на дорожку.
Я толстая, но не неженка!
Первые тридцать метров она держалась молодцом, поднимала колени, отводила локти и делала такие ритмичные вдохи-выдохи, что олимпийцы обзавидовались бы. Через десять минут прыть ее сошла на нет, сопли и слюни стекали с лица за воротник, ей казалось, что она довольно резво перебирает ногами, однако, она практически топталась на месте.
«Если я сейчас начну вопить, то он покатится от смеха!» думала она в отчаянии.
Погоди, Глен. Камушек в кедах. Зум-Зум притворно трясла обувью.
Ну да, ну да. Кивал Глен в сторону. Признайся, ты в шаге от приступа.
Если я сейчас не прилягу, то скорее всего умруууууууууууу!
И Зум-Зум неожиданно громогласно разревелась.
Глен вдруг заметался на месте, он никак же ожидал, что доведет ее до слез. Он принадлежал к тому роду мужчин, которые при всей своей выдержке и самоконтроле не способны выдержать девчачьи рыдания, которые считают, что слезы это не честный ход. Даже имея миллион аргументов в запасе, при виде мокрых глаз, мужика начинает трясти, как ссаную тряпку, и через мгновение он обезоружен, и готов на все.
Идем-ка. Глен потянул ее за собой.
В месте, где от дороги вниз к реке сходила лестница, располагалась небольшая площадка без перил, под ней пологий берег тянулся до воды метров десять, Глен дотянул ее до последней ступени, где Зум-Зум продолжала натирать рукава соплями. Скопившаяся осеняя вода сделала берег рыхлым и водянистым, воздух пах тиной, замерзшая колючая трава стояла торчком. Глен смочил руки в воде, вернулся к Зум-Зум и протер ее щеки.
Умоляю, скажи, всхлипывала она, что ты намазал мне лицо не простой, а лечебной грязью.
Отдышись. Тебе не холодно? Замерзла наверно? Глен провел по лицу девушки теплым ладонями, и это движение ощущалось настолько нежным, что Зум-Зум перестала дышать.
Я на морозе, и я вспотела. Сам, как думаешь? Если ты не в курсе, как потеют толстяки, то я тебя просвещу: ежеминутно, перманентно, в любой одежде, и вне зависимости от вида дезодоранта. Зимой мы потеем от одежды, летом Дурацкая тема для разговора! Глен, я не хочу так. У нас было все нормально, теперь ты глаза прячешь, а я себя тихо ненавижу, горячие ручьи снова потекли по ее замерзшему лицу. Я не поняла, что я ляпнула в прошлый раз, и чем так тебя рассердила. Извинииииии!
Ты снова ревешь!? Прекрати, пожалуйста! встрепенулся Глен. Не вздумай! Не не знаю, как реагировать на женские слезы! Ты специально, что ли?!
Это не слезыыыы выла Зум-Зум. Это пот из глаааааз!
Глупо озираясь по сторонам, Глен машинально протянул руки и обнял Зум-Зум, она же уткнулась сопливым носом в его белую куртку, плечи ее нервно вздрагивали. Ощущения для обоих были в новинку. Руки Глена медленно сомкнулись на ее спине такого с ним раньше не было если и приходилось кого-то обнимать, то чисто физически происходило это иначе. Зум-Зум и вовсе не приходилось обниматься с представителями сильного пола, и от этого ситуация для нее ощущалась крайне неловкой. Отец не демонстрировал своих чувств открыто, максимум это было легкое приобнимание за плечо, либо пацанское «дай пять!». Они простояли так пару минут, и кто практиковал объятия, тот понимает насколько это долго.
Глен ждал, когда она успокоится.
У меня открытие. вдруг сказал он. Если б я знал, что с толстяками так приятно обниматься, я бы не заставлял тебя худеть.
Ты можешь откормить меня обратно. Зум-Зум в последний раз утерла нос, поправила шапочку, одернула куртку.
Сдурела? Я столько сил в тебя вбухал! Если ты сейчас вздумаешь отъедаться обратно, я тебя просто прибью!
Занятие продолжилось.
Глен не стал обсуждать ситуацию, он решил, что слова здесь были бы излишни, момент их прикосновения обозначал, что перемирие заключено. А вот Зум-Зум ждала хотя бы пары реплик, чтобы было понятно наверняка, что она прощена. Неясность в их отношениях пугала ее.
Они вернулись на дорогу, солнце показало свой бок над городом, черная река соприкоснулась с тусклым светом. Тут Глена будто прорвало, он принялся рассказывать о пользе чаев для похудения, и говорил, говорил, говорил, говорил. Выглядело это забавно, словно он три дня готовился к соревнованиям по болтовне и вот ему дали «старт», и он демонстрировал все, на что способен. Зум-Зум не хватало этих разговоров, она улыбалась и слушала новую лекцию, словно соловьиную песню.
Самое интересное в том, что чай из фенхеля не сжигает жиры, он отбивает аппетит, несмотря на то, что отвар на вкус сладковатый, фенхель совершенно не калорийный. Странно же, согласись! Для подавления чувства голода у взрослых чаще применяют семена. Они ускоряют метаболизм, уменьшают влечение к сладкой и жирной пище, успокаивают. Хотя ты вроде и так не буйная Для снижения аппетита можно просто прожевать несколько семян перед едой или при голоде. Фенхель пьют как самостоятельный отвар или в сборе с другими травами. Предлагаю попробовать
В этот день позже, уже в школе, произошла редкая встреча Зум-Зум с Шеллом. Их классы встретились на перемене у кабинета химии, в этом неспешном шевелении Зум-Зум с Патрицией устроились около окна в коридоре прямо напротив двери, когда Шелл выходил, он просто не мог не встретиться с ней взглядом. И этот взгляд дорого стоил! Глаза Шелла широко распахнулись, когда проделывали быстрый путь сверху-вниз и снизу-вверх несколько раз.
Да, солнце мое, сказала Зум-Зум в полголоса, чтобы никто не услышал ее, этот секс на палочке тебя еще не так удивит!
Хо-хо, я бы сотенку заплатила тому, кто сделал бы фотку этой физиономии! ухмылялась Патриция. Он меня до блевоты бесит, но за тебя я рада, Зум-Зум.
Следующим днем было воскресенье, Глен настаивал на ежедневных тренировках, однако утром он написал, что присутствовать не сможет, чем Зум-Зум незамедлительно воспользовалась. Как только она прочла его сообщение, крепкий сон вновь навалился на нее, в этой борьбе она даже сопротивляться не стала. Тренировки продолжались два месяца, теперь на календаре значилось начало ноября, за окном было тускло и сыро, а дома пахло абрикосовым пирогом, который по традиции мать пекла каждые выходные.
Звонок телефона снова разбудил Зум-Зум. Это была Патриция:
Можно сегодня пробежаться с тобой? Попробовать хочу.
Зум-Зум тихо простонала:
Через полчаса встречаемся внизу.
И вот они стояли на обледенелой лестнице, что спускалась к набережной. Погода поменялась, сегодня дул холодный порывистый ветер, на улице не было видно ни одного человека.
А где Глен? Сидит в кустах с биноклем и смотрит, выполняешь ли ты все его заветы? Патриция то и дело поправляла волосы.
Нет, он сегодня не может. Свои дела. Не все же со мной носиться. Зум-Зум зевнула четвертый раз за минуту.
Он совсем не придет? Хм Так даже лучше. Патриция пожала плечами, подтянула клетчатые штаны и ударила в ладоши. Итак, как это происходит?
Мы приходим сюда, бежим туда, возвращаемся сюда, идем домой. По дороге он мне рассказывает про диеты, калории и прочую лабуду. Заставляет меня двигаться. Шутит иногда, я правда не всегда понимаю его шуток Иногда я его боюсь
Что? Он кричит на тебя? Грубит?
Нет, что ты! Глен никогда не орет, Зум-Зум лениво потягивалась, начиная разминку, но есть у него такой взгляд, знаешь, хуже всяких воплей! Он добрый, он классный. Подбадривает меня, даже если я ленюсь. Рядом с ним я не чувствую себя чудовищем. А недавно он меня ТАК обнял!.. я бы ему простила убийство своей собаки, если бы она у меня была.
Что!? Обнял? Вы чем тут занимаетесь?! Ты меня убеждаешь, что вы спортом увлекаетесь, а потом окажется, что у вас дети погодки и огород в пригороде!
Немного похихикав они наконец побежали, Зум-Зум впереди, Патриция позади. Она хотела дать подружке пару советов про дыхание, однако, оглянувшись, увидела ее склоненной над лужей.
Ты денежку нашла? Патриция, если трудно дышать, останавливаться не надо, лучше переходи на быстрый шаг и работай руками.
Брось, Зум-Зум, парня с кнутом тут нет, можно расслабиться! густые клубы пара вырывались изо рта Патриции, как дым из тепловоза. На секунду Зум-Зум показалось, что подруга ее помрачнела.
А? Дело же не в этом! Дело в отношении. Глен, конечно, меня подталкивает, заставляет, но у меня же есть цель, я не в носу ковыряться прихожу. Я трачу на это время и силы, черт побери, я трачу на это утро воскресенья! Я, знаешь ли, учусь ценить свое время! Ох, я заговорила, как Глен Он на меня слишком влияет. Иногда такое ощущение, что у меня брат появился. Давай назовем нас соратниками.
Назовем «нас»? Слушай, брось свое прикрытие и расскажи мне правду. Ты влюбилась!
«Нас» это не Глена и меня, «нас» это ты и я, дура! Зум-Зум действительно не понимала, к чему клонит ее подруга. Так, ламинария, вижу, что бежать ты не хочешь, ты прилипни к скамейке, а я бегом до станции и обратно. Раз уж я вышла в такую погоду, то надо провести это время с пользой, а иначе горько будет признавать, что я встала в воскресенье ради встречи с твоей кислой миной.
Зум-Зум прибавила газу. Некоторое время назад путь до станции ощущался как оптическая иллюзия, конец которой недостижим, (в фильмах обычно используется спецэффект, где центр удаляется от главного героя с большой скоростью), а бег в обратную сторону проходил в полуобморочном тумане, и Зум-Зум плохо помнила эти минуты. Теперь ситуация немного изменилась, ей было по-прежнему тяжело, она краснела и скрипела, как локомотив, но ей все же удавалось реже останавливаться, а дыхание сбивалось меньше.
Пока Зум-Зум размышляла о своих изменениях, ее подруга Патриция стояла у мокрой скамейки и смотрела в сторону станции, она следила за движением овальной фигуры в малиновом костюме. В голове Патриции роились такие мысли, какие не посещали ее раньше, вопрос за вопросом сыпался без ответа, появлялись догадки, предположения на нее накатила волна небывалого ужаса, когда на поверхность всплыл простой и самый очевидный ответ.
Глава 8
На всеобщее удивление в этом году первый снег выпал очень поздно и уже не растаял. Эта снежная крошка была похожа на шарики пенопласта, ветер гонял ее по обледенелым улицам туда-сюда, сдувал с крыш и машин, покрывал шершавые отмостки домов. Дневная температура опускалась все ниже и ниже, люди перешли на зимний гардероб.